Мобилизация‑2022: ожидания власти и настроения в российском обществе

Рыжененков Евгений Владимирович, преподаватель кафедры философии Новосибирского государственного университета

Решение о мобилизации, которое президент России объявил 21 сентября 2022 года, оказалось для общества в целом неожиданным.

Наиболее неожиданной эта новость стала для окружения президента — и это печальная тенденция.

Ведь буквально за неделю до объявления мобилизации пресс-секретарь Дмитрий Песков заявлял, что власти не собираются проводить мобилизацию. Очень быстро выяснилось, что нежданным делом мобилизация оказалась и для соответствующих государственных ведомств.

Во-первых, военкоматы только в теории знали дело мобилизации, просто потому, что официально военная мобилизация в нашей стране проводилась всего лишь дважды — это в Первую мировую войну и в Великую Отечественную войну. Кстати говоря, обе мобилизации привели к разным результатам.

Во-вторых, ни в кадровом, ни в организационно-техническом плане военкоматы оказались не готовы к масштабу призыва из запаса мобилизованных (и это несмотря на частичный характер мобилизации, а не всеобщий). Мы наблюдали такую массу случаев вручения повесток людям, имеющим право на отсрочку по мобилизации, без законных на то оснований, что даже на самом верху факты перегибов были признаны.

Третье, высветились колоссальные проблемы со снабжением мобилизованных всем необходимым для боевых действий — от дров, питания в пунктах размещения мобилизованных до автоматов, бронежилетов и прочего снаряжения.

При этом не слышно и не просматривается впереди ничего по мобилизации тыла, мобилизации промышленности. Потому что, сказав «А», нельзя не сказать «Б». Мы это «Б» не слышим, и это, конечно, создает впечатление у людей, что противостояние с Западом, о котором мы сегодня говорим, не всерьез, а как игра какая-то. Хотя ставки предельно высокие — на кону судьба и будущее нашей страны.

Факт объявления частичной мобилизации многое меняет. Представление о том, что боевые действия ведут профессиональные кадровые военные, в каком-то смысле успокаивал общество. После объявления мобилизации произошел резкий скачок тревожности в обществе. Если 18 сентября на вопрос «Какое настроение, по вашему мнению, преобладает сегодня среди ваших родных, друзей, коллег, знакомых — спокойное или тревожное?» 35% выбрали тревожное, это в целом низкий показатель.

Но 25 сентября тревожность в обществе с 35% возросла до 69%.

Спокойное состояние выбрало только 26%, и это самый низкий показатель в этом году. Для части населения России первой реакцией стала паника и бегство из страны — до 700 тыс. человек уехало в страны ближнего и дальнего зарубежья.

«Похвалить» их за это было бы очень странно, но как объективное явление такое бегство можно понять. Ведь если десятилетия власть разъясняла населению, что патернализм приравнен к иждивенчеству, что «государство не просило вас рожать» и вообще каждый человек «рациональный потребитель и каждый сам за себя», то неизбежно должен был возникнуть, и возник этот вектор специфической псевдосоциализации.

Но наиболее важный момент, что о цели России в этом конфликте не говорится ничего конкретного. Что является целью? Сам факт отсутствия ответа на этот вопрос сегодня беспрецедентен для армии мобилизованных, самой армии и народа.

Такая недоговоренность, конечно, подрывает и без того невысокое доверие к словам и решениям власти даже у достаточно лояльной части населения.

Но в то же время частичная мобилизация для общества и для каждого из нас создает уникальную ситуацию. На первый план выходит моральный выбор каждого. Индивидуальный моральный выбор! Ситуация требует не только как-то сформулировать свою позицию, но и подкрепить выбор поступками.

Зачастую мобилизованные едут в зону СВО по различным, в том числе и неожиданным мотивам, не только из-за очевидных общегосударственных, общепатриотических. Например, недавно слышал такой мотив: мужчины старше сорока лет записались добровольцами на СВО, чтобы молодых парней не призывали. Это тоже определенное понимание патриотизма, жертвенности. Это точно не совпадает с идеалом потребительских ценностей.

Во время мобилизации стал заметен приток добровольцев, участников боевых действий, масштаб волонтерского движения — люди собирают необходимое для мобилизованных, гуманитарную помощь для жителей Донбасса, Запорожья, Херсонщины, подвергающихся обстрелам приграничных с Украиной областей России. Это можно оценивать как показатель проявления морального здоровья российского общества, несмотря на десятилетия пропаганды и внедрения потребительских ценностей.

Мы видим, что население сохраняет какое-то здоровое отношение к государственным и национальным ценностям, люди не поддаются на пропаганду потребительских ценностей, не пропитываются ей и не действуют, исходя из нее. Возникает основа для обновления нашего общества в ближайшем будущем, а значит, и основа для изменения, в том числе и в системе управления государством и так далее.

Сегодня мяч уже на стороне власти: либо власть признает свои ошибки, провалы и начнет вести именно войну, а не специальную военную операцию, по-настоящему опираясь на народ, либо у нас будет продолжаться пир некомпетентности и непорядочности в виде попыток ничего и никого не менять и стремиться к подковерным договоренностям, попусту истощая силы народа и страны с неизбежным трагичным итогом.

Мы должны понимать и отдавать себе отчет, что, несмотря на известную точку зрения либеральной общественности, победы вопреки власти, вопреки военному и политическому руководству быть не может.

Поэтому ситуация, к сожалению, развивается таким неоднозначным образом. Выбор власти рано или поздно всё равно будет сделан. Каким он будет, покажет только время.