Троцкий по «Первому»: понять и простить?
В 2017 году, в столетие Революции, по Первому каналу вышел мини-сериал «Троцкий» с Константином Хабенским в главной роли. Режиссером фильма выступил Александр Котт, уже отметившийся тепло принятой зрителями исторической кинолентной «Брестская крепость». Продюсировали сериал генеральный директор Первого канала Константин Эрнст и шоумен Александр Цекало. Сразу стоит отметить, что это первый за 24 года фильм, где Троцкий — ключевой персонаж. Единственными с 1993 года (когда вышел одноименный фильм «Троцкий» с Виктором Сергачевым) фильмами, где Троцкий вообще фигурирует как персонаж, была кисло-кисельная лента о «прекрасной царской семье» — «Романовы. Венценосная семья», где он появляется в одном эпизоде, а также антисоветская поделка «Под знаком скорпиона» о жизни Максима Горького, снятая под выборы 1996 года, также с одним эпизодом с его участием.
Лев Троцкий — одна из самых сложных и самых ярких фигур 20 столетия в России, а может, и во всем мире. Революционер со стажем в десятилетия, пришедший в революционное движение в 16 лет и служивший ему до самой смерти, участник событий 1917 года, один из строителей Советской державы, позднее ставший орудием против нее в руках ее противников.
В течение многих десятилетий Троцкий был как бы «персоной нон-грата» в нашей стране. Он негативно воспринимается практически в любой политической среде: для консерваторов он — «демон революции», для либералов — «палач и убийца», для монархистов — «еврейский наймит Шиффа», для сталинистов — «иудушка Троцкий». Начиная с 30-х годов практически любая оппозиция Сталину получала клеймо «троцкистской», о нем не снимали фильмов и методично убирали из исторических документов. С другой стороны, в перестроечные и постперестроечные годы, когда все советское стало объектом для поливания грязью, а революцию клеймили как «чудовищный эксперимент», Троцкий, само собой, попал в лагерь поливаемых грязью «чудовищных экспериментаторов».
Ввиду этого, вклад Троцкого в революционную теорию был подвергнут, с одной стороны (просоветской), определенному замалчиванию, а с другой — проклятию. Теоретический вклад этот, между тем, очень значителен и немаловажен. Троцкий очень метко бил по ключевым проблемам в СССР, отмечал такие минусы сталинской системы, как забюрократизированность, формирование нового эксплуатирующего класса в виде партноменклатуры, отката к капиталистическим принципам (уже в будущем), наличие точно такого же отчуждения рабочего от труда как творчества (более подробно это раскрыто в статье А. Лавренчука). По свидетельству старших товарищей, в советское время об этом, разумеется, не принято было говорить. И понятно почему: оказавшись за рубежом, Троцкий, не отказавшись от своей критики, хотя и был во многом прав теоретически, практически работал против оказавшегося во враждебном кольце Советского Союза. То есть выступил врагом своего собственного детища. В этом плане заслужив в СССР статус «иудушки».
В перестроечные и постсоветские времена всю эту критику приватизировали либералы, и, будучи плоть от плоти вчерашних врагов СССР, направили ее, подобно Троцкому, на существовавший в СССР политический строй.
Таким образом, фигура Троцкого, несмотря на его значительный вклад в дело Революции, как бы оказалась лишена всего своего позитивного содержания, «оставив при себе» лишь негативную, разрушительную, демоническую сторону.
И вдруг такой сложной и двусмысленной личности посвящается целый сериал, демонстрируемый по главному федеральному каналу в прайм-тайм.
В чем загадка столь повышенного интереса к тому, чье имя вся страна почти единогласно подвергает проклятию? На что рассчитывали либеральные медиатворцы, снимая сериал о Троцком?
Телевизионный продукт, как и любой в индустрии развлечений, должен либо быть объектом спроса, либо сам формировать определенный спрос/тренд. В данном случае сериал исполнил сразу две роли.
Начнем с первой. Если абстрагироваться от того, что это историческое кино (историческим его можно назвать только очень условно), то фильм снят просто замечательно. Захватывающее действие, глубокая драма главного героя, актеры играют очень хорошо и заставляют сопереживать происходящему на экране, музыка держит в напряжении, сюжет приковывает внимание, даже несмотря на то, что ты знаешь происходящие события. Проще говоря, это действительно качественно сделанный продукт, что на отечественном рынке — большая редкость. Качественно снятый продукт про историю — это двойное попадание, поскольку отечественный зритель историю знает плохо, но исторические фильмы любит больше любых прочих. Ну и наконец, «дорого яичко ко Христову дню» — снять фильм о 1917-м в столетие Революции — это гарантированный интерес. Таким образом, спрос удовлетворен.
Теперь перейдем к формированию спроса/тренда, ко второй роли, которую выполнил фильм.
Если все же смотреть на фильм как на историческое кино, то оно вызывает прямо-таки непонимание.
Первое. Все окружающие Троцкого персонажи, за исключением его жены (Седовой, роль первой жены — эпизодическая) и нескольких близких родственников показаны подчеркнуто негативно. Тут вам и Сталин, с явным акцентом произносящий «Нам нэ нюжны сочувствующиэ. Нам нюжны соратныки» и сующий в руку мальчишке-перевозчику револьвер, чтобы он убил старших коллег-чиновников во время ограбления. Тут вам и Ленин, физически угрожающий Троцкому сбросить его с козырька крыши, если тот не встанет на его сторону в ходе раскола РСДРП 1903 года. Тут и зловещий вельзевул-Столыпин, засылающий в ряды восставших провокаторов, чтобы инициировать бойню в 1905 году. Не пожалели даже любимца наших элит Николая II, соглашающегося на этот коварный план Столыпина. И надо всем этим возвышается фигура Троцкого, чувствующего пульс истории и пафосно вещающего о том, что она-де его оправдает.
Второе. На задний план оттеснены все революционеры. Троцкий на паях с Парвусом организует 1905 год. РСДРП, эсеров…да вообще каких-то партий там вообще НЕТ. Есть только Троцкий. И Парвус, как его зловещая тень, шепчущая в ухо о соблазнительных перспективах и одновременно гладящая в кармане конверт с германскими деньгами (надо думать, Парвус брал очень мало, раз помещалось в конверт — так сказать, революция по «красной цене»). Те же, что выведены в силу сюжетной необходимости, повторюсь, изображены полусумасшедшими маньяками.
Третье. Феноменальное количество ляпов. Даже поверхностно знакомому с историей человеку известно, что Николай II был расстрелян не в 1911 году (о чем нас оповещает титр, возникающий при первом появлении оного в кадре), что в 1905 году рабочие не шли с растяжками «За коммунизм!» и что Троцкий не выходит из Петросовета со скандалом, а, напротив, был там очень уважаем, за что, кстати, в 1917 году был сразу же введен в Петроградский совет, как только вернулся из США. Фильм вообще исторически недостоверен, хотя, по словам создателей фильма, на это и не претендовал (но кого из зрителей, увлеченно глядящих в экран, интересуют в этот момент высказанные в интервью создателями мнения?).
В итоге по просмотру киноленты создается ощущение, что Троцкий играл в событиях 1905–1917 годов «роль первой скрипки», сокрушая и обводя вокруг пальца многочисленных врагов и политических оппонентов от Столыпина до Плеханова. Но вдруг из-за спины у него вышли охочие до власти тщеславные авантюристы-большевики, главным чудовищем из которых «является, без сомнения» Ленин и, отпихнув Лейбу Давидовича в сторону, начали строить «страну-концлагерь». Романтик-Троцкий вынужден эмигрировать и на старости лет мучиться видениями призраков прошлого, судящих его за ошибки. Кстати, с призраками он тоже говорит с позиций исторической правоты: мол, мои ошибки оправданы прогрессом, даже самые чудовищные. К слову, реальному Троцкому в его книге воспоминаний «Моя жизнь» этот пафос все же был свойственен.
В итоге через образ «благородного рыцаря-идеалиста Троцкого» наносится удар по «авантюристам-временщикам» Ленину и Сталину, главным образом, конечно, по первому. Тут сериал выполняет свою вторую роль: привить любовь к Троцкому, он, конечно, не способен — ведь даже тут он показан слишком сложной фигурой: с одной стороны «спасает» интеллигенцию, выслав их вместо расстрела, а с другой — пилит на дрова могильные кресты и расстреливает препятствующих этому стариков и старух. Но вот изобразить остальных революционеров мерзавцами и негодяями сериал вполне может. Основной «таргет-группой» такого продукта, является, само собой, аудитория, плохо знакомая с историей собственной страны, а тем более, с историей Революции — молодежь. Ведь если в СССР учили Троцкого не любить, давая картину событий первой четверти 20 века под определенным углом, но ее ХОТЯ БЫ давали. Сегодня ее нет от слова «совсем» — это предельно однобокая позиция отрицания всего революционного и восхваления всего консервативного. И никакого позитивного стимула познавать историю революционных лет государства тоже не дает. Получив такую подделку в руки и не имея рядом разбирающегося в истории товарища, неискушенный зритель проглотит ее, впитает и пропустит через себя как губка, получив в сухом остатке образы «неоднозначного Троцкого» и «конченных негодяев Ленина и Сталина».
