США решили снизить напряженность в отношениях с Ираном. К чему это приведет
Несколько американских СМИ заявили, что между командой президента США Джо Байденом и представителями Ирана в Омане прошли тайные переговоры. Вашингтон пытается заключить «мини-соглашение» или частичную ядерную сделку с Ираном.
После победы на выборах Байден пообещал вернуть Иран к ядерной сделке, которая была заключена в 2015 году между Великобританией, Германией, Китаем, Россией, США, Францией и Ираном, когда в обмен на существенные ограничения по иранской ядерной программе США и ЕС должны были снять с Тегерана экономические санкции и открыть возможность торговать энергоресурсами. Но переговоры, начавшиеся в апреле 2021 года, заглохли к марту 2022 года и далее практически не возобновлялись.
Заключение полноценной ядерной сделки с Ираном для администрации Байдена стало проблематичным. Иран требовал предоставить какие-то гарантии того, что сделка не будет разорвана без последствий, как это было в 2018 году, когда сделку в одностороннем порядке разорвал экс-президент США Дональд Трамп. Кроме того, Иран с 2018 года уже сильно продвинулся в развитии своей ядерной программы и не был готов соглашаться на условия 2015 года без дополнительных преференций.
Обеспечение гарантий новой ядерной сделки, да еще и с дополнительными преференциями, Вашингтону было неинтересно, а проведение такой модернизированной сделки через конгресс вообще представлялось маловероятным. Согласование сделки оказалось заморожено, причем с американской стороны.
В данной ситуации оставалась единственная лазейка — заключить частичную сделку. Однако это потребовало бы заново вырабатывать и согласовывать все параметры нового договора с обеих сторон. Возможно именно этим и объясняется столь долгий перерыв в переговорах о сделке. Условия переговоров также осложнились в ситуации конфликта на Украине и оказания Ираном помощи России в спецоперации.
13 июня американское агенство AXIOS, со ссылкой на свои источники, сообщило, что премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху заявил на заседании Кнессета, что администрация США и руководство Ирана в ходе непрямых переговоров в Омане заключили «небольшое соглашение», касающееся ядерной программы Ирана и даже обозначил его параметры.
Несмотря на то, что в тот же день руководитель пресс-службы Госдепартамента Мэттью Миллер опроверг информацию Нетаньяху о том, что США и Иран обсуждают возможность заключения некой промежуточной сделки, о переговорах Вашингтона и Тегерана одновременно заявили несколько крупнейших американских СМИ.
ИА Красная Весна предлагает обзор статей по данной тематике. Крупнейшие американские газеты подтверждают информацию о проведении переговоров между Вашингтоном и Тегераном, разнится только отношение к предполагаемой сделке.
Позитивно умеренную позицию в отношении возможной сделки с Ираном заняли The Wall Street Journal и The New York Times. Причем The New York Times обозначает некоторые ограничения, за которые не должны выходить дипломаты, чтобы не совершить роковой ошибки.
14 июня ежедневная американская деловая газета The Wall Street Journal выпустила статью «США ведут тайную дипломатию с Ираном, чтобы снизить напряженность».
Газета отмечает, что администрация Байдена тихо возобновила переговоры с Ираном, стремясь добиться освобождения американских заключенных, удерживаемых Тегераном и обуздать ядерную программу страны.
Вашингтон также разрешил Ираку выплатить €2,5 млрд (230 млрд руб.) за иранский импорт электроэнергии и газа. Ранее эти деньги были заморожены экономическими санкциями США. Официальные лица США и некоторые эксперты назвали перевод средств рутинным и не связанным с новым соглашением, деньги пошли на оплату по счетам Тегерана на гуманитарные цели и членство в международных организациях.
По словам иракских официальных лиц, США настаивали на том, чтобы деньги были переведены непосредственно иранским кредиторам в евро, процедура, направленная на то, чтобы гарантировать, что Иран не получит доступ к американской валюте и не отвлечет средства в незаконных целях.
По словам источников The Wall Street Journal, после того, как в декабре в Нью-Йорке начались переговоры между высокопоставленными официальными лицами США и Ирана, представители Белого дома, как минимум, трижды ездили в Оман для дальнейших контактов. Официальные лица Омана передавали сообщения между двумя сторонами.
Последняя попытка дипломатии представляет собой деликатный политический баланс для Байдена и сосредоточена на снижении напряженности, которая резко возросла в этом году, когда Иран предоставил России беспилотники, продвинулся вперед в обогащении урана и захватил нефтяные танкеры в Персидском заливе.
В обмен на освобождение заключенных и ограничения на ядерные работы Тегеран добивается получения замороженных на зарубежных счетах из-за санкций США миллиардов долларов доходов от иранских энергоносителей, попавших за границу из-за санкций США. Иранские официальные лица неоднократно связывали возможное освобождение заключенных с получением доступа к иранским фондам в размере $7 млрд (585 млрд руб.), хранящимся в Южной Корее, и требовали доступа к миллиардам долларов, хранящимся в Ираке, за поставки газа и нефти.
Бывшие правительственные чиновники Южной Кореи, осведомленные в этом вопросе, заявили, что переговоры с Ираном и США о выделении этих денег на гуманитарные цели продолжаются.
Администрация Байдена стремится избежать выдвижения переговоров с Ираном на первое место в политической повестке дня по мере приближения президентской кампании. Любое официальное соглашение или даже менее формальная договоренность, которая сейчас представляется гораздо более вероятной, может вызвать его пересмотр в Конгрессе, где республиканцы и некоторые демократы решительно выступают против ядерной сделки с Ираном.
Выступая 11 июня на выставке ядерных достижений Ирана, духовный лидер страны аятолла Али Хаменеи, оставил дверь приоткрытой для соглашения с Вашингтоном, нового по сравнению с соглашением 2015 года.
Настаивая на том, что существующая ядерная инфраструктура Ирана не должна быть подвергнута запрету в соответствии с соглашением, Хаменеи сказал: «Возможно, вы захотите заключить некоторые сделки в некоторых областях. Это не проблема».
Иран намекнул на деэскалацию в некоторых областях, включая скромные шаги по сотрудничеству с агентством ООН по атомной энергии.
И хотя официальные лица администрации Байдена настаивают на том, что они вводят санкции США, продажи иранской нефти продолжают расти, и, согласно данным системы отслеживания танкеров United Against Nuclear Iran, в мае Иран экспортировал до 1,55 миллиона баррелей в день.
12 июня замминистра иностранных дел Ирана Багери-Кани встретился в Абу-Даби с высокопоставленными чиновниками из Великобритании, Франции и Германии, так называемых стран E3, которые помогли договориться о ядерной сделке.
«Основная цель взаимодействия в последние недели, будь то со стороны США или E3, — предотвратить дальнейшее ухудшение ситуации, — сказал Али Ваез, директор иранского проекта в Crisis Group, базирующейся в Вашингтоне организации по урегулированию конфликтов. — Если это принесет некоторую передышку на ядерном фронте или в других делах, это может открыть дверь для дальнейших дискуссий».
14 июня также вышла статья в газете The New York Times «Надеясь предотвратить ядерный кризис, США добиваются неформального соглашения с Ираном».
Газета также отмечает, что администрация Байдена ведет тайные переговоры с Ираном об ограничении ядерной программы Тегерана и освобождении заключенных американцев в рамках общих усилий США по ослаблению напряженности и снижению риска военной конфронтации с Исламской Республикой.
Цель США — достичь неформальной устной договоренности, которую некоторые иранские официальные лица называют «политическим прекращением огня». Она будет направлена на предотвращение дальнейшей эскалации давних враждебных отношений, которые стали еще более напряженными, поскольку Иран накапливает запасы высокообогащенного урана, близкого к уровню обогащения, необходимого для создания ядерной бомбы, поставляет России беспилотники и жестоко пресекает внутриполитические протесты.
В соответсвии с условиями нового соглашения, которое два израильских чиновника назвали «неизбежным», Иран не будет обогащать уран выше уровня 60% по U₂₃₅. Иран также должен прекратить атаки на американские базы в Сирии и Ираке со стороны проиранских сил в регионе и обязуется расширить сотрудничество с международными ядерными инспекторами и воздержится от продажи баллистических ракет России.
Взамен США будут избегать ужесточения санкций, которые уже давно душат иранскую экономику; не будут захватывать зарубежные нефтетанкеры, как это было в апреле; и не будут добиваться новых карательных резолюций в ООН или Международном агентстве по атомной энергии МАГАТЭ против Ирана за его ядерную деятельность.
Иран также ожидает, что Соединенные Штаты разморозят миллиарды долларов в иранских активах, использование которых будет ограничено гуманитарными целями, в обмен на освобождение трех иранских американских заключенных, которых США называют незаконно задержанными.
«Ничто из этого не направлено на достижение новаторского соглашения», — сказал Али Ваез, иранский директор Международной кризисной группы, организации по предотвращению конфликтов. Вместо этого, по его словам, цель состоит в том, чтобы «пресекать любую деятельность, которая в основном пересекает красную линию или дает какой-либо стороне возможность принять ответные меры таким образом, который дестабилизирует статус-кво».
«США ясно дают понять Ирану, что если он дойдет до 90% обогащения урана, ему придется заплатить адскую цену», — прокомментировал ситуацию Деннис Росс, который помогал разрабатывать ближневосточную политику нескольким президентам США.
Росс считает, что у администрации Байдена нет желания получить новый кризис. «Они хотят, чтобы приоритет и внимание оставались на Украине и России, — сказал он. — Война на Ближнем Востоке, где вы знаете, как она начинается, но не знаете, чем она заканчивается, — это последнее, чего они хотят».
Выступая на брифинге 14 июня, представитель Госдепартамента Мэтью Миллер заявил, что «слухи о ядерной сделке — временной или иной — являются ложными или вводят в заблуждение».
Однако американское отрицание предстоящей «ядерной сделки» может зависеть от семантики, если результат сводится к неформальной договоренности. Такое понимание также позволит избежать необходимости одобрения Конгресса США, глубоко враждебно настроенного по отношению к Ирану.
Росс сказал, что частичное соглашение, предотвращающее кризис, могло бы быть полезным, но только в том случае, если оно будет ограничено во времени. Он отметил, что Иран строит новые подземные объекты, которые, вероятно, смогут противостоять американским бомбам, разрушающим бункеры, которые в настоящее время угрожают его существующим ядерным объектам.
«Чем больше они закаляются, тем больше военные варианты теряют свою эффективность, — сказал он. — Выигрыш времени с этой точки зрения работает на иранцев».
Резко отрицательное мнение по поводу заключения соглашения высказала 13 июня американская газета The Washington Post в статье «Иран хочет заключить сделку, от которой США должны отказаться».
Газета пишет, что верховный лидер Ирана Али Хаменеи сигнализирует о готовности заключить новую ядерную сделку с Западом, но на условиях, которые позволят Исламской Республике сохранить свою ядерную программу. The Washington Post отмечает, что власти США не должны попасть в иранскую ловушку.
Администрация президента Джо Байдена должна активизировать применение существующих экономических санкций и сплотить европейских союзников, чтобы они наложили еще более жесткие ограничения на режим в Тегеране.
Хаменеи сказал: «В соглашении [с Западом] нет ничего плохого, но инфраструктуру нашей атомной промышленности трогать не следует». Подразумевается, что Иран должен быть освобожден от экономических санкций, но ему должно быть разрешено сохранить оборудование, которое он разработал для обогащения урана оружейного качества за последние два года.
Хотя Байден и его официальные лица неоднократно заявляли, что они полны решимости помешать Ирану создать ядерное оружие, они мало что сделали для того, чтобы помешать Исламской Республике достичь ядерного порога, от которого до приобретения достаточного количества расщепляющегося материала для создания бомбы осталось всего несколько дней.
Хаменеи теперь говорит, что Запад, даже если бы захотел, не смог бы помешать Ирану разработать его.
Верховный лидер знает, что возвращение к сделке на условиях 2015 года потребует от него отказа от большей части этих достижений, а также от возможности угрожать Израилю и диктовать условия арабским государствам в регионе. Вот почему он, по сути, предлагает новую сделку.
Взамен Запад должен будет снять санкции, что позволит режиму одновременно накопить солидный военный бюджет за счет увеличения экспорта нефти.
Наглость Хаменеи, предлагающего такие условия, исходит из того, что он просчитал, что его враги уязвимы. Он интерпретирует согласие как слабость, и он видел, что Байден предлагает не более чем предостережение, в то время как Иран наращивает экспорт нефти, а арабские государства, такие как Саудовская Аравия, стремятся заключить мир с Тегераном.
Кроме того, он считает, что спецоперация России на Украине помимо создания рынка для иранских военных беспилотников, заставила Запад встревожиться из-за цен на энергоносители, а также усилила желание доставить на рынок больше нефти, даже если она иранская. Стремление администрации Байдена к переговорам — американские и иранские официальные лица провели непрямые переговоры в Омане в прошлом месяце — только подтвердило его подозрения.
Наконец, от внимания Хаменеи не ускользнул тот факт, что его режим не заплатил существенной цены за свои проступки, будь то игнорирование санкций, продажа беспилотников России или расправы с мирными демонстрантами у себя дома.
Но недовольство правлением Хаменеи будет только расти по мере экономического застоя. Хотя режим заявляет о рекордных доходах от экспорта, мало что из этого неожиданного дохода дошло до экономики, где рабочих мест мало, а инвестиции ничтожны.
Поэтому администрация Байдена должна отреагировать на предложение Хаменеи, затянув гайки, а не ослабляя их. Она должна положить конец пренебрежительному отношению к введению существующих санкций и призвать своих союзников ввести еще больше ограничений. Гнев по поводу экспорта беспилотников Ираном в Россию дает США возможность сломить сопротивление Европы, которая должна занять более жесткую позицию в отношении Тегерана.
Для начала можно было бы, чтобы ЕС объявил Корпус стражей исламской революции террористической организацией, как это сделали США в 2019 году. КСИР — главный инструмент репрессий Хаменеи дома и запугивания за рубежом, и он более чем заслужил это звание. Затем США и их европейские союзники должны удвоить бдительность, чтобы применить максимальные санкции к любому лицу или организации, позволяющим экспортировать иранскую нефть или вести дела с КСИР и его обширной сетью коммерческих операций.
Сообщение Хаменеи должно быть недвусмысленным: новой сделки на его условиях не будет.
14 июня Quincy Institute также выпустил статью на эту тему под заголовком «Верховный лидер Ирана открывает возможности для возможной ядерной сделки». В статье дается настоятельная рекомендация частичную сделку с Ираном заключить.
Хотя полное восстановление ядерной сделки кажется все более маловероятным, обе стороны все же могут извлечь выгоду из меньшего соглашения, предполагающего взаимные уступки. Такое соглашение помогло бы снизить напряженность и частично учесть их соответствующие интересы, тем самым предотвратив немедленный кризис.
Речь Хаменеи совпадает с сообщениями корейских, израильских и катарских СМИ, предполагающими, что США и Иран действительно рассматривают возможность более ограниченного или временного соглашения. Такое соглашение предполагает замораживание или свертывание некоторых ядерных достижений Ирана в обмен на частичное ослабление санкций. Однако обе стороны до сих пор отрицали заключение каких-либо промежуточных соглашений или альтернативных договоренностей, выходящих за рамки ядерной сделки.
Ставки высоки для обеих сторон, поскольку и Вашингтон, и Тегеран сталкиваются с внутренним и международным давлением, требующим выхода из ядерного тупика. Хаменеи стремится обеспечить успех консервативного президента Ибрагима Раиси в качестве своего протеже и потенциального преемника, защитить стратегические интересы Ирана и региональное влияние, а также избежать военной конфронтации с США или Израилем, которые угрожают применить силу, если дипломатия не сможет предотвратить приобретение Ираном ядерного оружия.
С другой стороны, президент Байден стремится выполнить свое дипломатическое обещание по отношению к Ирану, предотвратить ядерный кризис, который может негативно повлиять на его кампанию по переизбранию в 2024 году, и развеять опасения союзников США в регионе, особенно Израиля и Саудовской Аравии, относительно ядерных амбиций Ирана.
В США администрация Байдена сталкивается с сопротивлением законодателей, особенно республиканцев, которые давно выступают против сделки с Ираном и выступают за сохранение, а то и ужесточение жестких экономических санкций против Ирана. Байден столкнется с серьезной проблемой, особенно в свете более тесных связей Тегерана с Москвой после кризиса на Украине в том, чтобы убедить Конгресс и американскую общественность в том, что взаимодействие с Тегераном служит национальным интересам.
Точно так же Раиси должен бороться со сторонниками жесткой линии, которые выступают против любых компромиссов по ядерной программе Ирана и утверждают, что было бы безрассудно полагать, что США выполнят свои обещания, учитывая односторонний выход бывшего президента Трампа из сделки.
В конечном счете, и Иран, и США сильно заинтересованы в достижении соглашения. Более ограниченное или временное соглашение могло бы послужить важным связующим звеном, эффективно снизив напряженность и заложив основу для дальнейших переговоров.
Речь Хаменеи потенциально прокладывает путь к выходу из затянувшегося ядерного тупика или, по крайней мере, снижает риск дальнейшей эскалации и конфронтации с США. Однако достижение такого исхода остается неопределенным, поскольку обе стороны сталкиваются с огромным внутренним и международным давлением. Это может сорвать дипломатический процесс.
Принятие частичной сделки окончательно приведет к отказу от полноценной сделки, аналогичной 2015 году. Это значит, что серьезных ограничений на разработку Ираном ядерного оружия не будет. Сделка просто приведет к тому, что в случае освоения Ираном всего процесса создания бомбы и ее носителя он не сможет быстро наработать много ядерного оружия (что в принципе и не представляется Тегерану сейчас нужным). При этом у Тегерана появятся на такие изыскания дополнительные деньги.
Потенциальная возможность получения Ираном ядерного оружия создаст в регионе ощущение незащищенности, что может привести к региональной гонке ядерного вооружения. Это повысит опасность конфликтов, регулярно возникающих в очень неспокойном регионе.
