Америка в огне — чьи жизни важны?
Со смерти Джоржа Флойда прошло уже больше трех месяцев, однако беспорядки в крупных городах США не останавливаются. Напротив, они превратились в устойчивую составную часть американского общественно-политического ландшафта. Каждый раз находится новый повод для раздувания гнева протестующих, который, по всей видимости, не будет сбавлять обороты как минимум до президентских выборов 3 ноября.
Ключевым действующим лицом продолжающихся акций протеста и беспорядков стало движение Black Lives Matter («Жизни чернокожих важны» — BLM). Настало время направить более пристальный взгляд на это движение и понять, что же из себя представляет эта крупная общественная сила, вес которой значительно возрос во время наблюдаемой нами странной предвыборной кампании 2020 года.
Давайте для начала дадим слово самому движению BLM и послушаем, что они сами о себе сообщают. Посетителю официального сайта рассказывают, в первую очередь, что движение изначально децентрализовано и лишено формальной иерархии. Вместо иерархии существует сетевая структура, включающая «около 30 ячеек» по США и Канаде, а также всех, кто поддерживает лозунг «Жизни чернокожих важны».
Тем не менее децентрализованное движение BLM не лишено центрального руководства. От лица всей организации чаще всего выступают его три соосновательницы: Алисия Гарза, Патрис Каллорс и Опал Томети.
До возникновения BLM Алисия Гарза занималась продвижением прав ЛГБТ, вопросами сексуального просвещения и борьбы с домашним насилием. Гарза также возглавляет «Национальный союз домашних работников» (National Domestic Workers Alliance). Воспитанная в городе-спутнике Сан-Франциско Окленде матерью-негритянкой и отчимом-евреем, Гарза (в девичестве Шварц) считает себя еврейкой. Гарза также себя считает квиром (т. е. человеком, относящимся к сексуальным меньшинствам и при этом не придерживающегося традиционной половой принадлежности). В 2003 году она вышла замуж за Малакай Гарзу — латиноамериканскую женщину, сменившую пол на мужской. Малакай Гарза входит в руководящий состав основанного бывшим президентом США Бараком Обамой организации «Сторож брату моему» (My Brother’s Keeper), занимающейся защитой прав цветной молодежи и продвижением представителей этой молодежи в общественной жизни.
Патрис Каллорс также занимается правами ЛГБТ и была активисткой движения по отмене тюрем. Важной школой общественно-политической работы Каллорс было движение за сохранение общественного транспорта в Лос-Анжелесе, или «Союз пассажиров автобусов» (Bus Riders Union — BRU). Именно занимаясь в BRU, Каллорс познакомилась с человеком, которого она считает одним из своих менторов — Ериком Манном — ранее игравшим важную роль сначала в троцкистской организации «Студенты за демократическое общество» (СДО), а потом и в леваческой террористической группе «Синоптики». Историю обеих этих организаций мы ранее детально рассматривали на страницах нашей газеты в статье «Троцкизм в США, или Век политического вампиризма». В качестве менторов Патрис Каллорс также называет Одри Лорд — теоретика афроамериканского феминизма и ЛГБТ и широко известную в нашей стране Анджелу Дэвис. Каллорс воспитывалась в семье «Свидетелей Иеговы» (запрещенная в России организация), но теперь увлекается нигерийской духовной традицией «Ифа» (одна из разновидностей Вуду. — Л. К.) и стремится интегрировать ее практики в свои политические акции. Каллорс тоже себя относит к квирам. В 2016 году Каллорс вышла замуж за Джанаю Хан — канадскую негритянку, выступающую в качестве теоретика трансфеминизма (ответвление феминизма, считающее центральной задачу защиты прав трансгендеров. — Л. К.)
Опал Томети — видная активистка борьбы за права нелегальных мигрантов, особенно чернокожих. Она возглавляет Союз чернокожих за справедливую иммиграцию (Black Alliance for Just Immigration). Томети — дочь иммигрантов из Нигерии и росла в г. Финикс в штате Аризона. Томети активно трудится на ниве политической журналистики, неоднократно публиковалась в таких тяжеловесных изданиях как The Huffington Post и журнал Time, даже появляясь на обложке последнего. Основным вкладом Томети в становление BLM считается работа по организации площадок в социальных сетях.
Принято считать, что движение BLM выросло из вирусного распространения этого лозунга в социальных сетях в 2013 году. Оправдание судом штата Флориды 13 июля 2013 г. дружинника Джорджа Циммермана (чьи предки были перуанцами и американскими немцами), застрелившего чернокожего подростка Трейвона Мартина, вызвало широкое негодование в среде американских чернокожих. В тот день Гарза написала на своей странице в социальной сети Facebook обращение к чернокожим, которое она закончила словами «Наши жизни важны. Жизни чернокожих важны». Патрис Каллорс, в свою очередь, превратила последнее предложение обращения Гарзы в хештег #BlackLivesMatter, который стал потом гулять по просторам интернета и вскоре превратился в центральный организующий лозунг для протестующих против диспропорционального полицейского насилия против чернокожих.
Алисия Гарза утверждает, что у соосновательниц движения изначально не было лидерских амбиций, но занять более видное место их заставила «кооптация нашего хештега», и что «СМИ стали искать чернокожего, цис-гетеросексуального мужчину, которого можно было обозначить лидером движения». Соосновательниц также раздражало то, что представители широкого движения, подхватившего лозунг «Жизни чернокожих важны», стали особо выделять в качестве главных жертв насилия чернокожих мужчин.
Чтобы вернуть основанное ими движение в желаемое русло, его соосновательницы написали в 2017 году своеобразный манифест под названием «Во что мы верим», который теперь находится на главной странице официального сайта движения. Приведем здесь его перевод полностью и без сокращений, чтобы иерархия ценностей движения стала более понятной:
«Четыре года назад начало организовываться то, что сейчас известно как Глобальная сеть Black Lives Matter. Она начиналась как организация, состоящая из ячеек и возглавляемая ее членами, чья миссия заключалась в укреплении местных сил и во вмешательстве тогда, когда государство и дружинники совершали насилие против чернокожих общин.
С тех пор мы обязались бороться сообща, воображать и создавать мир, свободный от антинегритянства, в котором каждый чернокожий обладал бы социальной, экономической и политической силой, чтобы процветать.
Black Lives Matter началась как призыв к действию в ответ на санкционированное государством насилие и антинегритянский расизм. Наше намерение с самого начала заключалось в том, чтобы соединить чернокожих людей со всего мира, разделяющих общее стремление к справедливости, чтобы они действовали сообща в своих общинах. Толчком к этому обязательству послужило и остается необузданное и преднамеренное насилие против нас со стороны государства.
Разъяренные смертью Трэйвона Мартина и последующим оправданием его убийцы, Джорджа Циммермана, и вдохновленные 31-дневным захватом Капитолия штата Флорида группой POWER U и Dream Defenders, мы вышли на улицы. Год спустя мы вместе отправились на «Поездку свободы Black Lives Matter» в Фергюсон в поисках справедливости для Майка Брауна и всех тех, кто был разорван на части в результате санкционированного государством насилия и антинегритянского расизма. Навсегда изменившись, мы вернулись домой и начали строить инфраструктуру для глобальной сети Black Lives Matter, которая даже в зачаточном состоянии стала политическим пристанищем для многих.
Фергюсон выступил катализатором движения, которому мы все помогли дать жизнь. Организаторы, которые называют эту сеть домом, изгнали антинегритянских политиков, добились принятия критически важного законодательства на благо чернокожих, а также изменили условия дискуссий о Черноте во всем мире. Благодаря движению и построению отношений, мы также помогли катализировать другие движения и изменили культуру, обратив внимание на опасные последствия антинегритянства.
Это — результаты наших коллективных усилий.
Глобальная сеть Black Lives Matter столь сильна благодаря нашим членам, нашим партнерам, нашим сторонникам, нашим сотрудникам и вам. Наша постоянная приверженность к освобождению для всех чернокожих означает, что мы продолжаем работу наших предков и боремся за нашу коллективную свободу, ибо это наш долг.
Каждый день мы заново обязуемся исцелять себя и друг друга, вместе с товарищами, союзниками и семьями создавать культуру, в которой каждый человек чувствует, что его видят, слышат и поддерживают.
Мы признаем, уважаем и празднуем различия и общие черты.
Мы активно работаем во имя свободы и справедливости для чернокожих и, как следствие, для всех людей.
Мы намеренно строим и воспитываем нашу возлюбленную общину, объединенную прекрасной борьбой, которая восстанавливает, а не истощает.
Мы беззастенчиво Черные в нашем позиционировании. Утверждая, что Жизни Чернокожих Важны, мы не должны уточнять свою позицию. Любовь и желание свободы и справедливости для себя — это необходимое условие для того, чтобы хотеть того же для других.
Мы видим себя частью глобальной чернокожей семьи и знаем, что на нас по-разному оказывается воздействие, и мы обладаем разными привилегиями как чернокожие люди, существующие в разных уголках мира.
Мы руководствуемся тем, что все Жизни Чернокожих Важны вне зависимости от фактической или предполагаемой сексуальной идентичности, гендерной идентичности, гендерного выражения, экономического положения, способностей, инвалидности, вероисповедания или неверия, иммиграционного статуса или местонахождения.
Мы создаем пространство для того, чтобы наши братья и сестры-трансгендеры могли участвовать и руководить.
Мы занимаемся саморефлексией и выполняем работу, необходимую для того, чтобы разрушить цисгендерные привилегии и возвысить чернокожих трансгендеров, особенно чернокожих транс-женщин, которые по-прежнему в непропорционально большой степени страдают от трансантагонистического насилия.
Мы строим пространство, которое поддерживает чернокожих женщин и свободно от сексизма, женоненавистничества и условий, при которых мужчины находятся в центре внимания.
Мы упражняемся в эмпатии. Мы привлекаем товарищей с намерением познакомиться и подключиться к их контексту.
Мы делаем наши пространства дружественными для семьи и даем родителям возможность в полной мере участвовать вместе со своими детьми. Мы разрушаем патриархальную практику, которая требует от матерей работать «в две смены», чтобы они могли быть матерями наедине, даже если они работают на социальную справедливость.
Мы нарушаем предписанное Западом требование о создании нуклеарной семьи, поддерживая друг друга как расширенные семьи и «деревни», которые коллективно заботятся друг о друге, особенно о наших детях, в той степени, в какой это удобно для матерей, родителей и детей.
Мы развиваем сеть, поддерживающую квиров. Когда мы собираемся, мы делаем это с намерением освободить себя от жесткой хватки гетеронормативного мышления, а точнее, от веры в то, что все в мире гетеросексуалы (если только он/она или они не скажут иначе).
Мы культивируем межпоколенческую и общинную сеть, свободную от эйджизма. Мы верим, что все люди, независимо от возраста, приходят со способностью руководить и учиться.
Мы воплощаем и практикуем справедливость, освобождение и мир в наших взаимоотношениях друг с другом».
Манифест движения здесь переведен в полном объеме, без вставок и сокращений. Что из этого видно?
Движение BLM себя, при первом ознакомлении, позиционирует в качестве преемников негритянского движения за гражданские права 1960-х и движения чернокожего национализма того же периода. В этом смысле им очень важна поддержка со стороны таких корифеев левой борьбы за права чернокожих как Анжела Дэвис, активно работавшая как с «Партией черных пантер», так и с Компартией США.
При этом нужно отметить, что движение Black Lives Matter — современная левацкая организация и в этом качестве находится полностью в ладу со временем. Из манифеста организации не вполне очевидно, что для нее важнее — борьба за права чернокожих или же максимальное продвижение повестки сексуальных меньшинств в негритянской общественной жизни.
Манифест был написан до событий вокруг смерти Джорджа Флойда, после которой новым важным лозунгом для BLM стал призыв «дефинансировать полицию» и перенаправить «избыточное» бюджетное финансирование, получаемое полицией, в пользу «местных сообществ», в первую очередь чернокожих, и в пользу «социальных программ» и «альтернативных моделей поддержания общественного порядка». Большую популярность среди сторонников движения приобрело требование выплат репараций негритянскому населению США в качестве компенсаций за рабство.
С этой крайне широкой повесткой BLM открыто претендует на главенствующую роль среди современных американских левацких движений, используя отношение к лозунгу «Жизни чернокожих важны» в качестве своеобразной лакмусовой бумажки для оценки правильности других движений. Прочие же левацкие движения в США, практически без исключения, выступают в поддержку этого лозунга.
Black Lives Matter не существует в вакууме. В условиях непрекращающихся расовых беспорядков направление крупных пожертвований в пользу организации стало способом демонстрации моральной правильности для крупных торговых марок. Пожертвования в поддержку BLM уже успели отправить такие корпоративные гиганты как Microsoft, Apple, Amazon, Facebook, а также крупные сети розничной торговли, сети быстрого питания, производители модной одежды и обуви, медицинские страховые компании.
Помимо крупных одноразовых пожертвований BLM получает постоянную финансовую и организационную подпитку через организацию-посредника под названием Movement for Black Lives («Движение за чернокожие жизни» — M4BL). M4BL выступает в качестве площадки, позволяющей BLM получать устойчивую финансовую поддержку со стороны так называемых филантропических пожертвований, а также аппаратную поддержку со стороны Демократической партии США и связанных с нею структур.
Центральную роль в M4BL играет Фонд Форда, последовательно выполнявший в нашей стране роль проводника мягкой силы, особенно при финансировании проектов, связанных с продвижением ювенальной юстиции, а также раздувании истерии вокруг неправдоподобных данных о семейно-бытовом насилии. В других странах инициативы Фонда Форда напрямую связаны со спецоперациями ЦРУ. Наиболее примечательной считается роль фонда в работе со студенческими группами в Индонезии, в преддверии государственного переворота, приведшего к свержению президента Сукарно в 1965 году. В сферу особого интереса Фонда Форда в США уже давно входит пропаганда гендерной идеологии.
M4BL использует интернет-платформу Демократической партии США ActBlue для сбора пожертвований, что вызывает подозрения у сторонников республиканцев в том, что пожертвования в пользу BLM уходят на финансирование избирательных кампаний демпартии, хотя как минимум на данный момент эти обвинения убедительно доказать не удалось.
Другим важным механизмом постоянного привлечения средств для BLM стала НКО Solidaire, основанная американским обществоведом Лией Хант-Хендрикс в 2012 году в качестве органа, координирующего филантропические пожертвования в пользу организаций, занимающихся защитой прав разного рода меньшинств.
Сама Хант-Хендрикс примечательна тем, что является наследницей состояния своего деда — техасского нефтяного магната Гарольда Лафайета Ханта, в годы Второй мировой войны открыто выступавшего против союза США и СССР, дружившего с могущественным директором ФБР Джоном Эдгаром Гувером, финансировавшего президентскую компанию республиканского сенатора Барри Голдуотера, но потом вошедшего в окружение Линдона Джонсона. Хант-Хендрикс получила степень PhD по религиоведению, этике и политологии от Принстонского университета, работая под руководством Корнела Уэста. Из официальной биографии Лии Хант-Хендрикс известно, что она участвовала в создании движения Occupy Wall Street, после чего уехала на Ближний Восток и работала в Египте, Сирии и Палестине во время событий так называемой «арабской весны».
Подведем промежуточные итоги.
Для большинства политически неактивных американцев Black Lives Matter воспринимается в качестве лозунга, вокруг которого сформировалось рыхлое движение разделяющих этот лозунг, без четкого руководства. Однако беглое ознакомление с историей организации и ее идеологическими документами открывает совсем другую картину.
Речь идет о яркой левацкой сетевой организации с центром принятия решений в лице ее соосновательниц, обладающих по факту решающим правом в определении политики всего движения. Актуальная повестка BLM выходит далеко за пределы ее главной заявленной задачи — защитить чернокожее население от неправомерного полицейского насилия. Из манифеста самой организации следует, что она претендует на то, чтобы стать приводным ремнем широких общественных преобразований, направленных в первую очередь на само негритянское сообщество в США, которое традиционно считается более социально консервативным, чем другие опорные группы демпартии. Действительно, в манифесте BLM вопросам ЛГБТ уделяется чуть ли не больше внимания, чем собственно полицейскому насилию.
При беглом ознакомлении также оказывается, что BLM и ее руководство вполне интегрированы в более широкую ткань американской общественно-политической жизни, ведь сами соосновательницы движения называют в качестве своих менторов левацких лидеров старой формации, в том числе и откровенно троцкистских. Показательно, что финансово-организационным обеспечением организации занимается представительница влиятельного техасского нефтяного семейства, ранее занимавшаяся «исследованиями по обществоведению» в Египте, Палестине и Сирии во время «арабской весны». На паях с ней курирует движение Фонд Форда, ранее неоднократно выполнявший функции инструмента «мягкой силы» в руках ЦРУ.
Сторонники президента США Дональда Трампа называют BLM «внутренними террористами». Правомочны ли эти обвинения? А вот здесь как раз оказывается полезной заявленная децентрализация и сетецентричность организации! В случае возникновения силовых эксцессов официальные лица такой организации могут с легкостью откреститься от «провокатора-одиночки» или «группы провокаторов», применивших насилие.
В качестве подобного прецедента можно назвать обстрел полицейских снайпером по время акции протеста BLM в Далласе 7 июля 2016 года. Снайперу — ветерану боевых действий в Афганистане Мике Хавьеру Джонсону — удалось убить пятерых полицейских, ранить еще 9 полицейских и двух случайных прохожих. Полиция в итоге ликвидировала снайпера с помощью робота со взрывным устройством, а руководство BLM заявило, что не имеет никакого отношения к действиям психа-одиночки и их всячески осуждает. Так же, как оно теперь осуждает новые нападения на правоохранителей в ходе антиполицейской истерии, раздуваемой в том числе и самим движением BLM.
Как мы ранее обсуждали, феномен гетто, в том числе и негритянского, порождает патологические формы криминальной самоорганизации общины, что потом приводит к специфическим и саморазрушительным бунтам. История США знает прецеденты использования таких бунтов во внутриполитических целях, в том числе и для разгрома и маргинализации куда более здоровой Партии черных пантер, выведенной из респектабельного общественно-политического поля с помощью серии спецслужбистских провокаций в рамках программы COINTELPRO. COINTELPRO, в свою очередь, имеет прямое отношение к действовавшей в Западной Европе в то же самое время сети «Гладио», террористическая деятельность которой подорвала позиции компартии в странах НАТО.
Движение Black Lives Matter, с его странной и крайне пестрой политической повесткой, правомочно рассматривать в качестве некоторого ухудшенного второго издания Партии черных пантер. Если «черные пантеры» в начале своей деятельности стремились вывести городские негритянские общины из состояния гетто, то Black Lives Matter своей агрессивной пропагандой ЛГБТ и гендерной идеологии работает на усугубление уже терроризующего гетто ценностного хаоса.
Идеология движения, со своими наслоениями политики идентичности, приводит к еще большему дроблению и усилению психологии жертвы среди обитателя гетто, которому теперь предлагают себя рассматривать еще и в качестве жертвы «гетеронормативного мышления». На что в итоге способен такой индивид? Такой выведенный из равновесия обитатель гетто, как собственно нам и показывает лента новостей, способен выплеснуть свою фрустрацию только через наиболее примитивные формы насилия. В рамках стратегии напряженности, по которой работали «Гладио» и COINTELPRO, и элементы которой видны в современных США невооруженным глазом, от него большего и не требуется.
Так чьи жизни важны в описанной выше среде? Да ничьи!
