Европейские выборы без выбора. Куда ведет правый поворот?
Уже довольно давно среди российских политиков и экспертов существуют надежды на правый поворот в Европе и США, якобы сулящий ослабление поддержки Украины и разворот Запада в сторону России. Как отмечал директор Института русско-славянских исследований имени Н. Я. Данилевского Александр Буренков, «на нашем ТВ распространяется мнение: некие правые, победив на выборах в Европе, решат все наши проблемы, перестанут помогать Украине и так далее. Хотя сами правые не дают к этому никаких поводов и аплодируют Зеленскому вместе с либералами». Тем не менее верить в этот «поворот» наша политэлита очень хочет, да и на июньских европейских выборах он вроде бы всерьез обозначился.
Кстати, и среди западных экспертов такие ожидания тоже были. Журнал Politico, например, писал, что успех правых на выборах в Европейский парламент предвещает усиление на Западе усталости от украинского конфликта. Тяготится население Европы необходимостью оплачивать ненасытные военные потребности Украины или нет, но, несмотря на усиление позиций правых партий, по итогам выборов в Европарламент 6–9 июня победу одержала Европейская народная партия (ЕНП), открыто ориентирующаяся на США. Эта партия ставит во главу угла поддержку Украины и перевод экономики и промышленности европейских стран на военные рельсы.
Такой итог выборов с удовлетворением констатировали и в США. Бывший заместитель помощника министра обороны США по европейской политике и политике НАТО Джим Таунсенд объяснил, что поскольку в Европейском парламенте ведущей силой осталась ЕНП, в поддержке Украины со стороны ЕС мало что изменится.
Еще не было до конца ясно, получится ли без правых взять в Европарламенте абсолютное большинство, а председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен и лидер фракции ЕНП Манфред Вебер заявили, что сотрудничать с правой Партией европейских консерваторов и реформистов (ECR), лидером которой является премьер-министр Италии Джорджа Мелони, они будут лишь при условии, что ECR будет за правовое государство, за Европу и станет поддерживать Украину.
То есть, по сути, было не так важно, с кем формировать коалицию, — если бы не хватило голосов «зеленых», начали бы строить отношения с ультраправыми. Но главное условие было неизменным — члены коалиции должны соответствовать определенным критериям. И партии второго плана должны играть по заданным старшими партнерами правилам.
Политические лидеры Запада требуют соблюдать «порядок, основанный на правилах», абсолютно от всех — и от чужих, и от своих.
Понять, что же это на самом деле такое, совсем не просто. Доктрина rules-based international order, т. е. «международного порядка, основанного на правилах», была введена в широкий международный политический и дипломатический оборот в середине 90-х годов прошлого века. Доктор юридических наук, доцент, профессор Борис Нефёдов пишет, что данная доктрина стала использоваться ведущими западными державами мира в качестве аргумента для обвинения своих стратегических конкурентов, и прежде всего России. При этом в современной науке и международной политической практике нет единого представления о том, что же подразумевает один из ее главных компонентов — те самые базисные правила.
По мнению Нефёдова, речь идет о неких правилах поведения, которые не являются нормами международного права, но при этом считаются юридически обязательными для всех государств. Он полагает, что доктрина «международного порядка, основанного на правилах», фактически направлена на отказ от общепризнанного верховенства международного права в регулировании международных (межгосударственных) отношений. «Ее целью является либо трансформирование уже существующих международно-правовых норм, либо, когда речь идет о глобальном мировом порядке, отмена или изменение основополагающих международно-правовых норм, jus cogens (императивных норм. — Прим. авт.) общего международного права».
В настоящее время США активно навязывают концепцию «порядка, основанного на правилах», государствам в ООН, Европейском союзе, G7, НАТО и на других международных площадках. И если изначально эта концепция предъявлялась как агрессивная политическая риторика, адресованная прежде всего России и Китаю, то теперь «порядок, основанный на правилах», всё больше начинает приобретать юридический вес.
Каков перечень конкретных правил, никому не понятно, но задаются они в том или ином виде старшим партнером из Вашингтона и под сомнение младшими партнерами не ставятся, поскольку заявляется о необходимости борьбы демократий с автократиями, о защите свобод и ценностей западного мира.
Так вот, победившая на выборах в Европарламент ЕНП действует в рамках этой давно обозначенной стратегии. Как должна вести себя Европа по отношению к России, уже описано в многочисленных докладах и стратегиях западных аналитических центров. В качестве примера можно привести Немецкий совет по международным отношениям (DGAP). Канцлер Германии Олаф Шольц (СДПГ), министр обороны Борис Писториус (СДПГ), министр иностранных дел Анналена Бербок («Союз 90/Зеленые») и многие другие политики как по методичке проговаривают тезисы, прописанные в докладе DGAP под названием «Новая политика в отношении России и Восточной Европы, основанная на уроках прошлого». Россия в этом докладе представлена как агрессор и главная угроза европейской безопасности, а от Германии, соответственно, требуется взять на себя главную роль в объединении европейских усилий для поддержки Украины, т. е. в борьбе с Россией.
Урсула фон дер Ляйен продвигает в жизнь цели, заявленные в Европейской оборонно-промышленной стратегии, в которой во главу угла поставлена главная задача ЕС — вооружаться, и как можно скорее, против «российской угрозы». Недаром фон дер Ляйен еще до своего переизбрания заявила, что планирует ввести должность еврокомиссара по обороне и создать европейский противовоздушный щит. Для чего в ближайшие 10 лет ЕС должен дополнительно вложить в оборону €500 млрд.
Правый поворот в западных СМИ освещался очень бурно. Утверждалось, что Франция и Германия находятся в состоянии глубокого потрясения. Партия президента Франции Эммануэля Макрона «Возрождение» набрала на выборах в Европарламент 15%, а правая партия Марин Ле Пен «Национальное объединение» получила 31%. Макрон отреагировал на свой провал роспуском нижней палаты французского парламента.
Зачем он это сделал? С одной стороны, этот шаг можно интерпретировать как жест доброй воли: Макрон признал свое поражение и дает возможность французам определять свое будущее — проголосовать на национальном уровне еще раз. С другой стороны, побороться с партией «Национальное объединение» Макрону было выгоднее сейчас, когда правые популисты в действительности не могут реализовать многие из заявленных пунктов своей программы. Гораздо опаснее для президента Франции было бы допустить рост популярности правых, который мог бы привести Ле Пен в Елисейский дворец в 2027 году.
В итоге, казалось бы, в нескольких шагах от политической победы партия Ле Пен начала сдавать свои позиции, а из программы партии начали пропадать ранее заявленные требования. Партия стала терять поддержку и не смогла добиться абсолютного большинства в парламенте. Она заняла только третье место, уступив левому «Новому народному фронту» и альянсу «Вместе», объединяющему президентское большинство Макрона.
В Германии первое место на выборах в Европарламент занял правоцентристский оппозиционный блок ХДС/ХСС с результатом 30%, а правая «Альтернатива для Германии» (АдГ) оказалась на втором месте с 15,9%. Это событие оценивалось как нечто из ряда вон выходящее и крайне негативное.
Партия канцлера Олафа Шольца СДПГ заняла третье место, набрав 13,9%. Это наихудший результат социал-демократов за все 45 лет, начиная с 1979 года, когда состоялись первые выборы в Европарламент. Партия «Зеленые» пережила шок, потеряв с предыдущих выборов в Европарламент в 2019 году 8,6% голосов и откатившись к 11,9%. Партия либералов — СвДП (партия министра финансов Кристиана Линднера) — получила 5,2%. В некоторых землях Германии СвДП уже не может преодолеть порог в 5%, чтобы быть представленной в ландтагах — земельных парламентах. Есть вероятность, что и на федеральных выборах в бундестаг с преодолением порога в 5% у СвДП могут возникнуть проблемы.
Таким образом, партии правящей коалиции в Германии (СДПГ, СвДП и «зеленые») на выборах в Европарламент в сумме набрали на 1% больше оппозиционного блока ХДС/ХСС. «Канцлер мира», каким Шольц пытался представить себя в последнее время, с треском провалился. Избиратели прекрасно поняли всю противоречивость и лживость его риторики. Германия начинала поддержку Украины с касок и бронежилетов, но уже давно перешла к поставкам серьезных объемов тяжелого оружия. Шольц не без гордости заявляет о том, что больше Германии оружия в Киев поставляют только США.
Итак, пока Макрон осуществляет политтехнологические кульбиты, пытаясь обойти Марин Ле Пен, а правящая коалиция Германии переживает кризис за кризисом, всеми силами удерживая так называемый брандмауэр вокруг АдГ (договоренность системных партий не вступать с АдГ ни в какие союзы), в Европейском парламенте «судьбоносные» выборы ничего не изменили. ЕНП снова оказалась самой сильной и в ближайшие годы продолжит претворять в жизнь давно заявленные приоритеты европейской политики.
Если на предыдущем этапе главным приоритетом была климатическая повестка и продвижение гендерных свобод, то теперь во главу угла поставлена безопасность (читай: подготовка к войне с Россией). Деньги на климатические проекты ушли на перевооружение Европы и накачку оружием Украины. Не исключено, и от гендерных проектов Европе тоже придется отказаться. Ведь, как отметила немецкий политик Сара Вагенкнехт, в случае войны норму о самоопределении пола отменят и мужчины пойдут служить в армию, кем бы они себя ни «самоопределяли».
До сих пор безнаказанно покушаться на климат и гендерную политику не позволялось никому. За отказ от установленных норм гендерного языка до сих пор можно лишиться работы, получить штраф и подвергнуться общественному порицанию. Но в будущем отказ от зеленой повестки и разворот в гендерной политике можно будет списать на правых. Тут они как никто другой пригодятся.
Впрочем, пока еще, видно, для этого рановато, а вот ажиотаж по поводу роста популярности правых и их якобы имеющихся связей с Россией полезен уже сейчас.
В Германии системные политики открыто говорят в телеэфирах, что рост популярности АдГ — это катастрофа, потому что АдГ всех приведет к фашизму. Партию обвиняют в поддержке России и даже называют партией Путина. Оснований к этому нет никаких, но так как партия выступает против накачки Киева оружием, то автоматически получает ярлык «пропутинской».
«Я восточная немка, изучала историю и как журналистка занимаюсь Россией уже 15 лет. Я даже не знаю, как комментировать результаты выборов. Они в любом отношении ужасные и пугающие», — написала автор журнала Spiegel Анн-Дорит Бой в сети Х. Очевидно, что напугали журналистку рейтинги АдГ, особенно на востоке Германии. Глава отдела Восточной Европы и Евразии Германского института международных отношений и проблем безопасности (SWP) Сабина Фишер тоже выразила свое возмущение результатами выборов и написала в сети Х: «Понять это невозможно, принять тоже».
Рейтинги правых партий в Европе действительно растут. Но если посмотреть на Германию, то одновременно с правыми на волне народной популярности оказалась также и недавно созданная партия «Союз Сары Вагенкнехт» (ССВ), которая вышла из партии «Левая» (Die Linke). И теперь, чтобы обойти правых из АдГ, христианским демократам придется вступать в партнерство с вышедшей из левых ССВ, что ранее считалось немыслимым.
Так в чем же секрет успеха партий АдГ и ССВ? Немецкий политолог Феликс Рифер объяснил, что этот успех обусловлен верой избирателей в «ложное обещание мира». То есть самый большой страх, который мобилизовал избирателей и заставил кого-то проголосовать за АдГ, а кого-то за партию Сары Вагенкнехт, — это страх лишиться своего благополучия. Рифер утверждает, что гонимые этим страхом европейцы готовы отдать свой голос за кого угодно.
Можно сказать, что за АдГ и за «Союз Сары Вагенкнехт» голосовали люди, которые боятся, что конфликт на Украине может разрастись в большую войну. Они видят, что толкает Германию в пекло войны Вашингтон, поэтому антиамериканская риторика правых и «Союза Сары Вагенкнехт» им симпатична. Этот страх можно понять — достаточно услышать воинственные заявления той же Урсулы фон дер Ляйен, главы МИД Германии Анналены Бербок, председателя комитета бундестага по обороне Мари-Агнес Штрак-Циммерман и многих других немецких «ястребов», которые совсем не обещают обывателю мирного будущего.
Вероятно, за АдГ и за ССВ проголосовали также участники фермерских протестов, которые отчаянно пытались своими тракторными маршами зимой этого года добиться внимания от партий правящей коалиции, но услышаны не были. Фермерский протест тогда был задушен волной протестов антифа, организованной не без участия системных партий и разного рода НПО.
Повестку в СМИ переключали с протестов фермеров на протесты против «фашистов», то есть против АдГ. Раскрученный в СМИ скандал по поводу тайной встречи правых экстремистов в Потсдаме и якобы имеющихся у АдГ планов депортировать из страны не только нелегальных мигрантов, а вообще всех выходцев из других стран, даже тех, у кого есть немецкий паспорт, послужил пусковым механизмом для организации масштабных протестов антифашистов. На эти протесты вышли все: «зеленые», либералы, христианские демократы, социал-демократы, свободные демократы, представители ЛГБТ*-сообществ, школьники, студенты, климатические активисты. Все приняли в них участие, включая тех, кто спонсирует самых откровенных преемников нацистов на Украине.
На самом деле, при помощи демонстраций антифа «убили трех зайцев»: вытесняли с улиц протестующих фермеров, отвлекали население от реальных проблем (инфляция, проблемы с мигрантами) и провели полномасштабную дискредитацию АдГ. Так системные партии при поддержке СМИ боролись со своими набирающими популярность оппонентами — такая вот демократия.
Протесты фермеров объяснили не их реакцией на падение уровня жизни и провальную политику правительства Германии, но исключительно чувствительностью сельскохозяйственного сектора к проводимой климатической трансформации, которая, как всем уже давно рассказали, неизбежна и жизненно необходима. Речь идет о новых требованиях к условиям содержания животных, а также о подписанной на 28-й сессии Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата (COP28) Декларации об устойчивом сельском хозяйстве, гибких продовольственных системах и действиях по борьбе с изменением климата. Из-за этой климатической трансформации множество фермерских хозяйств Германии оказались на грани исчезновения.
Если приглядеться к правому повороту, который вдруг вызвал такой переполох, возникает целый ряд вопросов. Европейская политика последних десятилетий, особенно миграционная, сделала этот поворот неизбежным. Тотальное навязывание ЛГБТ*-ценностей, доходящая до безумия толерантность и открытые для потоков беженцев границы не могли не закончиться в Европе правым поворотом. Если это было очевидно и неизбежно, то откуда столько ажиотажа?
При этом постоянно подчеркивается, что правые силы аккумулируют энергию тех, кто устал от «ручного управления из Вашингтона». С одной стороны, это так, но, с другой стороны, мы видим, что как только поднявшиеся на протестной волне правые получают большинство, то риторика их резко смягчается. Пример тому Джорджа Мелони и ее партия «Братья Италии».
Похожая трансформация уже наблюдается в поведении Марин Ле Пен и ее партии «Национальное объединение». Как сообщила газета Politico, в преддверии внеочередных выборов в нижнюю палату парламента Франции партия Ле Пен удалила с сайта упоминание о планах развивать дипломатические связи с Россией. Между тем два года назад партия «Национальное объединение» предлагала искать союза с Москвой «по определенным вопросам» и дистанцироваться от Вашингтона. Исчезли также требования о приостановке совместных с Германией оборонных проектов и выходе из-под объединенного военного командования НАТО. В Politico объяснили решение удалить эти пункты и смягчить риторику желанием партии «укрепить свой авторитет на мировой арене» перед выборами.
Получается, что правые в настоящее время представляют интересы самой политически заряженной части европейского общества, но вот куда будет направлена в итоге эта энергия — большой вопрос. Глобальная трансформация, которая спровоцировала миграционный кризис, деиндустриализацию и крах социальной политики Старого Света, вызвала напряжение и сопротивление консервативных европейцев. Это напряжение необходимо было каким-то образом канализировать, как и протестные настроения, вызванные неприятием поддержки Украины. Трудно себе представить, что такое развитие событий не понимали аналитики, политтехнологи и элита, действительно занимающиеся глобальной трансформацией. Правые тут очень даже нужны, полезны и могут еще сильно пригодиться.
Европейцев давно предупреждали, что прежняя сытая жизнь кончится, и было понятно, что привыкшее к комфорту население при этом начнет нервничать. Так почему бы не направить энергию недовольства испуганных потерей комфортной жизни европейцев против правых, объяснив недовольным, что жизнь им испортили не архитекторы глобальной трансформации, а мигранты и «страны-агрессоры», не желающие подчиняться «порядку, основанному на правилах»?
Если при этом у правых какую-то часть протестного электората отнимут левые, как сейчас происходит во Франции, или партия Сары Вагенкнехт в Германии — тоже неплохо. Чем больше раздробленности — тем лучше. Главные же вопросы о том, почему Европа захлебнулась в мигрантах или почему правительство Германии делает всё возможное, чтобы нокаутировать свою промышленность, обострить торговую войну с Китаем и задушить свою экономику антироссийскими санкциями, остаются при этом за скобками. Как и понимание того, что возврата к прежней жизни не будет, что бы ни заявляли об этом правые или левые популисты.
Рассуждения Сары Вагенкнехт или лидеров АдГ о несправедливости и неразумности проводимого политического курса не отвечают на вопрос, что же они сами могут противопоставить глобальным трендам. Более того, партия Сары Вагенкнехт заявляет, что готова сотрудничать с ХДС. А это значит, что она будет играть по правилам, то есть она готова и намерена существовать в тренде.
Не за горами тот день, когда и АдГ тоже будет вписываться в тренд. А тренд, объявленный Урсулой фон дер Ляйен, остается прежним — движение в сторону милитаризации и перевода европейской промышленности и экономики на военные рельсы. В ближайшее время управлять этими процессами на уровне ЕС будет ЕНП; в будущем, возможно, этим займутся правые.
Для России разница будет заключаться только в том, кто конкретно будет проводить милитаризацию Европы. Сейчас этим заняты Урсула фон дер Ляйен, ее заместитель русофобка Кая Каллас и председатель Европейского совета Антониу Кошта. Если в будущем правые возьмут большинство, возможно, они отодвинут в сторону климатические проекты, ужесточат миграционную политику и отменят 60 гендеров, однако главный и давно объявленный враг в виде «российской агрессии» останется прежним. Не исключено, правые займутся мобилизацией Европы еще более круто, а европейским избирателям, при этом будет сказано: «Вас ведь предупреждали, что будет хуже». В этих условиях России очень опасно надеяться на то, что на Западном фронте наступят перемены, и искать шанс на оттепель в лозунгах популистов — правых или левых.
Гораздо полезнее в этом смысле внимательно оценивать документы, которые выдают разного рода фабрики мысли, и вчитываться в уже официальные, принятые на вооружение стратегии. Никто ничего уже давно не скрывает. Европа готовится к войне и только об этом и говорит. Нам надо только отбросить морок ложных иллюзий и осмелиться увидеть и услышать то, что видеть и слышать не хочется.
