Америка в огне — что скажет «молчаливое большинство»?

Касательно продолжающихся акций протеста и массовых беспорядков в США после убийства полицейским чернокожего подозреваемого Джорджа Флойда и их влияния на американскую внутреннюю политику уже повсюду гуляет такая хохма, что «в условиях пандемии коронавируса устроителям цветных революций приходится работать дома». Что же — в каждой шутке есть доля шутки.

Вслед за хохмачами разворачивающиеся события в США с событиями так называемой «арабской весны» и киевского майдана сравнил обозреватель журнала The Atlantic Фрэнклин Фоэр. В статье от 6 июня «Режим Трампа начинает рушиться» Фоэр открытым текстом говорит, что против Трампа задействованы технологии, разработанные архитектором цветных революций Джином Шарпом.

Для цветной революции или майдана нужны четыре стандартные составные части:

• выведенные на улицу крупные массы людей, в своем большинстве ведущие себя мирно, но содержащие более компактные и хорошо организованные группы, способные применять насилие;

• полицейский и военный репрессивный аппарат, призванный подавить беспорядки;

• власть, от которой необходимо избавиться;

• группы во власти, вступающие в контакт как с «улицей» и репрессивным аппаратом, так и с главой смещаемой власти.

По стандартной схеме, возглавляющее государство лицо или группа лиц отдают приказ репрессивному аппарату, чтобы тот вынудил занявших улицу людей прекратить беспорядки и навел порядок. Но от другой группы во власти поступает другой сигнал, согласно которому выполнять приказ «преступного диктатора», посмевшего поднять руку на «собственный народ», — ни в коем случае нельзя.

Ситуация соответствующим образом освещается в СМИ, где вышедшие на улицу группы людей приравниваются ко всему народу рассматриваемой страны, а призыв и действия по наведению порядка подаются как «кровавый диктатор, ведущий войну с собственным народом, опершись на оставшиеся лояльными отряды головорезов». Гражданский конфликт в рассматриваемой стране быстро оказывается в центре внимания «мирового сообщества», которое выступает в поддержку «восставшего народа» против «потерявшего легитимность диктатора».

Без труда можно увидеть, что в нынешней американской обстановке задействованы все необходимые составные части вышеописанной схемы.

В ответ на попавшую в сеть запись убийства полицейским в г. Миннеаполисе чернокожего подозреваемого Джорджа Флойда по всей стране развернулись акции протеста против полицейского насилия над чернокожими и системного расизма в американском обществе. Изначально акции протеста были мирными. Среди массы протестующих действуют хорошо организованные группы активистов из движений Black Lives Matter («Жизни черных важны») и движения «антифа».

Сначала в Миннеаполисе, а потом и в ряде других американских городов, начинаются массовые беспорядки. Уже 28 мая протестующие в Миннеаполисе подожгли пару многоквартирных домов, построенных под социальное жилье. 29 мая протестующие захватили и также подожгли здание местного управления городской полиции. Наблюдаются множественные случаи мародерства и вандализма.

Некоторые участники протестов обратили внимание на то, что особую активность при поджогах и мародерстве проявляли незнакомые им люди со светлой кожей. При этом к акциям протеста в крупных городах присоединяются и члены уличных банд.

Всё в тот же день 29 мая президент США Дональд Трамп написал в социальной сети Twitter свои знаменитые «когда начинается мародерство — начинается стрельба», адресуясь к применению федеральных войск президентом США Линдоном Джонсоном при подавлении беспорядков, вошедших в историю как «длинное, жаркое лето 1967 года». Трамп позже добавил, что закон «О восстании» 1807 дает ему право вводить федеральные войска, в том числе и в те штаты, где местные губернаторы отказываются проявить достаточную жесткость для подавления беспорядков.

31 мая газета The New York Times выпустила статью с заголовком «Протесты и насилия переливаются через край, а Трамп отступает», где сообщалось, что президент теперь ночует не в Белом доме, а в подземном бункере. В статье подавался образ испуганного и спрятавшегося от опасности Трампа, занятого бравирующими постами в соцсетях вместо руководства страной, пока беспорядки бушуют уже непосредственно у Белого дома.

Особое внимание автор статьи обратил на то, что в ходе беспорядков было подожжено подвальное помещение епископальной церкви св. Иоанна, стоящей у сквера Лафайет по другую сторону от Белого дома, неофициально считающейся «президентской церковью».

Вечером 1 июня президент Дональд Трамп произнес речь в Розовом саду Белого дома, в ходе которой он назвал себя «президентом закона и порядка» и «союзником мирных протестующих». Трамп добавил, что «если город или штат отказывается предпринимать действия, необходимые для защиты жизни и имущества своих жителей, то я разверну американские вооруженные силы и быстро решу за них эту проблему».

Пока президент произносил свою речь, силы полиции, охраны Белого дома и Национальной гвардии заканчивали разгон демонстрантов в Лафайет-сквере, в ходе которого применялись резиновые пули и канистры со слезоточивым газом. Закончив свою речь, Трамп пересек очищенный от протестующих Лафайет-сквер вместе с генеральным прокурором Уильямом Барром, министром обороны Марком Эспером и председателем объединенного комитета начальников штабов генералом Марком Милли, чтобы сфотографироваться с Библией в руках у заколоченной церкви св. Иоанна.

Информационное поле США по-настоящему взорвалось после этого действия. Крупные СМИ обратили особое внимание на то, что жестким образом разгоняемые протестующие не применяли никакого насилия 1 июня, хотя пятеро из них получили ранения в ходе разгона. Трампа обвинили в неоправданном применении силы.

Саму речь Трампа с обещанием задействовать федеральные войска для подавления беспорядков даже там, где местные власти об этом не просили, его противники стали комментировать на языке, жесткость которого была из ряда вон выходящей даже в условиях крайне накаленного противостояния демократов и республиканцев с недавней попыткой импичмента. Сенатор от штата Орегон Рональд Уайден назвал речь Трампа «фашистской» и находящейся «на грани объявления войны гражданам Америки». Председатель комитета палаты представителей по вооруженным силам Адам Смит назвал намерения применить войска вопреки воле местных властей — «антиамериканскими».

Градус еще дальше поднял другой конгрессмен от демпартии — ветеран боевых действий в Ираке, капитан морской пехоты в отставке Сет Молтон. Он призвал военнослужащих, в случае получения приказа действовать против демонстрантов, «сложить оружие и присоединиться к этому новому шествию за свободу», чтобы «победить его (Дональда Трампа. — Л.К.) тиранию».

К хору осуждающих Трампа присоединились отставные сотрудники спецслужб, ставя уже на один уровень действующего президента США с поверженными США их некогда союзниками — ближневосточными лидерами Саддамом Хусейном и Муаммаром Каддафи и продолжающим сопротивляться президентом Сирии Башаром Асадом.

И против Трампа стали выступать не только демократы. Сравнил Трампа с фашистами и его бывший подчиненный — первый министр обороны в администрации Трампа, генерал морской пехоты в отставке Джеймс Мэттис. Мэттис обвинил своего прежнего начальника в «надругательстве над конституцией» и применении принципа «разделяй и властвуй», что это был «лозунг нацистов для нашего уничтожения».

Сторону протестующих также занял бывший президент США Джордж Буш-младший, сказав что «протестующие выходят на марш за лучшее будущее», и что те, «кто пытается заглушить их голоса, — не понимают Америку»

Против Трампа выступил даже его собственный министр обороны Марк Эспер, ранее прошедший с ним рядом по очищенному от протестующих Лафайет-скверу, — уже 3 июня он сказал, что применение армии США для подавления внутренних беспорядков «было бы исключительной мерой» и что он не поддерживает задействование закона «О восстании».

Параллельно с этими высказываниями сеть стали наполнять два типа видеозаписей с места акций протеста. Продолжали тиражироваться видеозаписи жестокого обращения полиции с протестующими, что свойственно американской полиции, особенно в крупных городах. Но одновременно с этим стали появляться «вирусные» ролики того, как полицейские и военнослужащие национальной гвардии становятся на колено вместе с протестующими.

Здесь нужно пояснить, что речь не идет о вставании на колени, как об акте покаяния. У протестующих появилось ритуальное физическое действие — вставание на одно колено в течение 8 минут и 46 секунд — именно столько сдавливал шею Флойду, убивший его полицейский Дерек Шовин. Присоединение полицейских к этому ритуалу — скорее не аналог вставания побежденных бойцов «Беркута» на колени перед бандеровцами: здесь была бы более корректна аналогия присоединения гипотетических беркутовцев к акции «кто не скачет — тот москаль» из солидарности.

Но вернемся к министру обороны Эсперу. Больше, чем что-либо, история с неповиновением министра обороны выявила главную слабость Трампа — отсутствие собственной команды, на которую можно положиться в критический момент.

В 2016 году Трамп выступал противником сложившегося порядка вещей, обвиняя в бедственном положении страны истеблишмент как Демократической, так и Республиканской партий. Выдвижение кандидатом от Республиканской партии он завоевал, подвергая семейство Бушей критике, вполне сопоставимой по жесткости с тем, что он потом обрушил на Хиллари Клинтон. Даже после избрания на первый срок против Трампа систематически выступала влиятельная группа республиканцев, чья активность стихла только после смерти от онкологии ее лидера — сенатора от Аризоны и бывшего кандидата в президенты Джона Маккейна.

Победить на выборах с помощью обещаний бороться с «глубинным государством» Трамп смог. Но чтобы быть независимым от «глубинного государства», вновь избранному президенту нужно было сформировать не только лояльный кабинет министров, но и назначить соответствующего качества министров, их заместителей, начальников служб и управлений — порядка тысячи человек.

Трамп же не смог обеспечить лояльность даже ключевых чиновников министерского уровня, о чем свидетельствует непрекращающийся «кадровый пасьянс» со снятием и назначением госсекретарей, министров обороны, советников по нацбезопасности, глав аппарата Белого дома. Таким образом, Трамп оказался заложником того самого «глубинного государства», в поход против которого обещал отправиться в 2016 году.

Что с ним намерено сделать это «глубинное государство»? Доводить классический сценарий цветной революции до конца в данном случае нет никакой необходимости. Во-первых, смещение действующего президента с помощью силового переворота в обход выборного процесса все еще остается табу в американской политической культуре. Во-вторых, совокупность экономического обвала из-за пандемии коронавируса и нынешней протестной ситуации создает условия, когда даже у серого, вялого и откровенно маразмирующего Джозефа Байдена появляется возможность победить на выборах.

Следовательно, наиболее корректно было бы говорить о своего рода гибридном майданном сценарии, при котором технологии цветной революции применяются для того, чтобы создать наименее благоприятные условия на предстоящих выборах для действующего главы государства.

Что всему этому противопоставляет Трамп? Он называет себя «президентом закона и порядка» и говорит, что намерен опереться на «молчаливое большинство».

Термин «молчаливое большинство», означающее консервативно настроенных граждан, ставящих во главу угла стабильность и безопасность, ввел в американский политический лексикон Ричард Никсон, победивший на президентских выборах в 1968 году.

Американское общество только оправлялось от шока, вызванного «длинным, жарким летом 1967 года», перешедшего затем в новую волну погромов, спровоцированную убийством лидера движения за гражданские права чернокожих Мартина Лютера Кинга-младшего. Призывная армия США застряла в джунглях Вьетнама, и войне не было видно конца.

В этих условиях Линдон Джонсон отказался от выдвижения на второй президентский срок. Наиболее перспективным новым кандидатом от демократов казался Роберт Кеннеди, но его застрелили 5 июня. Выдвижение от демпартии получил вице-президент при Джонсоне Хьюберт Хамфри, в итоге и проигравший Никсону.

Сопоставимое с беспорядками 1967–1968 гг. влияние на исход президентских выборов оказали разве что только погромы 1992 года в Лос-Анджелесе. Тогда президенту США Джорджу Бушу-старшему пришлось задействовать федеральные войска для усмирения массовых беспорядков, разгоревшихся после того, как запись жестокого избиения полицейскими негра Родни Кинга, остановленного за вождение в нетрезвом состоянии, попала на телевидение. Между прочим, в усмирении этих беспорядков участвовала 1-я дивизия морской пехоты США, в которой командовал батальоном в чине подполковника Джеймс Мэттис, ныне выступающий против применения федеральных войск для усмирения беспорядков.

Выступивший тогда «президентом закона и порядка» и применивший федеральные войска Буш-старший в итоге проиграл выборы Биллу Клинтону, сосредоточившемуся на неблагополучной экономической ситуации.

Возвращаясь к Трампу: сильный удар по его образу «президента закона и порядка» нанес пользующийся большим авторитетом у его базы поддержки телеведущий Fox News Такер Карлсон, сравнивший наблюдающего из бункера за беспорядками Трампа с наблюдающим за пылающим Римом императором Нероном. Нерон «оставил свой народ в беде, и 2000 лет спустя мы не можем ему это простить», сказал Карлсон именно от лица того самого «молчаливого большинства». «Народ не прощает слабость»,  — обратился он к Трампу и ко всей Республиканской партии.

Чтобы не оттолкнуть от себя сторонников своей слабостью, президент США должен по-настоящему обеспечить их безопасность, а не просто писать об этом в социальных сетях и произносить на эту тему речи. А для этого он должен хотя бы обеспечить контроль над собственным кабинетом министров и обеспечить выполнение своих приказов.

Если рассматривать понятие «молчаливого большинства» в США шире, чем определил Никсон, то на поверхность всплывает другая группа, главная отличительная черта которой — апатия. В 2016 году за Трампа проголосовало 63,0 миллиона американских граждан. За Хиллари Клинтон проголосовало 65,9 миллионов, но она проиграла в Коллегии выборщиков, так как Трамп победил в большем количестве штатов. Не пришли голосовать 111,2 млн граждан, обладающих правом голоса.

Современные американские президентские выборы во многом являются конкурсами антирейтингов. Если еще в начале 2020 года Трамп выглядел вполне уверенно, то сейчас по нему нанесены два серьезных удара — экономическим обвалом в результате коронавирусной эпидемии и гибридным применением майданных технологий при беспорядках после убийства Джорджа Флойда.

Кандидат от демократов Джозеф Байден входит в решающую фазу предвыборной гонки со значительно более скромным антирейтингом, чем это было у Хиллари Клинтон. Если его предвыборной команде удастся уменьшить количество появлений Байдена на публике, а значит и вероятность новых проявлений старческого слабоумия с его стороны, то в условиях присоединения важных деятелей республиканского истеблишмента к войне против Трампа у Джозефа Байдена имеются совсем неплохие шансы стать 46-м президентом США.

Однако, применительно к массовым беспорядкам, в США на расовой почве еще существует такой электоральный феномен, как «белая отдача». Здесь речь идет уже не только и не столько о классическом запросе на стабильность и безопасность, сколько о желании «вернуть в берега» культурную ситуацию и остановить ощущаемое частью электората «притеснение прав белых» вне зависимости от того, происходит ли такое притеснение на самом деле. На тех же президентских выборах 1968 года в ряде южных штатов победил не республиканец Никсон и не демократ Хамфри, а обещавший восстановить расовую сегрегацию губернатор Алабамы и лидер Американской независимой партии Джордж Уоллес.

Наблюдая за тем, как городской совет Миннеаполиса голосует за роспуск полиции, как мэр г. Вашингтона заменяет разметку на дороге, ведущей к Белому дому, на огромную надпись «Жизни черных важны», и как в поддержку всего этого выступает Байден, у определенной доли ранее не поддерживавших ни одного из кандидатов американцев может появиться ощущение, что их образ жизни находится в опасности. В условиях доминирования либерального дискурса в американских СМИ у таких людей наиболее действенной возможностью высказаться становится приход на избирательный участок.

Таким образом, как ни странно, избыточное стремление воспользоваться слабостью Трампа может навредить его же противникам и раздуть столь необходимый действующему президенту антирейтинг Байдена. В условиях, когда управляемые демократами города распускают собственную полицию, а крупные СМИ навязывают тему «белой вины» и необходимости покаяния консервативной Америки перед нацменьшинствами, демократы могут собственными руками осуществить невозможное — добиться переизбрания Трампа.