Кто «сделал» Гагарина. Интервью с правнучкой Циолковского
Юрий Гагарин считал, что осваивать космос будут не супермены, а простые люди, потому что человеку свойственна тяга к неизведанному, к новым открытиям. Однажды первый космонавт признался, что важную роль в его мировоззрении сыграл ученый Константин Циолковский.
«Циолковский перевернул мне всю душу. Это было посильнее и Жюля Верна, и Герберта Уэллса, и других научных фантастов», — говорил космонавт.
Что в работах Циолковского так впечатлило простого советского человека Гагарина? ИА Красная Весна обратилось с этим вопросом к правнучке ученого и мыслителя Елене Алексеевне Тимошенковой.
ИА Красная Весна: Одной из основных идей в антропокосмической концепции Циолковского было стремление познать Космос, его эволюцию для того, чтобы понять человека как часть Вселенной. Как, по-вашему, каким должен быть человек будущего?
Елена Тимошенкова: Циолковский оперировал колоссальными временными периодами. Он говорил, что для него число с пятнадцатью нулями ощутимо, «как монетка на ладони». Так вот, эти числа с 15 нулями, т. е. миллиарды лет, это тот период, который он давал человечеству на совершенствование. На то, чтобы исчезли расы, нации, на то, чтобы человек вырос духовно, нравственно, и тогда человечество будет принято в гигантское космическое высокоразвитое внегалактическое кольцо.
Он был на 100% уверен, что мы не одиноки во Вселенной. Что есть огромное количество высочайше развитых цивилизаций, которые, как он считал, может быть, немножко идеалистически, не могут быть негуманными. Поэтому, чем ближе человечество будет приближаться к этому нравственному, моральному совершенствованию, тем больше шансов у него подняться до вот этих гуманных космических цивилизаций. И он понимал, что миллиарды лет пройдут, и, наверное, это будет.
Это была, как ее сейчас называют, космическая философия — идея, которую он считал намного важнее даже, чем идея космонавтики, воздухоплавания. Циолковский очень расстраивался, когда его считали только, говоря современным языком, технарем. Он считался в первую очередь философом и, естественно, развивал свои идеи так, как видел. Константин Эдуардович говорил: «Мы живем больше жизнью космоса, чем жизнью Земли, только по своей недальновидности и неразвитости мы этого не понимаем».
ИА Красная Весна: Расскажите, пожалуйста, о Ваших детских воспоминаниях, о приезде к Вам космонавтов после первого полета Юрия Гагарина в космос. Или, может, Ваш отец Вам что-то об этом рассказывал?
Тимошенкова: мой отец был самым младшим из внуков Циолковского. Когда умер Константин Эдуардович, отцу было всего семь лет. А потом его — журналиста областного радио, после полета Юрия Гагарина в космос, пригласили работать в дом-музей Циолковского. Отец, собственно, создал этот музей на том уровне, на котором он сейчас есть, и уже потом я пришла на его место, потому что в этом музее всегда работал кто-то из родных.
С первыми космонавтами отец, конечно, встречался. У меня же остались о них такие чисто детские яркие воспоминания: о тех моментах, когда они приезжали в гости к бабушке — средней дочке Константина Эдуардовича — Марие Константиновне — единственной свидетельнице этих полетов.
Космонавты ей писали, благодарили за то, что сделал ее отец. И по ранним детским воспоминаниям я помню: когда сообщили о полете Юрия Алексеевича Гагарина, в дом Циолковского стали приходить буквально мешки писем, поздравительных телеграмм, потому что семью Циолковского поздравляла страна с тем, что сделано благодаря Константину Эдуардовичу. Вот это, наверное, очень-очень ярко в детскую память запало.
Мы с братом были совсем детьми, когда наш дом начали посещать космонавты.
И вот космонавт пройдет мимо, тебя так по головке погладит и тут же забудет о тебе — он идет к дочери Циолковского. Но ты настолько счастлив, тебе завидует вся школа, тебе завидуют друзья, потому что тебе удалось увидеть самого космонавта — великого человека. Сейчас такого нет, конечно, сейчас я вот в доме-музее встречаю очень много людей, связанных с космосом вообще, но вот то детское впечатление, потрясение, оно, конечно, осталось на всю жизнь.
ИА Красная Весна Многие космонавты у вас побывали?
Тимошенкова: бабушка умерла в 1964 году, когда только четыре полета состоялось — четыре человека слетали в космос. Потом они приезжали в дом Циолковского — в музей. Начиная с Юрия Гагарина, у космонавтов вошло в традицию, если перед полетом они шли на Красную площадь, то после полета они всегда приезжали в Калугу. Как они говорят, «перед Циолковским отчитаться» о том, что они сделали благодаря его работам.
ИА Красная Весна: Есть кто-то из тех космонавтов, которые приезжали к вам в дом-музей, кто вам наиболее близок?
Тимошенкова: я глубочайшим образом уважаю космонавта Виктора Савиных, который вместе с Джанибековым восстанавливал вышедшую из строя орбитальную станцию «Салют-7». Знакомы мы много лет, потому что он из Кирова, там же прошло детство Циолковского. И благодаря Виктору Петровичу, там появился музей Циолковского, а потом вот два года назад открыли тоже благодаря ему совершенно потрясающий молодежный аэрокосмический центр. Такого второго в России нет. За его дела, за то, что он делал для космонавтики и для молодежи, я глубочайшим образом его уважаю.
ИА Красная Весна: Современным космонавтам хотелось бы продолжать воплощать задуманное Циолковским?
Тимошенкова: конечно, его идеи уже совершенствуются и как-то расширяются. В одной из своих работ середины 1920-х гг. «Исследование мировых пространств реактивными приборами» Циолковский написал план развития космонавтики, говоря современным языком, состоящий из 16 пунктов.
На первом этапе — создание самолета с реактивным двигателем.
Этапы со второго по четвертый включают в себя совершенствование самолетов и создание первой ракеты на жидком топливе.
На пятом и шестом этапах — освоение спутников.
С седьмого по девятый — о космическом быте.
Десятый, двенадцатый и тринадцатый этапы — освоение глубокого космоса.
Одиннадцатый этап — солнечная энергия.
И далее — к совершенному человеку и расселению человечества по всему космосу.
Так вот, сейчас мировая космонавтика дошла, как мне специалисты сказали, до уровня восьмого пункта, когда созданы вокруг долговременные поселения, в нашем случае это орбитальная научная станция — МКС. Создаются оранжереи, которые дают возможность отправить человечество в дальний полет и полностью себя в полете обеспечить. Ну, а дальнейшие пункты пока остаются только предложениями Циолковского, которые говорят уже о выходе за пределы обитаемой планеты и уход за пределы атмосферы, и так далее, и так далее, и объединения в космические кольца.
ИА Красная Весна: Как Вы считаете, сегодняшняя ситуация, курс, которым идет человечество, как-то мешает воплощению задуманного Циолковским?
Елена Алексеевна: во-первых, то, что космонавтика стала частью нашей жизни, это совершенно нормально. Если раньше люди следили за каждым полетом, то сейчас уже такого нет.
Я вот иногда у серьезных групп спрашиваю: «Вот вы знаете, кто из наших космонавтов сейчас летает?» — Молчание. Это стало настолько обыденным и настолько привычным, что перестало удивлять. Хотя менее опасным космос не стал. По моему мнению, любой космонавт — уже герой. Уже потому, что он выбрал эту профессию — отправился в этот полет сложнейший, опасный, непредсказуемый. Я считаю — все они герои. Они становятся героями автоматически, становясь космонавтами. Ну, а мы привыкли к этому, привыкли к метеоспутникам, ко всем этим вещам, которые вошли в нашу жизнь. Наверное, так оно и должно быть.
Этой работы обычный человек не видит и особенно не задумывается об этом. Что касается детей, то для детей, которые интересуются космосом — у нас есть и конференции, например «Гагаринские чтения», международные молодежные «Королёвские чтения» и «Циолковские чтения». Приезжают на них совершенно потрясающие дети, которые очень много изучают, очень многое знают. Может быть оно всем-то и не надо.
ИА Красная Весна: Вот вы, правнуки Циолковского, так или иначе пошли по стезе космической, а как праправнуки? Есть ли среди них те, кто тоже пошел по этой стезе и занимается космической тематикой?
Тимошенкова: с космосом — никто. IT сфера, педагогика. У брата, собственно, правнука Константина Эдуардовича — нас двое с ним осталось, тоже никто совершенно не связан с космонавтикой. Брат двоюродный работает в корпорации «Энергия». Поэтому я говорю, ты делаешь космонавтику, а я храню ее историю. Будем ждать, какой путь внуки выберут.
ИА Красная Весна: Как дети оценивают, то, что они потомки такого великого человека?
Тимошенкова: они понимают, что это, с одной стороны, здорово, с другой стороны, очень ответственно. Но получается, чем дальше от Циолковского поколение, тем более как-то официально они это воспринимают. Я помню, как моему отцу космонавты говорили: «Вам повезло, вот вы сидел на коленях у Константина Эдуардовича, а теперь принимаете тех людей, которые претворяют его идеи в жизнь». Я уже дальше, для меня музей — не дом, для меня он больше музей с личными эмоциями. Наверное, для наших детей это будет еще дальше, при всем уважении. Трепет семейный, наверное, он будет все-таки ослабляться, скажем так.
ИА Красная Весна: До появления в вашей семье еще одного гения?
Тимошенкова: Ну если это будет, то это будет очень не скоро, гении рождаются очень редко.
ИА Красная Весна: А может быть, можно гения воспитать? Если говорить о всестороннем воспитании, о всесторонне развитом человеке?
Тимошенкова: нет, гения, я думаю, воспитать невозможно. Как говорят, за спиной каждого гения стоит ангел. Ну вот, наверное, именно поэтому они настолько редки.
ИА Красная Весна: Скажите, а всё ли вас устраивает в состоянии нынешнего дома-музея Циолковского? Или хотелось бы чего-то привнести туда?
Тимошенкова: музей, где я работаю, его расширять и преобразовывать невозможно, это кусок памяти, который застыл, и можно только отдельные какие-то элементы что-то организовать там. Например, мы сделали выставку, где показано генеалогическое древо Циолковского, начиная от его предков семнадцатого века, от начала рода Циолковских до современного поколения, которое очень всем интересно. Или, допустим, в сентябре у нас восемьдесят пять лет дому-музею, а он считается первым космическим музеем мира, значит еще будем какую-то выставку делать. То есть у нас свои даты, свои приоритеты и любовь, которую мы через экспонаты передаем, скажем так.
ИА Красная Весна: Елена Алексеевна, есть что-то, что Вы хотели бы посоветовать нашему подрастающему поколению?
Тимошенкова: Циолковский получал очень много писем от школьников. Кто-то просил совета, кто-то жаловался, что модель не получается, но он ответил всем сразу, как напутствие, что и я хочу сказать подрастающему поколению: «Берегите силы, улучшайте жизнь, всегда учитесь и никогда не падайте духом».
