ФЗ № 442 «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» как проводник ювенальных технологий

Мария Мамиконян: Людмила Николаевна Виноградова, член Общественной палаты РФ, главный юридический эксперт нашей организации.

Добрый день, уважаемые участники съезда, делегаты, гости!

Я хочу начать свое выступление с воспоминаний пятилетней давности и таким образом я попытаюсь ответить на прозвучавший последний вопрос Алексея Юрьевича и на те вопросы, которые были поставлены в предыдущих докладах.

Тема у нас сегодня серьезная и связана с юриспруденцией и, естественно, связана с серьезными вопросами. Поэтому попрошу вас набраться терпения, и это будет не напрасно, потому что очень важные вопросы — «кто виноват?», «что делать?» и откуда «ноги растут» или «уши торчат». Давайте попытаемся разобраться.

22 сентября 2012 года у Крымского моста проходил митинг против ювенальной юстиции. Я тоже не осталась в стороне, поскольку тогда активисты сопротивлялись против двух законопроектов, вы все это хорошо знаете: против законопроекта о социальном патронате и об общественном контроле за детскими учреждениями. Я писала на эти два законопроекта свои юридические комментарии, было собрано 260 тысяч подписей под обращением к президенту. И, естественно, когда был организован этот митинг 22 сентября, и, как вы все помните, были собраны коляски с папками и с подписями и мы шли по набережной к Крымскому мосту, я также принимала в этом шествии участие. Из толпы в тот момент, когда наши активисты кричали: «Руки прочь от наших детей!», «Не отдадим наших детей!», — раздался такой презрительный мужской голос: «Кому нужны ваши дети?» Знаете, так резануло и в общем-то как-то обидно показалось. Вроде бы, действительно, если не нужны — никто не будет отбирать, это же хорошо. Но, с другой стороны, что-то мне не давало покоя, и саднила вот эта вот фраза. Зацепила, короче говоря.

В то время не было еще «закона Димы Яковлева» и поэтому, конечно, активисты боялись того, что дети наши будут уходить за рубеж. В представлении народном так и было, оно и на самом деле так и было, что дети отдавались в педофильские притоны, для трансплантологии в другие страны, для однополых пар и, естественно, в богатые американские семьи, куда без этого...

И вот этот вот вопрос — он меня заставил заняться каким-то юридическим расследованием. Я решила для себя открыть, кто у нас в стране интересант, потому что, понимаете в чем дело, нам же удалось отбить эти два законопроекта, а наступление ювенальной юстиции продолжалось. И 28 мая 2012 года была подписана Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012–2017 годы. В соответствии с этой стратегией начала выстраиваться социальная политика. И вот этот поток новых и новых ювенальных законопроектов, он не прекращался. То есть у меня закралось сомнение. Да, я понимаю, мировая закулиса, сокращение народонаселения, тренд на то, чтобы детей рождалось как можно меньше, и для этого любые меры хороши, но надо было найти, кто у нас в стране-то в этом заинтересован. Ну, закулиса — закулисой, понятно, это всё так, а что внутри-то делается? И тут, как бывает, знаете — информация идет, когда задаешься каким-то вопросом.

8 ноября 2012 года по центральному телевидению проходит передача «Сенат», и тема там разбирается: «Нужна ли России ювенальная юстиция?». В то время участниками передачи были еще на тот момент депутат Государственной Думы Клишас, один член Совета Федерации, к сожалению, не помню фамилии, и президент Национального фонда защиты детей от жестокого обращения Марина Оскаровна Егорова. Они представили, так скажем, уже отклоненный законопроект о социальном патронате. И они его так своеобразно, можно сказать, интерпретировали, что мне это показалось очень подозрительным. Зачем людям такого уровня, такого ранга заниматься манипуляцией сознанием? И я, как за ниточку, потянула и начала распутывать этот клубок.

Оказалось, что Марина Оскаровна Егорова — не только президент этого национального фонда, она еще, само собой, обаятельная женщина и может усыпить бдительность любого, но не меня, поскольку я в то время этим законопроектом о социальном патронате очень плотно занималась и знала его досконально. Но она еще в то время была и членом правительственной комиссии по защите прав детей. Вот это сочетание: президент неправительственной некоммерческой организации (НКО) и представитель государственной комиссии — меня немного смутило. Я начала смотреть, что это за национальный фонд и что это за серый кардинал такой.

Оказалось, что этот национальный фонд работает в нашей стране с 2004 года.

В открытом доступе нашлось очень много интересной информации на самом сайте этого национального фонда.

Данные из отчета Национального фонда защиты детей от жестокого обращения за 2010–2011 годы повествуют о том, что представители этого фонда участвовали в формировании государственной политики в интересах детей. Каким путем? Они участвовали в обсуждении и подготовке государственных решений на федеральном и региональном уровнях. Фонд принимал активное участие в разработке основополагающих документов в сфере защиты детства.

Ну и самыми такими значимыми из них я выбрала те, которые разрабатывались при участии Национального фонда. Это, во-первых, проект Программы «Комплекс мер, направленных на совершенствование деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по оказанию помощи детям и подросткам в случаях жестокого обращения с ними». Какая истерия у нас в стране по поводу жестокого обращения, вы сами знаете.

В рамках программы «Компас для детства» фонд разрабатывал методический инструментарий для региональных органов государственной власти.

Сформирован Консультативный совет программы, в который вошли представители Администрации президента РФ (в то время — Медведева Д. А.), Государственной Думы и Совета Федерации Федерального Собрания РФ, Министерства здравоохранения и социального развития РФ, Министерства образования и науки РФ, Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, Общественной палаты РФ, Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ), научных организаций.

Партнерами фонда в выполнении программы являются Центр фискальной политики и Институт социальных услуг (Institute for Human Services, IHS). Программа реализуется при поддержке Агентства США по международному развитию.

География реализации программ и проектов, проводимых этим фондом:

1) регионы внедрения моделей профилактики социального сиротства (41 регион);

2) регионы-участники сетевого проекта «Ассоциация содействия модернизации домов ребенка» (18 регионов).

Фонд активно участвует в деятельности международных организаций. Он реализовал ряд проектов для Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ). Фонд представляет Российскую Федерацию в Международной Ассоциации детских телефонов доверия (Child Helpline International, CHI).

Что это такое, мы с вами тоже знаем.

Фонд является членом Международного общества по профилактике насилия над детьми и пренебрежения их нуждами (The International Society for Prevention of Child Abuse and Neglect, IPSCAN).

В рамках своих программ и проектов Фонд взаимодействует с Американским союзом профессионалов против жестокого обращения с детьми (American Professional Society on the Abuse of Children, APSAC), Институтом социальных услуг (Institute for Human Services, IHS). Фонд также реализовал ряд инициатив при поддержке Фонда «Terre des homes’ (Швейцария), World Childhood Foundation (Швеция).

По заказу и при поддержке Представительства Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ) в Российской Федерации разработан «комплект информационных и методических материалов для руководителей и специалистов учреждений здравоохранения, социальной защиты и органов опеки и попечительства».

А потом мы спрашиваем: откуда у нас в разных регионах одни и те же формулировки в актах изъятия, такие как «каша — не еда» и другие?

Одно из самых значимых для родительской общественности мероприятий, организованных с участием «Национального фонда защиты детей от жестокого обращения», — Российско-американский форум по защите детства, проходивший в Улан-Удэ 1–6 августа 2011 г. Организаторы форума с американской стороны — министерство юстиции США, Агентство США по международному развитию, Институт социальных услуг США, Американский союз профессионалов против жестокого обращения с детьми.

Именно на этом форуме была принята резолюция, выполненная на сегодняшний день российским государством почти полностью.

В резолюции рекомендовалось Правительству Российской Федерации ни больше ни меньше: создать организационно-правовые условия для того, чтобы НКО рассматривались как равнозначные партнеры и поставщики услуг наравне с государственными учреждениями.

Приоритетным направлением развития системы защиты детства, как заявляли участники форума, является формирование рынка услуг для семьи и детей.

(Ни больше, и не меньше! Не совершенствование работы уже созданной системы по защите детей, искоренение коррупции, наведение порядка с соблюдением законодательства, а коммерциализация функций исполнительной власти, размывание властных полномочий).

Участники форума рекомендуют органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации (то есть действовали на всех уровнях): создать правовые, организационные и финансовые механизмы, позволяющие организациям различных организационно-правовых форм и ведомственной принадлежности развивать услуги по защите детства на своей базе и выступать на рынке услуг в качестве поставщиков. В числе таких механизмов — переход от содержания учреждений по смете к практике финансирования услуг; ...то есть к подушевому финансированию, плоды которого мы сейчас пожинаем.

Эффективным инструментом повышения качества деятельности по защите прав детей, заявляли участники форума, является деятельность зонтичных, сетевых организаций и профессиональных ассоциаций.

Участники форума рекомендуют «привлечь российские сетевые организации к разработке и внедрению стандартов услуг по защите детства, а также к осуществлению переподготовки и повышения квалификации специалистов сферы защиты детства. Сюда входят все специалисты межведомственного взаимодействия.

Получается, что активисты годами бились, чтобы российские семьи оградить от западных ювенальных технологий, ждали провокаций от западных политиков, а оказалось всё гораздо проще: найди заинтересованное лицо, поставь дело на коммерческую, сетевую основу и всё остальное сделают свои же сограждане!

Заботой фонда охвачено всё российское пространство, во всех ключевых регионах имеются свои представители. Создается гениальный и беспроигрышный проект «по защите детства» для некоммерческих организаций, о которых так пекся Первый Российско-американский форум:

Сначала «мы» (некие НКО) отмониторим регионы, наладим по-своему работу органов опеки и попечительства, научим кадры, как нужно работать на детском рынке по программам Детского фонда ООН (ЮНИСЕФ), да по книжкам Джудит С. Райкус, Рональда С. Хьюза, исключительным правом на публикацию пособий которых в России обладает «Национальный фонд», подключим телефоны доверия для детей, выявим недостатки в детских учреждениях, сами их тут же и устраним (всё, что угодно, за полученные гранты!), подсчитаем нуждаемость в социальных услугах, сами же эти услуги и предоставим, а поскольку семьи будут попадаться «сложные», то сроки социального сопровождения будем продлевать, изобретая новые основания для профилактики. Документы на тендеры тоже подготовим, сами же проследим, чтобы всё было честно, сами же конкурсы и выиграем. Ну, если уж совсем тяжелый случай, тоже справимся, подыщем социальному сироте приемных родителей, которых сами же и обучим и проверим. Это ничего, что много дел, организации сетевые, что называется, страну обложили со всех сторон.

Как подвела итог я в своем юридическом расследовании — «Вот ЭТО — самое главное, для чего затевался законопроект о социальном патронате: подпустить к решению детских судеб посторонних граждан, не являющихся государственными и муниципальными служащими, работающих за скромную зарплату. Разрешить различным общественным организациям в том числе заключать договоры с органами социальной защиты на предоставление различных УСЛУГ, таким образом, перераспределив государственные денежные потоки. Нашелся и ответ на мучавший меня вопрос: «Наши дети действительно никому не нужны, нужна симуляция бурной деятельности вокруг детей, чтобы сделать из темы детства неиссякаемый бизнес».

Закон о социальном патронате принят не был, но антиювеналы не смогли помешать принятию Федерального закона № 442 «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации», открывшему широкие ворота для вторжения в российское правовое поле ювенальных технологий: Это:

1) возможности входить в любое жилое помещение для оценки жилищно-бытовых условий с целью предупреждения обстоятельств, являющихся якобы основанием для оказания социальной помощи (ст. 29), а фактически для незаконного проникновения в жилище для раннего выявления неблагополучия (ювенальный маркер) под видом «профилактики» (ст. 25 Конституции РФ, ст. 139 УК РФ);

2) открыли двери выявлению внутрисемейных конфликтов (ст. 15), а фактически — нарушению неприкосновенности частной жизни (ст. 24, 25 Конституции РФ);

3) межведомственному взаимодействию через введение в российское правовое поле документа, регламентирующего деятельность органов межведомственного взаимодействия (ст. 28), а на самом деле открыли двери коллективной безответственности;

4) были открыты двери и социальному сопровождению вожделенному, то есть тому самому социальному патронату, о котором так пеклись ювеналы (ст. 22).

Как член комиссии по социальной политике и качеству жизни граждан при Общественной палате РФ я занимаюсь мониторингом исполнения ФЗ № 442 на территории Российской Федерации. Из многих регионов в ходе мониторинга поступили критические замечания и дельные предложения по исправлению этого закона. Предварительные итоги мониторинга обсуждались в стенах Общественной палаты совместно с представителями Министерства труда и социальной защиты. Однако, очередь до принятия законопроекта о внесении изменений в ФЗ № 442 никак не доходит, поскольку, как выразилась одна из депутатов профильного комитета Государственной Думы, есть более важные вопросы, например, такой, как новый законопроект о социальных воспитателях.

Если кто не знает, социальные воспитатели — это приемные родители и опекуны, которым предлагается еще, кроме того, что они уже получают на содержание ребенка и вознаграждение за этот труд, еще назначить зарплату. Понимаете? Естественно, родительская общественность, ну я не знаю, как вы, но я всеми фибрами души против этого. Потому что я считаю, что эти деньги можно распределить на более необходимые нужды на сегодняшний день.

Между тем, мониторинг исполнения законодательства об изъятии детей из семей, проводимый в регионах в рамках исполнения поручения президента РФ № Пр-21 от 01.01.2017 г., показал, что кроме немедленного внесения изменений в ст. 77 Семейного кодекса РФ, регламентирующую отобрание ребенка из семьи, изменений ФЗ № 120 «О профилактике безнадзорности», необходимо срочно вносить изменения и в ФЗ № 442, позволяющий вершить беззаконие органам социального обслуживания.

Оказалось, что на местах исполнители Федерального закона № 442 могут обойтись и без Семейного кодекса, и без Закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних», поскольку нормы 442 Закона позволяют вмешиваться в семьи, изымать детей и «осчастливливать» их стационарной услугой — помещением в организацию для детей-сирот или детей, оставшихся без попечения родителей, а благодаря Постановлению Правительства РФ от 24 мая 2014 г. N 481, утвердившего Положение о деятельности организаций для детей-сирот, эти нормы ещё и расширены.

Так, согласно Статье 14 ФЗ 442, «Основанием для рассмотрения вопроса о предоставлении социального обслуживания (гражданину) является... обращение в его интересах его самого, его законного представителя, иных граждан, представителей государственных органов, органов местного самоуправления, а также представителей органов межведомственного взаимодействия».

То есть всех, кого угодно. Консьержка, сосед, учитель — кто угодно может обратиться без вашего ведома, посчитав, что ваш ребенок нуждается в социальных услугах.

Согласно статье 15 ФЗ 442, «1. Далее. Гражданин признается нуждающимся в социальном обслуживании, в том числе в случае», это я уже выборку делаю применительно к нашим делам об изъятии детей из семьи. Так вот, социальная услуга может оказываться в том числе при:

4) отсутствии возможности обеспечения ухода (в том числе временного) за детьми, а также отсутствии попечения над ними; <...>

2. Решение об оказании срочных социальных услуг принимается немедленно».

И если социальные услуги, которые, допустим, не срочные, назначаются по заключенному двухстороннему договору между гражданином, его законным представителем и самим поставщиком социальных услуг, в данном случае детским учреждением или другим каким-то учреждением, то в том случае, когда эти социальные услуги предоставляются как срочные, то не требуется ни индивидуальной программы, ни заключения этогодоговора.

А теперь посмотрим на экран и увидим, как на практике исполняются перечисленные мною нормы.

(Демонстрируется видеоролик об изъятии детей у гр. Леденцовой Т. М.)

Вот по этому ролику, чтобы было понятно. Сложилась ситуация, когда мать оказалась в больнице, а дети остались с неродным отцом-отчимом, который проживал с ними в одной квартире, видимо, около 6 лет, поскольку последний маленький ребенок, пятый ребенок, является его родным. Кроме того, здесь вы видите родного брата этой женщины, Татьяны Михайловны Леденцовой, Александра Михайловича Леденцова. Значит, в этой ситуации, как должны были поступить органы опеки? Узнав о том, что в семье трудная жизненная ситуация, они могли, не надеясь, допустим, на отчима, хотя нет оснований ему не доверять, поскольку у органов опеки нет никаких сведений о его судимостях или об аморальном образе жизни, во всяком случае нам в ходе рассмотрения этого материала, этого сообщения не было ничего этого известно, и на сегодняшний день я такой информацией не располагаю.

Во всяком случае, закон об опеке и попечительстве говорит о том, что в первую очередь в такой ситуации должны находиться родственники. И только если не нашлось родственников, желающих принять этих детей, оставшихся как бы без попечения, себе под надзор, тогда только эти дети должны передаваться в какие-то социальные учреждения. Здесь мы видим — мать не дает согласия на помещение детей в социально-реабилитационный центр, не подписывает никакого договора, приехал брат родной, удостовериться в их близком родстве было пара пустяков, вы сами взрослые люди. Кроме того, дети, изъятые во второй день с участием, как мне говорили, Национальной гвардии, в ролике это не озвучили, органы полиции там на заднем плане, но я думаю, что нечего было делать Национальной гвардии в сегодняшний момент, кроме как отбирать детей у кровных родственников.

Приехали эти сотрудники, и тут уже кровные родственники с ними бороться не могли. Я в это время находилась на телефонной связи с участниками этих действий и предупреждала главу администрации: не нарушайте закон, вы нарушаете. Возьмите, установите временную опеку этому дяде. А для того, чтобы временную опеку установить, нужно всего лишь его паспорт и проверить его жилищные условия по месту жительства. Кстати, вот этот человек — это работник полиции, как он мне сказал. Вы понимаете, если у нас работник полиции свои права не может отстоять — что говорить о любом другом человеке, о той же Татьяне Леденцовой, вот не будь у нее такого брата и таких подоспевших на помощь активистов, как активисты РВС. Не увидела бы она этих детей, как своих ушей, что называется.

Ну вот хорошо, что здесь история закончилась благополучно. Всё же брату, родному дяде детей, была назначена временная опека.

По закону получатели социальных услуг имеют право на:

уважительное и гуманное отношение;

(мы его увидели)

4) отказ от предоставления социальных услуг (п. 1, 4 Ст. 9 ФЗ 442).

Мы тоже увидели, как она смогла отказаться — никак не смогла. Причем приехали, я обращаю ваше внимание, не именно работники полиции инициаторами были, не была инициатором опека, а инициаторами и забирателями были работники социально-реабилитационного центра. Вот уже какой тревожный звонок. Т.е. еще один игрок на ювенальном поле появился у нас. И еще один, так скажем... врагом не могу никого назвать. Не все же люди там плохие, так скажем. Мы обязаны с вами признавать добропорядочность и добросовестность всех этих работников. Но, к сожалению, во многих приходится сомневаться.

Что еще по этому вопросу хотелось бы отметить.

Возмущает в этом случае не только незнание законов администрацией города, глава которой дал поручение бойцам Национальной гвардии для захвата детей, но и отношение к людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию, как к животным. Даже терминология используется из сленга собаководов.

Для тех, кто не в теме, определение из словаря собаковода:

«Передержка — временное содержание щенка или взрослой собаки у частного лица или в питомнике (часто производится по причине отъезда владельцев на отдых)».

Прошу внимания на экран.

[Демонстрируется видеоролик с работницей МВД.]

Понимаете, как: нос, любящий нос, собачка, щенок, которого там кормят, поят. Ни мыслей, ни чувств — ничего у него нет, ни желаний, вот только одно животное, его накормили, напоили, спать уложили.

Нужно отметить, что это не единственный случай.

Практика принуждения к заключению договоров с законными представителями на временное помещение детей в организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, распространена повсеместно. Фактически, в действиях работников детских учреждений усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 179 УК РФ, — принуждение к совершению сделки под угрозой распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких.

Я прошу учесть это активистов и в своей работе использовать, обращаться с заявлениями в следственные комитеты.

Между тем, не исключаю, что президенту РФ поступит отчет, что, «по информации Генеральной прокуратуры Российской Федерации и Следственного комитета Российской Федерации, сообщения о преступлениях, связанных с неправомерным изъятием детей из семьи, носят единичный характер и не связаны с системными пробелами в законодательном регулировании», поскольку ни по одному заявлению представителей РВС и их подзащитных на территории РФ не было возбуждено ни одного уголовного дела, несмотря на то, что судами действия должностных лиц опеки, полиции признавались незаконными.

Следующее поручение президента РФ Путина В. В. по подпункту «д» пункта 1 Поручения от 03 февраля 2017 года № Пр-191 касается представления предложений по совершенствованию нормативно-правового регулирования по профилактике сиротства с учетом ранее данных по этому вопросу поручений.

Предлагаю активистам родительской общественности не игнорировать этот факт и представить свои предложения по изменению законодательства по профилактике сиротства, которых на сегодняшний день накопилось великое множество.

Обращаясь к Генеральному прокурору Российской Федерации Юрию Яковлевичу Чайке, прошу организовать повсеместные проверки организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей с участием представителей родительских организаций, таких как РВС, АРКС, Тюменский областной родительский комитет, «Иван-Чай», «Общественный Уполномоченный Санкт-Петербурга», знающих законодательство, регламентирующее изъятие детей из семьи, дабы не профанировать исполнение поручения президента РФ по анализу практики изъятия несовершеннолетних из семей с точки зрения избыточно применяемых мер или неправомерного вмешательства в семью.

Примеры избыточно применяемых мер сегодня были озвучены в этом зале.

Обращаясь к законотворцам, предлагаю разработать законопроект о внесении изменений в ФЗ «Об общественных объединениях» и ФЗ «О некоммерческих организациях», которые бы препятствовали участию «иностранных агентов», невзирая на специфику их деятельности, в принятии государственных решений на федеральном и региональном уровнях, поскольку именно с их помощью в нашу страну уже проникли порочные «практики», наносящие вред народу и угрожающие национальной безо­пасности.

Приступить, наконец, к разработке законопроекта о внесении изменений в ФЗ № 442 «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» для исключения из него антиконституционных норм.

Другие предложения, за неимением времени, представляю в письменном виде в редакционную коллегию съезда для внесения в общую резолюцию.

Спасибо за внимание.