Не запрещать, а объяснять. Интервью с преподавателем о «Слове пацана»

Сериал «Слово пацана» стал вызовом российскому обществу. Как мы понимаем не только великие, но и мрачные страницы собственного прошлого? Где заканчивается свобода художника и начинаются государственные интересы? На каких примерах мы должны воспитывать подрастающее поколение, и есть ли вещи важнее медийных рейтингов? Эти вопросы как никогда требуют своего осмысления.

ИА Красная Весна обратилось к заведующему кафедрой мировой экономики, международных отношений и права Новосибирского государственного университета экономики и управления Борисову Денису Алексеевичу, чтобы обсудить влияние вышедшего в сентябре 2023 года сериала.

ИА Красная Весна: Вы работаете со студентами, вчерашними школьниками. Расскажите, заметили ли Вы изменения в поведении молодых людей после выхода сериала?

Денис Борисов: Я веду занятия у первого, второго, третьего, четвертого курсов, у магистрантов, аспирантов. От 17 до 25 — работаю для аудитории с таким возрастом. Я точно знаю, что они смотрели этот фильм. Точно знаю, что сериал им понравился — драматургия, стилистика, подача. Я не мог обойти стороной это явление и тоже посмотрел, поскольку мы присутствуем в этом информационном контексте, а значит, важно знать, с чем мы имеем дело.

С этого года ввели во всех высших учебных заведениях курс «Основы российской государственности», где есть отдельный блок, связанный с ценностной компонентой, и вот в пику этой дисциплине выходит этот сериал. Понятно, что на семинарах обсуждали этот сериал. В высшей школе, совершенно точно, нельзя сказать, что это стало каким-то шаблоном для подражания или эталоном поведения.

Хороший остросюжетный сериал, «развлекушка», за которой последовало копирование внешних проявлений: в плане эстетики, терминологию из этого сериала часто теперь можно слышать в межличностном общении. Резонанс в обществе породил определенную моду, в том числе в молодежном сленге. Однако сейчас волна спадает, я уже меньше встречаю аллюзий на этот сериал в поведении и в общении между студентами.

Аудитория у сериала, несмотря на 18+, получилась достаточно широкой. Если школьники тайком от родителей прониклись внешними спецэффектами, то более старшие поколения мысленно помянули свое прошлое, особенно люди, которые застали свое взросление в период 1990-х, — такие, как я. Мы это явление в оформившемся виде застали.

Если в фильме представлена пацанская, дворовая романтика, то наше поколение застало этот социальный процесс уже в виде сложившейся контркультуры, связанной с криминальным миром. То, что сегодня у нас называют «АУЕ» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Мы, собственно, в расцвете этого явления взрослели.

И в этом плане сериал, конечно же, вызывал очень мощную рефлексию о прошлом, заставил тебя вернуться в молодые годы, в эти воспоминания о группировках, взаимоотношениях со старшими, младшими, сверстниками, дворовой «фене». Понятно, что за последние 20 лет многое затерлось, а тут художественные средства выступили как психотерапия с гипнотическим эффектом.

Начинаешь живо вспоминать всё, что было в нашем отрочестве, и с высоты прожитых лет ужасаться, что это всё было в реальности. Сериал в этом смысле сильно мягче того, что в реальности пережило наше общество в первое десятилетие после распада Союза.

ИА Красная Весна: Тема криминала является частью нашей жизни, но говорить о ней можно по-разному. Провоцирует ли подобная подача жестокость в молодежной среде?

Денис Борисов: Это всё вопрос интерпретации и форм. Понятно, что режиссер Жора Крыжовников сделал это талантливо. С технической и исполнительской точки зрения, с точки зрения качества это действительно мирового уровня продукт, поэтому он и зацепил общество, стал событием. Честно говоря, мне сложно сейчас вспомнить, было ли что-то до этого выполнено на таком высоком техническом, художественном, сюжетном уровне. Понятно, что такой продукт сразу привлек внимание, завладел эмоциями масс.

Проявления этого мы можем периодически видеть и слышать в СМИ, когда то в одной школе, то в другой школе дети начинают копировать какие-то элементы и модели поведения, которые демонстрировались в сериале. Но здесь я хочу подчеркнуть, что дети именно копируют увиденное. Важно не путать причину и следствие! Жестокость в школе и вообще жестокость отношений между подростками имеет место в любые времена.

Поэтому популярность сериала и его эстетика выступила только в качестве фактуры для упаковки конфликтных отношений между нашими подростками. Допустим, сделаем мысленный эксперимент: если не было бы этого сериала, конфликты между подростками куда-то исчезнут?! Риторический вопрос. Просто сегодня они стали оформляться так, как краткосрочная память нашего подрастающего поколения запечатлела на экране. Завтра выйдет новый сериал, и форма поменяется.

ИА Красная Весна: Этот сериал вышел в очень тревожное время для страны. Можно вспомнить советский период, когда в предвоенные годы выходят фильмы Эйзенштейна «Александр Невский», «Иван Грозный», которые стали действительно духоподъемными шедеврами, мировой классикой. А сейчас у нас есть «Слово пацана», где в том числе показано, как бывший «афганец» создает бандформирование. Как общество должно ответить на это? И должно ли оно ответить?

Денис Борисов: Я с Вами согласен, что государство у нас очень спорно тратит деньги на реализацию культурной политики. Это, кстати, не только про этот сериал. Если посмотреть на все продукты в области культуры, я там не вижу ничего того, что должно стоять на защите государственных интересов. Они, скорее, антигосударственные на девяносто девять процентов — я не всё смотрю, может, что-то есть хорошее. Вспомнил: «Двадцать восемь панфиловцев» был фильм — это отличное кино с точки зрения государственной политики, но там государство по минимуму участвовало.

Главная задача любого творчества — это прежде всего провоцировать общественную рефлексию над внутренними и внешними процессами. С этой задачей «Пацаны» справились на 100%. До просмотра сериала я думал, что все эти «святые девяностые» стали следствием распада Советского Союза, а в сериале история начинается в конце восьмидесятых. То есть, по сути, Советский Союз еще жив, функционирует, нет даже и помыслов о том, что эта великая страна будет разрушена. И тем не менее мы видим, что не в самом последнем городе страны разворачиваются такие социальные отношения, которые сложно увязать с социалистическими ценностями.

Когда мы с преподавателями начали обсуждать эту историю — а у нас на кафедре, понятно, есть и более старшие мои коллеги, — так они говорят, что такой характер отношений имел место и в их детстве, то есть в семидесятых годах. Фактически это явление перманентно было в нашем обществе, но ни в нашей науке, ни в художественной сфере остается неосмысленным. Попытка этого сериала осмыслить, что же это было, каковы были корни этих социальных явлений, — мне кажется, это важно, чтобы мы задумались. Самый главный вопрос: а может ли это повториться и в какой форме через пять — десять лет?

Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны, естественно, понять, а что было в качестве основных приводов тогда, в 70-х годах, в конце 80-х, в 90-х… Но эта тема как-то выпала из общественно-гуманитарной проблематики. По крайней мере, я хоть и занимаюсь социально-гуманитарными науками, до этого фильма я чего-то подобного не встречал.

Была «Бригада», были другие сериалы, но это, скорее, карикатура в лучшем случае, а в худшем — та самая романтизация криминального образа жизни. В «Пацанах» же затронуто гораздо больше смыслов на социальном уровне: отношения между детьми и родителями, между самими детьми, между представителями государства и представителями общества, между пионерией и уличными ребятами. Это всё требует, естественно, каких-то исследований, если мы хотим разобраться.

ИА Красная Весна: Крах Советского Союза учит нас, что государство не всесильно. Ведь наша страна состоит не только из государства как машины управления, но и из общества, из людей, и такие геополитические обрушения на всех влияют. Что общество должно вынести из этого сериала, как должен выглядеть ответ?

Денис Борисов: Еще 30–40 лет назад можно было представить, что государство как главный социальный институт может запретить — и всё, мы ничего не смотрим, ничего не показываем, есть определенный уровень цензуры. Государство в лице чиновников определило, что это вредно, мы это не будем давать в свободное распространение.

Сегодня мы понимаем: революция в сфере информационных технологий сделала так, что невозможно ничего запретить. Это просто не работает. Даже если нам что-то не нравится, запретить нельзя. Любые барьеры, запретительные меры как форма противодействия — это пораженческая тактика. Этот сериал — показательный пример, фильм с маркировкой для людей 18+, государственные ограничения выставлены, и, по идее, люди младшего возраста не должны его смотреть.

А на практике мы видим, что в школе дети смотрели этот фильм, они всё это знают. И вот здесь мы как общество оказываемся в неопределенной ситуации. Какие может сделать выводы из увиденного молодой человек 13–14 лет? Какие мысли и идеи появятся после этого просмотра у человека, не имеющего жизненного опыта? Если не можешь это победить, нужно возглавить!

Я понимаю, что этот фильм всё равно мой ребенок посмотрит, хочу я этого или нет. Он услышит от сверстников, зародится любопытство, интернет сегодня в доступе — он посмотрит. Поэтому здесь единственная модель поведения — нужно садиться вместе со своим ребенком и смотреть. Родитель смотрит этот фильм, и он должен пояснять, что происходит, почему это так происходит, что плохо, что хорошо. И он это должен вместе со своим ребенком пережить и проговорить. И тогда мы превращаем этот продукт индустрии развлечения в предмет для общения родителей и детей и в художественное средство для общественной рефлексии.

Кто-то в этом фильме увидел романтизацию арестантской культуры, и она там отчасти есть, но не нужно забывать, что и криминальная субкультура есть в нашем обществе. Главное в том, что финал истории для всех героев, мягко говоря, не радужный, все закончили очень плохо. Но опять-таки увидит ли это четырнадцатилетний подросток за внешним проявлением бесшабашности, безумного духа свободы, жизни, свободной от родительских нравоучений, — вопрос остается открытым.

Надо это прожить со своими детьми, проговорить, что происходит на экране и как, дополняя это собственными воспоминаниями. Мы же тоже всё это пережили. Я помню, из всех моих сверстников, кто очень активно увлекся АУЕ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), до сегодняшнего момента не дожил никто. Все так или иначе уже ушли не по собственной воле. И в этом плане, мне кажется, это важно обсуждать в обществе. Главная задача именно в этом.

У нас же есть в школах уроки о важном. Дети все всё равно посмотрят. Давайте смотреть вместе, обсуждать, проговаривая увиденные социальные практики, оценивая их с точки зрения критического мышления. Потому что наша главная проблема не в криминале или подростковой преступности — это следствия прогрессирующей атомизированности нашего общества. Дети своей жизнью живут, родители — своей, и понятно, что подрастающее поколение варится в своем соку, не имея жизненного опыта, не имея четких представлений, что такое хорошо, что такое плохо, добро, зло — будут интерпретировать кто во что горазд.

Мне кажется, сама форма искусства в виде кино не предполагает глубокой рефлексии. Безусловно, есть очень вдумчивые, сложные фильмы, философские. Но «Слово пацана» — это же сериал, «короткий метр», где как раз ставка делается в первую очередь на форму, а не на содержание. И вот здесь стоит вопрос готовности зрителя воспринимать такую информацию. Без толкования взрослых сложно разобраться.

ИА Красная Весна: Вы как отец что бы посоветовали людям, которые обеспокоены влиянием сериала на умы своих детей?

Денис Борисов: Как я уже говорил, если эта тематика заинтересовала ребенка, то надо посмотреть вместе. Может быть, изначально посмотреть самому, подготовиться. Особенно меня поражает позиция, когда родители не смотрели, но начинают критиковать. Мы уже проходили такие подходы.

Родители могут уйти в «отрицалово», уже начав говорить в стилистике сериала. Но, когда мы говорим про проблему разрыва поколений, дистанция между детьми и родителями начинает расширяться именно тогда, когда взрослым становятся скучны интересы молодежи. Еще одна ступенька в сторону от интересов вашего ребенка, а надо все-таки идти навстречу. Посмотреть, осмыслить, вместе обсудить. Сегодня это «Слово пацана».

Я помню, год или два назад выходил корейский сериал «Игра в кальмара». Тоже, мягко говоря, зрелище не для детей. Но все дети его посмотрели и копировали поведение, пробовали игры на выживание. Важно фокусировать внимание своих детей на содержании, помогать смещать его с формы на содержание, чтобы ребенок учился рефлексировать над тем, что он смотрит. Более того, это хорошая практика для критического мышления — смотреть в корень.

Важно объяснять, что любой культурный продукт, помимо развлечения, несет определенные идеологические заряды, посылы. И здесь важно совместно с ребенком переживать события, объяснять, чтобы наше молодое поколение вырабатывало когнитивную защиту в современном тотальном информационном пространстве: не плыть по жизни, фильтровать информацию, которую льют нам в уши с экранов многочисленных устройств.

Для детей в норме не задумываться над содержанием, воспринимая форму, — так устроено обучение и образование, они запечатлевают социальные практики. Однако, если воспитание детей состоит из когнитивно неприготовленных продуктов индустрии развлечения, то будущему такого общества не позавидуешь. «Слово пацана» уже прошел, впереди обязательно появится что-то новое. Соответственно, либо мы участвуем во взрослении своих детей, либо это делает кто-то другой.

Традиционные семьи — это были родители плюс бабушки, дедушки, тети, достаточно большой коллектив, который так или иначе держал ребенка под контролем. Сегодня совсем другая ситуация: родители на работе, бабушки всех вырастили и живут для себя, дети — сами по себе. Современные социальные условия предъявляют гораздо более серьезные требования для родительства, требуют большего внимания со стороны взрослых.

Как это ни странно звучит, но на воспитание детей необходимо тратить собственное время. Очередной фильм — это хороший и достаточно интересный повод вместе провести время. Я спрашивал — крайне мало моих знакомых, кто вместе с детьми смотрел этот фильм.

Понятно, что у кого-то еще дети действительно не доросли, но в любом случае два года пройдет, всё равно это потребуется. Дело в том, что родители должны себе поставить такую задачу — присутствовать в жизни своих детей.

Функции государства в этом контексте не должны крутиться вокруг запретительства, необходимо сосредоточиться на развитии высокой культуры для когнитивного и эмоционального развития общества на основе самых передовых средств передачи информации.