Обзор слушаний в сенате США по мРНК-вакцинам
(Продолжение. Начало в № 520)
Вакцины от несуществующего вируса
Доктор Райан Коул обратил внимание присутствующих на то, что нынешние вакцины от COVID-19 иммунизируют против штамма COVID-19, исчезнувшего более года назад. И эти вакцины заставляют наше тело воспроизводить токсичный белок-шип. Более того, рекомендуемая сейчас в США бивалентная вакцина по-прежнему воспроизводит в организме вакцинированных токсичный белок-шип уханьского варианта вируса, а также белок-шип того варианта штамма «омикрон», который больше не циркулирует среди людей.
Доктор Питер Маккалоу напомнил, что до появления вакцин от COVID-19 в США умерли 250 тысяч человек. По его словам, обычно второй год пандемии протекает легче как потому, что вирус становится менее смертоносным, так и потому, что наиболее уязвимые люди умерли в первый год. Но с момента внедрения вакцины от COVID-19 в США скончались более 750 тысяч человек, в три раза больше, чем до вакцинации. По его мнению, это мало похоже на успех вакцинации.
Пол Александер сообщил, что вакцины против COVID-19 стимулируют адаптивный иммунитет, однако они теряют свою эффективность, она становится отрицательной через несколько месяцев после вакцинации, так что люди, которые были вакцинированы, с большей вероятностью заразятся COVID-19 несколько раз. Привитые люди имеют иммунитет только к той части вируса, которая мутирует наиболее быстро.
Он также заявил, что пока будет продолжаться ревакцинация бивалентной вакциной каждые несколько месяцев, вирус будет продолжать мутировать и пандемия будет продолжаться еще много лет. Он высказал распространенное среди вирусологов и иммунологов опасение, что вакцинация создает такое давление на вирус, что он может стать более летальным. «Если бы мы не провели массовую вакцинацию, вполне вероятно, что зимой 2021 года мы достигли бы коллективного иммунитета в Соединенных Штатах, а вакцинация вызвала катастрофические проблемы», ― сказал Александер.
Как (не) тестировали вакцины от COVID-19
Дэвид Вайзман, фармаколог из Johnson & Johnson, рассказал, что Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США (FDA) имеет строгие стандарты для тестирования безопасности вакцин и гораздо более строгие стандарты для «генной терапии», включая от 5 до 15 лет наблюдения за возможным появлением у подопытных онкологий, аутоиммунных и неврологических заболеваний и повреждений ДНК.
При оценке безопасности мРНК-вакцин FDA почему-то решило следовать стандартам для вакцин, хотя препарат подпадает под понятие «генной терапии». Однако даже решив следовать стандартам тестирования вакцин, FDA их на деле не применяло при оценке вакцин от COVID-19. При этом, поскольку оценка безопасности, предусмотренная для генной терапии, не проводилась, влияние этих препаратов на возможность развития онкологии и существующие онкологии не проводились, генотоксичность не проверялась.
Pfizer даже не проводил изучение биораспределения вакцины в организме. Когда FDA поинтересовалось у компании, в какие органы попадает этот препарат, был дан ответ: «Это академический вопрос, не имеющий большого значения».
Райан Коул сообщил об изменении CDC определения «вакцины», которое сделало возможным одобрение продуктов мРНК, механизм действия которых сильно отличается от традиционных вакцин. Коул отметил, что под текущее определение «вакцины» как стимулятора иммунной системы подпадает, например, грязь или витамин D.
Дэвид Гортлер, бывший преподаватель фармацевтического факультета Йельского университета, недавно работавший в Центре этики и государственной политики FDA, рассказал, что его уволили из этого регулятора за то, что он был одним из немногих сотрудников FDA, которые обратились к руководству с просьбой следовать собственным процедурам оценки безопасности вакцин. Обычно FDA начинает с получения списка ингредиентов, чтобы знать состав и дозировку любого лекарства, прежде чем даже рассматривать вопрос об одобрении его применения. В случае с вакцинами от COVID эта элементарная информация была скрыта производителями, и они до сих пор хранят списки ингредиентов как коммерческую тайну.
Всего в мире уже было вколото более 13 млрд доз вакцин, но состав вакцины до сих пор хранится в тайне. Он отметил, что вкладыш в вакцину должен быть изменен и должен информировать об опасности осложнений после вакцинации, особенно миокардита, и отсутствии эффективности. Никто не знает, сколько мРНК-молекул в вакцине, неизвестен период их полураспада, и почему вообще до сих пор вкалываются вакцины от штамма, которого не существует. И даже в бивалентной вакцине часть мРНК производит белок-шип уханьского штамма, которого нет у существующих на данный момент штаммов.
Дель Бигтри, исполнительный директор «Сети информированного согласия» и журналист, показал видео, составленное из выступлений журналистов и государственных служащих, а также Билла Гейтса, которые недвусмысленно заявили, что вакцины от COVID предотвратят передачу вируса от вакцинированного человека кому-либо еще. Но оценка передачи вируса не входила в протокол, когда тестировались вакцины. Несмотря на оправдания представителя Pfizer по поводу «скорости науки», с которой им приходилось двигаться, всё, что им нужно было сделать, это собрать образцы для ПЦР-тестов у участников тестирования вакцины и членов их семей. Но это не было сделано.
Доктор Маккалоу описал обычные процедуры создания советов по мониторингу безопасности и комитетов по критическим событиям, комитетов по этике и институциональных наблюдательных советов всякий раз, когда выпускается новый препарат. Ничего из этого не было сделано с вакцинами от COVID, несмотря на тот факт, что эти вакцины были выпущены для массового применения с гораздо меньшим количеством клинических испытаний, чем любой одобренный медицинский препарат в прошлом. Они не прошли никакой оценки на безопасность.
Маккалоу объяснил, что в том виде, в котором регуляторы в США создавались, FDA должно было оценивать безопасность вакцины и остановить ее применение, как только начали поступать сообщения о смертях вакцинированных. А CDC должно было оценивать ход пандемии, анализировать данные, в том числе и по вакцинации. Но обе эти организации выступили спонсорами создания вакцины и пренебрегли своими прямыми обязанностями. Поэтому программа разработки вакцин в США вообще не имела отдельного органа по оценке безопасности препарата. А в случае бивалентной вакцины этап тестирования безопасности на людях был вообще пропущен и впервые в новейшей истории США населению массово начали вкалывать препарат, вообще не тестировавшийся на людях. Вакцина прошла тесты только на животных.
Доктор Вайзман рассказал о том, какие необходимые исследования были пропущены. Вообще не были проведены исследования токсичности и онкогенности мРНК-препаратов. Так, при исследовании распределения липидных наночастиц в разных органах время наблюдения было ограничено 48 часами, при этом было выявлено повышение со временем концентрации этих частиц в яичниках, снижаться она за 48 часов не начала. А что происходит дальше, осталось неизвестным.
Он также напомнил о противоречии между вкладышем в вакцину Pfizer, в котором говорится, что нет данных, устанавливающих безопасность для беременных женщин, и гарантией CDC в публичной рекламе, что вакцины безопасны для беременных женщин. (Вкладыш с описанием вакцины был добавлен летом 2022 года. В течение первых 19 месяцев вакцины распространялись с большим сложенным листком-вкладышем, на котором было написано только: «Эта страница намеренно оставлена пустой».) При этом сама компания заявила, что она остановила испытания вакцины на беременных, во-первых, потому что было недостаточно желающих участвовать, а во-вторых, потому что FDA объявило, что вакцины безопасны для беременных, и беременные пошли вакцинироваться.
Доктор Гортлер обратился к истории процедур тестирования новых препаратов в FDA, которые были установлены в 1930–60-х годах, чтобы подтвердить слова «безопасный и эффективный» четкими тестами, которые продукт должен был пройти. Это всегда включало долгосрочные исследования в различных группах населения, но они были проигнорированы, когда вакцины против COVID были одобрены для применения в чрезвычайной ситуации.
Гортлер напомнил, что когда речь шла всего лишь об аллергии на арахисовое масло, FDA потребовало от NIST провести анализ арахисового масла на наличие афлотоксинов. Однако для мРНК-вакцин анализ на содержание вредных веществ проведен не был даже после сообщений о тысячах летальных исходов.
Он также заявил, что FDA отказывается публиковать данные о содержимом флаконов с мРНК-препаратами, хотя это обычная практика для других лекарств. Неизвестно число липидных наночастиц на дозу, неизвестно число мРНК. Он призвал коллег, которые, возможно, посмотрят этот круглый стол, не черпать информацию о вакцинах из соцсетей, а разобраться в ситуации.
Более того, из показаний пострадавшей от вакцинации участницы клинических испытаний вакцин Брианн Дрессен следует, что проводившие клинические испытания фармкомпании занимались прямым подлогом данных. Дрессен, 42-летняя мать и классный руководитель, была здорова до участия в клинических испытаниях вакцины AstraZeneca. После вакцинации ее непосредственными симптомами были двоение в глазах, покалывание и онемение в руках, а на следующее утро ― паралич левой ноги. Сейчас она не может работать или заниматься обычной домашней деятельностью из-за развивающейся нейропатологии, которая через несколько лет отправит ее в инвалидный дом, несмотря на протокол лечения от Национальных институтов здравоохранения.
В опубликованных результатах клинических испытаний вакцины AstraZeneca ее случай даже не упоминался ― после развития нейропатологии ее вычеркнули из списков участников тестов безопасности вакцины. То же самое делали и другие фармкомпании ― реакции на вакцины во время клинических испытаний обычно занижались или игнорировались. У женщины, участвовавшей в испытаниях Moderna, развилась лимфома (рак крови), но в статье Moderna она была указана как полностью выздоровевшая. 12-летняя девочка из испытаний Pfizer, которая из-за вакцинации оказалась прикованной к инвалидному креслу и кормлению через зонд до конца своей жизни, указывается как «испытавшая боль в животе». Однако на основании клинических тестов с такими нарушениями генная терапия была выведена на рынок, и уже вколото 12 млрд доз.
Умысел или халатность?
Доктор Маккалоу процитировал статью 1992 года Ральфа Барика (вирусолога и эксперта по биологическому оружию из Университета Северной Каролины, принявшего самое непосредственное участие в создании SARS-CoV-2), согласно которой большие дозы коронавируса, введенные животным, вызывали миокардит. В этой статье, опубликованной в «Журнале инфекционных заболеваний», жидкость с большой дозой коронавируса кроликов вводилась кроликам внутривенно или внутримышечно. Из 79 кроликов 30% умерли в период от 2 до 12 дней после заражения или от острых заболеваний сердца и легких, еще 30% — от подострых заболеваний сердца и легких, а выжившие кролики (40% от зараженных) имели патологические изменения в сердечной мышце, которые могут быть, по мнению авторов статьи, ассоциированы с хронической сердечной недостаточностью. Вакцина, как и ранние штаммы SARS-CoV-2, накачивает организм токсичным белком-шипом, а кроме того, и другими токсичными соединениями (липидными наночастицами и др.).
Доктор Мэлоун процитировал статью, в которой измерялись уровни белка-шипа у людей, инфицированных вирусом COVID, и людей, которые были вакцинированы. Сообщалось о более высоких уровнях белка-шипа у вакцинированных. Кроме того, при обычном инфицировании концентрация белка-шипа нарастает постепенно, а при вакцинации уровень белка-шипа возрастает почти мгновенно. А также, мы не знаем, когда организм прекращает производить белок-шип после вакцинации.
Доктор Коул сказал, что липидные наночастицы, которые окружают мРНК в вакцинах от COVID, были разработаны для доставки химиотерапии в мозг, то есть для обхода естественных барьеров в организме человека, включая клеточные стенки и гематоэнцефалический барьер.
Это означает, что после вакцинации эта мРНК не может не попасть в мозг, а поскольку она генерирует белок с прионоподобным доменом, нейропатологии не могут не развиваться. Скорость их развития будет тем выше, чем больше мРНК будет доставлено в мозг, то есть будет расти с каждой ревакцинацией.
Ричард Флеминг еще в начале 2021 года на основании тестирования мРНК-вакцин на мышах и макаках говорил о высокой вероятности развития нейропатологий в результате воздействия этих вакцин, однако пересчет времени развития у животных на людей давал интервал развития этих патологий в три–пять лет, а не полгода-год.
С другой стороны, доктор Кевин Маккейрн, обсуждая в своем подкасте нейропатологии, которые могут развиваться у людей после вакцинации, назвал это «генетической лотереей», имея в виду, что не у всех людей синтезирование белка-шипа из мРНК-вакцины вызовет нейропатологии. Причины такой избирательности пока не ясны и, возможно, определяются генетикой человека, но какими именно генами — неизвестно.
Подчеркнем, что доктор Энтони Фаучи не мог не знать о работе профессора Барика от 1992 года. О ней знал также и сам профессор Барик. И тем не менее, когда началась массовая вакцинация и когда люди после вакцинации начали умирать от проблем с сердцем, Барик промолчал, а Фаучи заявил, что миокардит после вакцинации является редким явлением и вообще протекает в легкой форме и надо продолжать вакцинироваться. Является ли наличие этого высказывания с его стороны некомпетентностью или злым умыслом, оставляем читателю рассудить самому.
Почему после вакцинации тяжело болеют не все?
Сенатор Джонсон также поднял проблему неравномерности числа пострадавших от вакцинации в зависимости от партии вакцины.
Например, на сайте How-bad-is-my-batch собраны данные по пострадавшим от вакцинации и указан номер партии вакцины. Оказалось, что число пострадавших от мРНК-вакцин сильно различается в зависимости от номера партии. Для каких-то партий оно равно нулю, а для каких-то — тысячам людей.
Причин этого явления внятно никто не назвал. В интернете были высказаны предположения, что вообще не давшие побочных реакций партии вакцин содержали физраствор. Поскольку, согласно показаниям на круглом столе Дэвида Гартлера, FDA не контролирует состав каждой партии вакцин, хотя в FDA есть специальный «офис качества фармацевтических препаратов», такое предположение имеет право на жизнь.
Но можно высказать и другое предположение. Изначально вакцины должны были храниться при очень низких температурах. Наверняка не везде эти условия соблюдались. Анализ ампул с просроченным препаратом показал, что там есть лишь обрывки мРНК, которые были разной длины и, очевидно, не могли воспроизвести в организме спроектированный белок-шип, включая и его прионоподобный домен.
Производство мРНК-вакцин, по словам Мэлоуна, уникально сложное. Так что не исключено, что «некондиционные» мРНК, то есть не приводящие к синтезу белка с прионоподобным доменом, получались прямо на производстве.
Кроме того, вызванные белком-шипом воспаления могут протекать легче, если в организме вакцинированного скрытых воспалений нет. А если в организме уже было воспаление (о котором человек мог и не знать), то вакцинация, как и заражение ранними штаммами вируса, может резко усилить уже существовавшее воспаление. Напомним, что в настоящее время с воспалениями связывают не только заболевания сердца, но и диабет, онкологии, аутоиммунные заболевания и ряд других.
Отметим, что предположение, что, наоборот, побочных эффектов не вызвала качественная вакцина, опровергается экспериментами на животных. В случае мышей у 100% вакцинированных развилась губчатая энцефалопатия. У всех, кроме одной, вакцинированных макак через несколько месяцев в мозге были обнаружены тельца Леви. Для тестовых экспериментов не могли использовать некачественную вакцину.
Что дальше?
COVID-19, по словам доктора Мэлоуна, является лишь началом эры мРНК-вакцин. Он сообщил, что на сайте ClinicalTrials.gov зарегистрировано 200 клинических испытаний препаратов на основе мРНК. Часть из них уже проводится. Первоначальный план, по словам Мэлоуна, состоял в том, чтобы продемонстрировать, что платформа мРНК внутренне безопасна, а затем новые продукты, основанные на встраивании различных последовательностей в РНК, могли быть быстро одобрены без тестирования.
Конечно, безопасность платформы мРНК не доказана — как раз наоборот, современные мРНК-вакцины имеют самые высокие показатели связанных с ними осложнений и смерти среди всех вакцин в истории. Но, по словам Мэлоуна, медицинский истеблишмент настолько привержен своей парадигме и новой прибыльной отрасли, что проводит ускоренные испытания более 200 новых продуктов (не только вакцин), в отношении которых они будут ссылаться на результаты вакцин против COVID как на прецедент безопасности. С помощью своих патентов Moderna и Pfizer-BioNTech надеются закрепить дуополию на прибыльном конвейере будущих продуктов.
Отметим, что если клинические испытания будут столь же сфальсифицированы, как испытания COVID-вакцин, когда тяжелые побочные реакции просто не указывались в отчете о клинических испытаниях, опасность таких препаратов будет неизвестной до начала массового применения.
В заключение напомним, что не просто так время тестирования новых препаратов, в том числе вакцин, составляет годы. Если Флеминг и Маккейрн правы в своих прогнозах, то вспышка нейропатологий должна произойти в 2024–2025 годах. И ее, отметим, никто уже не свяжет с вакцинацией от COVID-19. Однако если действие вакцин на круглом столе было описано правильно, то большинство из вакцинировавшихся мРНК-вакциной не сможет избежать нейропатологий, вопрос лишь в скорости их развития. И к этому в ближайшие годы могут добавить мРНК-вакцины от гриппа и от чего-нибудь еще, что также будет доставляться прямиком в мозг липидными наночастицами. С неизвестными результатами, но вряд ли эти результаты будут хорошими для мозга. Возможно, такие действия медицинских властей Запада не имеют отношения к желанию подсократить население вверившихся им стран.
Кевин Маккейрн, например, высказывал предположение, что белок-шип коронавируса спроектирован таким образом, что будет снижать когнитивные способности переболевших. И тогда всеобщая принудительная вакцинация имеет целью не повышенную смертность людей, что стало лишь «приятной» добавкой к достижению основной цели, а снижение умственных способностей населения стран Запада под видом вакцинации.
Впрочем, файлы Twitter показали, что имел место сговор спецслужб США с социальными сетями с целью подавления отличной от официальной точки зрения на вакцинацию от COVID-19. А вот это подавление уже точно было вполне умышленным, а не чьей-то халатностью. Причем подавлялись (удалялись) не только сообщения ученых с предупреждением о возможных заболеваниях в результате мРНК-терапии, но и сообщения людей о побочных реакциях/смертях у них лично или у близких родственников, что уже никак не могло быть дезинформацией (часто прилагались фотографии умерших, карточка вакцинации и заключение патологоанатома).
Еще одним признаком сговора с целью сокрытия информации о последствиях вакцинации стало свидетельство Бриан Дрессен, серьезно пострадавшей от вакцинации, которая сообщила, что у Национальных институтов здравоохранения есть протоколы для лечения пострадавших от вакцин, но эти протоколы не доводятся до сведения общественности и врачей.
Отметим, что России в этом случае стоило бы как минимум взять пример с США и отменить принудительную вакцинацию от COVID-19 в армии, а также со скандинавских стран и отменить вакцинацию молодежи и людей репродуктивного возраста, потому что влияние этой генной терапии, вводимой под видом вакцины, на генетику будущих детей неизвестно.
Кроме того, если верить предупреждениям Флеминга и Маккейрна, весь мир (за исключением Африки, которую не удалось полностью охватить вакцинацией от COVID-19) ждет «пандемия» тяжелых нейропатологий, и остается только надеяться, что в России есть институт, который уже занимается проблемой излечения от прионных заболеваний, в частности, вызванных прионоподобным доменом в белке-шипе SARS-CoV-2. Потому что, когда проявления этого заболевания примут лавинообразный характер, будет поздно искать противоядие.
