Заявление РВС

Внесение в Госдуму членами Федерального собрания от «Единой России» законопроекта об исправлении самой скандальной части «Закона о шлепках» (по сути, копии «законопроекта Мизулиной») вызвало в обществе оживленную реакцию, которая показывает, что многие неправильно понимают как суть этого закона, так и позицию родительской общественности, вольно или невольно сбивая с толку остальных.

На одном полюсе этой реакции — смешение вопроса о побоях со «страшным насилием», тогда как в уголовном законе побоями называется то, что не причиняет никакого вреда здоровью. И отсюда паника о том, что эти парламентарии якобы защищают или поощряют настоящее насилие в семье.

На другом полюсе — эйфория от того, что родительское движение якобы одержало серьезную победу. Потому что действительно — «Единая Россия» признала правоту Е. Мизулиной в ее мужественном сражении в Совете Федерации 29 июня при голосовании по этому закону. И это, несомненно, успех.

Но на самом деле просто убрать слова о «близких лицах» из статьи 116 УК — это реализовать только одно требование родителей из тех, под которыми собрано уже больше 200 тысяч подписей. Родители подписывались, в том числе, и под требованием сменить, наконец, вектор семейной политики и ее базовые установки, неизбежно приводящие к безумной попытке контроля за внутренней жизнью семей, вплоть до навязывания методов воспитания детей.

Только убрать «два года за родительский шлепок» — это значит исправить одну, юридическую «ошибку», лишь наиболее ярко противоречащую здравому смыслу. Исправлять же нужно политическую ошибку, которая состоит в том, что депутаты позволили себе, вопреки мнению подавляющего большинства народа, провести через Думу требование Совета Европы о запрете телесных наказаний. При том, что по опросам более половины родителей такие наказания применяют, другие полагают педагогической ошибкой, и только 2 % считают любые телесные наказания преступными.

Высказывания некоторых депутатов из числа инициаторов нового законопроекта, по сути, следуют европейской установке, разделяемой двумя (всего двумя!) процентами населения. Эти депутаты исходят из ложной дилеммы: будто спор идет только о том, по какому закону наказывать родителей за легкое применение силы к детям — по уголовному или административному. Как будто с самим запретом телесных наказаний по указке Европы все уже согласились. Как будто родители готовы согласиться, что за первый шлепок им должен грозить крупный штраф, а за второй — уголовное дело.

Но принципиальный вопрос, который поднимают родители, — вовсе не в способе наказания. И даже не в наказуемости за неопасные воспитательные воздействия. Принципиальный вопрос — в установлении порога невмешательства государства в семейную жизнь, в соблюдении зафиксированного в ст. 1 Семейного кодекса принципа невмешательства кого бы то ни было во внутренние дела семьи, включая вопросы воспитания детей.

Государство не должно контролировать семью, которая не дает повода для тревоги за здоровье детей. Если дети не замечены в антиобщественном поведении, по годам развиты, то всякая попытка установить более низкий порог для вмешательства, чем по формуле «если нет ущерба здоровью», реализуема только радикальным переворотом отношений между государством и семьями — по сути небывалой тоталитарной диктатурой. На спор об этом народа России с его проевропейской элитой сильно влияет мощная информационно-идеологическая кампания. В конце октября РВС в Красноярске при поддержке Русской Православной Церкви и Гражданской ассамблеи края провело конференцию, участники которой внимательно рассмотрели, как обсуждается в обществе вопрос о насилии. Выяснилось, что в публикациях доминируют тысячекратные преувеличения уровня насилия в семье. Это делается для того, чтобы представить картину домашнего насилия как угрожающую и обосновать радикальные изменения в обществе, направленные на ликвидацию порога невмешательства. В докладах были показаны типичные приемы манипуляций и их проводники, среди которых центр «Анна» — опекаемый из-за рубежа активный распространитель недостоверных цифр, на которые ссылаются иные депутаты в Госдуме при внесении своих законопроектов.

Манипуляции производятся и с самим понятием насилия, которое проводниками европейских стратегий расширяется до бессмысленности, так что уже не только телесное наказание, но и вообще любое причинение неудовольствия родственниками считается «домашним насилием», жестоким обращением. Разумеется, это удобно, чтобы говорить, что кругом одно насилие.

Между тем, родительские наказания подчинены той же общественно полезной цели, которой служит наказание государством взрослых и тех же детей — предупреждению будущего неправильного (неправомерного) поведения.* Странно даже вообразить монополию государства на наказание — чтобы в семье ребенка нельзя было приструнить, не позвав полицейского. Наказывая, родитель реализует свою ответственность за результат воспитания, которая является его правом и обязанностью. Ответственность и означает заботу о результате при свободе в выборе методов.

Государство, таким образом, не имеет нравственных оснований трактовать наказание само по себе как недопустимое насилие или иным способом диктовать родителям «правильные» принципы воспитания. Семья и есть тот единственный институт, который в изменяющемся мире в индивидуальных конкретных условиях вырабатывает приемлемые методы педагогического воздействия исходя из заботы о будущем, согласно личному и общественному опыту — тем самым и опираясь на традицию, и ее развивая.

В то же время наказание по самой своей сути всегда в какой-то мере доставляет страдания и унижение — то есть то, что обезумевшая Европа требует автоматически считать жестоким обращением. Нам не ново спорить с Европой, у нас нет повода ее слушаться. И наша традиция, и наше (да пока и международное) законодательство различают жестокое и унизительное обращение, жестокое обращение и наказание.**

Для настоящего закрытия спора, который уже выливается в многочисленные акции протеста, для прекращения всех волнений и спекуляций на «домашнем насилии», в немалой степени и для прекращения произвола должностных лиц, необходимо и достаточно вынести на голосование простой и откровенный принцип:

Родители и иные лица с их согласия вправе свободно выбирать меры воспитания детей, пока эти меры не наносят ущерба физическому и психическому здоровью детей, их нравственному развитию.

Этот принцип должен быть включен в Семейный кодекс и отражен в Общей части Уголовного кодекса. Соответствующие законодательные предложения нами разработаны и ждут субъектов права законодательной инициативы для их внесения в Думу.

Если парламент не сможет провести этот принцип, то это будет свидетельствовать о кризисе системы представительной власти, и мы будем добиваться вынесения этого вопроса на референдум.

* «Наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений» (ст. 43 ч. 2 УК РФ).

** Конституция Российской Федерации, ст. 21.