«Вам жизнь нужно менять, а не на власть ругаться!» Разговор о спецоперации у банкомата

Рассказ

— Я уже двадцать лет ничего, кроме монитора с «Экселем», не вижу. Ну цветок на окне. Телек дома.

Очередь в банкомат была вынуждена слушать Елену, которая нервничала, как и все, получится ли снять деньги.

— И теперь будет то же самое, только за меньшие деньги. Раза в полтора, — добавила она.

Два парня в очереди не обращали на нее внимания. Они смотрели ролики с Украины. Телефоны довольно громко «стреляли».

— Да я вообще не понимаю, зачем всё это! — выкрикнул хорошо одетый молодой человек лет двадцати семи. По его виду можно было представить, что он зарабатывает тысяч двести в месяц. — Чтобы три-четыре олигарха получили еще по пять-семь заводов?

— На Украине — государство нацистов, — ответила ему женщина в возрасте.

— Ты поняла? — обратился молодой человек, студент, к своей знакомой. Они стояли в очереди, чтобы снять стипендию.

— В «Инстаграме» нацистов не показывали, не знаю, кто такие, — как ни в чем не бывало ответила девушка.

— Монитор, герань, телек — двадцать лет, — повторила Елена. — Ну кофе-машина еще и еда в коробочках.

— Так и причем здесь спецоперация? — спросил мужчина, по виду среднеобеспеченный. — Вам жизнь нужно менять, а не на власть ругаться!

— Да-а-а? Вот вы умный какой! Может, вы и измените? — эта фраза прозвучала совершенно искренне.

Тем временем в банкомате то ли закончились деньги, то ли он «заглючил», и хорошо одетый парень в нем закопался.

— Помогу, если вы меня послушаете, — неожиданно сказал мужчина.

— Слушаю.

— Нам бухгалтер в НИИ нужен. Переходите к нам. Выезжать за границу нельзя, но есть будете не из коробочки. У нас нормальная столовая.

— Вот она — опора режима! — разозлился хорошо одетый. Он вел себя, как четырнадцатилетний, который впервые попробовал водку. — Пока такие, как вы, есть, будут новые спецоперации!

«Опора режима» был похож на доброго человека, но оставил свой благостный тон и подошел к хорошо одетому. Проблемы с банкоматом не вызывали у него сочувствия.

Знающей труд рукой «опора» взял хорошо одетого и отодвинул от банкомата.

— Пойди в другом месте деньги сними!

— Э, я вызываю полицию! — крикнул парень тем же голосом четырнадцатилетнего.

Студентка отвлеклась от «Инстаграма».

И тут хорошо одетый парень осекся. Когда ему было — то самое — четырнадцать лет, они с одноклассниками попробовали водку, и их застал отец одного из них. Он тогда зачем-то кричал про милицию. То прерванное блаженство было для человека настолько болезненным, что, вспомнив об этом, он ответил обидчику:

— Э! Харэ! Думаешь, я пустое место? Давай вот я к тебе работать пойду! Думаешь, ничего не умею? У нас всё равно фирма разорится.

— Молодой человек, мне первой предложили! — вмешалась бухгалтер.

— Вот видите, — ответил среднеобеспеченный. — Не только власть жить мешает. Мы, кстати, на работе вакцинировались, я вам скажу, как…

— Зачем же? Я вот спокойно «ширнулся», — с детской искренностью вклинился хорошо одетый.

Студентка уже несколько минут не смотрела «Инстаграм».

— Я прививку сделала. Месяц лежала, — указала Елена.

— Да они вообще офигели! — раздалось откуда-то из конца очереди.

— Мне из Харькова звонили, говорили, у них в доме еда заканчивается, — вставил кто-то.

— Что же вы умеете, молодой человек? — спросил мужчина у хорошо одетого.

— Я? Всё! Продавать, торговать!

— А делать?

— А это что, не дело?

— Нет.

Хорошо одетого такой ответ обескуражил.

— Впрочем, кое-что нам надо покупать, выискивать в разных местах, — немного подумав, сказал «работодатель».

— А «Инстаграм» вести не нужно? — спросила студентка.

— Нет, «Инстаграм» не нужно.

— Ладно.

— Да нафиг нам этот банкомат сдался, — сказал вдруг хорошо одетый, — пойдемте уже, обсудим работу.

— Извините, — перебил «работодатель». — Мне ведь тоже деньги нужны.

Подъехала машина службы технической поддержки.

— Банкомат закрыт на ремонт! Неполадки! — бодрым голосом крикнул паренек лет двадцати трех.

— Ну их, — будто про себя сказал «работодатель», и «публика» посмотрела на него почти как на апостола. Будто он произнес о деньгах что-то, что каждый хотел бы, но никогда бы себе не позволил сказать.

— Я одолжу, если надо, — как-то растерянно сказал хорошо одетый.

— Да не надо.

Был солнечный день начала марта. Весна принималась за грязный снег. Люди расходились — их собралось у банкомата не так мало — и почему-то почти никто не думал, где бы еще снять наличные. Хорошо одетый молодой человек, бухгалтер и «работодатель» шли по московской улице, помнившей татар и французов. Эта улица встречала немцев противотанковыми ежами, слушала из окон репортажи об Афганистане и Чечне, а теперь вот — от прохожих, точнее, от их телефонов, — о спецоперации.