В семье нас ждет вражда всех против всех, которою знаменит капиталистический строй

Сергей Кургинян:

Вот и рождается уже новая песня протеста. А значит, и большое, государственническое протестное движение.

Поскольку мы всё время говорим о том, что, помимо всего прочего, главная беда была в предложении войти в западную цивилизацию, альтернативой которой мы всегда являлись на протяжении тысячелетий.

Потом оказалось, что эта западная цивилизация, в которую мы хотим войти, с одной стороны, совсем не хочет нас в себя принимать. А с другой стороны, она так мутировала, она так отклонилась в сторону, что она носит всё более и более откровенно сатанинский характер.

Тем, кто всё время говорят о том, что огромный счет у церкви к советской власти. Да, счет есть. Есть огромные ошибки, связанные с тем, как именно отнеслись к христианству. Но у священников тоже есть свои ошибки по отношению к монархии, потому что они эту монархию предали. И тут из песни слов не выкинешь. В 1917 году высшая элита церкви предала монархию, вся целиком.

К монархии у народа есть свой счет, потому что они не смогли удержать державу. Они даже ту несправедливую державу, которая была, не смогли спасти. Они ее прогадили самым позорным образом. Как вырываться из этого узла противоречий? Нужно ли их снова теребить?

А вот другое совершенно ясно: что та западная цивилизация, в которую нам предлагали войти, — это цивилизация Антихриста. Она с каждым днем всё больше проявляет этот облик. Она отказывается от самой себя. Она отказывается от христианских ценностей.

Поэтому пусть все те, кто якобы с позиции христианства осуждают советскую власть, пусть они все запомнят раз и навсегда, что сначала — десоветизация, а потом — дехристианизация. Что сначала берутся за коммунистов, а потом — за них. И те, кто берутся, исповедуют вовсе не христианство, а нечто диаметрально противоположное и предельно зловещее. Это видно во всем. И особенно сильно это видно в так называемой ювенальной юстиции. И в том новом образе семьи, гендерных отношениях и прочего, против чего выступает движение РВС. Я передаю слово его руководителю, Марии Мамиконян.

Мария Мамиконян:

Здравствуйте, товарищи!

Чем и как занимается движение РВС, большинство собравшихся хорошо знает. Мы боремся за семьи, за право семьи воспитывать детей. Воспитывать так, как она хочет, и против того бесправия, которое выражается в наглом вторжении в семью со стороны чиновничества и тех структур, которые почему-то считают себя вправе диктовать правила и забирать детей — например, за социальное неблагополучие семьи — вместо того, чтобы это неблагополучие помочь исправить. Или забирать за какие-то детали воспитания, или за выдуманную «безнадзорность», по чьему-то сигналу — неважно, придумать можно всё что угодно. Главное — есть заинтересованность этих структур, ювенальных структур, в том, чтобы забирать детей. И мы это хорошо уже видим, понимаем. Дети выброшены на рынок. Они стали рыночно-интересными.

Но есть то, что очень страшит как будущее в связи с затеянной пенсионной авантюрой. Острие этой пенсионной авантюры, так называемой реформы, нацелено в семью. Потому что ясно совершенно, что семья лишается бабушек, которые обычно воспитывают детей и выполняют функцию передачи ценностей, передачи того духовного стержня, который скреплял эту семью и в целом это общество, в целом народ на протяжении многих десятилетий и даже веков. Передача всего этого происходит в семье, бабушек роль огромна, все это понимают. Сейчас их «вынимают» из семей. Люди в ужасе, потому что, во-первых, непонятно, кто будет воспитывать детей.

А во-вторых, при обнищании семей — которое, безусловно, станет результатом пенсионной реформы, ведь окажется, что налицо и молодежная безработица, и «пенсионный» демпинг зарплат, и старшее поколение уже не работает, но и еще не получает пенсии — что тогда будет с детьми? Непонятно, как дети должны будут выглядеть здоровыми, счастливыми и накормленными, чтобы их не забирала ювенальная юстиция? Да еще при отсутствии и садов, и бабушек, и при работающих матерях — как им не оказаться «безнадзорными»? То есть их забирать будут намного активнее, чем сейчас.

Но есть еще одна вещь, может быть, наиболее в этом пугающая. Дело в том, что вот это острие пенсионной реформы, направленное в семью, неизбежно приведет во многих семьях к внутрисемейной вражде. Не будем уклоняться от реальности. Одно дело, когда семья привыкла жить, складывая свой, пусть небольшой, достаток в один котел, и это освящено культурой народа, это естественно, это правильно и понятно. Другое дело, когда ставят в такое положение, что старшие — бабушки и дедушки — уже не могут внести свой вклад в семейный бюджет. Бюджет летит к черту, а еще молодым говорят, что они, причем по закону, а не потому, что такова сложившаяся традиция, должны поддерживать старших. Традиция-то у нас есть, но вот теперь они по закону (!) должны платить алименты родителям с определенного возраста, если те не обеспечены материально.

То есть государство скинуло с себя все социальные обязательства и передало это семье. Естественно, что в части семей произойдет отчуждение друг от друга, глухая вражда. Это вполне возможно. Мы видели, как в 1990-е годы, после перестройки, выживали семьи в деревнях, в моногородах, там, где было наиболее тяжело перенести новую экономическую ситуацию. Они выживали в огромной степени за счет пенсий своих стариков и огородов. А теперь пенсий у стариков не будет. Если тогда (сама наблюдала в глубинке, где всё позакрывалось) старшие вдруг приподнялись в своем статусе: они работали всю жизнь, у них есть пенсия, они теперь помогают всей семье, — это семья чувствовала, то сейчас скроили такую ситуацию, в которой будет ровно наоборот. А это значит — вражда всех против всех, которою знаменит этот самый капиталистический строй. Строй, который с таким бездумьем, с таким наивным, преступным влечением выбрали в конце 1980-х годов, этот строй с враждой всех против всех, — он приходит в семью.

Что дальше будет? Фактически риторический вопрос. Это истребление народа, это истребление тех основ существования, которые держали его столетиями. Это истребление нуклеарной семьи. Это отказ от коллективного существования и даже коллективного выживания, когда приходят тяжелые времена, — отказ в пользу существования и выживания отдельной единицы. Даже не семьи как единицы, а отдельного человека. Закладывается абсолютно звериное общество. Может быть, даже хуже, поскольку звери существуют хотя бы в стае, в прайде.

Так что нам эта пенсионная реформа обойдется категорически неприемлемыми изменениями всей российской жизни. Когда была перестройка, было несколько фильмов, которые активно, отчаянно крутили по городам и весям. Про два из них было понятно, зачем их крутили. Фильм Абуладзе «Покаяние» — было понятно, что он крутится так, потому что нужно перестроить все координаты социально-политического бытия общества. Что это атака на наше прошлое, которое хотят уничтожить, назвав его в корне преступным. Фильм «Интердевочка» — тоже было понятно, для чего сделан. Он был сделан для того, чтобы запустить идею растления в молодежь. Это тоже было снятие табу. А вот снятие табу, которое маячило через фильм «Легенда о Нараяме», тогда понятно нам не было. А сейчас вдруг оказалось, что вот этот фильм японский про некий обычай, по которому стариков, доживших до семидесяти лет уводят на гору, где они умирают без еды и на холоде, потому что они «лишние рты» в семье, — этот фильм сейчас становится понятен. Реализация такого адского замысла нам и подкинута.

Всё, что можно с этим сделать, можно сделать только коллективно и только на путях сопротивления. Мы должны найти силы к этому сопротивлению — разумному, не выводящего страну из хоть какого-то равновесия, но сопротивлению.

И я уверена, что большинство людей не только понимают пагубность происходящего, но и подключатся к формирующейся волне сопротивления. Будем верить в лучшее и на него работать!

Митинг: Ура! Ура! Ура!