«Белое пятно» на карте и тюрьма. Как ученые из РФ сделали открытие в Ираке
Что происходило в Иракском Курдистане весной 2017 года? Вспомним, что курды никогда не имели своего государства и что территория проживания курдов сегодня разделена между четырьмя государствами: Турцией, Ираном, Ираком и Сирией. Собственное государство — вековая мечта курдов.
Война, начавшаяся в Ираке в 2003 году, создала возможность для образования Курдского автономного района, который возник в 2005 году. В сегодняшний Иракский Курдистан входит четыре провинции (мухафазы): Дохук, Эрбиль, Сулеймания и Халабджа.
В последующие годы, когда в Ираке началось наступление ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), курдской автономии пришлось выдержать гигантское напряжение, чтобы не уступить халифатистам территории проживания курдов.
В первой половине 2017 года в Ираке проходила длительная и кровопролитная операция по освобождению Мосула, который расположен совсем рядом с провинцией Дохук. В этой операции принимали участие и курдские ополченцы пешмерга. Мосул был полностью освобожден лишь в начале июля, а в апреле–мае 2017 года бои с игиловцами (члены организации, деятельность которой запрещена в РФ) за западную часть города все еще шли.
В этой обстановке весной 2017 года российские исследователи насекомых (энтомологи) из Барнаула Роман Яковлев и Александр Фомичев посетили курдский город Заху провинции Дохук, расположенный на севере Ирака — возле турецкой границы. Граница с Сирией также находится недалеко от этих мест. Основная дорога из Эрбиля в Заху проходит через Мосул (расстояние от Заху до Мосула — 116 км).
Напомним, Роман Викторович Яковлев — российский энтомолог, лепидоптеролог (специалист по чешуекрылым насекомым), доктор биологических наук, профессор кафедры экологии, биохимии и биотехнологии Алтайского госуниверситета. В честь Яковлева названо более 10 видов насекомых, пауков и растений.
Роман Яковлев и Александр Фомичев приехали в малоисследованный энтомологами регион с мечтой изучить мир насекомых.
Корреспондент: Расскажите, пожалуйста, о цели вашей поездки в Иракский Курдистан.
Роман Яковлев: Поездка в Ирак не была спонтанным решением, мы ее готовили два года, общались с товарищем из Курдистана, с которым вместе учились, изучали информационные ресурсы. В Москве есть консульство Иракского Курдистана, мы и с ними обсуждали возможность поездки, и все в один голос говорили, что в Курдистане все просто замечательно — туризм, отдых, приезжайте, сами все увидите…
Ну, и самое главное: Иракский Курдистан с точки зрения энтомологии — это просто белое пятно на карте. Последние публикации об иракских насекомых были еще в начале-середине прошлого века, да и то они были фрагментарными. Конечно же, меня и моего аспиранта Александра Фомичева, в первую очередь, интересовала наука. Человек, занимающийся наукой, просто обязательно должен быть активным исследователем со здоровым любопытством и азартом, без этого науки не бывает.
Корр.: После вашей поездки в журнале «Сибирские огни» было дано такое описание:
«Территория Северного Ирака представляла огромный соблазн для нас обоих — и для лепидоптеролога (специалиста по бабочкам — прим. ИА Красная Весна), и для арахнолога (специалиста по паукам — прим. ИА Красная Весна). И причин тому было несколько. Прежде всего — это почти нулевая изученность фауны членистоногих Ирака…
В качестве второй причины, по которой Иракский Курдистан не может не заинтересовать зоолога, выступает само богатство его природы. Северный Ирак — это вовсе не пустыня, это высокие горы, обильные реками, в которых сухие и скалистые пространства, поросшие кустарниками, соседствуют с влажными субтропическими лесами и заснеженными вершинами…
Ну и наконец, помимо всего этого, было еще кое-что, что подтолкнуло нас к поездке в Ирак. Этим «кое-чем» было желание удостоиться чести стать первопроходцами в изучении бабочек и пауков этой совершенно не исследованной и, по большому счету, закрытой для зоологов территории».
Читайте также: Зоологи, побывавшие в иракской тюрьме, получили литературную премию
Корр.: Что вы могли бы сказать о вашей поездке сейчас, после того как первые впечатления отстоялись и уложились?
Р.Я.: Когда мы прилетели в Эрбиль, то первое, что мы увидели — это полностью блокированный аэропорт, окруженный зенитками и блокпостами. Уже тогда мне в душу закралось сомнение, не зря ли мы туда приехали.
Нас встретил мой студенческий товарищ, и мы сразу же поехали посмотреть город. Эрбиль — это довольно современный город со старыми историческими районами. Вокруг много новостроек, отели, рестораны, супермаркеты, хорошо асфальтированные дороги.
Нельзя забывать, что эти места — колыбель цивилизации. Это Месопотамия. В Эрбиле есть старинная цитадель, стоявшая здесь, как говорят, чуть ли не восемь тысяч лет назад.
Люди очень доброжелательные, приветливые. Мужчины одеты по-современному, однако встречается и национальный стиль — курдские шаровары с широким кушаком, обернутым вокруг талии, и своеобразные фески на голове. Так одеваются в основном пожилые мужчины. Женщины и девочки — с покрытыми головами, но при этом многие нарумяненные, одеты в брюки, джинсы.
Ну, еще все на 99,9% трезвенники. Спиртное в городе продается в так называемых «христианских» магазинах, но это 2–3 магазина на город.
Корр.: Вы сказали о хорошем качестве дорог. Это только в городе или и за городом тоже?
Р.Я.: Трассы за городом тоже хорошие, везде вдоль трасс стоят кафе, природа изумительная, вокруг горы, пейзаж чем-то напоминает природу Азербайджана или Грузии.
Корр.: Вам, наверное, глядя на это великолепие, сразу захотелось заняться тем, ради чего вы приехали?
Р.Я.: Да, места прекрасные, не испорченные чрезмерным выпасом скота. Это, знаете, очень влияет на общее состояние биоразнообразия.
Корр.: Основным местом, куда вы ехали, был город Заху. Что вы можете сказать об этом городе, находящемся недалеко от границ с Сирией и Турцией?
Р.Я.: Заху — это небольшой город, но там тоже много новых, недавно построенных и строящихся зданий. В чем-то типичный ближневосточный город. В Заху, кстати, есть свой университет. Он хоть и небольшой, но имеет вполне классический набор факультетов. Мы еще когда готовились к поездке, узнали об этом университете. Я нашел его сайт, там есть арабская и английская части, очень хороший сайт, можно ознакомиться с факультетами, преподавателями, в общем, как и везде.
Корр.: Вам удалось побывать в этом университете?
Р.Я.: Да, конечно, мы были там. Нас встретил проректор по международной деятельности, мы посидели за чаем в его кабинете. Рассказали о себе, о своих работах, о цели посещения их города. Поговорили даже о возможном сотрудничестве наших университетов. Потом нас провели по университету, мы даже заходили в аудиторию во время занятий. В университете вполне современное оборудование. Кстати, там мы познакомились с деканом химико-биологического факультета, он замечательно владеет русским языком — ну, как мы с вами. Он закончил химико-технологический университет им. Д. И. Менделеева еще в советские годы.
Корр.: Ну, а как с главной целью вашей поездки? Удалось ли вам выбраться на природу и собрать хоть сколько-нибудь насекомых?
Р.Я.: К сожалению, нам удалось выехать за город всего лишь два раза. Один раз мы выехали к хребту Чиайе-Даири, это недалеко от границы с Турцией, а второй раз, в пятницу, это у них выходной день, мы вместе с друзьями выехали на пикник рядом с водоразделом рек Хабур и Рогам. Это излюбленное место жителей Заху для проведения пикников и по этой причине оно малопригодно для сбора насекомых. Но даже два этих выхода позволили нам набрать очень интересный материал.
Вообще-то, когда мы приехали на место, мы сразу поняли, что ночевать на природе у нас не получится. Тогда мы решили, что будем выезжать за город на такси, там это стоит совсем дешево, но, увы, все это оказалось нереализуемо. Даже первый наш выезд к хребту Чиайе-Даири прошел в спешке, мы там были совсем немного. Все это из-за внезапно обострившейся обстановки.
Напомним, хребет Чиайе-Даири входит в состав Армянского нагорья и расположен севернее города Заху в Иракском Курдистане недалеко от границы с Турцией. Высота хребтов Армянского нагорья не превышает 2 000 метров. Эти горы характеризуются повышенной сейсмичностью.
Корр.: Скажите, ощущение близости боевых действий было сильным?
Р.Я.: Да, конечно, это было заметно сразу после прибытия. И в Эрбиле, и в Заху на улицах очень часто встречались вооруженные люди, при этом они могли быть одеты совершенно произвольным образом, совсем не обязательно в форму.
Когда мы ехали из Эрбиля в Дахук и потом в Заху, то по дороге часто проезжали блокпосты. Там у нас проверяли документы. На блокпостах люди тоже были вежливы, доброжелательны. Показываешь паспорт, визу — и всё, никаких проблем.
На пути в Заху мы проезжали недалеко от Мосула, в тот момент захваченного боевиками ИГИЛ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). За время поездки несколько раз встречали отряды курдского военизированного формирования — пешмерга. Они же несли службу и на блокпостах.
К сожалению, в момент нашего пребывания в Иракском Курдистане произошло обострение военной обстановки. Отряды Рабочей партии Курдистана из Турции переместились на территорию Ирака, как раз недалеко от Заху. Турецкие ВВС бомбили и обстреливали их ракетами. Взрывы слышны были даже в городе. А ведь до этого полтора года была стабильная обстановка.
Корр.: Это и явилось, наверное, тем обстоятельством, которое осложнило ваше пребывание в Ираке и, в конечном счете, привело вас в курдскую тюрьму?
Р.Я.: Наверное. Вообще-то мы посещали офис местной службы безопасности «Асаиш» для согласования с властями всех мест, куда мы хотели попасть. Но в какой-то момент все переменилось, начальник местного отделения службы попросил нас съездить для согласования в офис «Асаиш» в Дохуке, откуда мы через некоторое время и попали в тюрьму.
Корр.: Что еще вам запомнилось из вашей поездки?
Р.Я.: Люди. Очень доброжелательные люди. Там почти совсем нет хулиганства, можно спокойно гулять поздно вечером, ничего не боясь. Максимум, что может случиться — это тебя пригласят в дом попить чаю. Я бывал в разных странах и такого не видел. В Африке, где мне часто приходилось бывать, иногда даже на улицу выйти страшно, особенно в крупных городах. А здесь, даже когда мы сидели в камере, — представляете? — в комнате около 80 квадратных метров сидит 90 человек совершенно разных политических взглядов (и разных социальных слоев были люди, которых посадили вообще непонятно за что — типа нас) — серьезных эксцессов практически не было.
Ну, еще там все мужчины курят — везде: в машине, в магазине, на рабочем месте. В тюремной камере все курили, не переставая.
Корр.: Ну, и последний вопрос. Скажите, если бы ситуация в Иракском Курдистане стабилизировалась и у вас появилась бы возможность еще раз съездить туда, вы бы поехали?
Р.Я.: Да, конечно. Ведь это совершенно не изученное место: насекомые, обитающие там, практически не описаны. Но сейчас возможность поехать туда снова относится, скорее всего, к мифологии. Вообще, очень жаль, что наша экспедиция в этот интереснейший регион оказалась неудачной. Кстати, по материалам из Северного Ирака нами опубликованы уже две научные статьи, так что поездка все же принесла некоторый научный результат.
Корр.: Спасибо за интересную беседу, желаем удачи в новых исследованиях!
От редакции: К сожалению, в сегодняшнее неспокойное время даже самые благородные намерения могут привести к неожиданным последствиям. Путешествие российских ученых в Иракский Курдистан, к счастью, закончилось благополучно. Кроме того, один из видов пауков, обнаруженных алтайскими энтомологами во время их краткой экспедиции в Иракский Курдистан, оказался неизвестен науке. Коллекции редких насекомых, собранных учеными: пауков, скорпионов и бабочек — представляют собой полноценный материал для изучения и дают представление о перспективности работ в данном районе. Так что у российских специалистов впереди крупные исследования. А белые пятна на карте планеты по-прежнему влекут ученых даже туда, где земля изрыта снарядами.
Новый вид паука был назван в честь Евгения Вадимовича Аржанцева, консула РФ в Иракском Курдистане, оказавшего огромную помощь в освобождении российских энтомологов из тюрьмы.
