Победа индийских крестьян и провал аграрных реформ правительства

Для Индии одним из главных итогов уходящего года стала победа фермерского движения, которое смогло добиться отмены спорных аграрных законов, нацеленных на либерализацию рынка сельскохозяйственной продукции.

Упорная и организованная борьба, а также ряд других факторов, которые мы обсудим далее, привели к тому, что 19 ноября премьер-министр Индии Нарендра Моди заявил об отказе от скандальных законов.

Попробуем понять, почему аграрные реформы вызвали столь мощную реакцию крестьян, а также выясним, что способствовало их победе.

Начнем с самих документов. В сентябре 2020 года парламент Индии принял три закона, которые составляли основу аграрных реформ правительства Моди.

Первый закон — «Закон о торговле сельскохозяйственной продукцией и коммерции (поощрение и стимулирование)» (The Farmers’ Produce Trade and Commerce (Promotion and Facilitation) Act) предполагал снятие запрета на торговлю продукцией крестьян вне специализированных рынков — манди (mandis). Например, фермеры могли получить возможность реализовывать свою продукцию со склада, а также посредством интернет-площадок. Закон также запрещал штатам взимать плату за торговлю на рынках.

Второй — «Закон о контрактном сельском хозяйстве и услугах в аграрном секторе» (Farmers Agreement on Price Assurance and Farm Services Act) создавал базу для контрактного сельского хозяйства, когда покупатель заключает с фермером договор о поставках продукции в будущем по заранее оговоренным ценам.

Согласно третьему закону — «Закону о товарах первой необходимости» (The Essential Commodities Act), власти Индии планировали отказаться от регулирования цен и предложения товаров первой необходимости, значительную часть из которых занимает продовольствие, отдав их на откуп рынку.

Многие индийские крестьяне сразу восприняли новые законы как витальный вызов, как непосредственную угрозу, которая приведет к их разорению и сыграет на руку исключительно крупным агрохолдингам. Что и говорить, если по данным Национального бюро регистрации преступлений (NCRB), в Индии ежегодно самоубийством кончают свою жизнь более 10 тыс. человек, занятых в агросекторе.

Важно также понимать, что большинство индийских фермеров относят к категории маргинальных. Они или являются безземельными, или владеют землей площадью до 1 га. Так, по оценке министерства статистики Индии, в 2019 году к этой категории относились 76,5% деревенских хозяйств, при том, что в 2002 году к ним относились 69,6% хозяйств. Доля средних хозяйств (от 1 до 4 га земли) за эти же годы сократилась с 3% до 1,4%, а доля крупных (более 10 га земли), снизилась с 0,5% до 0,1%. Показательно также, что основную часть дохода малоземельных крестьян составляет не обработка земли, а заработок в качестве наемного рабочего. Взглянем еще немного шире и увидим, что средний размер земельного владения сократился с 2,28 га в 1971 году до 1,08 га в 2016 году.

Для того, чтобы завершить эту тему, скажем, что по данным 10-й сельскохозяйственной переписи 2015–2016 годов, 86,2% фермеров, имеющих до 2 га земли, владеют 47,3% посевных площадей в Индии, а 13,2% владельцев, которые располагают от 2 до 10 га земли, владеют 43,6% посевных площадей.

То есть в Индии фактически идет процесс расслоения деревни. Участки мелких фермеров все более сокращаются, а они все в большей степени становятся наемными рабочими. Одновременно в стране появляются крупные агрохолдинги.

Итак, в сентябре 2020 года, когда в Индии действовал один из самых жестких в мире локдаунов, парламент страны принимает три спорных закона. Видимо, власти рассчитывали, что страх коронавируса или связанные с этим репрессивные меры не позволят развернуться серьезным протестам. Тут стоит отметить, что протесты против новой редакции «Закона о гражданстве», которые были достаточно массовыми, захлебнулись весной 2020 года как раз в связи с пандемией.

Однако ожидания властей не оправдались, и сразу после принятия законов начались акции протеста фермеров. Наиболее активно они проходили в штатах Пенджаб и Харьяна. Так, в Пенджабе более двух месяцев было заблокировано железнодорожное сообщение.

Не добившись результатов, фермеры, выступающие против «черных законов», отправились в поход на Дели. К 25 ноября протестующие подошли к границам индийской столицы, где они были встречены сотрудниками полиции. Против фермеров применили водометы, дубинки и слезоточивый газ. На 30 ноября у границ Дели по разным оценкам разместились от 200 до 300 тыс. протестующих, которые заблокировали несколько ключевых въездов в город.

По призыву фермеров 8 декабря по всей Индии прошла всеобщая забастовка, которую поддержали все оппозиционные партии, а также множество профсоюзов. В частности, это связано с курсом правительства Моди на приватизацию множества государственных компаний и урезание рабочего законодательства.

Правительство Индии вступило в переговоры с протестующими и провело с лидерами фермеров несколько встреч, однако все они закончились безрезультатно. Это связано с тем, что протестующие изначально заявили, что не пойдут ни на какой компромисс и останутся на границах столицы до полной отмены законов, тогда как индийские власти готовы были обсуждать лишь возможность внесения в них поправок.

Следующим важным этапом стал День Республики, который в Индии отмечается парадом и проходит 26 января. Фермеры решили провести в этот день свой парад на тракторах. Утром они прорвали оцепление полиции и въехали в Дели. Местами протесты переросли в беспорядки. Знаковым событием, которое стало затем поводом для критики протестующих, стало снятие государственного флага Индии на Красном форте. Манифестанты заменили его на сикхский флаг. В результате беспорядков травмы получили более 300 сотрудников полиции. Власти демонстративно прекратили переговоры с протестующими.

После беспорядков на День Республики индийские власти попытались, с одной стороны максимально дискредитировать протестующих, а с другой — игнорировать их, представляя их движение не общеиндийским, а узкорегиональным.

Сложно даже вспомнить все грехи, в которых представители правящей партии БДП (Бхаратия Джаната парти, Индийская народная партия), за исключением самого Моди, обвиняли протестующих. Их называли наймитами Китая и Пакистана, сторонниками сикхских сепаратистов, а также партизан-маоистов, воюющих против правительственных сил в ряде регионах страны. Протестующих пытались представить и как движение зажиточных фермеров отдельных штатов, которым выгодно сохранение существующего порядка вещей. И конечно крестьян, расположившихся на границах Дели, обвиняли в распространении коронавируса. Доходило до того, что в некоторых школах детям предлагали написать сочинение и дать оценку антинациональным действиям фермеров на День Республики.

С другой стороны, власти демонстративно не замечали протестующих, а естественные крестьянские заботы на время сократили их число на столичных границах.

Этот этап борьбы можно назвать позиционным, поскольку фермеры пытались даже при малом числе протестующих удержать информационную повестку. Приведем лишь несколько примеров. Чтобы показать серьезность своих намерений, фермеры начали выращивать на месте протестов зелень и овощи и даже возводить небольшие дома. А однажды лидеры протестующих своей кровью написали письмо премьер-министру Индии. Интересно и то, как умело фермеры реагировали на изменение ситуации. Перекрывая важные выезды из Дели, протестующие вызвали недовольство местных жителей. Тогда они сменили тактику и, наоборот, стали всех пропускать, блокируя пункты оплаты за проезд (многие дороги в Индии платные).

Начиная с лета протестующие отметились тем, что начали на любом публичном мероприятии преследовать более-менее крупных чиновников. Как правило, на подъезде к месту митинга фермеры выходили с черными флагами и скандировали свои лозунги. Иногда это доходило до столкновений. Так, 18 июля фермеры разбили машину мэра города Чандигарх.

Однако самым трагическим эпизодом, который, видимо, серьезно повлиял на решение об отмене законов, стал инцидент в округе Лакхимпур-Кхери (штат Уттар-Прадеш). По версии, которую отрабатывает следствие, сын государственного министра (соответствует должности заместителя министра) внутренних дел Индии Аджая Мишры — Ашиш Мишра — протаранил толпу протестующих фермеров или отдал такое распоряжение своему водителю. В результате погибли четверо протестующих.

После случившегося разъяренные люди линчевали четверых человек из кортежа Мишры. Когда о трагедии стало известно, Ашиш на время исчез, а Аджай Мишра стал отрицать причастность сына к случившемуся. Однако вскоре Ашиш был арестован и до сих пор находится в следственном изоляторе. При этом движение фермеров, возмущенное произошедшим, стало разгораться с новой силой.

Эта ситуация, предстоящая годовщина протестов (26 ноября), к которой уже начали готовится полицейские, а также предстоящие выборы в одном из ключевых штатов Уттар-Прадеш, стали причиной, по которой 19 ноября премьер-министр Моди решил не испытывать судьбу и обратился к нации.

«Я приношу Индии свои чистосердечные извинения… Мы не смогли убедить фермеров (в необходимости новых законов). Я здесь для того, чтобы заявить, что мы решили отменить три аграрных закона… Мы проделаем все формальности в ходе сессии парламента, которая начинается в этом месяце», — сказал он. В результате, 29 ноября после года протестов парламент Индии принял законопроект, отменяющий три спорных аграрных закона.

Какие же факторы повлияли на успех фермерского движения? Во-первых, нельзя обойти стороной то, что за внешней как бы европейской оболочкой различных фермерских профсоюзов находились реальные социальные структуры индийского общества, назовите их кастовыми, если хотите. Однако они имеют не только негативное содержание, связанное с сегрегацией общества, но и позитивное, чем-то напоминающее общины. Так, например, жители какой-нибудь деревни договаривались, что землю человека, который поедет на протесты, они будут совместно обрабатывать.

Во-вторых, заметное влияние на успех протестов оказало устройство политической системы Индии. Оппозиционные партии всецело поддержали столь массовые протесты. А некоторые из них, в частности, Индийский национальный конгресс (ИНК), контролируя некоторые штаты (например Пенджаб), оказывал поддержку протестующим. Движение также внесло небольшой раскол и в правящую коалицию. Некоторые небольшие союзники БДП отказались поддержать аграрные законы.

Не было у властей и однозначного доминирования в прессе, поскольку в Индии традиционно сильны либеральные СМИ.

Было бы нечестно также не упомянуть поддержку протестов со стороны США. Она, конечно, не была настойчивой и сильно заметной, поскольку Соединенные Штаты пытаются наладить с властями Индии максимально близкие отношения. Однако поддержка была достаточно однозначной.

С чем это связано, вопрос отдельный. Тут и попытка США выстраивать отношения с любыми протестными движениями. С другой стороны, действующие власти Индии попадают подо все определения «авторитаризма», которому теперь положено противостоять странам «демократии». Однако американцам, на фоне противостояния с Китаем, об этом пока выгодно помолчать. При случае об этом обязательно вспомнят, а тогда и понадобятся все противники действующей власти.

Немаловажное значение для успеха протестов также имел сикхский фактор. Сикхи составляли значительную часть протестующих. Показательно, что незадолго до заявления премьер-министра Индии об отмене спорных законов, с ним встретился его соратник по партии БДП, губернатор штата Мегхалая Сатья Пал Малик, который посоветовал Моди признать свою вину перед протестующими и свернуть аграрную реформу. Малик призвал премьер-министра не враждовать с сикхами и джатами, которые составляют основную часть протестующих, напомнив ему судьбу бывшего премьер-министра Индии Индиры Ганди, убитой в 1984 году сикхскими телохранителями.

Учитывая все эти факторы, нельзя однако не признать, что главной причиной успеха индийских фермеров стало желание бороться, решимость идти до конца и готовность приносить жертвы.