Путь Троцкого: от безответственности — к беспринципности и предательству
В статье «Идеология троцкизма» были сформулированы основные положения теории перманентной революции у Льва Троцкого. Эти положения ярко высвечивают представление Троцким революционного процесса как «стихийного», то есть, в конечном итоге, его нежелание брать ответственность за результат своих действий. Представляется, что именно об этом говорит история его отношений с Лениным.
Уже в период раскола РСДРП на большевиков и меньшевиков в 1902–1903 гг. между Лениным и Троцким возникли острые разногласия по вопросу об организации партии. Ленин принципиально стоял на позиции демократического централизма и партийной дисциплины (обязательности выполнения нижестоящими приказов вышестоящих), а также настаивал на членстве в партии лишь тех, кто состоит в одной из партийных организаций.
Троцкий в этом вопросе примкнул к противникам Ленина, которые обвиняли Ленина в авторитаризме, сектантстве и насаждении «казарменного режима». Троцкий в 1904 году пишет, что «диалектике нечего делать с тов. Лениным» и что «дисциплина» грозит повернуться к нему не тем концом». Но Ленин был неизменно убежден в том, что лишь общность целей и обязательств дает прочное объединение, способное устоять и победить, и потому был верен формуле «чтобы объединиться, надо сначала размежеваться».
После революции 1905 года, когда власть проводила аресты членов партии и закрывала их печатные органы, в партийных дискуссиях остро обсуждался вопрос о форме дальнейшей работы. Тогда выделились два крайних направления: выступавшие за полностью легальную работу в составе созданной тогда Думы так называемые ликвидаторы (на этой позиции в основном стояли меньшевики) и выступавшие за полностью нелегальное положение партии так называемые отзовисты (они же — «вперёдовцы», представленные частью большевиков и анархистами).
Ленин выступил против тех и других, считая, что необходимо соединение нелегальной и легальной работы под руководством нелегальной партии. Троцкий снова оказался против Ленина, обвиняя его в «расколе сверху», во «лжи и фальсификации» и пророча «в самом недалеком будущем жестокое разложение». Но именно Ленин за счет четко выбранной позиции укреплял партийные ряды и строил партию как дееспособный политический субъект.
Ленин вновь обвинил Троцкого в непоследовательности и беспринципности в своей заметке 1911 года (не была напечатана и увидела свет много позже):
«Иудушка Троцкий распинался на пленуме против ликвидаторства и отзовизма. Клялся и божился, что он партиен. Получал субсидию. После пленума ослабел ЦК, усилились впередовцы — обзавелись деньгами. Укрепились ликвидаторы, плевавшие в «Нашей Заре» перед Столыпиным в лицо нелегальной партии. Иудушка удалил из «Правды» представителя ЦК (речь о газете «Правда: Рабочая газета», выпускавшейся Троцким с 1908 года, «Правда» большевиков была основана Лениным в 1912 году — В. Х.) и стал писать в Vorwärts ликвидаторские статьи. Вопреки прямому решению назначенной пленумом Школьной комиссии, которая постановила, что ни один партийный лектор не должен ехать во фракционную школу впередовцев, Иудушка Троцкий туда поехал и обсуждал план конференции с впередовцами. План этот опубликован теперь группой «Вперед» в листке. И сей Иудушка бьет себя в грудь и кричит о своей партийности, уверяя, что он отнюдь перед впередовцами и ликвидаторами не пресмыкался. Такова краска стыда у Иудушки Троцкого».
В том же году Ленин в своей статье о «примирителях» поясняет, почему так опасна беспринципность Троцкого: «...ясно, что Троцкий и подобные ему «троцкисты и соглашатели» вреднее всякого ликвидатора, ибо убежденные ликвидаторы прямо излагают свои взгляды, и рабочим легко разобрать их ошибочность, а гг. Троцкие обманывают рабочих, прикрывают зло, делают невозможным разоблачение его и излечение от него».
Далее Троцкий попытался объединить под своим началом идейно разрозненные группы социалистов и в 1912 году создал «Августовский блок». Но именно ввиду отсутствия настоящего единства у собранных под этим названием групп блок довольно скоро распался. Ленин с самого начала назвал это «архиглупой затеей» и не участвовал в ней.
Надо отметить, что Ленин верен своей оценке Троцкого и в дальнейшем. Накануне революции — в феврале 1917 года — в письме Инессе Арманд Ленин пишет о действиях Троцкого в США и заключает: «Вот так Троцкий!! Всегда равен себе — виляет, жульничает, позирует как левый, помогает правым, пока можно...»
Тем не менее Ленин берет Троцкого в обойму — тот летом 1917 года входит в ряды большевиков. Вновь поражаешься масштабу Ленина и его личным качествам. Очевидно, Ленин видит и ценит революционное горение Троцкого и считает, что сможет, вопреки разногласиям и былым упрекам, направить эту бушующую энергию в нужное русло. Но при этом Ленин, не будучи твердо уверен в Троцком, предпринимает действия, которые бы блокировали какую-либо авантюру последнего, особенно с учетом явного стремления Троцкого стать первым в рядах большевиков.
Так, в октябре 1917 года, накануне подготовки к восстанию, Троцкий фактически возглавил созданный по его инициативе (как председателя Петроградского Совета) Военно-революционный комитет (ВРК) — орган, который должен был руководить восстанием в Петрограде. В ночь с 15 на 16 октября ЦК РСДРП(б) формирует Военно-революционный центр (ВРЦ), вошедший в состав ВРК. В ВРЦ вошли члены ЦК большевиков Бубнов, Дзержинский, Свердлов, Сталин и Урицкий, тем самым создав некий противовес монополии Троцкого в ВРК и для контроля его авантюрности.
Наряду с этим фактом стоит упомянуть настойчивое стремление Троцкого сперва провести съезд Советов, а затем начать восстание. Такая последовательность фактически означала бы отсутствие Ленина, находившегося тогда на нелегальном положении, на съезде.
В чем-то сходная ситуация возникает в начале осени 1918 года вследствие тяжелого ранения Ленина 30 августа. В этих условиях «главным» в руководстве страной был Я. Свердлов, руководивший ВЦИКом. 2 сентября постановлением ВЦИК создается Революционный военный совет (РВС) под руководством Троцкого, и Троцкий наделяется, по сути, всей полнотой власти. Когда Ленин поправляется, он уже 30 ноября оперативно создает и возглавляет (во исполнение того же постановления ВЦИК от 2 сентября) чрезвычайный высший орган страны — Совет рабочей и крестьянской обороны, подчинивший себе РВС.
После ухода с политической сцены Ленина в партии разворачивается борьба, прежде всего между Троцким и Сталиным. И теперь уже Сталин справедливо указывает на беспринципность Троцкого, почти повторяя давние слова Ленина. Так, на XV партийной конференции 1926 года Сталин рассказывает, как ради объединения оппозиционных сил в партии Троцкий с легкостью снимает свои прежние обвинения в отношении Зиновьева и Каменева, а потерпев поражение, говорит о необходимости прекратить внутрипартийную распрю, но с сохранением за собой прежних взглядов и убеждений. Представляется, что это та же самая беспринципность, с которой боролся Ленин в партии, стремясь к ее единству.
Но наиболее ярко и выпукло беспринципность Троцкого видна в его собственных действиях в 30-е годы, после изгнания из СССР. Приведу лишь один эпизод.
Знаменитый мексиканский художник Давид Альфаро Сикейрос в своей книге воспоминаний «Меня называли лихим полковником» описывает свое участие в гражданской войне в Испании на стороне республиканцев в 1937–1939 гг., а также то, что стало причиной предпринятого им в дальнейшем первого покушения на Троцкого в Мексике.
Сикейрос пишет, что он и его товарищи, еще воюя в Испании, узнали, что Троцкий получил убежище в Мексике. Они были возмущены этим событием. В свой дом Троцкого принял товарищ Сикейроса, мексиканский живописец и социалист Диего Ривера, жена которого, художница Фрида Кало, была, по словам Сикейроса, убежденной троцкисткой.
Окончательно взорвало ситуацию событие в Испании в начале мая 1937 года, по поводу которого Сикейрос пишет: «В тех условиях это был действительно удар в спину, причем сильный удар, если говорить об Испании — стране, где народ взял в руки оружие, чтобы защитить свои демократические институты и вести свою страну по пути социального прогресса. ПОУМ, испанская троцкистская партия, входившая в IV Интернационал, штаб-квартира которого находилась теперь в Мексике, точнее, в доме Троцкого, где проводились сборища этой организации, вместе с анархистами подняла мятеж в глубоком тылу республиканской армии — в Каталонии, а вернее, в Барселоне. <...> Троцкистский путч обошелся республиканцам в 5 тыс. убитых лишь в одной Барселоне, а для подавления мятежа было переброшено свыше 30 тысяч бойцов».
Сикейрос утверждает, что «предательство было совершено по приказу из штаб-квартиры троцкистов, находившейся в мексиканской столице». Прямые доказательства приказа трудно привести, хотя руководитель ПОУМ Андреас Нин был ранее ближайшим соратником Троцкого. Но позиция Сикейроса здесь особо важна как взгляд человека «изнутри» революционного процесса.
Сикейрос со своими боевыми товарищами дает обещание, что штаб-квартира Троцкого в Мексике перестанет существовать. Прибыв на родину, Сикейрос пытается убедить главу страны генерала Ласаро Карденаса изгнать Троцкого, но без успеха. Размышляя о позиции Карденаса, Сикейрос излагает и свой взгляд на ситуацию: «Возможно, он считал в то время борьбу Троцкого обычной «семейной ссорой» и не видел в нем орудия в руках фашизма, с одной стороны, и американского империализма — с другой. Безусловно, Карденас не видел, чем мог стать троцкизм в случае возникновения войны с фашизмом. Однако, несомненно, как Гитлер, так и империализм янки рассматривали Троцкого и троцкизм в качестве резервной пешки, которую можно будет использовать в нужный момент — во время войны или после нее, — чтобы «свести счеты с коммунизмом».
Сикейрос далее пишет, что после неудач мирного решения вопроса с Троцким они с товарищами решаются действовать силовым способом: «Речь отныне шла о том, чтобы воспрепятствовать той яростной пропаганде, которая велась из штаб-квартиры Троцкого, якобы с истинно марксистских, пролетарских позиций против Советского Союза. Кроме того, нам стало совершенно ясно, какие услуги мог оказать подобного рода «марксизм» возможной агрессии объединенных империалистических сил против первой страны социализма...»
Нападение на дом Троцкого в конце мая 1940 года с целью выкрасть дискредитирующие его документы и вынудить его покинуть страну, было неудачным. Сикейрос долго пробыл в тюрьме, а также провел свыше трех лет в изгнании.
Сегодня некоторые пытаются оправдать и даже превознести Троцкого: «Мол, критиковал СССР, и ведь оказался прав: идеологию свернули, бюрократия развилась и переродилась, в итоге страна рухнула!» Да, Троцкий в чем-то оказался прав. Но в той ситуации, когда разворачивалась война на полное уничтожение СССР, Троцкий, действуя так, как он действовал, был на стороне врага. Здесь в точности воплотилось подмеченное Лениным «позирует как левый, помогает правым, пока можно». Так, начав свой политический путь с безответственности и беспринципности, Троцкий дошел, по сути, до предательства.
