Есть ли в Иране силы, способные оспорить победу консерваторов? Интервью

Результат предстоящих президентских выборов в Иране впервые за несколько десятилетий лишен неопределенности. Фаворитом гонки является Ибрагим Раиси, глава судебной власти страны. Его победа приведет к консолидации власти в стране в руках консервативно настроенных элит.

Открытым остается вопрос: есть ли в Иране политическая сила, способная встать в оппозицию консерваторам?

На протяжении нескольких десятилетий единым лидером лагеря прореформаторских сил был Али Акбар Хашеми Рафсанджани, скончавшийся в 2017 году. Есть ли у него наследники, способные сплотить реформаторов? Этот вопрос осветил старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, специалист по проблемам внутренней и внешней политики Исламской Республики Иран Елена Викторовна Дунаева 17 июня в интервью ИА Красная Весна.

ИА Красная Весна: Кого можно назвать наследником Рафсанджани в Иране?

Елена Дунаева: Кто является наследником Рафсанджани в Иране? Идеологическим наследником Рафсанджани в настоящей выборной кампании можно назвать, в определенном смысле, оппонента Ибрахима Раиси — Насера Хеммати, бывшего директора Центрального банка Ирана. Он прагматик, технократ, либерального толка, он состоял в партии, которая сейчас примыкает больше к реформаторскому лагерю, но в свое время она была такая центристская, умеренно прагматически настроенная (Каргозаран), которую действительно поддерживал Рафсанджани. Но такой яркой личности, как Рафсанджани, на сегодняшний день на политическом горизонте Ирана я не вижу. Я имею в виду его влияние, авторитет, умение обходить острые углы, дипломатичность и огромный опыт.

ИА Красная Весна: Есть ли у его наследников консолидированная позиция, план на строительство иранского будущего?

Елена Дунаева: К сожалению, надо сказать, что нет. Последние годы Рафсанджани поддерживал прореформаторский фланг и надо сказать, что в настоящее время все движение реформаторов находится в глубоком кризисе. Настолько сильны между ними внутренние противоречия, иногда на уровне просто отдельных личностей, партий, что они не могут выработать консолидированной позиции по важным вопросам. Практически их деятельность не видна. Они немного пропагандируют себя через СМИ — сайты и газеты. Им явно нужно обновлять идеологию, вырабатывать новые программы и вновь завоевывать позиции в современных социальных слоях общества. Потому что, к сожалению, печальный опыт правительства Рухани, хотя отсутствие успехов в его деятельности связано с внешними факторами, лишил реформаторский лагерь их социальной поддержки.

ИА Красная Весна: Некоторые СМИ озвучивают тезис, что Ибрагим Раиси, в некоторой степени, является наследником экс-президента Ирана Рафсанджани. Могли бы Вы его прокомментировать?

Елена Дунаева: Я никакой связи между этими политическими фигурами не нахожу. Во-первых, Рафсанджани в любом случае был персоной номер два в системе иранского истеблишмента после духовного лидера. Он обладал очень широкими полномочиями, и, главное, влиянием. Это еще шло с периода его близких отношений с имамом Хомейни, основателем исламского Ирана, лидером Исламской революции.

В свое время, избираясь президентом, Рафсанджани, будучи представителем умеренных консерваторов, предложил программу, постепенная реализация которой после ирано-иракской войны и первого послереволюционного десятилетия попыток реализации принципов исламской экономики заложила основы либерализации. Рафсанджани выступил с программой поддержки частного сектора, открытого доступа иностранного капитала и развития широких отношений с международным сообществом. Он стал реформатором экономической модели Ирана.

Рафсанджани заложил основы для деятельности уже последующего за ним президента Мохаммада Хатами, который стал известен своей инициативой диалога цивилизаций, и в Иране попытался провести социально-политическую модернизацию и либерализацию политической системы. Что-то удалось, что-то не удалось. Именно при нем возник Фронт реформаторов, и начало развиваться реформаторское движение в Иране.

Рафсанджани до последних дней своей жизни активно поддерживал реформаторский лагерь. Именно он оказал поддержку при выборах в 2013 году нынешнему президенту Хасану Рухани и при своей жизни активно осуществлял поддержку его деятельности. В первую очередь, это разработка СВПД и участие Ирана в переговорах «5+1».

Никаких значимых программ со стороны Ибрахима Раиси, кроме общих заявлений, что это будет борьба с коррупцией, поддержка внутреннего производства, строительство жилья, что будет проводиться реформа финансовой системы (а об этой реформе говорят уже 30 лет, но ее так и не удалось провести согласно требованиями современных и экономических реалий в Иране), хотя и Рухани поднимал этот вопрос. Никаких структурных изменений в социально-экономической или политической сфере, пересмотре Конституции, что требует передовая часть общества, не выносится на обсуждение.

У Рафсанджани был разработанный план. И, хотя многие силы внутри страны были против, ему удалось пробить его через парламент и начать осуществлять. То есть, ничего подобного новаторству Рафсанджани у Раиси пока не просматривается.

Может быть, он создаст правительство из технократов, как он говорит, «из молодых, перспективно видящих», и они предложат новый план реформ? Но утвердит ли этот план нынешний достаточно консервативный Меджлис и поддержит ли его духовный лидер — об этом говорить пока рано.