Дома-коммуны — новые места обитания для советской семьи

В нынешнем году, в столетнюю годовщину Великой Октябрьской революции мифы о ней распространяются весьма активно. Один из таких мифов — об отношении большевиков к семье. Некоторые исследователи, политические деятели и священнослужители настаивают на том, что большевики разрушили семью, обвиняют их в разврате, в легализации абортов и т. д. Однако коллективная работа «Были ли большевики разрушителями семьи?», представленная на одной из исторических конференций «Сути времени», проведенных к столетию революции, и опубликованная в № 233 газеты «Суть времени», не оставляет камня на камне от этих обвинений. Более того, авторы работы весьма убедительно показывают, что семья являлась краеугольным камнем в строительстве нового коммунистического общества.

Параллельно с мерами, укреплявшими семью, в молодом советском государстве проводились в жизнь новые идеи по улучшению жилищно-бытовых условий горожан. Среди таких начинаний в 1920-е годы был проект строительства домов-коммун. В городах после Гражданской войны был большой приток новых жителей из деревень, отчетливо ощущался дефицит жилплощади. Идея домов-коммун была проста: создать для семьи минимальную жилую площадь с местами общего пользования. В проектировании таких домов приняли участие архитекторы-конструктивисты И. Леонидов, М. Гинзбург, братья Веснины, К. Мельников и др., что проявилось во внешнем облике зданий домов-коммун. Ассиметричные, причудливые геометрические формы, ленточные окна, отсутствие декора и плоские крыши — такие дома выделялись на общем фоне классических построек.

Как вовне, так и внутри наблюдались большие отличия от обычных домов и общежитий. Специально для домов-коммун были разработаны варианты планировки индивидуальных жилых помещений. Это были и не квартиры, и не комнаты в общежитии. В некоторых домах комнаты строились многоуровневыми, что добавляло ощущение объема и пространства. Удобства были устроены по-разному: иногда они располагались в отдельном санитарном блоке, иногда в самой квартире. В домах были общие кухни. Сделано это было для освобождения женщин от домашнего хозяйства. (Помимо этого в квартирах часто бывали небольшие кухни-ниши для личных нужд.) Также в некоторых домах отводилось место под ясли. В домах-коммунах были предусмотрены места, где соседи могли общаться друг с другом. Это были клуб, библиотека и гимнастический зал, в которых люди совместно проводили время, отмечали праздники и встречали Новый год. В результате дома-коммуны получались вполне самодостаточными комплексами.

В Москве был построен комплекс общежитий Института красной профессуры. Он был создан в 1925–1928 годах по проекту архитекторов Д. П. Осипова и А. М. Рухлядева. Этот дом-коммуна состоял из восьми корпусов, расположенных в шахматном порядке и соединенных между собой общим корпусом с галереями. Благодаря такому расположению между зданиями появились уютные дворики. На самих зданиях были угловые окна, полукруглые выступы, скругленные балконы, ряды «косых» окон лестничных клеток. Секционная планировка комплекса обусловливалась тем, что его корпуса использовались по-разному — и как квартиры для постоянного проживания, и как общежития.

Схожего вида дом был построен в 1928 году и в Свердловске для работников НКВД. Это был комплекс, включивший в себя П-образное четырехэтажное здание с закругленными углами, а также примыкавший к нему с юга одиннадцатиэтажный корпус. В домах были трех-пятикомнатные квартиры, столовая, детский сад, санчасть, кинозал, тир, библиотека. Работала своя радиорубка, по которой каждый день сообщали меню в столовой.

Строились дома-коммуны и в Ленинграде, Саратове, Хабаровске, Нижнем Новгороде и других городах.

К большому сожалению, проект строительства домов-коммун не получил продолжения в 30-е годы и канул в Лету, оставив после себя интересные памятники архитектуры. Сегодня же и вовсе преданы забвению идеи совместной общественной жизни. Архитектура современных домов не несет в себе никаких целей, кроме одной — мнимой комфортабельности жизни. Но всем понятно, насколько «комфортно» жить в больших домах, где ты не знаешь соседей по подъезду, возить ребенка в далеко расположенные детские ясли и садик, а всё свободное время тратить на приготовление пищи, стирку и т. д. Тот быт, от которого пытались освободиться в 20-е годы, выделив время на общее развитие человека, вновь в капиталистическом обществе вернулся в тройном объеме. Жизнь в современных «человейниках» точно отражают слова из песни В. Цоя:

Муравейник живет,
Кто-то лапку сломал — не в счет,
А до свадьбы заживет,
А помрет — так помрет...

Идеи о новой жизни и новом обществе — забыты.