Борьбу с насилием в отношении женщин традиционно поручили феминисткам?
Акции против насилия в отношении женщин прошли в ряде стран. Об этом сообщает 25 ноября издание Deutsche Welle.
Акции приурочены к международному дню борьбы за ликвидацию насилия в отношении женщин. В Белграде, Брюсселе, Мадриде, Мехико, Париже и Стамбуле прошли демонстрации. Организаторы говорят о росте числа убитых женщин и одновременно о случаях так называемого «домашнего насилия». Утверждается, что жалобы в полицию на «домашнее насилие» подала только «каждая пятая» пострадавшая.
Во Франции на борьбу за «гендерное равенство» выделяются деньги из государственного бюджета. Так, на 2018 год запланированы расходы в 420 млн евро. Планируется организовать специальные курсы, а также горячую линию для пострадавших от «домашнего насилия». Феминистские организации утверждают, что выделенных средств недостаточно.
Отметим, что введение обобщающего понятия «насилия» вместо конкретных уголовных статей — своеобразная «визитная карточка» ряда реформаторов человеческих отношений, как между мужчинами и женщинами, так и между родителями и детьми. При этом обычно начинают с официальных и реалистичных цифр убийств, но постепенно переходят к всё более размытым формулировкам, и почему-то часто заканчивают ничем не обоснованной фразой о «каждом пятом»: в каждой пятой семье творится «насилие», каждая пятая женщина была подвергнута сексуальному насилию.
Такие акции указывают на мягкое, но далеко идущее смешение разных тем. Во-первых, используется изначальная размытость самого понятия насилия. Выражение «семейное насилие» уже изначально подразумевает, что проверить его «со стороны» невозможно. Но употребление термина "насилие" позволяет для противодействия ему применять те же средства, что и против убийств и изнасилований — уголовные. Во-вторых, для борьбы с насилием вводятся курсы «о борьбе с сексизмом и насилием». Для кого? Для жертв? Или для потенциальных жертв, к каковым можно отнести вообще кого угодно. И курсы эти почему-то предлагают прослушивать с детского возраста — хотя опыт «секспросвета» показывает, что подобные ранние знания не приводят ни к чему хорошему. В-третьих, сама терминология выбирается так, что вообще любые отношения между полами оказываются под потенциальным запретом: «сексизмом» называются вовсе не домогательства (для этого уже есть слово), а любые формы поведения, специфические для мужчин и женщин, вплоть до комплиментов, жестов вежливости или внимания. Грань допустимого оказывается осознанно и подчеркнуто размытой — а наказания предлагается только ужесточать. Таким образом, деньги выделяются на борьбу не с какими-то негативными сторонами человеческих отношений, а с самой человеческой природой. Не удивительно, что в результате и природа страдает, и диких «проявлений» этой природы становится больше. Не в этом ли паразитическая суть современного феминизма?
