Украина — нацизм с малых лет
Мария Мамиконян: Дальше у нас Филипп Попов, историк и журналист — про нацизм, который прививается с малых лет.
Филипп Попов: Я бы хотел начать с того, что, безусловно, уныние — это не наш путь. Уныние — это смертный грех, и мы ему предаваться не должны. Но при этом нужно осознавать трудность задачи денацификации Украины, которая была поставлена. Это вот тот «гуж», про который мы не имеем право сказать, что мы «не дюжи» его тянуть, и мы должны его тянуть, но это очень тяжелый «гуж». Я почему об этом говорю — потому что мне доводилось говорить со своими знакомыми, которые вполне поддерживают спецоперацию, о том, как они понимают денацификацию. И многие, в общем-то, относились формально-юридически. Что надо, грубо говоря, осудить членов правительства и членов преступных организаций — разные варианты, не буду углубляться, надо запретить, соответственно, нацистские организации, запретить распространение нацистской идеологии, переписать учебники — и всё будет хорошо.
Как будто основная проблема сугубо в нацистских организациях. Но в случае с Украиной дело куда сложнее, поскольку там процесс идет довольно давно, не говоря уже о том, что вообще с идеологией, с идеологизированными государствами так не борются. Идеологию так не побеждают. Идеология, если придерживающейся ее организации запретить ее транслировать — от этого не умрет. Более того, как мы знаем, запретный плод сладок. А проблема в том, что на Украине многие годы формировалась предрасположенность к определенной идеологии, к нацизму. Когда говорят, что Украина — это идеологическое нацистское государство, это верно, но там даже глубже. Нацизм — это там уже не идеология, а, можно сказать, мировосприятие. Идеология — это всё-таки система, довольно тесно завязанная на рацио. Это скорее мироосознание. А тут это глубже, это укоренено уже на подсознательном уровне у огромной части украинского общества. Причем делается это с малых лет. Могу сказать, что и до спецоперации, и после нее обращалось внимание на современные украинские учебники, украинскую детскую литературу.
Например, многие видели репортажи с военнослужащими ДНР и России, которые показывали найденные в очищенных от украинских войск районах учебники, но там в основном акцент делался на средней и старшей школе. Например, практически притчей во языцех стал учебник «Захист Вітчизни» с методичками НАТО и всем остальным. Но проблема в том, что там это начинается не в средних и старших классах, а гораздо раньше. Задача вложить нацистскую систему координат — эту сетку, оси X и Y, что есть хорошо и что есть плохо — решается уже годам к пяти, чтобы маленький украинец уже четко и ясно всё осознавал.
И на эту тему там создан достаточно обширный пласт литературы, читаются лекции. Когда я говорю, что это внедряется на подсознательном уровне, то это внедряется детям, которые как раз очень восприимчивы не к фактуре, не к истории как к событиям, а к образам, символам, знакам. И тут интересно, что с детства формируется знаковое поле.
Жанна Тачмамедова показывала, и мы обсуждали «Повстанческую азбуку» Олега Витвицкого и другую его книжку, «Приключения Алярмика», мифологизированного бандеровца. Тема опусов Витвицкого не раз поднималась. Ее поднимали у нас и в средствах массовой информации, и в блогосфере. При этом обращали внимание на текст, на смысловые вещи. А там есть еще образы — детям ясно вкладывается, как выглядит герой. Герой — это боевик ОУН-УПА* в мазепинке, то есть идет четкое выстраивание символического ряда.
Здесь могу привести в пример советскую песню, которую, думаю, все помнят — «С чего начинается родина». С чего же начинается родина? Там есть строчки: «…со старой отцовской буденовки». А здесь получается «со старой дедусьей мазепинки», я так понимаю, и идет дальше. И сам этот Алярмик — виртуальный персонаж. А почему именно Алярмик? У меня сразу возникла мысль, что Алярмик — это такое замещение Вали Котика. Реально жившего и героически погибшего Валю Котика замещает выдуманный бандеровец Алярмик. Выдуманный потому, что бандеровцы на героев никак не тянут.
И дело в том, что Витвицкий — это явление не единичное. Там такой литературы действительно множество. Там есть произведение достаточно известной украинской шовинистки Ларисы Ницой «Непобедимые муравьи», где основной сюжет повествует о борьбе трудолюбивых, миролюбивых, созидательных муравьев, которые ясно отождествляются с украинцами — у них оселедцы, у них стрижки под горшок, у них усики, всё такое стереотипное украинское — с муравьиными львами. И опять же, вроде бы отождествление с животными для детской литературы нормально, но тут тоже очень характерный момент, что идет отождествление с разными отрядами насекомых, которые принципиально не могут иначе взаимодействовать, как бороться. То есть украинцу прямо с детства на уровне образов вкладывают: москаль, русский — это, в общем-то, и не человек, это не представитель одного с ним рода, с ним не может быть никакого диалога, ничего. Он должен быть уничтожен, потому что он якобы одержим уничтожением тебя. Вот что вкладывается.
Очень многие от этого отмахиваются, что, мол, всё это выглядит примитивно, сюжеты примитивные, иллюстративный ряд очень примитивный, но при этом не обращают внимание, что это сделано на основе хорошей полиграфии, то есть на это тратятся хорошие деньги, и это распространяется в том числе по школьным библиотекам для младших классов.
То есть фактически уже задают такой вектор для маленького украинца, при котором он дальше пойдет, условно говоря, в молодежную организацию того же «Азова»*, «Правого сектора»*, еще куда-нибудь. Это не гипотетическая ситуация. Если говорить о той же книжке Ларисы Ницой, тесно вписанной в украинский контекст, ее, например, декламировали на мероприятии, которое устраивало молодежное крыло «Правого сектора»*, приуроченном к 530-летию Запорожской сечи. На этом мероприятии под декламирование из этой книжки украинские дети стреляли — возвращаясь к теме — по целям, имеющим вид макетов Кремля, Мавзолея Ленина. Достаточно четко выписывалось жизненное направление и смысл жизни украинца — уничтожение русских.
Дальше, от выдуманных алярмиков, от муравьев, идет переход к современности — уже для детей чуть постарше, пошедших в школу, во вторые и третьи классы. Это, например, книжка «Вернись с войны», на которой уже мы видим черно-червоный прапор — черно-красный то есть, конкретно бандеровский, под ним мирные украинцы встречают так называемых героев, возвращающихся из АТО. Это сугубо иллюстративный ряд. При этом важно не то, что это не совпадает с историей — там для людей формируется альтернативная историческая действительность.
А что касается неудобных фактов, то они уже по мере взросления будут соответствующим образом преподаваться. Например, Витвицкий не особо пишет, кого в основном уничтожали те самые бандеровцы. Да не москалей они по большей части уничтожали. По факту, особенно если мы будем говорить про 1944–1945-й и послевоенные годы, — в основном они уничтожали тех же украинцев. Большая часть погибших от их рук по статистике — это украинские колхозники.
А дальше, по мере взросления, уже будут сниматься новые блоки в психике, что уничтожать своих, которые не совсем такие, в чем-то неправильные — тоже нормально.
Вот это вкладывается прямо уже не на сознательном уровне. Там соответствующим образом форматируется образ мышления, образ восприятия действительности так, что все факты трактуются в удобном для них ключе.
И мы возвращаемся к тому, что, по сути, с детства взращивается целое поколение… Простая арифметика: с февральского государственного переворота в Киеве 2014 года прошло восемь лет. Мальчик или девочка, родившиеся на Украине где-нибудь 19 февраля 2014 года, родились уже в абсолютно бандеризированной Украине, которая после 2014 года решительно рвала связи с Россией. И рвались связи в том числе на уровне семейном и так далее. То есть у этих детей достаточно плохо было с альтернативными источниками информации, например, о тех же русских. И взращивалась уже эта ненависть. Этим детям сейчас уже восемь лет. Вот в чем большая проблема — что с ними делать, особенно когда у нас действительно не ведется воспитание, в том числе идеологическое — у нас всякой идеологии чураются. А как перебить вот этот нацизм, сидящий уже не просто в головах, а в душах?
Это ключевой вопрос. Можно уничтожить, ликвидировать все нацистские организации. Но когда само общество на уровне душевном просто превращено в питательную среду для нацизма, то раньше или позже новые организации проявятся. Будет, условно говоря, не полк «Азов»*, а бригада «Меотида» — да как угодно, что угодно будет. Но оно наверняка появится! А весь вопрос в том, чтобы этого больше не появилось. Потому что это уже просто обязанность перед теми, кто сейчас там сражается, создавая саму возможность для денацификации. На этом я хотел бы завершить.
Мария Мамиконян: Да, среда — это, конечно, самое страшное. Мы сейчас видим всё время в сети перепалки, в которых с украинской стороны идет поток какой-то дикой мифологии по поводу России и отношения русских к украинцам. С русской стороны мы этого не видим, что очень отрадно, но, конечно, на этом фоне весьма выпукло смотрится то «обесовление», которое произошло в украинском обществе.
Они, видимо, действительно верят, что у нас фашизм, что мы их ненавидим, что армия, мародерствуя, вывозит у них сантехнику и посудомоечные машины, потому что, дескать, в России их нет. То есть какие-то совершенно бредовые вымыслы внушены и тиражируются. И, конечно, очень отрадно, что у нас народ к этому относится с какой-то горькой улыбкой, не поддается на это, сам не становится таким.
Это значит, что в украинцев очень долго вкладывали мощный заряд ненависти и расчеловечивания по отношению к русским, из которого они сами уже не могут вырваться. Это будет огромная проблема. Если наши военные доведут до логического конца эту спецоперацию, то потом-то придется действовать уже гражданским институтам.
А что могут наши институты? Вот та же история в алтайской школе. Знаете, что ответил министр просвещения Алтайского края, когда мы стали задавать вопросы, а как так вообще могло случиться, что педагог посоветовал воспользоваться этим мультиком? Он сказал, что у них был нормальный мультик, на их министерском каком-то ресурсе, но ресурс взломали и подложили садистский украинский мультик.
А вообще мы понимаем, что всё сейчас идет ускоренными темпами к цифровизации школы, и что такие взломы с подкладыванием чего угодно станут уже просто обыденностью? Это еще одна сторона нашего несчастья, которое называется «внедрением западных технологий», безусловно, расчеловечивающих наше молодое поколение и не дающих работать педагогам. И с этим тоже придется что-то делать.
Павел Расинский собирается говорить как раз о закладываемых новых образовательных подходах — о них.
Павел, предоставляю слово.
* — Организация, деятельность которой запрещена в РФ.
