Новый министр иностранных дел России изложил журналистам свою программу

7 мая Терещенко в беседе с представителями печати изложил свою программу по внешней политике. Основными пунктами этой программы являются: стремление к скорейшему миру без аннексий и контрибуций в единении с союзниками; неопубликование договоров из боязни разрыва с союзниками; подтверждение обязательств перед союзниками; усиление боевой мощи России.

По сообщению газет, новый министр земледелия Чернов в беседе с представителями печати о своих задачах сказал:

«Прежнее правительство шло по пятам революции, а не во главе ее… Социалисты должны идти впереди революции и вести ее за собой».

Перед министерством, по словам Чернова, стоят 3 больших задачи: довести земельный вопрос до Учредительного Собрания, разрешать земельные конфликты на местах и организовать по всей России Советы Крестьянских Депутатов и местные земельные комитеты с участием агрономов и статистиков.

Тогда же в беседе с журналистами по поводу задач министрества труда Скобелев заявил, что кроме организации него, стоят задачи: целесообразное распределение рабочих рук по отдельным отраслям народного хозяйства, общегосударственный закон о 8-часовом рабочем дне и, в частности, урегулирование условий труда в сельском хозяйстве, создание гарантий полной свободы коалиций, стачек и пр., облегчение процесса создания и организации бирж труда, примирительных камер, профессиональных союзов и других институтов, организация на новых началах инспекции труда и, в частности, женской инспекции, широкое и всестороннее социальное законодательство, страхование рабочих всех видов от безработицы, принятие немедленных мер по материальному обеспеченшо отдельных кадров безработных, всесторонняя охрана труда, в особенности женского и детского, и т. д. В процессе работы возникает необходимость в целом ряде новых мероприятий.

Министр заявил, что свою деятельность он будет основывать на резолюции по вопросам труда, принятой на Всероссийском Совещании Советов.

7 мая состоялась общегородская конференция объединенных социал-демократов. В конференции принимали участие 58 делегатов с правом решающего голоса. По вопросу об отношении к Временному Правительству и к министрам социал-демократам (Церетели и Скобелеву) выступил с речью Троцкий.

«Нашу революцию мы называем буржуазной, значит, у власти должна была стать в лучшем случае буржуазная демократия, а пролетариат должен находиться в оппозиции. Та же часть с.-д. партии, которая дала Временному Правительству своих членов — Церетели и Скобелева, стала партией правительственной, партией буржуазной революции, значит, буржуазной партией… Мы не исключаем их из партии, они своим поведением ставят себя вне рядов с.-д. Мы снимаем с себя даже тень ответственности за них. Войдя в правительство, они стали либо его пленниками, либо его агентами, и единственная задача для нас, революционных с.-д., разоблачить их.

Мы ставим себе ясную и определенную задачу — переход всей полноты власти в руки Совета Рабочих и Солдатских Депутатов. Для нас этот вопрос — не вопрос сегодняшнего дня. Мы знаем, что завоевание власти — процесс длительный и зависит от темпа развертывающихся событий; мы не говорим о захвате власти помимо Сов. Р. и С. Д., ибо он является представительной формой правления всей революционной демократии…

Мы категорически отказываемся от всякой поддержки новому Временному Правительству, и его кризис не будет нашим кризисом, ибо мы все время говорили рабочим массам об истинной сущности Временного Правительства, содержание которого полно буржуазного эгоизма, прикрывающегося демократической фразеологией, а сейчас и двумя социалистическими трупами… Мы должны идти со своим классом, — не знаем, будем ли победителями, но знаем, что другого пути нет».

После речи Троцкого конференция приняла две резолюции: одну против всякой поддержки Временному Правительству, а другую — о том, что «своим вступлением в состав буржуазного министерства граждане Церетели и Скобелев поставили себя вне рядов революционной социал-демократии».

На общероссийской конференции меньшевиков 7 мая обсуждались вопросы о коалиционном министерстве и войне. Церетели в своей речи указал на две задачи, выдвинутые демократией в русской революции.

«Первая — победить войну. Для этого надо пробудить движение против войны во всех странах как союзных, — так и враждебных; надо прежде всего отказаться от всякого рода завоевательных стремлений. Этому требованию жизни декларация правительства вполне удовлетворяет. То, что в ней имеется — достаточно, больше — единственно возможное на данной ступени движения…

Задача вторая — решительная политика внутри страны. Необходимо укрепить и расширить завоевания революции и развязать силы последней для устроения страны. Этим требованиям жизни декларация тоже удовлетворяет».

После прений по вопросу о коалиционном министерстве была принята большинством 51 голоса против 12, при 8 воздержавшихся, резолюция о полной и безусловной поддержке Временного Правительства, и о принятии партией ответственности на себя за деятельность своих членов, вошедших в правительство по поручению Совета, с тем, чтобы министры социал-демократы были в свою очередь ответственны не только перед Советом, но и перед партией, в лице ее центральных учреждений.

По вопросу о войне докладчиком выступает Дан (оборонец). В предложенной им резолюции, между прочим, сказано:

«Считая, что военный разгром России будет смертельным ударом не только для русской революции, но и для всего международного пролетариата, и полагая, что, раздавив без помехи Францию и Англию, австро-германская коалиция обрушилась бы всеми силами своими на Россию, Росс. Соц.-Дем. Раб. партия считает в настоящее время обязанностью всей революционной демократии всемерно содействовать укреплению боевой мощи и способности к активным военным операциям русской армии, служащей оплотом свободы и борьбы международного пролетариата за мир».

7 мая в «Правде», в статье «Идут наперерез», Ленин по поводу объявления в газетах об образовании Центрального Комитета по восстановлению, поддержанию нормального хода работ в промышленных предприятиях и организации над ними общественного контроля, пишет:

«Господа капиталисты пошли наперерез. В рабочих кругах растет сознание необходимости пролетарского контроля за фабриками и синдикатами. И «гениальным» воротилам делового мира из министерских и около-министерских кругов пришла «гениальная» мысль: пойдем наперерез. Потянем в хвосте за собой Сов. Р. и С. Д.—этого не трудно достигнуть, пока в нем главенствуют народники и меньшевики. Устроим «общественный контроль», — это будет выглядеть так важно, так государственно-мудро, так министериабельно, так солидно… и это похоронит всякий контроль на деле и всякий пролетарский контроль так верно, так бесшумно… Гениальная мысль! Полное «успокоение» «общественной совести»!»

«Правда» также напечатала большевистский проект наказа при выборах делегатов в Советы. Делегату поручается в Совете отстаивать следующие взгляды:

«1) О войне — война продолжает быть империалистической, и справедливый мир можно заключить, только сбросивши капиталистов и помещиков всех стран;

2) О земле — крестьяне должны немедленно, не дожидаясь Учредительного Собрания, забирать всю землю организованно, под контролем Советов Крестьянских Депутатов и Депутатов от сельско-хозяйственных рабочих;

3) О труде — необходимы 8-часовой рабочий день, увеличение заработной платы и контроль Советов над производством и распределением продуктов;

4) О власти — всю власть Советам, никакого доверия «новому правительству»;

5) О полиции — вместо полиции и постоянной армии — милиция и всеобщее вооружение народа;

6) О разрухе и голоде — с голодом и разрухой можно успешно бороться, только прекратив войну и передав всю власть в руки Советов Р. и С. Д.»

В Исполнительном Комитете Московского Совета Рабочих Депутатов обсуждался вопрос о конфликте между владельцами текстильных фабрик в Орехово-Зуеве и рабочими, потребовавшими контроля над производством. Для улаживания конфликта посылался представитель Исполкома с двумя товарищами. Рабочие согласились передать конфликт свой на усмотрение комиссии из 12 рабочих, 12 представителей от Московского Совета и 12 от фабрикантов. Комиссия должна рассмотреть и урегулировать вопрос в 10 дней.

По топливу был заслушай доклад об угрожающем кризисе. Комитет постановил образовать отдел снабжения. Кроме того, признано необходимым организовать в Москве областной центральный орган по снабжению.

При открытии съезда офицеров армии и флота 7 мая в ставке, верховный главнокомандующий генерал Алексеев произнес речь, в которой, между прочим, сказал:

«В воззваниях, в приказах, на столбцах повседневной печати мы часто встречаем короткую фразу: «отечество в опасности». Мы слишком привыкли к этой фразе. Мы как будто читаем старую летопись о днях, давно минувших. Но, господа, это, к сожалению, тяжелая правда и истина. Россия погибает: она стоит на краю пропасти. Еще несколько толчков вперед, и она всей тяжестью рухнет в эту пропасть. Враг занял восьмую часть ее территорий. Его не подкупишь утопической фразой: «Мир без аннексий и контрибуций». Он откровенно говорит: «и с аннексией, и контрибуцией». Он откровенно говорит, что не оставит нашу землю.

А мы-то что? Разве мы не вышвырнем этого дерзкого врага из нашей страны, а потом уже предоставим дипломатии заключать мир с аннексией или без аннексий? Будем откровенны: упал воинский дух русской армии; еще вчера грозная и могучая, она сейчас в каком-то роковом бессилии перед врагом. Прежняя традиционная верность Родине сменилась стремлением к миру и покою. Вместо деятельности в ней заговорили низменные инстинкты о сохранении жизни каждого воина.

Внутри, — где та сильная власть, о которой горюет все государство? Где та мощная власть, которая заставила бы каждого гражданина нести честно долг перед Родиной? Нам говорят, что скоро будет. По пока ее нет. Где, господа, любовь к родине, где патриотизм? Классовая рознь бушует среди нас; целые классы, честно выполнявшие свой долг перед родиной, взяты под подозрение. И на этой почве возникла глубокая пропасть между двумя частями русской армии: офицерами и солдатами. Мы заботимся прежде всего каждый о своих интересах.

Вот почему я особенно приветствую вас, пришедших к большой и трудной работе. В этом — громадная и заманчивая программа вашей деятельности: восстановить дисциплину, слить во единое целое то, что составляет русскую армию, т.-е. офицеров и солдат. И думается мне, что большинство съезда так и поняло свои задачи. Найдутся, конечно, как и всегда, иначе мыслящие, ставящие иные цели. Об этом я должен сказать, потому что в получаемых мною письмах, подписанных и неподписанных, касающихся настоящего съезда, говорят, что он вреден и опасен, что он уширит ту пропасть, о которой я только что сказал».

Из письма Юлия Мартова к жене от 7 мая:

«Мой дорогой друг! Как ты, конечно, знаешь, мы едем, по-видимому, в четверг, пятницу или субботу. Теперь, когда уже есть уверенность, что выедем, даже странно как-то становится думать, что дней через 10 будешь в Питере, какой-то сказкой кажется!

Публика в немалой своей части — особенно бундисты и с.-р.-ы — сильно смущена телеграммой Чхеидзе и Ко и готова на попятный. Некоторые, наверное, не поедут. Се que nous prendrons pour notre part! [Мы возьмем это на себя] — мы, меньшевики, там, в России, — это нетрудно себе представить. Но делать нечего: Се vin est tire [Назвался груздем] и отступать было бы просто постыдно. <…>

Известия из России подмывают ехать: движение за мир усилилось, наша публика, кажется, действует решительнее и прямее, а, с другой стороны, организуется контрреволюция и надо спешить приехать, если не хочешь рисковать вовсе не видеть первой фазы революции…»

Александр Блок 7 мая пишет о Чрезвычайной следственной комиссии Временного Правительства по расследованию действий царских властей, в работе над отчетами которой примет участие сам поэт:

«Очень интересно мнение сенатора А. Ф. Кублицкого-Пиоттух (на вокзале) о Чрезвычайной следственной комиссии как скандальном учреждении: «повесят», — потом выражение смягчено — людей юридически невинных. Предъявить обвинения можно к Протопопову, Сухомлинову, пожалуй, Щегловитову, но чем виноват, например, Стишинский? Просто крайне правый, хотя и неприятный. Вырубова, конечно, «мерзавка», но кому какое дело, что она жила с Распутиным?

Таким образом, я вижу уже, что Чрезвычайная следственная комиссия стоит между наковальней закона и молотом истории. Положение весьма революционное. Несомненно, существуют мнения еще более крайние. Явствует из этого, что комиссия, обработав весь матерьял, какой она получит, должна представить его на разрешение представителей народа.

Оказалось, по словам Идельсона, что таково мнение Гольдштейна, но все восстают против него. По инструкции, комиссия представляет результаты своих трудов Временному правительству. Идельсон осветил мне положение комиссии, после чего мы поехали в Зимний дворец, где я познакомился с Муравьевым (Николаем Константиновичем). Потом мы обошли много зал. Большая часть — под лазаретом. Самое сильное впечатление производит тронный зал, хотя вся материя со ступеней содрана, а самый трон убран, потому что солдаты хотели его сломать. Пообедали с Идельсоном в «Малом Ярославце». Завтра я должен получить первую работу.»