Россия и Украина: война или блеф?
Основатель разведывательно-аналитической компании Stratfor и проекта Geopolitical Futures, американский аналитик венгерского происхождения Джордж Фридман опубликовал 7 декабря статью «Россия и Украина: война или блеф?» В ней он рассматривает эскалацию напряжения между Россией и Западом, принявшую форму противостояния на Украине.
Официальные лица западных стран на самом высоком уровне распространяют информацию о скоплении вооруженных сил России на границе с Украиной, что ими интерпретируется как «подготовка к вторжению» России на Украину, несмотря на неоднократные опровержения всех уровней официальных лиц в Москве, вплоть до президента страны. Фридман делает шаг дальше — он моделирует реализацию такого гипотетического вторжения и делает предположение о том, что произойдет в результате «нападения»: какие территории Украины «займет» Россия, и что в этой связи предпримут страны Запада. ИА Красная Весна публикует перевод статьи.
Две недели назад я написал анализ российской стратегии под названием «Действия России». Вот краткое изложение: когда Советский Союз распался, он потерял контроль над западными приграничными территориями, которые были основой его безопасности на протяжении сотен лет. Эти пограничные районы создавали стратегическую глубину, которая вынуждала захватчиков к длительной и изнурительной кампании, которой Россия была способна оказать сопротивление. В XVIII веке на Россию нападали шведы, в XIX веке — Франция и дважды в XX веке — Германия. В XVIII и XIX веках также были войны с Турцией. В 1991 году эти приграничные регионы стали независимыми, и с точки зрения России Запад в целом и США, в частности, стремились контролировать вновь образованные государства. Это представляло собой ни что иное, как угрозу существованию России.
Через несколько дней после публикации «Действий России» я написал статью под названием «Интеллект и любовь», в которой утверждал, что для победы над врагами следует предметно понять, как они видят себя. Со своей стороны, Россия считает себя уязвимой, особенно с запада, откуда исторически исходили самые опасные угрозы. Беларусь и Украина — истоки российских страхов. Украинская граница находится всего в нескольких сотнях километров от Москвы и поэтому представляет собой серьезную угрозу, когда находится в руках врага. При нападении оттуда недолгий путь не измотает противника. С точки зрения России, нежелание Соединенных Штатов признать эти глубоко укоренившиеся опасения предполагает, что Соединенные Штаты вынашивают агрессивные и опасные замыслы. Единственная вообразимая ценность, которую Беларусь и Украина представляют для американцев, — это поставить Россию в положение, при котором она должна уступить Соединенным Штатам по всем критическим вопросам — или подвергнуться риску прямого вторжения. Там, где у Соединенных Штатов нет исключительных интересов, у России есть экзистенциальные.
Поэтому Россия должна действовать. В Белоруссии она уже начала это делать. В прошлом году президент Александр Лукашенко одержал сомнительную победу на выборах, подвергшихся резкой критике. Русские вмешались, чтобы спасти Лукашенко, и теперь фактически контролируют Белоруссию, тем самым обезопасив Североевропейскую равнину, которая является главным путем вторжения из Европы на Москву. Это оставляет Украину, гораздо более крупное и более важное государство, в прицеле России.
Россия, похоже, сосредоточила силы вдоль украинской границы. Считается, что это значительный контингент. Если целью является оккупация Украины, этого недостаточно, чтобы одержать верх над украинской армией, но она может физически оккупировать ключевые районы страны. При вторжении в страну необходимость постоянно выделять силы для оккупации и умиротворения различных территорий может быстро растянуть ваши силы. Так что, если сообщения верны, это рискованная игра.
Военный план России явно засекречен, но правительство Украины опубликовало свое мнение о том, как будет осуществляться российское вторжение. Он включает три удара, направленных на изоляцию и захват Киева: на север от Крымского полуострова, на юг от Белоруссии и на запад от Волгограда. Вместе они окружат Киев и пройдут через значительную часть Украины, что даст им максимальные возможности для низкозатратного умиротворения.
У стратегии есть три проблемы. Первая проблема — логистическая. Эти крупные силы будут задействованы в маневрах и боях высокой интенсивности. Все три группы должны снабжаться, и по мере приближения к Киеву они выстроились бы круговым боевым порядком. Поскольку следует предположить, что схватка усиливается по мере замедления передвижения, на первой стадии потребуется огромное количество ГСМ — горюче-смазочных материалов. Второй этап потребует большого количества боеприпасов всех видов. Велика вероятность несогласованных пауз в наступлении, которые будут оставлять открытыми фланги российских соединений.
Вторая проблема заключается в том, что это приведет к сложной многопрофильной войне, которую ведут неопытные соединения. Русские не вели подобных сражений с участием нескольких дивизий со времен Второй мировой войны. Их армия компетентна, но ни один из командиров не вел таких сражений. Военные игры и маневры ценны, но непроверенные силы, впервые находящиеся под огнем, нуждаются в очень сложной структуре командования. Русские не узнают, есть ли она у них, пока не попробуют.
Третья проблема — это американцы, которые, вероятно, не будут пытаться остановить продвижение с привлечением собственных войск. Время очень важно, но создание препятствий врагу само по себе ценно. США могут перебросить польские войска, например, для создания такого противодействия (при условии, что поляки захотят.) Но если они решат отправить собственные войска, это заставит Россию вступить в полномасштабное сражение в условиях, к которым она не была подготовлена. Однако самой серьезной угрозой со стороны американцев будет авиация и ракетная мощь. Их целями будут логистические узлы. В войне машин, которая, похоже, и планируется, уничтожение ГСМ и боеприпасов — то же самое, что уничтожение танков. Русским нужно будет предотвратить это, уничтожив американские авиационные и ракетные установки, что весьма вероятно в глобальном масштабе. Это приведет к эскалации войны до статуса мировой войны, и в этой ситуации риск для России резко возрастет.
Соединенные Штаты признают российскую угрозу или, по крайней мере, хотят, чтобы Россия в это поверила. Заявления президента Байдена по этому поводу подразумевают уровень озабоченности, который предполагает вмешательство США в случае удара России. По крайней мере, русские должны учитывать эту возможность при планировании войны. Военные и политические последствия американского вмешательства снижают срочность утверждения Украины в качестве буферной зоны.
Конечно, угроза вторжения не ограничивается этой стратегией. Если Россия намеревается оккупировать Украину, потребуются некоторые изменения. Но вторжение могло просто повлечь за собой захват части Украины на востоке или севере. США, стремящиеся избежать войны в центре Евразии, когда угроза незначительна, скорее всего, ответят только санкциями. Россия может смириться с этим, поскольку она угрожает дальнейшим проникновением, не принимая его. Это меняет политическую динамику, если Европа, неспособная обеспечить оборону, решит примириться с Россией.
Безусловно, вся угроза может быть просто попыткой проверить Байдена. Во время холодной войны тестирование нового президента было обычной практикой СССР. Такие действия сейчас выглядят как предложение с низким риском и высокими приобретениями. На самом деле, есть много контраргументов против моей точки зрения, что полномасштабное вторжение в Украину слишком сложно и рискованно. Русские не могут допустить поражения в своих попытках пресечь опасность со стороны Украины в нынешней геополитической реальности. У них есть время для действия — то есть, если только Путин, жаждущий восстановить бывшую советскую границу, не обратит внимание, как идет время, и готов рискнуть ради славы. Возможно, и так, но сотрудников КГБ учат быть осторожными. Держу пари, что это блеф. Но я бы не стал делать ставку на это.
