Партия сказала «надо». Что ответил наш герой? Рассказ

Кирс — мое боевое крещение.

1967 год. Я заканчивала второй курс МЭИ. Оставался последний экзамен; была уже куплена на август путевка в турпоход по Грузии. Кто-то из одногруппников собирался в ССО (Студенческий строительный отряд), более предприимчивые (или менее обеспеченные) устроились на лето проводниками — полупроводниками (шутили, ведь по 2 человека на вагон, и это наша специальность!). Но внезапно на курсе объявили комсомольское собрание.

Комсомольский секретарь факультета, старшекурсник Игорь Т., долго не растекался, вот основные тезисы:

1. Ребята нашего факультета едут, как обычно, электрифицировать Смоленскую область.

2. Но в этом году для этого не хватает специального кабеля.

3. Кабеля нет, потому что на заводе «Кирскабель» не хватает рабочих.

4. Поэтому надо поехать туда — чисто добровольно — и работать на заводе, делать этот самый кабель.

На самом деле, существовал пункт 3а: рабочих не хватает потому, что их услали в колхозы на сенокос. Не думаю, что Игорь Т. знал об этом пункте. Скорее всего, как обычно: «Партия сказала — „надо!“, комсомол ответил „есть!“». Мы об этом самом пункте узнали уже на заводе.

На следующий день была запись в отряд. Из нашей группы записались пятеро девушек, из других групп были и ребята. До сих пор не знаю, сколько человек из всего МЭИ поехали — МНОГО). В основном это были студенты с «мужских» факультетов — ТЭФ, ЭМФ и других. Мы же — с ЭТФ.

При записи я предупредила, что могу быть на заводе только месяц. «Хорошо, пишу — на месяц».

Через день, сдав последний экзамен, иду по коридору в расслабленном состоянии и встречаю Игоря Т.

— Привет!

— Привет!

— Сдала? Нормально?

— Да!

— А куда на каникулы едешь?

— Игорь! Ты же меня вчера записал в Кирс!

Комсомольский вожак по-доброму улыбнулся и пошел дальше.

Двойные стандарты! И хотя я тогда этих слов не знала, но чувствовала, что это оно самое! И раньше случалось встречаться с тем, что не соответствовало советской идеологии. Например, перед окончанием 8-го класса уважаемый директор школы сказал: «Кто не вступит в комсомол, в 9-й класс не пойдет!» (я к этому времени уже была комсомолкой). Но я как-то прощала эти моменты — и директору, и системе в целом, и сейчас вот комсомольскому вожаку Игорю Т.

Главное, что надо было поехать и сделать дело. Например, чтобы загорелся свет в домишке какой-нибудь старушки на смоленщине.

Мы жили в атмосфере «надо».

Например, как-то к нам на факультет пришел врач и рассказал, что очень нужна кровь для переливания. Как сейчас помню — большой зал, на сцене молодой врач, его рассказ о больных. Особенно потряс меня ребенок с гидроцефалией — большущая голова всё время дергается на тонкой шейке. И мы поехали сдавать кровь! Была даже маленькая заметка в «Комсомольской правде»: «600 доноров с одного факультета».

Так что «надо» — значит «надо». И «общественное выше личного».

Конечно, находились люди, которые всеми силами избегали этого, но всё же была явная граница между «хорошо» и «плохо»; понятие «по блату» было недостойным. От папы знала слово «позвоночник». Оно означало человека, что-то получившего (должность, высокий оклад, квартиру) вне очереди или правила, по звонку из вышестоящей инстанции. Папа произносил это слово с брезгливостью.

Так что родители не были против моей поездки на север и стали собирать меня в дорогу. Нас предупредили, что надо взять больше теплых вещей.

Продолжение следует