Балет и космос. На что еще откликаются русские

Накануне Дня космонавтики мы с семьей, впервые за долгое время, отправились на балет. Спектакль проходил в подмосковном Королёве, представлял его областной театр «Русский балет». Несмотря на то, что была заявлена классическая постановка «Лебединого озера», перед тем как купить билеты, я навел справки и о театре, и о балете.

Предосторожность в наше время не лишняя: слишком много появилось «творцов», взирающих на культуру с постмодернистских позиций. То есть паразитирующих на ней и ее уничтожающих. Не хотелось бы с детьми напороться на подобное творение.

Судя по отзывам, серьезных «переосмыслений» балет не претерпел, поэтому было решено идти. Скажу сразу: спектакль скорее оправдал ожидания. Хотя нововведения и были. В первую очередь это были видеовставки, транслировавшиеся на задник сцены, и опускающийся полупрозрачный занавес. Этакая «дополненная театральная реальность».

Выглядело органично и особого отторжения не вызвало. Из прочих серьезных дополнений можно упомянуть разве что огромные натуралистичные крылья Ротбарта. Они мешали ему танцевать, поэтому Злой гений больше полагался на жестикуляцию. Выглядело это, в общем-то, тоже достаточно органично, хотя от балета ждешь всё-таки больше танца, а не спецэффектов.

Были упрощены и другие моменты. В частности, девушки-лебеди после поражения Ротбарта распустили сложенную на юбке-пачке ткань, и их одеяния сразу приобрели юбку «в пол», что, очевидно, должно было символизировать буквальное превращение. А главные герои прямо после победы над силами зла оказались моментально перенесены во дворец, чтобы королева могла тут же благословить их брак.

Такие буквальности и видеовставки, «разжевывающие» узловые точки сюжета, могли бы огорчить, если бы не одно «но». Мы были с детьми, а для детского спектакля это оказалось достаточно грамотным ходом. На балет пришли с детьми многие, причем дети были самые разновозрастные и в разной степени испорченные сегодняшней масскультурой.

Спецэффекты как раз и оказались той изюминкой, которая помогла детям приблизиться к великому произведению.

Впрочем, решения оказались удачной находкой и для некоторых взрослых. Прямо за нами уселась компания из двоих мужчин и женщины, сразу же начавшая в полный голос обсуждать происходящее. Впрочем, на просьбу вести себя потише отреагировали они нормально.

Сперва мы с женой решили, что нам сильно не повезло, и даже сердились на этих людей. Но случайно подслушанная в антракте беседа удивительным образом перевернула мое представление о них. Один из мужчин рассказал своим спутникам анекдот про наивного грузина, который, вернувшись из Москвы, делился с односельчанами опытом просмотра «Жизели» в Большом театре. Он так искренне потешался над малокультурным грузином, что я понял: дело вовсе не в эгоизме. Просто эти наши сограждане оказались фантастически оторванными от высокой культуры.

На них так же, как и на детей, неотразимое впечатление произвели спецэффекты, и после спектакля они бурно делились восторгами, восклицая «ну, ваще» и «просто офигеть». Они искренне хотели поделиться своими чувствами, но лексикона катастрофически не хватало.

И всё-таки они пришли на балет, на классический балет. Они его посмотрели и что-то вынесли из просмотра. Как я понял, они не в первый раз приходят на такие постановки и получают удовольствие.

Проблема состоит в том, что подлинно высокое искусство, разговаривающее на сложном символическом языке, вероятно, звучит для них как тарабарская грамота. А с такими вот упрощениями, пояснениями — оно понятнее, они к нему прикасаются и даже что-то для себя черпают.

Впрочем, не скажу, что этот факт меня примиряет с нынешней действительностью. Потому что я видел действительность другую. Впервые балет «Лебединое озеро» я посмотрел мальчишкой в тамбовском театре в советские годы. Он не был упрощенным, но мне, простому советскому школьнику, он был гораздо понятнее, чем моим нынешним соседям по представлению в Королёве.

Сидя в Доме культуры им. Калинина, я разглядывал мозаику, окружавшую портал сцены. Левее сцены были изображены нотный стан, балетный танцовщик с танцовщицей, девушки в национальных платьях, двигающиеся в хороводе, и те самые белые лебеди. В правой части виднелся каменный цветок и Данила-мастер с хозяйкой Медной горы. А поверх сцены, опираясь на эти две композиции, были изображены ученые, рабочие и инженеры. Венчало всё звездное небо и летящая по нему ракета.

Понятная аллегория: все высшие достижения, дорога к звездам невозможны без опоры на искусство, будящее мечту человека и подсказывающее ему путь. Но верно и обратное. Если нет этой высшей цели, нет этого движения вверх, ad astrum, то и само искусство теряет смысл, становясь из таинства просто зрелищем. А когда смотришь зрелище, то можно разговаривать, отвлекаться… ну пропустишь что-то — не страшно.

Искусство же, которое помогает найти Путь, невозможно воспринимать кусочками. Весь спектакль тогда — это одно большое таинство, которое бывает слишком легко нарушить даже простым движением, не говоря уже о разговоре за спиной. Однако, повторюсь, такое таинство оказывается необходимым только на определенном этапе постижения собственного пути, который не может пролегать вне пути народа. А есть ли он сейчас?

И всё же был момент, который подарил мне слабую, но надежду на продолжение «пути к звездам». «Гвоздем» балета стал, как ни странно, не финальный танец с кульминацией и победой сил добра. Невероятное оживление публики вызвал русский танец.

Услышав родные мотивы, публика вдруг преобразилась. Создалось впечатление, что это не какой-то разовый, случайный эффект. Это чувствовалось и по движениям танцоров, как-то особенно зажигательно исполнявших номер. И это был, кажется, единственный номер, сорвавший такую овацию, после которой зрители не хотели отпускать танцоров.

Что-то еще живо в нас всех, какая-то жажда прикосновения к истокам, смыслам, которыми жили наши предки. Предки, покорившие самую большую в мире территорию, победившие в самой страшной войне и первыми отправившие человека в космос. Да, это неоформленная и, по всей видимости, не до конца осознанная жажда. Но пока она есть — есть надежда на то, что путь к звездам будет Россией продолжен.