Вера в войну. Что готовят Крыму и Донбассу

Есть объективная реальность с ее неотменяемыми законами развертывания процессов. А есть представление о том, как именно процессы могут разворачиваться, укорененные в сознании представителей той или иной элиты. И нет ничего опаснее упований на реальность, которая-де, мол, всё расставит по своим местам сообразно присущим ей неотменяемым объективным закономерностям.

Спору нет, в какой-то момент реальность возьмет свое и начнет корректировать процессы, запущенные элитой сообразно ее ложным представлениям по поводу того, как должны протекать процессы в этой самой объективной реальности.

А когда элита, сообразуясь со своим представлением о том, как должны развиваться процессы, предпримет нечто масштабное и существенное, то никакие коррективы, вносимые реальностью в ложные суждения элиты, уже не смогут погасить то, что запущено сообразно этим ложным представлениям.

В лучшем случае объективная реальность что-то погасит или исправит в процессах, запущенных фантазиями, укорененными в сознании элиты.

А в худшем и гораздо более вероятном случае реальность лишь подстегнет то, что запустили эти фантазии.

Одна из наиболее устойчивых фантазий, принимаемых западной — прежде всего американской — элитой за наиреальнейшую реальность, касается так называемых средних войн.

Согласно этой фантазии, страны, не способные в XXI веке оценить свои реальные потенциалы, а значит, и договориться о дележе всего им «интересного» сообразно этим реальным потенциалам, должны провести эксперимент в виде средней войны.

То есть они должны сцепиться на какой-нибудь третьей территории и чуть-чуть посостязаться, не переводя среднюю войну в глобальную. Сцепившись, страны не будут применять стратегического ядерного оружия и не будут наносить друг другу недопустимого ущерба. Максимум будет сбита пара самолетов или потоплена пара кораблей. А также будет — и это основное — проведена крупная сухопутная операция с использованием всех видов оружия, кроме ядерного.

В подобной средней войне прояснится вопрос о том, чей потенциал велик, а чей мал. Стороны, ведущие эту войну, воспримут ее результаты как доказательный эксперимент и признают, что их потенциалы соотносятся так-то и так-то. А дальше дележ будет произведен в соответствии с признанием полученного соотношения.

Вы можете приводить сотни аргументов в пользу того, что фантазия о возможности средней войны, не перерастающей в войну глобальную, не имеет никакого отношения к реальности. Поскольку эти фантазии имеют самое прямое отношение к устойчивым предрассудкам, укорененным в мозгах элиты, то эти аргументы никто не будет даже выслушивать. И уж тем более принимать к сведению.

Сколь угодно ложный постулат по поводу возможности, а в крайних случаях, и необходимости так называемой средней войны занимает в сознании элиты настолько господствующие позиции, что оспорить его по существу невозможно. Можно только просчитать, чем обернутся решения, принимаемые на основе этого, глубоко ложного, постулата.

На сегодняшний день мы более чем когда бы то ни было близки к тому, чтобы ложный постулат о допустимости средней войны был превращен в конкретные решения о начале такой войны.

Я не утверждаю, что война обязательно начнется. И уже несколько раз подчеркивал невозможность каких-либо окончательных прогнозов в условиях нарастания безумия того мира, в котором нам приходится существовать.

Я подчеркивал также, что при быстро нарастающем безумии возможно всё что угодно. Например, кто-нибудь даст лицу, приведенному к власти для того, чтобы начать эту самую среднюю войну, очень убедительную взятку, попросив его не принимать опасного решения о начале так называемой средней войны.

И если взятка будет очень убедительной, то лицо, приведенное к власти для того, чтобы начать войну, может быть, станет увиливать от взятых на себя обязательств. А может быть, и не станет. Потому что увиливать от таких обязательств, сохраняя свою драгоценную шкуру, очень трудно. Почти что невозможно. Ну и зачем нужны самые убедительные взятки, если они не могут гарантированным образом сохранить эту шкуру, драгоценную для ее обладателя? Зачем рисковать шкурой ради получения огромной мзды, теряющей значение в условиях невозможности спасти шкуру от гнева тех, кто вложился в обладателя шкуры ради начала средней войны?

Возможно много других вариантов. Например, тому, кто должен начать среднюю войну, предъявят крайне убедительный компромат. И тот, кому этот компромат предъявлен, поймет, что просьбу предъявителя надо уважить. Предположим далее, что предъявитель скажет данному лицу, уже готовому начать среднюю войну: «Баш на баш, приятель. Ты эту войну не начинаешь, а я не буду обнародовать этот убийственный для тебя компромат».

Мало ли какие еще могут быть варианты отказа лица, поставленного на высочайший пост ради начала средней войны, от необходимости эту войну начать, отвечая полностью за последствия!

Но все эти варианты в лучшем случае превращают стопроцентную вероятность начала так называемой средней войны в восьмидесяти пяти или девяностопроцентную вероятность того же самого.

Средняя война сейчас почти неминуема (еще раз оговариваю это «почти»). Она очень высоковероятна. И она нужна не только тем, кто хочет за счет ее начала ловить рыбу в мутной воде, но и тем, кто твердо уверен, что такая война, не превращаясь в глобальную ядерную, одновременно позволит разобраться со слишком запутанным вопросом о позициях основных стран, претендующих на нужный им дележ так называемых совокупных возможностей.

И если какие-то чудеса в решете из разряда тех, которые я описал выше, не заблокируют принятие решения о средней войне, то эта война начнется. И тогда весьма высока вероятность, что начнется она на украинском направлении: конкретно, в Донбассе или в Крыму, или одновременно и в Донбассе, и в Крыму. И что начнется такая война не абы когда, а этим летом.

Как отвечают официальные представители РФ на вопрос о возможности такой войны между РФ и Украиной? Войны, в ходе которой РФ откажется от удобной и эффективной позиции стороннего наблюдателя, симпатизирующего русскоязычному Донбассу, и однозначно превратится в одну из сторон конфликта, попытавшись извлечь из этой менее удобной роли достаточно крупные геополитические и иные приобретения?

Они либо говорят о недопустимости интереса Запада к перемещению российских войск на российской территории, либо заявляют, что Россия не сдаст Донбасс, коль скоро его станут атаковать украинские войска. Но они упорно уклоняются от ответа на вопрос: «Зачем все-таки стягивается к русско-украинской границе весьма существенная военная группировка?»

Между тем ответ очевиден. Российская группировка стягивается к этой границе потому, что другая — украинская — группировка стягивается и к границам ЛДНР, и к границам Крыма. Последнее превращает проблематичное поведение РФ в поведение абсолютно безальтернативное.

Я много раз говорил в различных телепередачах, посвященных Зеленскому, что этот полусумасшедший шоумен, пришедший к власти за счет обещаний прекратить кровавый конфликт на юго-востоке Украины, развяжет такую бойню, которая не снилась его предшественникам. Пока что эта бойня еще не развязана. Хотя, по официальным данным, бандеровская Украина атакует Донецк так, как никогда ранее. И к границам ЛДНР и Крыма уже стянула всё, что есть в ее распоряжении.

А это около тысячи танков (как совсем старых, так и вполне кондиционных).

Это вся тяжелая артиллерия (так называемые «Пионы» и другие сходные орудия).

Это все установки залпового огня (а их в распоряжении бандеровской Украины около тысячи).

Это единичные экземпляры далеко не нового, но вполне опасного для населения ЛДНР и Крыма супертяжелого оружия, такого как пресловутые «Точки У».

Может ли Донбасс сам, без какой-либо посторонней помощи, выдержать, если противник нанесет по нему удар этими в чем-то полудопотопными, но крайне опасными средствами и бросит в бой порядка двухсот пятидесяти тысяч солдат сухопутных войск?

Нет, сам Донбасс такого удара не выдержит. Регулярные подразделения, которые могут воевать с тем, что собрано противником, имеют численность не более сорока тысяч человек. Сорок тысяч таких бойцов плюс неопределенное число добровольцев, срочно вбрасываемых в бой, который им навяжут, выстоят в лучшем случае несколько дней. Они успеют нанести бандеровской Украине очень серьезный ущерб. Но, по-видимому, клоуна, «скорбевшего» о предыдущих, гораздо более скромных потерях украинской армии, этот ущерб не волнует.

Отброшенные в большие города (Донецк и Луганск прежде всего) защитники Донбасса, понеся огромные потери, окажутся перед необходимостью вести бои в городских условиях. И они будут их вести. Но противник, добившись относительной победы, начнет добиваться победы абсолютной. И я не исключаю, что он ее добьется, уничтожив почти полностью силы сопротивления и уполовинив собственную военную группировку.

Добившись этой победы и обезумев от своих потерь, противник начнет геноцид населения ЛДНР.

Население побежит на территорию России. На нашей территории окажутся миллионы беженцев.

Никакое общество никогда не согласится принять такое унижение безропотно. А наше общество, уже вкусив от какой-то, пусть и скромной, победительности («Крым наш» и так далее), гарантированно не вынесет описанного разворота событий.

Если организовать нечто подобное поближе к выборам в Госдуму, то эти выборы обернутся полным крахом партии власти.

В России в этом случае возникнет реальный многопартийный парламент, в котором вчерашняя власть будет составлять меньшинство. Скорее всего, в этом случае она не наберет и двадцати пяти процентов голосов. А возможно, что процент сторонников власти в Государственной думе при таком развороте событий окажется менее двадцати процентов.

Это будет дополняться уличной протестной активностью, которая резко возрастет. На улице и в Думе достаточно быстро сформируется антивластный альянс очень разных сил, сориентированных на коллективное уличное антивластное доминирование.

И сколь бы ни был пустопорожен господин Навальный, его возможности при таком развороте событий резко усилятся. А это значит, что к началу зимы 2022 года власти, олицетворяемой нынешним президентом России, придет конец. И что этот конец будет далеко не бескровным.

Допустить такой разворот событий власть может, только окончательно сойдя с ума. Пока что окончательное сумасшествие отсутствует. Налицо сумасшествие относительное (назвать иначе пенсионную реформу нет никакой возможности). Но одно дело — выстрелить себе в ногу с помощью пенсионной реформы, уповая на покладистость общества. И другое дело — во всеуслышание заявить о себе, как о властном субъекте, потерпевшем позорное поражение.

Высоко вероятно, что при таком развитии процесса никаких выборов 2024 года не будет. И что кровавая расправа с властью осуществится за два года до президентских выборов. И обернется полным крахом России.

О чем говорят приведенные мною выше политические выкладки, понятные и всем российским политикам, и всем украинским политикам, и большинству политиков Запада?

О том, что российская власть пытается скрыть за туманными заявлениями о недопустимости обсуждения передвижений военных контингентов на своей территории очевидные вещи.

Да, такие обсуждения недопустимы — это бесспорно.

Но то, что передвижения осуществляются, — тоже бесспорно.

И я не понимаю, зачем так долго уклоняться от прямого ответа на вопрос о природе этих перемещений.

По мне, так давно пора бы было ответить так: «Вы усиленно и самым очевидным образом готовите зачистку Донбасса, которую мы и вообще допустить не можем, и уж тем более — в преддверии судьбоносных для нас выборов.

Эта зачистка Донбасса нужна вам для того, чтобы взорвать Россию изнутри. Вы хотите осуществить эту зачистку с помощью военной группировки, достаточно мощной по сравнению с донбасской.

При всей своей допотопности эта ваша группировка превышает по своим возможностям возможности наших воинских контингентов, расквартированных в относительной близости к Донбассу.

Для того чтобы сорвать вашу военную авантюру, нам нужна более мощная группировка вблизи Донбасса. Кроме того, мы далеко не уверены, что вы не готовите еще и удар по Крыму. И что в ваши планы не входит задействование этноконфессиональных конфликтов в Крыму и намерение «спасать» население Крыма от вами же спровоцированных конфликтов.

Поскольку вблизи Крыма находятся еще и войска НАТО, то ваше безумие может быть подогрето этой близостью, что потребует от нас противодействия вашему безумию сразу на двух направлениях.

Если вы хотите нас убедить в обратном, то сделать это не так трудно. Перестаньте обстреливать Донбасс. Отведите свою мощную допотопную технику, собранную по сусекам. И вернитесь к реализации Минских соглашений».

Не обладая никакими официальными прерогативами, я тем не менее рискую на основе своего понимания гражданского долга и своего понимания экспертной ответственности сформулировать такую позицию, оговорив при этом, что она является сугубо частной.

Впрочем, не размытость российской официальной позиции имеет сейчас решающее значение.

Во-первых, она становится всё менее размытой.

А во-вторых, и Украина, и Запад еще не полностью разучились осуществлять действия в рамках элементарной политической таблицы умножения. И они прекрасно понимают, зачем мы осуществляем то, в чем они нас обвиняют. И как осуществляемые нами действия соотносятся с действиями, которые осуществляют они.

И Украина, и Запад понимают также и то, что не осуществлять этих действий мы не можем.

И, наконец, и Украина, и Запад вовсе не собираются отзывать стянутую в окрестности Донецка и Луганска погромную орду. Напротив, речь идет только об усилении этой орды и ее возможностей.

Теперь представим себе, что эта орда ломанется на территорию ЛДНР и, не исключено, Крыма. План вовлечения Крыма в данную операцию, безусловно, существует. Будет ли он осуществлен — отдельный вопрос.

Тогда для недопущения катастрофических внутриполитических последствий, которые мною выше описаны, собранная Россией группировка должна дать быстрый и решительный отпор военной интервенции на эти территории.

Этот отпор возможен. В условиях, когда наступление начнет украинская сторона, отпор, для того чтобы быть мало-мальски убедительным для российских граждан (которым международные СМИ будут внушать обратное), должен осуществляться группировкой, резко превышающей по своим размерам и своему качеству ту, которую Украина стянула к границам ЛДНР.

Помимо прочего, Россия, коль скоро ее втянут во все эти тяжкие, не станет осуществлять противодействие украинскому бесчинству, принося на алтарь слишком большие кровавые жертвы. Она этих жертв не захочет как по соображениям экзистенциальным, так и по соображениям политической прагматики. Соответственно, наша группировка должна быть не только не меньше украинской по своей численности, но и обладать огромным военно-техническим преимуществом, позволяющим дать отпор без крупных потерь.

Аргументы по принципу «вас в это втягивают они, а, значит, вы должны избежать втягивания» — смехотворны. Гитлер втягивал нас в войну. Могли ли мы избежать втягивания?

Да, могли, но лишь одним способом. Прекратив свое существование в качестве государства и народа.

При всей несопоставимости Великой Отечественной войны и нынешней потенциальной украинской авантюры, параллель, согласитесь, вполне корректная.

Так что же я описал в этом своем аналитическом очерке?

Читатель наверняка понял, что описал я в точности так называемую среднюю войну. В которой, безусловно, будут участвовать и представители НАТО. Они уже в ней участвуют. А в случае разворачивания средней войны их участие станет весьма существенным.

Теперь представим себе, что в ходе этого участия Украина будет поддержана с моря всё тем же НАТО. И что в ответ мы постараемся пресечь эту поддержку.

Представители западной элиты скажут: «Подумаешь, не впервой. Собьют несколько самолетов, потопят несколько кораблей. Но зато потом разберемся. На то и средняя война, чтобы этим ограничиться».

Завершу тем, с чего начал. Средняя война — химера, существующая только в головах у враждебной нам элиты. И надо сделать всё возможное для разоблачения беспочвенности и фантазийности этой химеры.

Остается надеяться на то, что Запад по мере приближения опасности, которую я описал, будет мыслить более реалистично. И предпочтет совсем не втягиваться, ограничившись воплями по поводу русской агрессии и теми видами действий, которые окажутся на разумной дистанции от начала этой самой средней войны. Что произойдет тогда?

Тогда, если мы дадим адекватный отпор, стабильность в России будет сохранена. Но это будет уже совсем другая страна. Потому что Запад, даже отказавшись от авантюры под названием «средняя война», всё равно против России по-настоящему отмобилизуется. А Россия, увы, пока представляет собой государство, созданное для вхождения в западную цивилизацию, а не для полноценного отпора ей.

Нам придется срочно осуществлять серьезнейший стратегический апгрейд существующей государственности и существующей элиты. А также существующего общества.

Враг надеется на то, что нам не удастся это сделать.

И у него есть основания для таких надежд.

Что же касается нас, то нам остается рассчитывать на просыпание своего общества в условиях навязанного ему нового типа существования.