Российские «несуществующие» ЧВК — кому они служат и за кого воюют?

Со времени своего зарождения и до сего дня русское государство оборонялось от внешней агрессии. Вся история нашей страны — это, можно сказать, беспрестанное существование в условиях военных конфликтов разной интенсивности. Поэтому и воинская профессия, и само звание «воина-защитника» окружено у нас ореолом уважения и гордости. Даже святые в русском православном календаре чуть ли не наполовину воины — от Александра Невского до Федора Ушакова.

Никто не оспаривал этого высокого статуса ни в царской России, ни в Советском Союзе. Однако после развала СССР и приобщения нашей страны к новым «западным ценностям» изменилось и качество, и сознательность наших защитников.

Стали они слабее духом? — Нет. Потеряли веру в необходимость защиты Отечества? — Тоже нет. Однако их делают другими новые условия жизни, где прагматика и личные интересы значат больше, чем честь, правда, справедливость, человеческая жизнь.

И если в головах и душах наших военнослужащих еще живут возвышенные идеалы и ценности, то на уровне общественных институтов (а армия — тоже общественный институт) всё это последовательно выхолащивается.

Наемничество — явление эпохи феодализма, но и капитализм увидел в нем полезный для себя инструмент, взял его на вооружение, оформил и превратил в то, что теперь очень завуалированно называют частной военной компанией (ЧВК).

В Россию военное наемничество вернулось совсем недавно. Нам удалось взять интервью у человека, который получил богатый опыт взаимодействия с этими структурами.

Наш собеседник, Александр (имя изменено) — профессиональный военный. Имеет высшее военное образование и среднеспециальное мед. образование, получил боевой опыт на Северном Кавказе (более 5 командировок). Из войск Александр уволился в 2006 году, но продолжал заниматься военным делом. В 2014 году он уехал добровольцем в Донбасс.

КВ: Как туда попали?

А.: Поехал сам, без каких-то точек сбора, без группы, переходил границу сам. Связался с человеком в «ВКонтакте», он мне дал координаты человека в Ростовской области. Я до него добрался своим ходом. Он собрал пять человек и перевел нас через границу.

КВ: То есть вам за это деньги никто не предлагал?

А.: Нет. Я поехал туда полностью на свои деньги. В конце мая пришел в Донецк. Тогда самый «передок» был Луганск или Славянск, меня перекинули в Славянск.

Александр выходил из Славянска по приказу тогдашнего лидера ополчения Игоря Стрелкова (Гиркина). Он пробыл в Донбассе до февраля 2015 года. Участвовал в операции по зачистке аэропорта Донецка. В Углегорске получил тяжелое ранение и после госпиталя уехал из ДНР.

Впрочем, Александр еще собирался остаться повоевать, но его очень разочаровали действия тогдашних лидеров ополчения Донбасса, которые, по его словам, после начала зачистки дебальцевского «котла» на участке в районе населенного пункта Ольховатка выпустили из окружения 1,5 тыс. человек иностранных наемников и боевиков «Правого сектора» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Он немного рассказал нам об иностранных наемниках, которые воевали в Донбассе на стороне киевского режима.

КВ: Иностранные наемники в Донбассе, значит, были? Вы с ними сталкивались?

А.: Были.

КВ: Откуда?

А.: Поляки. Хорошие воины. Мне с ними ни разу не понравилось воевать. В Луганске действовали в основном канадцы. А у нас (в ДНР) — поляки. В аэропорту были поляки, какой-то польско-галицийский освободительный батальон. Там были и хохлы-западенцы, но в основном поляки. По перехвату пару раз слышал немецкий «лай», вживую не видел.

Александр также рассказал, что видел в ДНР и чернокожих бойцов с той стороны без опознавательных знаков. Поэтому об их национальной принадлежности ему судить сложно.

После кампании в Донбассе наш собеседник попал в самую известную нашу группу наемников.

КВ: Сложно туда попасть?

А.: Нет.

КВ: Какие критерии отбора?

А.: Критерии отбора сейчас вроде бы они немного повысили. Сейчас возраст не менее 25 лет. Тогда было 23 года. В 2016 году. Я туда попал на должность инструктора. Стандартная «физуха». Из разряда 50 раз отжаться, пробежать 300 метров, которую сдаст абсолютно любой. Какие-то умственные критерии и прочее сейчас вроде бы повысили, даже оконченное среднее образование нужно. Тогда, так как было очень много буйных головушек с Донбасса, самый главный критерий отбора был — чтобы голова не дергалась и слюна с уголка рта не капала, вот и всё.

КВ: Куда вас отправили служить?

А.: Я находился в России на инструкторской должности всё время, я не выезжал. Мне как-то хватило, да и старый я уже [смеётся], чтобы куда-то ездить.

КВ: Сколько длилась подготовка бойцов на базе в России?

А.: Подготовка длилась в зависимости от того, когда люди пришли в организацию, но не меньше трех недель. Были люди, которые на подготовке просидели почти три месяца. Чем ближе к выезду, тем меньше времени на подготовку.

КВ: Сколько примерно длилась стандартная командировка в зону боевых действий?

А.: В среднем стандартная командировка длилась три месяца. Бывало и по два, бывало и по четыре месяца, все зависит от того, какая специальность у человека и какая обстановка. Но у основной массы обычно три месяца. Вывод на отдых две недели — месяц и обратно.

КВ: Вы кого-то сами лично отбраковывали? Отговаривали ехать в зону боевых действий? Если да, то по каким причинам?

А.: Нет, не отговаривал, зачем? Отбраковка была не в моей компетенции, я лишь давал рекомендации по поводу использования человека.

КВ: Какое отношение в этой ЧВК к личному составу? К живым, раненым, мертвым?

А.: Однозначно скажу — страховки семьи получают за погибших. Раненых, тех, которые не развязывают язык, тянут, лечат, протезируют, но отношение, скажем так, достаточно скотское. Нет квалифицированных командиров. Их просто нет. Зачастую народ гонят на убой. Я вот это не особо понимаю.

КВ: То есть потери высокие?

А.: Потери высокие. Потери более чем высокие. Людей можно было бы и поберечь, но я не понимаю, почему их не берегут. За них все равно, так или иначе, исправно выплачивают страховку и исправно лечат. Видимо, какая-то есть схема, на чем организация сама имеет деньги.

КВ: Много ваших учеников/друзей погибло? Отомстить не хотелось?

А.: Погибло много знакомых. Слушателей… а я их не помню, тоже гибли, много. Мстить? А кому? «Чурбанам» не хотелось, люди сами выбрали свой путь, на нем и сложили головы. Грустно, печально, но ничего не сделаешь. Если уж мстить, то тем, кто создал людям такие условия жизни, что они, ввязываясь в эту авантюру, видят в этом единственную возможность получения средств не просто для скотского существования, а возможность улучшить жилищные условия и другое.

КВ: Сколько вам платили как инструктору? Вы преподавали медицину?

А.: Я был инструктором по тактико-специальной и огневой подготовке. По медицине там были врачи. Платили выше, чем средняя оплата по России, но не зашкаливающе.

КВ: Бойцам сколько платили?

А.: Бойцам на базе выдавали какие-то абсолютные крохи чисто для поддержания штанов, а в командировках у них оплата, естественно, другая была, плюс у них еще были боевые надбавки, в среднем боец получал порядка… тут же все индивидуально, он мог простоять на базе, не выезжая на боевые. Но в среднем это 200–220 тыс. руб. (в месяц). Специалисты узкого профиля — от 300 тыс. руб. Какие-то там радиолокационщики, командиры — тоже от 300 тыс.

КВ: Как там вообще друг к другу люди относятся? Как друг друга называют — товарищи, коллеги?

А.: Все, естественно, братишки до первой выпитой рюмки. Как люди относятся у нас здесь в России — все братишки до первой рюмки, а потом соседа готов загрызть за то, что тот споткнулся и звякнул бутылками.

КВ: Говорят, что набирают туда людей с судимостями, это правда?

А.: Сейчас не знаю. Раньше да, набирали с судимостями. Хочу отметить, что основной костяк (в 2016 году — прим. ИА Красная Весна) — это были те, кто прошли Донбасс.

КВ: Это как раз время серьезного начала действий России в Сирии.

А.: Да. Конец 2015 года, начало 2016 года. Регулярные войска (имеются в виду сухопутные спецподразделения ВС РФ — прим. ИА Красная Весна) там практические ничего не делали. Их вывезло на плечах это «мясо» (бойцы ЧВК — прим. ИА Красная Весна).

КВ: Потери ЧВК можете примерно оценить?

А.: Не хотелось бы это разглашать. Много.

КВ: Появлялась в СМИ информация, что оснащение бойцов ЧВК плохое, оружие, медикаменты. Это правда?

А.: «Снарягу» необходимую выдают. Что касается качества — в зависимости от того, где закупят. Ну, это как везде. Просто ЧВК — это структура более свободная, чем ВС, они могут закупать, где захотят. Было такое, что взяли где-то форму, и она оказалась дерьмом, потом перезакупили в другом месте и на другую партию людей — более-менее ничего. Но все остальные средства защиты за свой счет. Как у любого нормального наемника. Тебе дадут бронежилет, который весит, как я не знаю что, и ты в нем как черепаха, но тебе его выдали. Хочешь что-то хорошее, трать свои деньги.

КВ: А как насчет тяжелой военной техники, противотанковых средств, ПЗРК, средств связи и другого?

А.: Знаю, что была техника, артиллерия, но насколько насыщенно и в каком состоянии, не знаю.

КВ: Хватало ли медиков в отрядах? Своевременно ли оказывалась помощь? Быстро эвакуировали раненых?

А.: Нет, медиков не хватало, не хватает и не будет хватать, это крест всех наших ВС. Частники точно такие же, потому что все делается по образу и подобию, а сделать что-то по образцу армии тех же США возможно, но это деньги и деньги немалые, зачем тратиться? Особенно частнику? Так что помощь несвоевременная, этап эвакуации, нехватка врачей, фельдшеров, санинструкторов, отсутствие техсредств, эвакмашин в подчинении медслужбы, отсутствие локальной мединфраструктуры, да всё — через одно место. Главная причина — в отсутствии самой медслужбы и в отсутствии желания командования создать эту медслужбу. А эвакуировали раненых в наши развернутые госпиталя при ВС РФ.

КВ: Российские подразделения наемников и регулярные части ВС РФ можно сравнить по боеспособности? Не является ли ЧВК альтернативой ВС?

А.: Сложно сравнивать. Смотря какие части армии мы берем.

КВ: Пусть самые боеспособные.

А.: Самые боеспособные это что у нас сейчас — 604-й ЦСН, ССО, 46-й ОБРОН, 45-й полк, который не вылазит тоже из Сирии. Отряды спецназначения — «Ермак», «Тайфун» и прочее. Наверное, все-таки эти силы будут более боеспособными. Единственное, у них нет своей артиллерии и прочего.

КВ: А если не брать спецназ?

А.: А если не брать спецназ, то все-таки человек, прошедший горячую точку и оставшийся в живых, особенно если у него 2–3 командировки, он будет боеспособнее в 10 раз любого, даже самого вышколенного, но паркетного спецназа.

КВ: Если наши ЧВК сравнивать с иностранными? Наши на уровне или уступают, и в чем?

А.: Уступают. Серьезные иностранные конторы, особенно такие как «Легион», «ДинКорп», возможно, «Академи», ряд польских компаний, у них идет пенсия, если ты вдруг стал калекой. Наши, конечно, до этого не дотягивают. Оснащение у тех, скажем, на высоте. Плюс контора не сует в явную задницу, как суют наши. Есть у нас одна-две конторки. «РСБ-групп», они не лезут никуда, они чисто на охранах, кораблики охраняют и больше ничего не делают. А «Щит» (нынешнее название «Патриот» — прим. ИА Красная Весна), они все-таки находятся в той же ЦАР или Сирии, но они охраняют базы, ходят слухи, что это контора Шойгу (Сергей Шойгу, министр обороны РФ — прим. ИА Красная Весна), у них зарплата не поражает величиной, но зато спокойно.

КВ: В Сирии перед нашими ВС все-таки кто шел? Не эти ведь компании?

А.: Нет, не эти компании, шла третья компания.

КВ: Которую мы все хорошо знаем?

А.: Да. Она и зачищала. Поэтому такие большие потери. Нет, потери не поэтому, а в первую очередь от некомпетентности командования. Потому что когда мне предлагали должность ЗНШ, она внезапно освободилась, как и должность начальника штаба. Почему освободились? Начал задавать вопросы. Оказалось, прямо в штаб влетел «самовар» — самопальный сирийский снаряд из газового баллона. Весь штаб был уничтожен. И кому пришла такая светлая мысль выдвинуть штаб в район доступа этих самодельных снарядов, я не знаю.

КВ: Кстати, насчет светлых мыслей. ЧВК же принимают, наверное, команды сверху? Координируются с нашими ВС, спецслужбами?

А.: Да, естественно. Они под колпаком нашего государства и получают задачи от нашего командования.

КВ: А не будет ли со временем между ними (ЧВК и ВС) какой-то конкуренции? Могут ли набрать ЧВК такую силу, что станут частными армиями и станут представлять угрозу государству?

А.: Нет. Сильно сомневаюсь. Этого у нас им сделать не дадут. Потому что, во-первых, они опять же все чисто прогосударственные, и задачи им нарезает государство. И шаг влево, шаг вправо — это попытка побега.

КВ: Вы упомянули, что в иностранных ЧВК есть пенсии.

А.: Не во всех, в крупных.

КВ: Хорошо. Более того, во многих странах они легализованы. У нас в России наемничество до сих пор уголовно наказуемое деяние. Как вы считаете, их нужно у нас легализовать?

А.: Считаю, что да. В целом надо. Но тут двояко. Вы видите, что творится у нас в РФ. Потому что кому-то пойти туда с риском для жизни — это единственный способ прокормить свою семью и как-то обеспечить ее жилплощадью. И не потому, что там люди ленивые или еще какие-то, а потому что это единственный возможный для них способ. Большинство людей идет только поэтому. Потому что можно потом купить дом, участок, квартиру, и не какой-то там особняк, а очень скромный. Потому что таких денег в общем-то нигде не платят, даже супернаемникам в суперконторах.

КВ: Если их легализуют, надо будет платить всю социалку. Они в этом случае не потеряют своих, скажем так, удобных качеств серой структуры, которая выполняет всякие «интересные» задания?

А.: Если у нас в стране вдруг легализуют ЧВК, все это задавят налогами и прочим, то кто туда пойдет? Потому что вот даже одна известная нам ЧВК, о которой мы говорим, с февраля-марта месяца (а в феврале мы все знаем, что случилось с этой ЧВК)…

КВ: Вы имеет в виду февраль 2018 года.

А.: Да, 7 февраля 2018 года. Они с этого момента как раз снизили ставочку, денежное довольствие для людей. Причем хорошо снизили. Но сейчас они и активных боевых действий не ведут. Люди оттуда уже ломанулись, потому что рассчитывали на одно, а получили на треть меньше.

КВ: Могут ли эти конторы конкурировать за кадры с нашими ВС и спецслужбами?

А.: Сильно вряд ли. Нет. Во-первых, никакого соцпакета, и ты ни в чем не уверен. И не знаешь даже, что случится у нас в стране завтра. А еще есть уголовная ответственность за наемничество. Не думаю, что очень много людей променяет стабильность на романтику солдата удачи.

КВ: Вообще ЧВК — неизбежное явление в нашем мире? Можно России без ЧВК обойтись?

А.: Современный мир диктует современные условия. Зачем обходиться без ЧВК и зачем властям их легализовать? Списки всех состоявших там известны. В любой момент каждого из них можно взять за ноздри. Ну, и кто еще будет делать грязную работу?

КВ: В Афгане как-то же воевали?

А.: А когда в Афгане воевали, было другое государство, другой строй. Если тогда можно было говорить про интернациональный долг и люди так или иначе надеялись и знали, что у него, его детей будет бесплатное образование, что никто не будет сидеть без денег, что бесплатная медицина и прочее. А сейчас за что? Поэтому сейчас только за деньги.

КВ: Где оправдано применение ЧВК?

А.: Везде, где нужно решить грязные скользкие вопросики. Очень удобно. Например, потери у нас среди регулярных войск минимальные. Потери все среди ЧВК. А народ у нас интересуют потери только среди регулярных войск. Потери среди ЧВК замалчиваются, их никто не пускает в эфир. В том же «Блэквотер» (нынешняя «Академи» — прим. ИА Красная Весна) в самом начале второго Ирака, там они и накосорезили, и нарвались, и потери дикие были. Там, кстати, и русских очень много, и украинцев.

КВ: Значит, все же ЧВК Родину защищают? Или это деньги и ничего личного?

А.: Деньги. Но, так или иначе, если контора прогосударственная, она защищает государственные какие-то интересы, выполняет подряды людьми, которые делают это за денежку. Поэтому медаль ЧВК — это бред. Но медаль эта существует. И учреждена для определенного круга лиц. Вот пример: у меня на занятии сидит человек, 25 лет, читает то, что я пишу на доске, вслух и по слогам, он по-другому не умеет читать. То есть лицам вот с таким уровнем образования и определенного социального слоя. Денежка — это, конечно, хорошо, но ему хочется получить и медаль.

КВ: И как они себя на территории ведут? Что в плане военных преступлений?

А.: [смеется] Как бы так помягче сказать… Все зависит от умственных способностей командира каждого конкретного подразделения. И состава. Некоторые ведут себя некрасиво. Некоторые — вполне достойно. Опять же не стоит забывать одну и ту же тенденцию — чем менее боевая часть, тем более она свирепствует и зверствует, где бы она ни находилась. И чем больше опять же в части олигофренов, а их там много.

КВ: К вам поступали бойцы, к чему вы их готовили? Чтобы первые две недели продержались?

А.: Ну, да. То есть инструктора гоняют «вспышка слева, вспышка справа», холостыми могут обстрелять, чтоб привыкли. Учат разбирать автомат и снаряжать магазин, чтобы они уже не думали. Потому что самая частая ошибка у многих новичков — это неправильное снаряжение магазина… У него патрон пулей зацепился за выступ магазина, а он считает, что магазин уже полный.

КВ: То есть настолько низкое качество входящих? Даже без первоначальной подготовки? И без службы в армии?

А.: Да. Кстати, основной состав — это именно без службы в армии.

КВ: А средний возраст какой? 40+ много?

А.: 40+, наверное, около 20%. В основном самая большая категория — 23-25 лет. Остальные мои ровесники — от 30 до 40.

КВ: Вы сами каких взглядов по жизни придерживаетесь?

А.: Социалист. Я за справедливость [смеется].

Александр рассказал нам, что среди бойцов ЧВК также присутствует много приверженцев славянского неоязычества и людей, симпатизирующих фашистским идеям. Он считает, что всё это от глупости и недостатка образования. В действительности, согласно его впечатлениям, они плохо разбираются в тех идеях, которые берут на флаг. Сам он назвал себя атеистом, хотя верит в некое предчувствие.

КВ: Как оцениваете вероятность войны России с равным по силе противником в ближайшей перспективе?

А.: О чем вы говорите? Какая война? Война — это большие деньги, а у нас все продано. У нас все активы и элита давно в Штатах, у них все дети и деньги выведены туда. Не будет никакой войны. Мы сырьевой придаток, не более того. Страна-«фейк».

КВ: А как же Крым, Донбасс?

А.: А теперь отдадим Курилы, и Сибирь уже всю мою родную продали китайцам.

Александр ушел с должности инструктора в ЧВК примерно год назад и, по его словам, возвращаться туда не собирается. Ушел из принципа — не сошлись с руководством во взглядах на подготовку бойцов.

А.: С ними (ЧВК — прим. ИА Красная Весна) лучше не ссориться. Подставить могут. Если ссоришься, то лучше дел с ними больше никаких не иметь вообще.

В самом начале беседы Александр сказал, что у него не было идейных оснований идти в Донбасс добровольцем, и пошел он туда больше от скуки и желания что-то изменить в своей жизни. Но ведь от скуки некоторые русские почему-то пошли воевать на стороне украинских так называемых добробатов и «Правого сектора» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Александр выбрал свою сторону. И нам кажется, выбрал ее не случайно, сердцем, просто не принято уже вслух говорить о таких вещах.

Будучи инструктором в ЧВК, он пропустил через себя большой поток людей, которым всё же пришлось проливать кровь, и не малую, частично за чьи-то бизнес-интересы, частично из-за геополитики и частично за безопасность нашего общего дома.

Частные военизированные структуры — чуждое для России явление. При этом именно у нас они созданы в серой правовой зоне и отличаются особо «скотским отношением к людям» и их бессмысленной тратой.

Выстроенная на развалинах СССР, лишенная всякой гуманности капиталистическая система объяснит нам необходимость таких структур, докажет в цифрах их оптимальность.

Однако в России ЧВК никогда не будут до конца легализованы, потому что такими они и удобны постсоветской властной элите. С особым цинизмом она отправляет самых неустроенных наших сограждан воевать за государственные интересы без признания и с минимальными гарантиями.

Понимают ли свою ответственность перед обществом и семьями российских нелегальных наемников те, кто организовал этот кровавый бизнес и те, кто дал им на это разрешение с самых верхов власти (а иначе ЧВК не могли бы так плотно взаимодействовать с нашими ВС)? Именно они создали все условия для подведения и без того отчаявшихся людей под уголовную статью, сделали из них наемников, предоставив им ложный выбор — или продолжать прозябать в российском безвременье, или воевать… нет, не за Родину, и даже не за деньги, а за шанс доступа к самым необходимым благам.