Россия стала разменной картой во внутренней политической борьбе в Абхазии?
Обстановка в Абхазии в последнее время накаляется, оппозиция ведет непримиримую борьбу со всеми инициативами властей и обвиняет их в сдаче национальных интересов. В этом активно участвуют некоммерческие и неправительственные организации (НКО/НПО). Процессы идут не первый год, но с начала этого года интенсивность, с которой происходят скандалы, резко выросла.
В оппозиционном сегменте интернета раскручивают три скандальных инфоповода: «задержания» и «многочасовые допросы» абхазских общественных деятелей при въезде в Россию, внесение в парламент законопроекта об иностранных агентах и публикация проекта соглашения МВД Абхазии и Росгвардии. С одной стороны, оппозиция и должна критиковать власть, но с другой стороны, все эти скандалы, так или иначе, касаются абхазо-российских отношений. И ряд НКО и НПО, хотя и не все, работают на это. Кроме того, в противостоянии оппозиции с властями активно участвуют ветераны грузино-абхазской войны 1992–1993 годов. Всё это вызывает тревогу, особенно учитывая, как легко и стремительно в республике происходят государственные перевороты.
Война Грузии с Абхазией
Власти обвиняют НПО и НКО в работе на Грузию, но за них вступились ветераны войны. Для того чтобы лучше понимать, из-за чего разгорелся этот спор, напомним о конфликте, в ходе которого погибли тысячи людей, а сотни тысяч стали беженцами.
Первый президент Грузии Звиад Гамсахурдия продержался в этой роли недолго, в декабре 1991 года в стране произошел государственный переворот, к власти пришел Военный совет, неконституционный орган, созданный командиром Нацгвардии Тенгизом Китовани, не согласившимся с решением президента распустить это формирование. Военный совет также поддержал «вор в законе» Джаба Иоселиани. Созданный совет объявил об отмене Конституции Грузинской ССР 1978 года и восстановлении конституции Грузинской демократической республики 1921 года. При этом новая власть заявила, что границы государства должны быть такими же, какие были определены в отмененной конституции, то есть о претензиях на входившие в состав Грузинской ССР Абхазскую Автономную Советскую Социалистическую Республику и Юго-Осетинскую автономную область, отказав им в праве на независимость и на автономию. Заговорщики пригласили возглавить республику бывшего первого министра внешних сношений СССР Эдуарда Шеварднадзе. В марте 1992 года он возглавил Госсовет, сформированный при участии тех, кто совершил переворот. Вместе с тем Гамсахурдия добрался до края Мегрелия, граничащего с Абхазией, и объявил, что собирается вернуть власть. Он собрал из местного населения отряды, прозванные потом по имени их лидера звиадистами. Какое-то время эти отряды не сильно беспокоили Тбилиси, но они добыли оружие с советских складов и стали серьезной силой. Забегая вперед, стоит отметить, Шеварнадзе и его окружение смогли ликвидировать звиадистов. Осенью 1993 года их основные силы разбили, а в декабре Гамсахурдия, как сообщает официальная версия, покончил жизнь самоубийством.
В Абхазии еще в советское время стали нарастать антигрузинские настроения из-за недовольства политикой, проводимой властями Грузии. В марте 1989 года в деревне Лыхны несколько тысяч человек провели сход, на котором выступили за выход Абхазии из состава Грузинской Советской Социалистической Республики. В июне, когда в Сухуме открыли филиал Тбилисского государственного университета, абхазы посчитали это ущемлением автономии и начались массовые столкновения на этнической почве. Ситуацию удалось стабилизировать через девять дней, за это время в драках и перестрелках погибли 16 человек, 239 пострадали. Когда же Шеварнадзе, придя к власти в Грузии, отменил даже автономию для Абхазии, в Сухуме в мае 1992 года создали Совет национального единства Абхазии. Этот Совет в июле аннулировал Конституцию Абхазской АССР 1978 года и восстановил Конституцию 1925 года, по которой республика была суверенным государством, равноправным Грузинской ССР и связанным с ней союзным договором. В Тбилиси Госсовет объявил абхазскую инициативу не имеющей юридической силы. На это в Сухуме заявили, что Госсовет нелегитимный орган, а потому не может решать, что законно, а что — нет. Тогда тбилисские власти решили навести в Абхазии «конституционный порядок» силовым методом. Кроме того, многие мегрелы, живущие в Абхазии возле границы с Мегрелией, поддержали Звиада Гамсахурдия. Официальной причиной для ввода войск назвали стремление взять под охрану железную дорогу. Впоследствии Шеварднадзе заявил, что его приказ неправильно исполнили. Но экс-министр безопасности Грузии Игорь Гиоргадзе назвал действия тогдашних тбилисских властей прямой отмашкой на войну. По его мнению, этот шаг не мог привести ни к чему, кроме войны, и Шеварднадзе это знал.
«Охранять» железную дорогу в Абхазии 14 августа отправились 2 тыс. боевиков, вооружившись бронетехникой и артиллерией, в том числе комплексами РСЗО «Град» и «Ураган», при поддержке авиации и флота. Они двинулись на Сухум. На следующий день грузинский спецназ высадился морем в Гагрском районе и взял под контроль границу с Россией. Наспех сформированные абхазские силы были плохо вооружены. Вскоре грузинские отряды взяли под контроль южную часть Абхазии и добрались до Сухума, абхазское руководство перебралось в Гудаутский район. Сопротивление устояло в северных регионах, а также на юге в небольшом городе Ткварчели (Ткуарчал), находившемся в блокаде во время всего конфликта.
«На нашу землю вторглись вооруженные формирования Госсовета Грузии, в числе которых уголовные элементы, которые сеют смерть и разрушения на нашей земле. Но не было и нет оснований для такой варварской акции на территории маленькой Абхазии», — заявил тогда в обращении председатель Верховного совета Республики Абхазия, а потом и первый президент республики Владислав Ардзинба.
Абхазскую сторону поддержали многие кавказские народы, казаки и жители Приднестровья, ей передавали оружие, прибывали добровольцы. Россия морем отправляла медикаменты, вывозила беженцев. В октябре абхазы захватили оружие с российской базы в Гудауте и смогли отбить Гагры и взять под контроль границу с Россией. Тбилиси обвинял Москву в снабжении абхазов оружием, но сами абхазы заявляли, что используют только трофейную технику. К концу 1992 года бои приобрели позиционный характер, стороны даже подписали ряд соглашений. А в начале 1993 года абхазские силы провели серию наступлений и в сентябре взяли под контроль Сухум. 30 сентября все грузинские подразделения покинули Абхазию. Война длилась 413 дней.
Даже после такого краткого описания тех событий можно понять, что для Абхазии победа в этой войне имеет очень важное значение. Абхазы победили, находясь в крайне невыгодном положении. Эта война стала частью их идентичности, ее назвали Отечественной войной народа Абхазии. И эта тема не перестает быть актуальной, так как Грузия не признает независимости Абхазии и Южной Осетии и старается влиять на процессы, которые там происходят, через неформальные связи. На это выделяются средства из бюджета, есть официальные программы мягкой «деоккупации» этих республик, которые поощряют лояльное отношение населения к Грузии. Конечно, для этого отлично подходят НКО и НПО.
Смена настроений в Абхазии и отношения к России
Первые годы после завершения войны ситуация в стране была очень тяжелая. Жители продолжали ожидать нового нападения со стороны Грузии, многие даже не ремонтировали дома, поврежденные в ходе боев. Ситуация стала меняться в 2007 году, когда Россия начала готовиться к Олимпиаде-2014 в Сочи, а Юрий Лужков, который в то время был мэром Москвы, заключил договор о сотрудничестве Москвы и Абхазии, а потом и вовсе призвал признать независимость этой республики. Там начался строительный бум, строились сами абхазы, в республику стали входить российские инвесторы, жители России покупали брошенное грузинами жилье (дешевое, так как абхазы не решались там селиться). В Абхазии говорили, что она скоро войдет в состав России.
В 2008 году состоялось официальное признание Москвой независимости Абхазии и заключение договора о союзничестве и стратегическом партнерстве, а потом стало ясно, что республика не войдет в состав РФ. По этой причине или нет, но менее чем через 10 лет начались проблемы для неграждан Абхазии, владеющих недвижимостью или бизнесом. По абхазским законам можно продавать недвижимость, но нельзя продать землю, на которой она стоит. Также нельзя продавать жилье иностранцам. Для покупки домов в Абхазии жители России прибегали к «серым» схемам, когда формальным владельцем был гражданин Абхазии, получавший вознаграждение за это от настоящих, из России, хозяев, проживавших в домах или приезжавших туда летом. Такие схемы в результате привели к «честному» отъему недвижимости.
Но были и те, кто имел жилье в Абхазии с советских времен — их тоже выгнали. На вооружение был взят лозунг: «Мы за эту землю воевали, мы тут хозяева». Точной статистики, сколько жителей России лишились жилья, нет. Кто-то пишет о сотнях, кто-то — о тысячах. СМИ подняли скандал, и Москва пожурила Сухум. В Абхазии создали госкомиссию, которая принимала жалобы. Обратились 177 человек, комиссия признала права у 48, были суды, которые признали их правоту, но… абхазские жильцы так и не захотели выезжать из занятых квартир, а принуждать их не стали, ведь «все свои люди».
С инвесторами в бизнес в Абхазии тоже возникли проблемы. Самый громкий случай был с подмосковным бизнесменом Михаилом Пановым. Он вложился в строительство завода «СПС Кавказ» в Гудаутском районе по производству пластиковых труб при сотрудничестве с местными бизнесменами. В 2015 году предприятие начало работать, а в 2016-м российский предприниматель заявил, что его выставили из Абхазии, запретив появляться на собственном заводе. Но он всё же выбрался оттуда живым, а это получалось не у всех. При отсутствии защиты собственности инвесторы не спешат заходить в республику. Да, есть успешный опыт совместных российско-абхазских предприятий, например, мобильные операторы или автозаправки. Но это такой бизнес, который тут же перестанет работать, если лишится связи с Россией. Кстати, есть и абхазы, которые предпочитают вкладывать деньги не у себя на родине, а в России.
Разговоры о возможном вхождении в состав России в последние годы стали попусту непристойными в Абхазии, в отличие от Южной Осетии, где регулярно заявляют о стремлении вернуться в Россию. Если неофициальные публичные лица в РФ скажут что-нибудь о возможном присоединении Абхазии, то в Сухуме официальные органы обязательно выступают с заявлениями, что этому не бывать. Кроме того, в абхазских СМИ регулярно стали писать, что стране угрожает «засилье русских», которое может привести к тому, что республика утратит суверенитет и язык. При этом российская сторона добавляет для этого поводы.
«Задержания» и «допросы»
В конце января 2024 года главред газеты «Чегемская правда» Инал Хашиг, ветеран Отечественной войны народа Абхазии Леван Микаа и заслуженный журналист Абхазии Эмма Ходжаа заявили, что их при пересечении границы останавливали российские силовики и проводили длительные беседы. О подробностях беседы общественности не рассказали, Микаа сообщил, что у него вежливо интересовались антироссийскими настроениями в Абхазии, организациями, работающими против России. Эти беседы в оппозиционных Телеграм-каналах стали называть «задержаниями» и «допросами», стараясь придать этому максимальную значимость и обвинить в происходящем власти. Якобы это они передали российской стороне некие списки лиц, которых посчитали неблагонадежными. Пишут, что десятки людей столкнулись с этим, но остальные боятся заявить об этом публично.
«Всех, кого задерживают на границе, все очень разноплановые. Есть те, кто сотрудничает с международными организациями, там еще где-то работает, есть, кто не сотрудничает. Но всех объединяет одно — проабхазскость», — сказала журналистка Ходжаа, комментируя происходящее.
По ее словам, это направлено против государственности Абхазии и может спровоцировать «взрыв ситуации». Кстати, ее слова про сотрудничество с международными организациями и работой «где-то там» вызывают интерес. Кроме того, Ходжаа явно пытается выставить действия российских силовиков как направленные против тех, кто поддерживает «проабхазскую» политику. Да, эти заявления в итоге свелись к обвинению правительства республики, но в общем ситуация выглядит так, будто руководство республики работает во вред национальной безопасности, а Россия в лице спецслужб бездумно в этом помогает. Причем это повторяется и в других ситуациях, когда оппозиция демонизирует власть, как бы и не концентрируя внимание на РФ, но и про российское присутствие не забывает указать.
Законопроект об иностранных агентах
7 февраля президент Абхазии Аслан Бжания передал в парламент на рассмотрение законопроект об иностранных агентах. Иногентами хотят признать физических и юридических лиц, которые занимаются политикой и получают финансирование из-за рубежа. Им нужно отчитываться перед государством о деятельности, а в публикациях сообщать о своем статусе. Инициатива вызвала волнение среди тех, кто может подпасть под новый закон. Еще 27 января более 400 человек подписали коллективное обращение к президенту с призывом не поддерживать инициативу. По их мнению, закон не только нанесет удар по «гражданскому обществу», но и по демократии.
Противники закона об иноагентах заявляют, что он будет мешать работе НКО и НПО. Герой абхазо-грузинской войны Леван Микаа (один из тех, кто рассказал о «допросах» на границе), заявил, что это приведет к международной изоляции страны, так как официальные международные структуры отказываются работать с абхазскими организациями, а неправительственные организации вполне охотно осуществляют гуманитарные миссии в республике. По его мнению, раз Абхазия не продалась за помощь до признания Россией, то теперь не будет продаваться тем более.
Инициатором законопроекта называют министра иностранных дел Инала Ардзинбу (предупредим: не родственник первого президента Абхазии). Он сразу после вступления в должность в ноябре 2021 года начал усиливать контроль над НКО и НПО. Поскольку министр раньше работал в администрации президента РФ, противники закона об иноагентах заявляют, что он завалил работу на прежнем месте, а теперь его якобы прислали в Абхазию, и он так же неумело действует тут.
МВД Абхазии + Росгвардия = сила?
Третий инфоповод, который используют в последнее время для раскачки антиправительственных и антироссийских настроений, — публикация 9 февраля оппозиционными ресурсами проекта соглашения между МВД Абхазии и Росгвардией о сотрудничестве. В нем не говорится прямо о помощи в наведении порядка, а перечисляются консультации, совместные учения, обмен информаций и т. п. Но есть пункт о развитии «иных взаимоприемлемых направлений и форм сотрудничества». Оппозиционные партии и движения усмотрели в этом то, что закон предоставит возможность российским силовикам вмешиваться во внутренние дела Абхазии.
Опубликованный текст был просто распечатан на принтере, никаких подтверждений, что его рассматривают, не было, пока министр внутренних дел Абхазии Роберт Киут не объявил, что соглашение не будут подписывать, так как оно ограничивает суверенитет республики. Откуда взялся документ, планировали его подписать или нет, никто из официальных лиц не объяснил. Получается, что оппозиция не на пустом месте раздувает скандал, а руководство страны отказывается объяснять гражданам, что и для каких целей делает, усиливая таким образом позиции своих оппонентов. Действия по принципу «шаг вперед и два назад» также вредят устойчивости власти, так как она демонстрирует свою слабость.
Россия для Абхазии — защитник или угроза?
Получается, что оппозиция Абхазии одновременно выставляет Россию и угрозой для суверенитета республики, но не забывает, что Россия является гарантом безопасности. Все в Абхазии понимают, что без России страна окажется под властью Грузии, а это для них категорически неприемлемо, так как многие помнят, что творили грузинские националисты во время войны. Всем понятно, что и в Грузии многое помнят и хотят отомстить. Иностранных агентов (точнее тех, кто может подпасть под закон об иностранных агентах) в Абхазии много, но их сложно заподозрить в прогрузинских настроениях. Например, Микаа, заявивший, что абхазы не продаются за гранты, является Героем Абхазии. Журналистка Ходжаа, пожаловавшаяся на «допросы», освещала события войны, снимала абхазских солдат и добровольцев, получила медаль «За отвагу». Да, у них не пророссийские настроения, но и не прогрузинские, а проабхазские. Но в чем заключается современная проабхазскость?
В политике Абхазии явно прослеживается стремление оставаться максимально независимым государством при сохранении полной экономической зависимости от России. То есть приезду иностранцев в качестве туристов рады, но никак не их переезду. Иностранным инвестициям тоже рады, но против того, чтобы иностранцы владели предприятиями. Бюджетная помощь от России очень нужна, и ее принимают в больших количествах, но суверенитет — священен, значит нельзя требовать от Абхазии политических уступок. В результате развитие туристического бизнеса пробуксовывает, электросеть республики доживает последние годы без вложений, а многие дома и здания с войны стоят разрушенными.
Этот вопрос можно урегулировать. В июне 2022 года Россия и Абхазия подписали соглашение о взаимном исполнении судебных решений по экономическим спорам. В марте 2023 года в РФ ратифицировали документ, а в Абхазии он до сих пор на рассмотрении. Оппозиция настроена крайне против такой инициативы, заявляя, что это ограничение суверенитета Абхазии, так как придется исполнять решения российских судов. Получается, что для экономического развития республики требуется пойти на ограничения (взаимные!) суверенитета, а суверенитет объявлен безусловной неприкосновенной ценностью, так как за него воевали. Такое стремление к полной независимости мешает экономическому развитию республики и делает Абхазию экономически зависимой от России. И конечно, экономическую зависимость используют для политического давления на Сухум. Замкнутый круг.
Что делать?
Если охарактеризовать действия России в отношении Абхазии, то та часть, которая находится в публичной плоскости, похожа на попытку добиться своего нахрапом, не думая наперед, чем это может обернуться. Чего только стоит проект соглашения с Росгвардией. Можно представить, чем бы это могло обернуться, если бы российский ОМОН по просьбе абхазского правительства отправили на подавление, например, беспорядков, которые периодически происходят в Сухуме и даже иногда приводят к смене власти.
Складывается впечатление, что политически «взрывоопасный» потенциал в Абхазии не учитывают в России, но зато его очень хорошо изучили зарубежные организации, которые с помощью НКО привязали к себе республику плотным узлом. И этот узел нужно распутывать, а не разрубать, иначе рискуем получить новую горячую точку. Влияние через экономическое давление, пожалуй, первое, что приходит в голову, как самый простой способ, но этому легко противодействовать, если заплатить еще больше. Кроме того, Запад уже показывал, как может действовать тонкими методами, которые не исключают подкуп, но и не сводятся к нему.
Абхазская позиция тоже вызывает вопросы. Нежелание взять на себя ответственность за честные отношения, конечно, вызывает неприятие с российской стороны. Это неприятие вполне может перерасти в раздражение, которое спровоцирует спонтанные решения. Использование России в качестве разменной карты для внутриполитической борьбы в Абхазии может выйти боком для обеих сторон.
Отношения Абхазии и России явно нельзя сводить к денежным. Необходимо объяснять последствия деструктивных действий и искать компромиссные решения, которые учтут интересы обеих сторон, учтут опасения абхазов, что они могут остаться без земли. Но и российские инвестиции нужно защитить так, чтобы неповадно было на них посягать. Причем договариваться нужно не кулуарно с властями, а с приглашением оппозиции, так как они постоянно меняются местами, причем внезапно.
