Дух народа против духа погибели. Южная Осетия: 10 лет непризнания глазами руководителя киностудии

Более 1,5 тыс. погибших мирных жителей, более 118 тыс. беженцев. Столько стоила Южной Осетии война, развязанная Грузией в августе 2008 г. Эти тысячи людей пострадали вслед за тысячами, по которым прошлась южноосетинская война 1991-1992 гг. Да и 16 лет между двумя войнами тоже не были тихими.

Распад СССР повлек за собой мучительные последствия для многих народов. На эти последствия можно было отвечать большой стойкостью и мужеством или гибнуть. А кроме как в народном духе, эти стойкость и мужество негде было взять.

Испанский философ Мигель де Унамуно предложил понятие внутренней истории, которая у народа одна является подлинной. Внутренняя история скрыта в обыденности, но крепко связана с народным духом. Она отражается в подлинно народной культуре. Корреспондент ИА Красная Весна побеседовал с человеком, который рассказал о том самом сокровенном — для современных осетин.

Руководитель национальной киностудии Южной Осетии, актер Юго-Осетинского государственного драматического театра им. К.Хетагурова, телеведущий Григорий Мамиев:

Я один пример приведу: в 2008 году я танцевал, работал в государственном ансамбле „Симд“. После войны 2-3 недели прошло, мы поехали на фестиваль „Мир Кавказа“ в Волгограде. Мы исполняли массовый осетинский народный танец „Симд“. Перед выступлением почтили память ушедших в войне, вспомнили, что было 3 недели назад, стали смотреть эти кадры, сравнивать их со Сталинградом... Мы это смотрим, а нам через пару минут на сцену выходить... Это было настолько тяжело! Каждый раз, когда вспоминаю, у меня мурашки по коже...

Мы собрались, человек 20, и как-то все приутихли, приуныли, опять нахлынули воспоминания войны. А потом сказали друг другу: „А давайте станцуем “Симд” как никогда никто не танцевал! Давайте покажем, через наш танец покажем, что наш народ не сломлен!“ И вот с этим мы... вот сейчас я даже не могу говорить... вышли и танцевали просто… вот это было нечто… мы танцевали… танец идет 7-8 минут, и от начала до конца у всех просто были мурашки по коже. Как это вам объяснить, это было что-то несравнимое… ощущение того, что мы все-таки живы, что мы все-таки можем творить путем танца, искусства, через искусство!

Корр.: Кто певцы, художники — герои этих десятилетий в Южной Осетии?

Г.М.: Таких людей очень много. Сейчас я работаю на телевидении и готовлю передачу, которая называется «Герой». В ней мы рассказываем о героях, которые отдали жизнь за Родину, и о тех, что сейчас с нами рядом живут.

Для одного из выпусков выбрали в качестве героя песню. В 1991-м году наш ансамбль «Бонварон» («Восходящая звезда») написал песню «Осетины, вперед!». Они написали ее в блокадном Цхинвале 22 апреля 1991 года, чтобы поднять дух народа. Она стала легендарной.

На спящий город напали собаки —

Слышно, как лают, воют,

Чтобы нас уничтожить!

Встань-ка мой брат!

Радуется убийца!

Слезы идут по щекам, как дождь!

Тревога! Есть ли кто рядом?

Есть мощнейшая песня о войне «Реквием», которую поют на всех концертах. Ее исполняет Вано Бекоев.

Еще одна легендарная песня принадлежит композитору, народному артисту Северной и Южной Осетии Тимуру Харебову. Она написана на слова народной артистки Людмилы Галавановой. Называется «Моя Осетия».

Есть много художников, которые в своих произведениях показали боль южноосетинской трагедии. Например, молодой, но уже достаточно известный художник Вадим Каджаев. Он написал много картин именно по этой теме. Смотря на эти картины, человек понимает трагедию и, одновременно, вот этот осетинский народный дух, который помог выстоять.

Корр.: Чем занимается киностудия в Цхинвале?

Г.М.: 4 апреля у нас прошел пресс-показ документального фильма об Инале Колиеве, предотвратившем в 2007 году несколько терактов в Южной Осетии. Чтобы спасти жизни людей, Колиев стал двойным агентом. Фильм называется «Пари со смертью».

До этого был еще один фильм — «Осетинская Вандея». О геноциде осетин со стороны Грузии в 1920 г. Фильм получился документально-художественный. На двух международных фестивалях он взял дипломы и призы. Этот фильм, как и «Пари со смертью», мы сделали практически без бюджета.

Корр.: Что можете сказать о финансировании студии?

Г.М.: Нет вообще никаких денег. Технику нам закупил, почти все, что нужно, президент республики Анатолий Бибилов. Мы к нему обратились, и он через свой президентский фонд закупил нужную технику, а дальше мы уже сами работаем...

Корр.: Какие есть режиссеры в республике?

Г.М. Профессиональных режиссеров почти нету. В 70-е годы был Владимир Валиев-Валишвили — родом из Южной Осетии. Он был именитым, получил диплом VIII Международного Венецианского кинофестиваля за короткометражный фильм «Ушба»… А после него вообще в республике очень, очень туго... Можно сказать, практически не было кинорежиссеров. И сейчас киностудия — то, что мы создаем, регистрируем — это первая киностудия в Южной Осетии за всю историю.

Корр.:: Есть ли в Цхинвале театры?

Г.М.: Недавно в Юго-Осетинском Государственном драматическом театре им. К.И.Хетагурова прошла премьера. Показали постановку пьесы французского драматурга Жана Ануя «Антигона». Кроме того, в театр приехал режиссер Малого театра Андрей Цисарук и поставил «Лес» Островского. Все это произошло еще до официального открытия здания, заново отстроенного после пожара в 2005 г. Ждем этого открытия. Театр у нас получился такой крутой, интересный, красивый. Мы все это время находились в здании Дома культуры Совпрофа. Это практически клуб. Но мы в нем и до сих пор работаем, показываем спектакли. Например, «Мещанин во дворянстве».

Корр.:: Мы знаем, что Вы занимаетесь и Театром юного зрителя.

Г.М.: Я закончил Щукинский театральный институт, и когда учился, у меня мечта была — сделать Театр юного зрителя в Южной Осетии. Были такие попытки, еще в советское время существовал такой театр, а в последнее время такого театра в Южной Осетии не было. И вот директор Республиканского Дворца детского творчества Аряна Джиоева поддержала идею. Шестой год мы там занимаемся. Ставим с детьми сказки, ставим что-то из осетинских традиций.

М.Я.: Что изменилось в Вашей жизни после событий 2008 г.?

Г.М.: Я скажу, как я это все чувствую. У меня отца убили… Погиб, в общем, отец в 2008 году 7 августа… Нас еще и в плен забрали с семьей: меня, брата, жену и маму. И еще плюс дом был разрушен полностью. То есть весь тот негатив, тот вот кошмар, что можно было испытать во время войны, я испытал на себе. И даже спустя 10 лет хочу показать миру, что с нами делала на протяжении 25 лет Грузия, потому что это был, на самом деле, кошмар… это нельзя так просто словами описать. Это была каждый день стрельба, каждый день обстрелы.

Приведу пример. После 8 августа из Южной Осетии мы поехали во Владикавказ и там в парке сидели… В парке укладывали асфальт, и кузов самосвала упал, был грохот… Вы бы посмотрели на наши глаза! У нас инстинкт, что это опять «Град», что это, наверное, миномет. Он уже был в крови — этот страх. А сейчас вот, после войны, слава богу, благодаря России, этого всего нет и надеемся, что никогда не будет. И каждый адекватный гражданин Южной Осетии как-то пытается делать то, чем мы сейчас занимаемся, как-то эти раны… чтобы они поскорее ушли… не физические, а то, что оставило след в душе. Хочется путем творчества это все как-то сгладить что ли…

Корр.:: Избыть…

Г.М.: Да. Но, конечно, забыть никто этого не хочет.