РПЦ считает, что в России есть все законы для защиты семьи от насилия
Сегодня широко обсуждается внесенный в Государственную думу законопроект «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации». Много уже копий сломано в спорах экспертов, внесем и мы малую лепту в эту полемику.
Известно, что Русская Православная Церковь отрицательно относится к этому законодательному акту. За разъяснением позиции РПЦ по этому вопросу ИА Красная Весна обратилось к председателю епархиальной комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства Алтайской митрополии протоиерею Михаилу Беню.
Корреспондент. Как вы думаете, почему церковь считает принятие закона о семейно-бытовом насилии неприемлемым для нашего государства и семьи?
Отец Михаил. Начнем с того, что Церковь всегда высказывалась по поводу происходящих событий, важных для общества.
Если же говорить о том, как Церковь воспринимает семью, то здесь отметим, что Церковь воспринимает семью как законный союз мужчины и женщины, этот союз должен быть зарегистрирован в ЗАГСе. И, соответственно, семьи, которые формируются на правовых началах в нашем обществе, не требуют какого-то вмешательства извне.
Наоборот, там уже понятно, что ответственность за семью и детей берут на себя супруги, вступающие в брак, и соответственно, им каких-то дополнительных мер охранительных, которые регулировали бы их взаимоотношения, не нужно. Всё уже прописано в Семейном кодексе. Всё прописано, если говорить конкретно о насилии, в административном регламенте и уголовном праве.
И мы понимаем, что этот закон грозит, при двояком его истолковании, тем, что у нас дискриминации будут подвержены прежде всего здоровые семьи, в которых никакой речи не идет ни о психологическом давлении, ни об экономическом, ни о каком вообще.
Еще раз отмечу, Церковь никогда не отделяла себя от общества, поэтому всегда использовала возможность возвысить свой голос до правителей, до власть имущих людей и донести до них, что не нужно делать то, что навредит народу.
И так у нас очень малое количество молодых семей: люди боятся брать на себя ответственность. А тут появится такой закон, который нужно будет понимать так, что как только они создадут семью, они станут предполагаемыми нарушителями, которых будут выявлять и наказывать.
Корреспондент. В законопроекте предусмотрена такая норма, как психологическое насилие, которая там четко не определена. Как вы считаете, возможно ли использовать такие нормы в законопроектах, и к чему это может привести?
Отец Михаил. Я считаю, что подобные нормы, если их начнут прописывать в законах, означают, что власть имущие считают, будто наше общество безнравственно, бездуховно, без царя в голове, и все мы просто разбойники, тунеядцы, алкоголики и асоциальные люди.
Впрочем, законодатели уже за эту неделю придумали и внесли поправки с разъяснением, что такое экономическое насилие, что такое психологическое насилие.
Причем там такие разъяснения даны, что, допустим, экономическое насилие — это не то, когда ты не купил подарок ребенку какой-то дорогой или что-то еще, а тогда, когда ты его лишаешь средств к существованию. Но мы знаем о том, что такая норма есть у нас в контролирующих органах, которые занимаются выявлением в асоциальных семьях особо опасного положения детей. Эти нормы и так уже прописаны в инструкциях для работников комиссий по делам несовершеннолетних, а также есть у органов опеки. Зачем эти инструкции переносить в законодательную норму и вводить сюда еще НКО?
Это получается, у нас в современном законодательстве постепенно вводятся нормы, которые освобождают государство от ответственности за всё происходящее в нашем обществе, и эту ответственность якобы должны нести третьи лица, никакого отношения не имеющие к государственной власти.
Как только вводятся эти законодательные нормы, то получается, что в обществе нашем водворяется всё больше беззакония и анархии, своеволия, своедумия и личного истолкования тех или иных законодательных норм, причем неграмотными людьми, юридически безграмотными.
Корреспондент. Кто и зачем, по вашему мнению, продвигает такие вот странные, несовместимые с нашими традициями законы, и почему с ними так трудно бороться?
Отец Михаил. Я бы сказал не о том, кто и зачем у нас это пропихивает, я бы сказал о том, что в последнее время в нашем российском обществе формируется определенный менталитет деятелей среди некоммерческих организаций, среди законодателей, среди людей, которые должны делать что-то очень хорошее, доброе. Но в итоге эти люди занимаются тем, что делают нечто и знают, что, реализуя и исполняя какой-то проект, они за это получат деньги. А с Запада дует ветер, который выражается в твердой конвертируемой валюте.
Соответственно, и в законодательной сфере то же самое наблюдается. Эффективность этих законодательных норм исследуется современными законотворцами, независимыми юридическими экспертами? К сожалению, не исследуется.
А если даже некоторые эксперты делают свои заключения, то оказывается, что у нас очень много норм прописано в Семейном кодексе, в уголовном праве — и очень часто органы, ответственные за работу по заявлениям граждан о происходящем в семье, бездействуют. Новые законодательные нормы заставят их работать? Сомневаюсь.
Русский менталитет — ему хоть миллион законов придумай — он всегда найдет причину, чтоб сидеть и не дуть в ус, пока не случится ЧП. А когда случится ЧП, начинают искать виновного и обычно находят, наказывают — но это никак не влияет на получение положительного результата.
Православные христиане знают о том, что для того чтобы разрушить целостность общества, нужно у человека забрать семью, маму и папу. И тогда из этого человека (если ты скажешь ему, что его злейшие враги — мама и папа) можно сделать монстра и исполнителя тех желаний, тех стремлений, которые нужны людям, желающим владеть миром и умами.
А чтобы это проработать, нужно конечно же сказать людям о том, что самые страшные преступления совершаются в семье. И как только люди на эту удочку поймаются, мы не сможем с вами исправить эту катастрофическую ситуацию в нашем обществе, которая уже сейчас уже есть: люди не создают семьи, люди не рожают детей.
И это не потому, что у них нет денег кормить детей, не потому, что они такие уж слишком безответственные. Нет, 50% из них говорит о том, что они напуганы тем, что кто-то придет со стороны и скажет им: вы неправильно воспитываете ребенка, вы неучи — и мы у вас ребенка забираем.
То есть получается, что в нашем обществе формируется отношение к родителям как к безответственным, неправильно воспитывающим ребенка людям. А есть стороннее третье лицо, которое может это сделать правильно.
Конечно, мы считаем, что у нас достаточно законодательных норм, которые регулируют взаимоотношения как вокруг семьи, так и внутри семьи. Просто нужна системная работа, которую до сих пор не отладили. Но зато они отладили системную работу в законодательной работе, придумывают новые какие-то законодательные нормы, непонятно, зачем и к чему это всё. Навредить? Ну навредили уже. Уже много лет вредим сами себе.
Корреспондент. Как вы думаете, будет ли этот закон принят?
Отец Михаил. Честно вам сказать, мое личное мнение — не как священника даже — я вам скажу, что тенденция показывает одно: рядом с шумным законом, который впоследствии не принимают, параллельно принимаются законы, о которых мы не слышим в средствах массовой информации. Но которые порой более пагубны для общества, для бизнеса, для индивидуального предпринимательства, для среднего предпринимательства, для наших детей даже.
Сейчас проходит разработка законодательных норм в системе образования, и я думаю, что шум вокруг закона о семейно-бытовом насилии специально поднят для того, чтобы незаметно провести те нормы, которые бы сто процентов не прошли никогда. Но так как наше внимание отвлекли на эту законодательную инициативу, мы без внимания оставляем все остальные законодательные инициативы.
Мне хочется надеяться на то, что разум у наших законодателей возобладает, они услышат мнение народа, мнение Русской Православной Церкви и отклонят данный законопроект. И даже наоборот, сделают что-нибудь такое, что поможет укрепить наши семьи и даже сможет помочь им в случае попадания в трудные ситуации. Ведь не враги же мы себе.
