Андрей Шептицкий и «восточный проект» Ватикана — «Украинство…» Глава XI

На стыке XIX и XX веков война между Австро-Венгрией и Российской империей многим казалась неизбежной — как в силу медленного расползания Австро-Венгрии, порожденного в числе прочего политической активизацией славян, так и в силу трудноустранимых противоречий между этими державами, порождаемых предстоящим дележом так называемого османского наследства. А тут еще и конфессиональный фактор... Австро-Венгрия Габсбургов даже в начале ХХ века все-таки оставалась условной хранительницей католических ценностей, а Российская империя — такой же хранительницей ценностей православных. Цепляясь за далеко не дружественную ей и по преимуществу отнюдь не католическую Германию, Австро-Венгрия надеялась на победу над Россией и возможность стабилизации за счет расширения собственной терри-тории. Аналогичными по сути, хотя и диаметрально противоположными по характеру, были и российские имперские ожидания.

Напряженное ожидание большого мирового передела естественным образом пробудило у Ватикана старую мечту о продвижении на восток, на православные земли — тем более заманчивую, что во многом интересы апостольского престола совпадали с интересами ведущих европейских держав, в чьи планы никоим образом не входило дальнейшее расширение России вообще и ее укрепление на Балканах прежде всего.

Для воплощения своей давней мечты Рим и его союзники пытались осуществить грандиозную задачу по окончательному и бесповоротному отчуждению тяготевших к России групп населения, которые могли бы при большом переделе захотеть присоединиться к ней. Речь шла как о русинах, так и о других аналогично ориентированных сообществах. Их-то и следовало превратить из прорусской силы в прозападно-антирусскую. Что, собственно, и составляло на рассматриваемом новом этапе содержание долговременного, как мы убедились, проекта под названием «Украинская грекокатолическая церковь»1.

Тем, кто взялся за реализацию подобной задачи, нельзя отказать ни в наличии огромной проектной воли, ни в точности выбора кандидата на роль проводника этой проектной воли. Таким проводником стал Роман Александр Мария Шептицкий — польский граф с восточнославянскими корнями, воспитанник иезуитов, впоследствии митрополит Андрей Шептицкий.

Почему выбор пал именно на него?

Родовые и культурные корни Андрея Шептицкого

Шептицкие — старый боярский род Галицкой Руси, отсчитывающий свою историю с XIII века: в 1284 году предок Шептицких получил от галицко-волынского князя Льва Даниловича грамоту на право владения землей.

В течение веков представители рода Шептицких занимали высокие государственные, военные и церковные должности. Причем в определенный исторический период в роду Шептицких, изначально православном, появились и грекокатолические, и римокатолические иерархи. История этого рода, его национальная и конфессиональная самоидентификация теснейшим образом были связаны с тем положением, которое занимала в тот или иной исторический момент их родина, Галиция, не единожды переходившая из состава одного государства в другое.

Проследим цепочку «превращений», которые претерпевала Галицкая земля, и цепочку «превращений» рода Шептицких.

После распада Галицко-Волынского княжества в XIV веке его земли поделили между собой Польша и Литва, постоянно воевавшие за эти территории.149

В 1569 году Королевство Польское и Великое княжество Литовское образовали федерацию — Речь Посполитую. Православных на территории Речи Посполитой откровенно и безжалостно притесняли. После заключения в 1596 году Брестской унии часть православных под давлением перешла в грекокатолицизм. Со временем и представители рода Шептицких стали грекокатоликами.

Первым представителем рода Шептицких из числа крупных церковных иерархов, примкнувших к грекокатоликам, стал Варлаам Шептицкий, православный архимандрит Уневского монастыря, известного с XIV века как духовный центр Галиции. Произошло это в 1681 году. Умер Варлаам в чине епископа Львовского в 1715 году.

В XVIII столетии из рода Шептицких вышли еще трое униатских владык: Атанасий, митрополит Киевский (основавший в 1744 году кафедральный Собор св. Георгия Победоносца (Юра) во Львове2); Афанасий, епископ Перемышльский; и Лев, митрополит Киевский. В этот период были в роду Шептицких и иерархи римского обряда, например, Иероним Шептицкий, епископ Плоцкий3.

К концу XVIII столетия Шептицкие уже полностью ополячились, польский язык стал для них родным.

После трех последовательных разделов, произошедших в 1772–1795 годах, Речь Посполитая перестала существовать как государство. Галиция при этом отошла к Австрийской империи.

Господствующей религией в Австрии являлся католицизм в его классическом, римском варианте, что спровоцировало массовые переходы галицийской аристократии в латинство. Шептицкие, претендовавшие на сохранение и укрепление своего привилегированного положения, каковым их род пользовался уже несколько веков, вновь «последовали тенденции». К середине XIХ века практически все Шептицкие — уже римокатолики.

Но до какой степени Шептицкие стали в Австрийской империи «своими»? Ведь польская аристократия никогда не переставала мечтать о восстановлении Речи Посполитой в границах до 1772 года. А потому австрийское правительство относилось к галицийским полякам с изрядной долей недоверия — по принципу «сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит».

Шептицкие, безусловно, не забывали о том, что они поляки. Так, мать Андрея Шептицкого, София Шептицкая, в записках о своем знаменитом сыне постоянно упоминает знатнейшие фамилии Речи Посполитой, в родстве с которыми состояли Шептицкие.

О Софии Шептицкой стоит поговорить отдельно — она оказала определяющее влияние на духовное становление будущего митрополита. При этом на саму Софию, в свою очередь, большое влияние оказал ее отец — граф Александр Фредро, известный польский драматург.

Александр Фредро происходил из старинного дворянского рода и был воспитан, как отмечают его биографы, в «шляхетских традициях». В то же время он ощущал себя не только поляком, но и «гражданином Европы».

В 16-летнем возрасте Фредро присоединился к наполеоновской армии. В 1812 году за участие в походе Наполеона на Москву удостоился Золотого креста Virtuti Militari. В 1814 году был награжден крестом Почетного легиона. Дослужившись до должности офицера наполеоновского Генштаба, в 1815 году, после падения Наполеона, Фредро оставил военную службу.

Вернувшись на родину, в Галицию, он поселился в семейном имении неподалеку от Львова. В 1820-е годы Фредро становится крупнейшим драматургом Галиции4, его комедии пользуются славой в Европе. При этом Фредро был представителем немногочисленной на тот момент группы поляков, выступавших за сотрудничество с Габсбургами5. После польского восстания 1830 года многие протестно настроенные поляки бежали из России во Львов. В 1835 году представитель «украинской школы» польского романтизма Северин Гощинский обвинил Фредро в том, что его творчество является «не-национальным»6. После этого на Фредро обрушился шквал критики, что побудило его оставить литературное поприще более чем на десять лет.

При этом Фредро участвует в общественной жизни, представляет интересы своего земства в галицийском сословном сейме. В 1839 году он становится почетным гражданином Львова.

Фредро был вхож в круги высшего львовского света. Как отмечает современный специалист по истории Галиции Ларри Вольф, к 1839 году Фредро находился «в теплых отношениях с администрацией Габсбургов в Галиции». В частности, его приглашал на свои охоты губернатор Галиции эрцгерцог Фердинанд д’Эсте 7.

В 1840-х годах Фредро вместе с князем Львом Людвиком Сапегой, бывшим камергером императора Николая I, бежавшим в Галицию после восстания 1830 года, участвовал в разработке проекта местной железной дороги. Проект этот, правда, тогда так и не осуществился.

И Фредро, и Сапега выступали за смягчение крепостного права в крае. В 1844 году Фредро написал меморандум, в котором призывал власти Галиции и самого императора к скорейшему проведению крестьянской реформы, оценивая ситуацию как «прогрессирующую деморализацию»8. Напомним, что крепостное право в Галиции было особенно тяжелым. Польские помещики жестоко угнетали своих крестьян. Несколько лет неурожаев и голода в середине 40-х годов XIX века накалили ситуацию. Вспыхнувшее в 1846 году в Галиции польское восстание переросло в массовую резню шляхты крестьянами.

Поляки справедливо винили австрийскую администрацию в раз-вязывании этой резни. После нее многие именитые поляки, ранее сотрудничавшие с Габсбургами, отшатнулись от австрийцев и поддержали революцию 1848 года, охватившую Австрийскую империю вместе с остальной Европой9.

Среди таких поляков были Александр Фредро и Лев Сапега, принявшие в революционных событиях 1848 года активное участие.

В апреле 1848 года Фредро с Сапегой участвуют в создании во Львове Рады народовой. Главными требованиями, выдвинутыми этой структурой, были проведение либеральных реформ и превращение Галиции в польскую автономную провинцию Австрийской монархии. При этом действительной целью создателей Рады народовой было, разумеется, восстановление Речи Посполитой в границах до 1772 года. Во Львове начались волнения. Галицийские поляки приступили к формированию польской национальной гвардии.

В ответ на действия поляков Габсбурги решили разыграть русинский фактор.

Австрийские власти в лице губернатора Галиции графа Франца Штадиона фон Вартгаузена осуществили три ответных шага:

  инициировали обращение русинов к австрийскому императору с просьбами ввести в Восточной Галиции русинский язык в качестве языка преподавания и делопроизводства; предоставить русинам возможность занимать любые должности; уравнять в правах духовенство всех вероисповеданий (прежде всего, речь шла о получении русинским грекокатолическим духовенством таких же широких прав, какими пользовалось польское католическое духовенство);

  отменили в мае 1848 года барщину в Галиции, после чего уровень поддержки галицийским крестьянством австрийских властей резко возрос;

  в мае же 1848 года создали структуру, представляющую галицийских русинов — Головну руську раду. При этом губернатор Галиции Штадион, стремясь противопоставить русинов полякам, одновременно опасался потенциального тяготения русинов к русским и России. И потому, фактически подтолкнув оформление русинского национального движения, он одновременно заставил русинов признать себя не русскими (Russen), а рутенами (Ruthenen). И подтвердить, что население России — схизматики (православные), а рутены себя к таковым не причисляют.

Полякам крайне не понравилось намерение австрийских властей заняться развитием национального самосознания галицийских русинов. Но тут в Галицию зачастили представители польской эмиграции из Франции. Которые разъяснили галицийским полякам, что не нужно сопротивляться возрождению национального духа русинов. Нужно помочь русинам обрести правильную национальную самоидентификацию. То есть укрепить их в той же самой мысли, которую им и так уже начали навязывать австрийские власти в лице губернатора Штадиона: русины не имеют с великороссами ничего общего. Вот только Штадион хотел, сделав русинам «профилактическую прививку» от тяготения к России, опереться на русинов против поляков. А польская эмигрантская концепция состояла в том, что галицийские поляки не должны противопоставлять себя галицийским русинам, а должны сделать их своими союзниками в борьбе с Россией.

Для реализации этой концепции и противодействия Головной руськой раде польские помещики сформировали в конце мая 1848 года новую польско-русинскую организацию как бы русинофильской направленности — Руський собор. И, как оказалось, очень вовремя. Когда летом 1848 года Головна руська рада обратилась к императору и в венский парламент с предложением разделить Галицию на две части — польскую Западную и русинскую Восточную, Руський собор от лица русинов направил в парламент решительный протест против такого раздела.

Подлинные цели Руського собора весьма прозрачно предъявлялись на страницах рупора этой организации — газеты «Дневник руський»: «А Польша приобретает, отдавая справедливость русинам, для себя народ, который с ней вместе как две сестры родные будет сиять на горизонте политики европейской. <...> Дело это будет подлинным шагом вперед, ибо под новое знамя встанет 22 млн человек... Дело это будет в себе носить зародыш гибели для царизма, ибо примеру Малой-Руси и Польши последуют Бела-Русь и Велика-Русь... Пусть Русь действует в интересах Руси, Польша — в интересах Польши, и обе они — ради общего интереса, тогда падет северный колосс...»10

Руський собор хотел сначала пробудить в галицийских русинах враждебность к России. А затем сподвигнуть российских малороссов встать на сторону поляков и братьев-русинов в борьбе с Россией. Одновременно Руський собор препятствовал разделу Галиции, поскольку поляки не намерены были терять Восточную Галицию.

Вышеупомянутый Лев Сапега, соратник Александра Фредро, принимал в работе Руського собора самое деятельное участие. Кстати, он был напрямую связан с теми самыми эмигрантскими польскими кругами Франции, которые протранслировали галицийским полякам идею «дружить с русинами против России». Сапега доводился шурином Адаму Ежи Чарторыйскому (о нем речь впереди) — виднейшему деятелю польской эмиграции, обосновавшемуся во Франции: женой Чарторыйского была Анна София Сапега, сестра Льва Сапеги.

Вот тот круг, в который входил дед будущего митрополита Андрея Шептицкого по материнской линии.

В 1852 году Александр Фредро был обвинен в государственной измене за видную роль в революции 1848 года. Его сын Ян за участие в венгерской революции тоже был обвинен в государственной измене.

Семья Фредро была вынуждена бежать в Париж и некоторое время жила там. Фредро вращался в Париже в польских кругах, близких к «Отелю Ламбер». Так называлась верхушка польской эмиграции во Франции, сделавшая парижский особняк Ламбер своим политическим штабом и культурным центром. Главой этой группы являлся вышеупомянутый князь Адам Чарторыйский. Шурин Фредро Людвик Яблоновский, брат его жены Софии, позже даже обвинял зятя-драматурга в том, что «кроме польскости, не всегда яс-ной, у него не было фиксированной точки опоры» и что он «в каждом случае смотрел на Отель Ламбер и оттуда безоговорочно принимал лозунги»11.

Фредро оправдали в 1854 году, но вернется во Львов он только пару лет спустя. После своего возвращения Фредро быстро восстановил утраченные общественные позиции: уже в 1861 году он становится депутатом тогда же образованного Галицийского краевого сейма. Умер Фредро во Львове в 1876 году.

А теперь перейдем к дочери Александра Фредро Софии, матери Андрея Шептицкого.

Своей дочери Александр Фредро дал европейское образование. София училась в Париже и Вене, свободно владела французским и немецким языками, занималась живописью, пробовала себя на литературном поприще. Проживая в Париже, София, как и ее отец, сблизилась с «Отелем Ламбер».

Тут надо сказать, что возглавлявший «Отель Ламбер» Адам Чарторыйский был горячим сторонником восстановления Речи Посполитой в границах до 1772 года. После произошедшего в 1794 году польского восстания имения родителей Чарторыйского были конфискованы русской короной. Екатерина II согласилась вернуть Чарторыйским часть имущества при условии, что Адам и его брат Константин переедут в Россию и поступят на службу. Оказавшись в России в роли полузаложника, Адам вскоре стал другом будущего императора Александра I. После прихода Александра к власти Чарторыйский сделал карьеру при русском императорском дворе, вершиной которой была должность главы внешнеполитического ведомства. Этот пост он занимал с 1804 по 1806 год.

Но даже в этот период превыше всего для него были интересы Польши. Чарторыйский оказал существенное влияние на принятие решения о заключении союза России с Австрией и Англией и объявлении войны Наполеону. В надежде на победу он продвигал проект территориального передела Европы, результатом которого должно было стать восстановление — пусть и под российским протекторатом — Речи Посполитой. Неудачи третьей антифранцузской коалиции привели к охлаждению между императором Александром и Чарторыйским. В 1806 году Чарторыйский ушел с поста министра и через несколько лет покинул Санкт-Петербург. Однако отношения Чарторыйского с императором не были разорваны окончательно. Долгое время они поддерживали переписку, в которой обсуждали польский вопрос. Также с 1803 по 1824 год Чарторыйский сохранял за собой пост попечителя Виленского учебного округа.

В 1830 году Чарторыйский вошел в число руководителей польского восстания против российской власти. После подавления восстания он удалился в Париж, где стал влиятельнейшим членом польского эмигрантского сообщества. Собиравшиеся в «Отеле Ламбер» представители польской эмиграции горячо симпатизировали антироссийской политике европейских стран. К 40-м годам XIX века «Отель Ламбер» становится самой значимой польской эмигрантской группой.

Таким образом, София Фредро, взаимодействовавшая с «Отелем Ламбер», была, как и ее отец, близка к польским кругам, заряженным глубокой ненавистью к России.

В октябре 1861 года София Фредро обвенчалась во Львове с Яном Кантием Шептицким — богатым польским магнатом. Молодожены поселились в имении Прилбичи, расположенном на территории современной Львовской области. Это имение принадлежало роду Шептицких со второй половины XVIII века (его приобрел униатский иерарх Афанасий Шептицкий, епископ Перемышльский). В конце XIX века Ян Шептицкий построил в Прилбичах дворец. Во дворце он создал музей, где была собрана коллекция картин (в том числе семейные портреты), архив, где хранились пергаменты XVI века, богословские русские летописи и другие редкости, а также библиотеку, насчи-тывавшую около 6000 книг. Ян Шептицкий, как и его жена, интересовался собственной родословной и проводил изыскания на эту тему. В его архиве были собраны данные о родственных связях Шептицких и Фредро с королями Польши и Западной Европы.

Будущий митрополит Андрей, нареченный при крещении Романом Александром Марией, появился на свет в 1865 году. Он стал третьим сыном четы Шептицких. Все его детство прошло в родительском доме в Прилбичах. Атмосфера высокой западной культуры... Семейные портреты... Награды деда Александра Фредро за участие в русской кампании Наполеона... Мальчик рос, осознавая сопричастность своей семьи к мировой истории, и страстно хотел быть продолжателем этой семейной традиции.

Мать была для будущего митрополита непререкаемым авторитетом. Воспитывала Романа по большей части именно она. В шесть лет мальчик уже читал и писал по-французски. Кстати, основным языком, на котором впоследствии сын переписывался с матерью, был французский.

Религиозным образованием Романа мать начала заниматься также очень рано. В этом Софии Шептицкой помогал ее духовник Генрих Яцковский, ставший с 1881 года провинциалом (главой) галицийского отделения ордена иезуитов. Яцковский стал духовником и Романа Шептицкого.

В 1882 году Яцковскому была поручена реформа униатского ордена василиан. А поскольку проект «Украинская грекокатолическая церковь» в дальнейшем реализовывали именно василиане и Андрей Шептицкий взойдет в будущем на митрополичий престол как их представитель, необходимо понимать, что же представлял собой этот орден.

Орден василиан

Василианами называются несколько грекокатолических монашеских орденов. Все эти ордена придерживаются монастырского устава, приписываемого св. Василию Великому12. Такие ордена есть, например, в Италии и в Ливане. Но нас интересует украинский орден василиан.

Пожалуй, основной причиной возникновения этого ордена стала тщетность попыток верхушки грекокатолической церкви, появившейся вследствие подписания в 1596 году Брестской унии, взять под контроль на территории Речи Посполитой влиятельные православные монастыри. Православных монахов не удавалось убедить ни словом, ни силой.

«Мотором» создания нового ордена выступили иезуиты. Орден был учрежден в июле 1617 года на собрании первого униатского капитула. Иезуиты присутствовали при этом событии в статусе консультантов. Новый орден стал в некотором роде «калькой» с ордена иезуитов, его двойником. Он фактически и был замыслен как «иезуитский орден восточного обряда». Многие члены ордена василиан либо обучались в иезуитских школах, либо изначально были иезуитами, а затем целенаправленно, по согласованию с папой римским, перешли в униатство. На раннем этапе существования ордена иезуитам принадлежали в нем многие важные должности. Духовниками в первых общинах василиан также были иезуиты13.

Орден василиан быстро распространился в восточных областях Речи Посполитой, где немалая часть населения признала унию. Задачей василиан была прозелитическая деятельность среди тех, кто сохранил верность православию.

Однако, помимо обращения православных в униатство (то есть расширения католического влияния), орден по большому счету призван был сформировать саму эту новую церковь. Постепенно Ватикан полностью взял под контроль «кадровый состав» униатов. На ключевые посты в униатской церкви назначались только те, кто обучался в школе василиан и тем самым прошел проверку на надежность. Напротив, случайные лица из римско-католической среды лишались возможности бесконтрольно пополнять ряды униатских иерархов.

С конца XVII века начинается процесс централизации василианских монастырей на русинских землях.

В 1705 году святой престол предложил нунцию в Варшаве «всех монахов подчинить власти протоархимандрита Русинов (т.е. власти главы русинского ордена. — Авт.) св. Василия»14. Видя благоволение со стороны Рима, член ордена василиан львовский епископ Варлаам Шептицкий — дальний родственник митрополита Андрея — собрал в 1711 году в Уневе настоятелей василианских монастырей Львовской епархии, постановивших объединить василианские монастыри. Решение это тогда не было утверждено святым престолом по причине сопротивления Литовской конгрегации василиан и варшавского нунция.

В 1720 году в Замойском соборе активное участие принял племянник Варлаама Шептицкого, унаследовавший его епископскую кафедру, Атанасий Шептицкий. Собор постановил, «чтобы все монастыри Владимирской, Луцкой, Холмской, Львовской и Перемышльской епархий в течение года объединились в одну Конгрегацию»15. Новая конгрегация должна была получить право самостоятельно избирать своего главу — протоархимандрита. Против ее создания тут же ожидаемо выступила Литовская конгрегация, потребовавшая подчинить новоявленную конгрегацию своему протоархимандриту. Вопрос оказался надолго подвешен.

И только 19 лет спустя, в 1739 году, по инициативе все того же Атанасия Шептицкого, ставшего к тому моменту митрополитом, во Львове собрался капитул, подтвердивший решения Замойского собора. Образовались две провинции василиан: Польская (она же Руськая) и Литовская. Все униатские приходы были подчинены ордену. Таким образом централизация ордена василиан в значительной степени является заслугой рода Шептицких.

В 1744 году папа Бенедикт XIV наделил главу ордена василиан исключительными правами, которыми ранее пользовался только генерал ордена иезуитов: протоархимандрит василиан выводился из подчинения местной церковной администрации и подчинялся напрямую папе римскому, которому и приносил личную присягу.

В течение всего XVIII века василиане стремительно наращивали свое присутствие и влияние в Галиции и на Правобережной Украине. Ордену принадлежали четыре типографии (в том числе самая большая — в Почаевском монастыре). Следуя примеру иезуитов, они организовывали школы, воспитывали и обучали молодежь. А когда в 1773 году орден иезуитов был распущен16, в ведение василиан перешло несколько иезуитских коллегий. К концу XVIII века в их руках находилось также не менее 25 училищ.

Наступательное продвижение ордена василиан было осложнено и заторможено в связи с разделом Речи Посполитой. В 1780 году две вышеназванные провинции василиан распались на четыре:

1. Литовскую;

2. Польскую, или Руськую — в составе Речи Посполитой (оконча-тельно прекратившей свое существование при третьем разделе, в 1795 году);

3. Белорусскую, которая отошла к России;

4. Галицкую, «доставшуюся» Австрийской империи.

В 1804 году император Александр I упразднил звание протоархимандрита ордена василиан. Лишившись главы, разделенный на четыре провинции орден утратил централизованное управление.

В 1831 году, во время польского восстания, монахи-василиане Почаевского монастыря поддержали восставших. А в 1839 году Полоцкий собор отменил Брестскую унию: униатская церковь на территории Российской империи была упразднена, за исключением Холмской епархии, находившейся на территории Царства Польского. Холмская провинция стала последним оплотом василиан в России.

В 60-е годы в Галиции возникло так называемое «обрядовое движение», выступавшее за очищение униатского обряда от позднейших латинских напластований. Члены этого движения были против запрета священникам носить бороды, длинные волосы, рясы и клобуки, против отсутствия иконостасов в церквях и т. д. На территории католической Австро-Венгрии восстановить такую обрядовую чистоту было делом нелегким. И тогда большая группа униатских священников устремилась в Холмскую епархию — последний оплот униатства на территории Российской империи, — где сильно преуспела в своих инициативах.

В 1873 году один из галицийских эмигрантов отец Маркелл (Попель), ставший к тому моменту администратором Холмской епархии, потребовал от подчиненных ему приходов перейти в очищенный обряд. Папа римский ответил буллой, обвинив Попеля в проведении схизматической литургии. Тогда в 1875 году Холмская епархия поголовно перешла в православие.

Прецедент был опасен и для Ватикана, и для Габсбургов. «Мы вернули себя и наших братьев в Холме в лоно русской церкви и русской национальности. Мы выиграли битву, которая не решалась веками. Мы смогли одержать победу над полонизмом и ультрамонтанством», — писали вернувшиеся во Львов эмигранты в русофильской газете «Слово» осенью 1875 года. И выражали уверенность, что в дальнейшем «укрепят русское Православие, которое установили (имелось в виду, в Холме. — Авт.)»17. Переход Холмской епархии в православие послужит толчком как к реформе василианских монастырей, так и к репрессиям австрийских властей против русофилов.

В декабре 1881 года Климент Сарницкий, глава галицийских василиан, обратился к папе римскому Льву XIII с просьбой реформировать орден.

В мае 1882 года папа, считавший, что необходимо не только ре-формировать василиан, но и придать новое дыхание униатству в целом, издал апостольское послание Singulare praesidium, поручив в нем реформу василианских монастырей иезуитам. Эту реформу впоследствии стали называть Добромильской, поскольку одним из первых центров ее проведения стал Добромильский монастырь.

Отметим, что орден иезуитов находился с Россией в очень непростых отношениях.

Когда в 1773 году этот орден был запрещен Ватиканом во всех европейских странах, именно в России он нашел пристанище18.

В 1814 году папа полностью реабилитировал орден.

Вскоре после этого, в 1816 году, в России вышел указ о высылке иезуитов из Санкт-Петербурга. Издания этого указа добился князь Голицын, обер-прокурор Святейшего правительствующего синода, будущий министр духовных дел и народного просвещения, после того как иезуиты обратили в католицизм его родного племянника. Дело в том, что иезуиты в нарушение условий, оговоренных с властями принявшей их Российской империи, развернули на ее территории прозелитическую деятельность. Причем с особым рвением они обращали в католицизм именно представителей знатных и влиятельных российских фамилий.

В 1820 году орден иезуитов был окончательно изгнан из России.

И вот иезуитам-то в 1880-е годы и поручили реформирование ордена василиан.

Конкретно эту задачу папа римский возложил на главу галицийского отделения ордена иезуитов Генриха Яцковского — духовника Софии Шептицкой и ее сына Романа, будущего митрополита Андрея.

Тут нельзя не отметить, что, помимо иезуитов, активное участие в проведении реформы ордена василиан принял орден воскресенцев. Об этом ордене также необходимо сказать несколько слов.

Как уже говорилось, после провала восстания 1830 года многие его участники осели в Париже, где центром польской эмиграции стал «Отель Ламбер» во главе с князем Адамом Чарторыйским. В круг «Отеля Ламбер» входили дед митрополита Шептицкого Александр Фредро и его мать София. Близок к «Отелю Ламбер» был и великий польский поэт Адам Мицкевич. В Париже он познакомился и подружился с будущим основателем ордена воскресенцев Богданом Яньским. Мистическое мировоззрение Мицкевича оказало большое влияние на Яньского.

В 1834 году Яньский и Мицкевич создали кружок, сочетавший поиски мистического озарения с мечтами о возрождении Польши. Однако долго этот кружок не просуществовал.

А уже в 1835 году Яньский задумал создание новой организации, ставшей прообразом ордена воскресенцев.

В 1836 году Яньский вместе со своими учениками Петром Семененко и Иеронимом Кайсевичем создал группу «Братство национального служения», или «Дом Яньского» (Domek Jańskiego). Хотя Мицкевич не являлся членом данной протомонашеской группы, но именно он просил у Чарторыйского выделить деньги на съем жилья для «братьев».

Яньский рассматривал духовные искания своего кружка сугубо в контексте национально-освободительной борьбы Польши: «Глядеть на небо (то есть на Бога. — Авт.) через польское стекло»19, — учил Яньский.

В 1838 году Яньский отправил своих учеников Семененко и Кайсевича в Рим с заданием основать колледж для подготовки священников для Польши. В Риме Семененко и Кайсевич основывают «общежитие с монастырскими порядками»20. В 1840 году туда приезжает и уже тяжело больной туберкулезом Яньский, который вскоре умирает. На его надгробной плите начертано: «Светлой памяти Богдана Яньского, первого открыто кающегося и апостола польской эмиграции во Франции»21.

27 марта 1842 года в катакомбах Церкви св. Себастьяна в Риме семь последователей Яньского — Петр Семененко, Иероним Кайсевич, Эдуард Дунский, Юзеф Хубе, Ипполит Терлецкий, Владислав Годлевский, Карл Качановский22 — дали монашеский обет и учредили новый орден. Когда они вышли на свет, то услышали звон колоколов, возвещавших Пасху. Так родилось, согласно официальной легенде, название конгрегации — орден воскресенцев (полное название — Конгрегация Воскресения Господа нашего Иисуса Христа).

Параллели с учреждением ордена иезуитов бросаются в глаза. Первых иезуитов тоже было семь, и они тоже учреждали свой орден в катакомбах церкви. Такие важные для ордена воскресенцев положения, как «контроль над мыслями, поступками, чувствами каждый день»23, медитативное отношение к молитве, — все это говорило о серьезном влиянии иезуитов. На близость устава воскресенцев к иезуитскому уставу указывали многие, в том числе и воскресенец Ипполит Терлецкий24.

Община Яньского стала для «Отеля Ламбер» своеобразным римским штабом. К примеру, в 1841 году во время своей поездки в Рим в общине остановился один из ключевых представителей «Отеля Ламбер» Михаил Чайковский с важнейшим поручением от Чарторыйского. Семененко тогда устроил ему встречу с генералом ордена иезуитов Яном Ротаном. Чайковский так описывал встречу генерала с Семененко: «Ксендз Семененко упал перед ним (генералом иезуитов Ротаном. — Авт.) на колена и поцеловал его ногу; генералу пришлось поднять его, ибо иначе он так и застыл бы у ног его преподобия»25.

Позже воскресенцы будут все больше отходить от иезуитов и между конгрегациями даже возникнет соперничество.

Именно воскресенцы изначально продвигали идею нового крестового похода Ватикана на восток.

Когда в 1846 году на престол взошел новый папа Пий IX, к нему обратился воскресенец Кайсевич с проектом увода в унию восточных церквей26.

В том же году несколько аудиенций с папой имел еще один из ос-нователей ордена воскресенцев Ипполит Терлецкий. Он развернул перед папой целый унионный проект: вести работу с православными через униатов, а не напрямую через католиков; подготовить местные кадры для униатских церквей в славянских землях; восстановить «чистоту восточного обряда», очистив его от поздних латинских напластований; уравнять — естественно, лишь внешне — обряды, а также привилегии униатского и католического духовенства; обращать «главное внимание на славян» и т. д. Венцом этой программы должно было стать учреждение «русько-славянского патриархата на правах других патриарших престолов»27.

Данную программу, разработанную воскресенцами, включая пункт об украинском патриархате, и будет впоследствии проводить в жизнь митрополит Андрей Шептицкий.

В 1859 году Болгарская православная церковь вступила в конфликт с Константинопольским патриархом. Воспользовавшись этим, «Отель Ламбер» взялся помочь переводу православных Болгарии в унию. Его представители вступили в переговоры с архимандритом Иосифом Сокольским, согласившимся возглавить униатов Болгарии. В Париже создается комитет помощи униатам Болгарии, его работой руководит сотрудник «Отеля Ламбер» Валериан Калинка, который несколько лет спустя вступит в орден воскресенцев. Воскресенцы отправляются в Адрианополь, где разворачивают широкую миссионерскую деятельность и готовят униатских священников. В конце концов воскресенцы увели в унию около 60 тысяч православных Болгарии. Так возникла Болгарская грекокатолическая церковь. В Ватикане признавали, что «на миссии воскресенцев вся уния в Болгарии держится»28. Успехи в Болгарии впечатлили святой престол, и в 1860 году папа официально признал орден воскресенцев. Болгарский прецедент показал перспективность унионной программы ордена.

Следующей целью «восточного проекта» воскресенцев стал Львов.

В начале 60-х годов XIX века во Львове по распоряжению римской курии29 находился Ипполит Терлецкий, к тому моменту официально перешедший в орден василиан. Именно Терлецкий стал одним из инициаторов вышеупомянутого «обрядового движения» в Галиции30, идея которого была выдвинута им еще в 1846 году в представленной папе унионной программе. Терлецкий призывал реформировать орден василиан, очистив его от латинизмов и полонизмов. Между тем в Галиции циркулировали слухи, что он являлся тайным агентом Рима. Так, в 1870 году русофильское «Слово» напишет, что Терлецкий находится в тайном сговоре с поляками. Газета разоблачала лживость его призывов к обрядовому очищению: «Очищение обряда есть только хитрость ляцкая, чтобы русинов дискредитовать в глазах правительства и Рима»31.

В 1880 году, после событий в Холме, воскресенцы получили разрешение от папы Льва XIII и императора Австро-Венгрии Франца Иосифа I осесть в Галиции. Воскресенцы строят во Львове комплекс зданий монастыря на Пекарской улице и открывают при монастыре «руський интернат», готовящий как католических, так и униатских священников. Покровительницей интерната становится Марселина Чарторыйская, представительница «Отеля Ламбер» в Кракове.

Однако в 1882 году, после перехода села Гнилички в православие, Ватикан начинает склоняться к тому, что реформу василианских монастырей нужно проводить быстро и при помощи иезуитов.

В связи с этим была создана специальная комиссия, призванная утвердить реформу. В июне Добромильский монастырь св. Онуфрия передали Обществу Иисуса. Иезуиты пытались отстранить воскресенцев от участия в происходящем и предложили свой план реформы, альтернативный их плану. План этот, представленный иезуитом Генрихом Яцковским, де-факто подразумевал превращение василиан в католический орден.

Семененко осознавал опасность плана Яцковского для унионного дела32. Понимая бесперспективность лобовой атаки на иезуитов, воскресенцы, воздействуя через своих людей на папу, сумели скорректировать реформу василиан. Основную идею своего проекта реформы Семененко выразил в переписке с другим воскресенцем, Калинкой, так: «Василиане должны быть василианами, а не кем-то еще»33.

В 1882 году, передав иезуитам основную роль в проведении Доб-ромильской реформы ордена василиан, — папа Лев XIII вместе с тем лично поручил генералу воскресенцев Семененко участвовать в ее проведении34.

Добромильская реформа, порученная иезуитам, но скорректированная согласно представлениям воскресенцев о самобытности василиан и унии в целом, предполагала:

. во-первых, создание во Львове мощного грекокатолического духовного центра, который смог бы оказывать безоговорочное влияние на состояние умов и душ русинского населения Галиции;

. во-вторых, выбор главы украинских грекокатоликов, способного реализовать «восточную политику» Ватикана, которой воскресенцы придали новое звучание (напомним, что Ватикан веками сохранял в отношении России экспансионистские устремления);

. в-третьих, массовую подготовку униатского духовенства в «правильном ключе». Местные униатские священники зачастую не только не занимали непримиримой позиции в отношении православных и русофилов, но и симпатизировали русофилам, а то и поговаривали о принятии православия. Православные русины все еще оставались для местных грекокатоликов (тоже по преимуществу русинов) в гораздо большей степени «своими», чем католики. Ватикану нужно было переломить эти настроения.

Вот эти три задачи и призвана была решить реформа ордена василиан, осуществлявшаяся с 1882 по 1904 год.

Добавим, что в те же годы в Риме появилось свое отдельное учебное заведение для украинских грекокатоликов. С XVI века там существовала Папская Греческая коллегия св. Афанасия, в которой обучались священники византийского обряда. Руководили этой коллегией на протяжении многих веков преимущественно иезуиты35. В 1897 же году, на фоне проведения василианской рефомы, из данной коллегии выделили отдельную Папскую Рутенскую коллегию, которую сразу же отдали также иезуитам (после завершения реформы ее передадут василианам).

Борьба с прорусскими настроениями в Галиции

Ужесточение политики по отношению к коренному населению Галиции ознаменовалось «процессом Ольги Грабарь», начатым в том же 1882 году, что и Добромильская реформа ордена василиан. Борьба с набирающим обороты русофильским движением привела к серии арестов. Поводом стало намерение жителей деревеньки Гнилички чуть ли не в полном составе перейти в православие. Были арестованы лидеры русофильского движения: Адольф Добрянский, его дочь Ольга Грабарь, редактор львовской русофильской газеты «Слово» Венедикт Площанский, грекокатолический священник Иван Наумович и многие другие. Арестованных обвиняли, по существу, в предательстве и антигосударственной деятельности, в намерении «оторвать Галичину, Буковину и Северную Угорщину... от австрийской державы и вызвать опасность для державы извне, бунта или гражданской войны изнутри»36.

Есть основания считать, что переход села Гнилички в православие был инспирирован австрийскими властями. В любом случае он стал удобным поводом для развязывания в нужный момент репрессий против русофилов.

События развивались следующим образом.

К идее реформы униатской церкви Ватикан уже давно присматривался37. Ее необходимость стала очевидна после описанных выше событий в Холме. Разрешение воскресенцам осесть в Галиции было, несомненно, частью подготовки к проведению реформы.

В сентябре — октябре 1881 года галицкий митрополит Иосиф Сембратович самолично совершил инспекцию по василианским монастырям и сообщил в Рим, что они нуждаются в реформировании. Тогда же, в октябре 1881 года, львовские униаты, возглавляемые Стефаном Качалой, выступили резко против появившихся в Галиции воскресенцев, и стало ясно, что своими силами воскресенцы провести реформу не смогут.

Сембратович предложил Риму «мягкий» вариант реформы василиан под его собственным контролем38. Вот тогда-то и становится известно о желании жителей села Гнилички перейти в православие. Произошедшее побудило Ватикан сделать ставку на «жесткий» вариант реформы, предложенный главой василиан Климентом Сарницким совместно с уже не раз упоминавшимся провинциалом галицийских иезуитов Генрихом Яцковским39, и опереться в проведении реформы на иезуитов.

Австрийское правительство устроило вокруг случившегося в Гниличках яркий публичный процесс, широко освещавшийся как в местных галицийских, так и в венских газетах. Характерно, что большинство арестованных отпустили еще до суда, многие подсудимые были оправданы. К самому большому сроку — восьми месяцам тюрьмы — был приговорен Иван Наумович, один из главных представителей русофильского движения Галиции, поддержавший крестьян Гниличек в их желании перейти в православие.

Воспользовавшись делом Ольги Грабарь, австрийские власти начали настоящую охоту за сторонниками очищения униатского обряда по всей Галиции.

Сопротивление вмешательству иезуитов в реформу ордена василиан ожидаемо оказал митрополит Иосиф Сембратович. Отметим, что при этом Сембратович отнюдь не был русофилом. Его назначение в 1870 году митрополитом Галицким было воспринято русофилами как передача церковного престола явному ставленнику Ватикана. Русофильская газета «Слово» писала о «митрополите, присланном из Рима», и предупреждала, что «терпение имеет свои пределы»40. Сембратович, однако, не смог сдержать роста русофильских настроений и остановить тенденцию к «обратному» пе-реходу в православие.

Возражали против вмешательства иезуитов и монахи-василиане. Не будем забывать, что, хотя орден василиан находился в упадке, несколько монастырей ордена в Галиции все же существовали. Передачу Добромильского и других василианских монастырей под контроль иезуитов большинство монахов не поддержало.

Ватикан и австрийские власти быстро подавили сопротивление. Сембратович был отстранен от митрополичьей кафедры. Благодаря ряду ухищрений иезуитам удалось значительно усилить свои позиции в ордене василиан и в целом среди униатов Галиции.

Итак, Ватикану необходимо было не только добиться перехода православных русинов в лоно грекокатолической церкви, но и подчинить всех галицийских униатов ордену василиан, контролируемому Римом. Чтобы это осуществить, требовалось найти подходящую фигуру на роль главы украинских грекокатоликов.

Мы не знаем доподлинно, кто остановил свой выбор на кандидатуре Романа Шептицкого. Но очевидно, что тут не обошлось без его духовника и покровителя Генриха Яцковского — главы галицийского отделения ордена иезуитов, ответственного за реформу ордена василиан.

А теперь вернемся к биографии Романа Шептицкого. И начнем с периода, когда он покинул родной дом и отправился на обучение.

Андрей Шептицкий: от униатского монаха до митрополита

В 1879 году Роман Шептицкий окончил гимназию Франца Иосифа во Львове. Продолжил обучение он в гимназии св. Анны в Кракове.

В то время, как мы видели выше, в Галиции начинается разгром русофильского движения. Инициировав в 1882 году Добромильскую реформу, подчинив василиан иезуитам, Ватикан последовательно проводит в жизнь «восточный проект». Остается лишь подготовить достойного кандидата на роль главы грекокатоликов.

В 1883 году, окончив гимназию св. Анны, Шептицкий отправляется с Генрихом Яцковским на реколлекции (духовные упражнения — молитвы, медитации) иезуитов. Во время реколлекций он впервые приходит к мысли (или в нем пробуждают эту мысль) о переходе в униатство.

Мать решение сына восприняла тяжело. Шептицкие, как и вся польская знать, относились к русинам и их религии (а многие русины были гре-кокатоликами) с пренебрежением. София Шептицкая доверяла духовнику, который, как мы уже говорили, наверняка был причастен к этому решению, но перспектива перехода сына в грекокатолицизм ее пугала. Позже она писала:

«С давних времен я видела, как про русинское духовенство говорят с пренебрежением, что оно заслуживало своими недостатками и бездонной темнотой... и обычаями. Обряда (грекокатолического. — Авт.) я не знала совсем, я видела только его представителей в самом низшем отвратительном общественном слое, [видела], что в том сословии призывали соблазн, отбивали охоту и отталкивали примитивизмом, а то, что не было темным и диким, долгие годы выступало как враг Римско-католической церкви и польской национальности.

Поэтому ничего удивительного, что сегодня все, — все, что я даже не осознавала, что помню, какие-то речи в сейме, какие-то политические дискуссии, смешанные с грязными, возмутительными анекдотами о русинских священниках, все пренебрежительные высказывания и шутки, которые когда-либо я слышала, все это шипело вокруг меня, как змеи, поднимало головы... и хотело вырвать у меня ребенка и утопить в бездне своей грязи»41.

В октябре 1883 года Шептицкий пошел на военную службу, но из-за болезни уже в 1884 году покинул армию. Осенью 1883 года, одновременно с началом службы, он поступает на юридический факультет Ягеллонского университета в Кракове.

В 1885–1886 годах Шептицкий учится в Германии в университете Бреслау также на юридическом факультете. Потом снова возвращается в Ягеллонский университет.

В 1886 году с подачи Яцковского Шептицкий отправляется в Рим, вооружившись рекомендательными письмами, и знакомится там с рядом высокостатусных лиц. Прежде всего он удостаивается аудиенции у папы Льва XIII (который придавал огромное значение «восточному проекту»).

Лето 1887 года Роман проводит в основанной Яцковским иезуитской коллегии в Хырове (на территории современной Львовской области), а в середине августа отправляется в Добромильский монастырь.

Осенью он едет в Россию, где активно общается с представителями прозападной интеллигенции сначала в Киеве, а затем в Москве. Там Шептицкий также знакомится с философом Владимиром Соловьевым, который к тому времени уже озвучил публично свою идею о необходимости восстановления церковного единства42.

После окончания университета он отправляется в Рим, и 8 февраля 1888 года его представляют на общей аудиенции папе Льву XIII. Затем Роман совершает поездку в монастырь Монтекассино.

София Шептицкая вспоминала: «Перед вступлением в новициат43 Роман отбыл подготовительные реколлекции в старейшем Бенедиктинском монастыре в Монтекассино. Там пережил он тяжелый искус, как сам рассказывал: "Это была страшная минута... Во время молитвы завладело мной вдруг глубокое осознание-образ такой мощи и величавости латинской Церкви, ее красоты и духовных сокровищ, что мне казалось, что я не смогу от нее оторваться и вне ее НЕ смогу служить Богу. И все начало шататься и рушиться во мне..."»44

А в марте 1888 года папа уже принимает Шептицкого вместе с его матерью Софией на личной аудиенции. Лев XIII благословляет Романа на столь необходимую Ватикану миссию.

Вернувшись в Краков той же весной, Шептицкий получает степень доктора права, а в июне отправляется в Добромильский монастырь и вступает в орден василиан. Здесь после прохождения новициата, который длился немногим более двух месяцев, 13 сентября Роман принимает монашеское имя Андрей. После чего едет в Рим, где снова удостаивается аудиенции Льва XIII.

Вступив в орден василиан, Шептицкий начинает делать стремительную церковную карьеру.

В августе 1892 года Шептицкий приносит в Кристинопольском мона-стыре пожизненные обеты. А 3 сентября в Перемышле его рукополагают в священники.

В 1892–1894 годах он получает богословское образование в иезуитском колледже в Кракове.

Начав с должности простого наставника в Кристинополе, в 1895 году Шептицкий становится субприором (помощником настоятеля) монастыря в Добромиле, библиотекарем и преподавателем греческого языка, а уже в следующем 1896 году его назначают игуменом монастыря св. Онуфрия во Львове.

В 1897 году Шептицкий инициирует издание ежемесячного религиозного журнала «Миссионер», ориентированного прежде всего на русинов.

В 1898 году Шептицкий становится профессором нравственного и догматического богословия в Кристинополе. Кроме того, его назначают на епископскую кафедру в Станиславове (ныне Ивано-Франковск). Во время своего епископства Шептицкий начал там строительство духовной семинарии (оно будет закончено в 1907 году).

В 1900 году умирает митрополит Галицкий Юлиан Сас-Куиловский. И 35-летнего Шептицкого по воле папы Льва XIII назначают новым митрополитом Галицким, архиепископом Львовским и епископом Каменец-Подольским. С момента его вступления в орден василиан прошло всего 12 лет.

Шептицкий в преддверии и в годы Первой мировой войны

Сразу же после своего назначения митрополитом Шептицкий начинает проявлять себя как сторонник украинского национализма.

Вступив на политическое поприще (духовная деятельность не помешала ему стать депутатом в Галицийском сейме и австрийской Палате господ), Шептицкий продвигает идею украинской самостийности. Он отстаивает проект основания украинского университета, что вызывает решительный протест со стороны Российской империи45. В 1905 году он основывает Львовский национальный музей (официальное открытие музея состоялось в 1913 году), который становится еще одним центром кристаллизации украинского национализма.

Кроме того, митрополит готовится к новой миссионерской деятельности, фактически не скрывая своих прозелитических намерений. Уже в 1908 году на приеме у папы Пия X Шептицкий испрашивает для себя чрезвычайно широкие полномочия. Он просит, «чтобы помимо всех почетных прав, титулов, привилегий, преимуществ, почестей» папа даровал ему «на территории всей Российской Империи власть и делегированную юрисдикцию, осуществляемую только именем Апостольского Римского Престола, такую же, какую имеет на своей территории Патриарх Маронитский...» «Надо иметь возможность посвящать епископов, имеющих полноту епископской юрисдикции, без того, чтобы Государственный Секретариат знал что-либо об этом. Неблагоприятная тень не может быть наброшена на Св. Престол. Затем необходимо, чтобы юрисдикция могла простираться за пределы прежних границ униатских епархий. Наконец, надо пользоваться тем же оружием, каким пользуются русские: действовать на основании канонического права Восточной Церкви»46, — так аргументировал свою просьбу униатский митрополит.

О намерениях Шептицкого свидетельствует также его обширная переписка с отдельными «отправленными в авангард» миссионерами на территории Российской империи47. Перспектива обширного распространения грекокатолицизма в России после поражения Российской империи в русско-японской войне, после начала Революции 1905 года и в особенности после опубликования 17 апреля того же года указа «Об укреплении начал веротерпимости» казалась достаточно реальной. В данном контексте Шептицкий и затевает церковную реформу, предполагавшую в числе прочего освобождение греческого обряда от латинизмов. Как мы помним, изобилие латинизмов встречало отторжение даже у русинов-униатов; с учетом потенци-ального вовлечения в грекокатолицизм большого числа российских подданных, чья реакция на латинизмы была бы еще острее, чем у галицийских русинов, этот «раздражитель» необходимо было уменьшить.

В ходе реформирования украинской церкви Шептицкий не только укрепил ее связь с Ватиканом, но и, стремясь сделать реформу популярной среди духовенства и паствы, вернул те происходившие из православия атрибуты, за которые так ратовало движение за очищение обряда — кафтаны, длинные бороды и пр. Фактически Шептицкий и те, кто стоял за ним, вместо желанного возвращения к православию швырнули русинам «кость обрядовости». Усиленная в соответствии с идеями воскресенцев, национально-ориентированная церковь вскоре начнет активно содействовать украинизации.

В рамках «восточного проекта» Ватикан доверил Шептицкому особую миссию, которая не сводилась к чрезвычайно важному для Ватикана и западных стран отрыву русинов Галиции от русских.

Полномочия униатского митрополита простирались далеко за пределы Галиции: не только на Каменец-Подольскую епархию, но также и на территории Белоруссии и России.

Уже в 1902 году Шептицкий по поддельным документам посещает Минск, Вильно и Слуцк. Здесь он устанавливает связи с националистами, выступающими за создание независимого белорусского государства. Вместе с белорусом Иваном Луцкевичем они разрабатывают план по внедрению униатства. При этом Луцкевич выражает уверенность, что только таким способом можно построить национальное белорусское государство.

Согласно разработанному плану, Шептицкий должен был основать «Земельный банк» для белорусских крестьян, чтобы те могли выкупать земельные наделы у польских помещиков. В этой сельской среде мелких земельных собственников планировалось «поселить сознательных и связанных с унией галичан, чтобы они распространяли идею унии в Белоруссии»48.

Также Шептицкому было поручено окормлять грекокатолические эмигрантские приходы в США. В 1908 году он добился учреждения грекокатолического епископата в США. Спустя четыре года его же стараниями был установлен униатский епископат в Канаде. Всему этому сильно противились польские, французские и венские католические приходы, не желавшие потерять украинскую паству. Но активность Шептицкого, без конца ездившего в Рим, Будапешт и Вену и проводившего переговоры не только с папой римским, но и с министром иностранных дел Австро-Венгрии и с императором, позволила преодолеть сопротивление конкурентов49.

Получив право тайно посвящать епископов, Шептицкий в 1908 году, опять же по поддельным документам, отправляется в Россию и посещает подпольные униатские общины в Петербурге и Москве.

В преддверии Первой мировой войны Шептицкий активно действует в интересах Австро-Венгрии. В своих обращениях митрополит так настраивает паству: «В огне этой страшной войны куется для нас лучшая доля. По воле Бога — с австрийской державой и династией Габсбургов общая наша доля и недоля. <...> Будьте же до последней капли крови верны императору»50.

Когда русские войска заняли Львов, Шептицкого арестовали. Вот как вспоминает об этом генерал Алексей Брусилов51: «Униатский митрополит граф Шептицкий, явный враг России, с давних пор неизменно агитировавший против нас, по вступлении русских войск во Львов был по моему приказанию предварительно подвергнут домашнему аресту. Я его потребовал к себе с предложением дать честное слово, что он никаких враждебных действий, как явных, так и тайных, против нас предпринимать не будет; в таком случае я брал на себя разрешить ему оставаться во Львове для исполнения его духовных обязанностей. Он охотно дал мне это слово, но, к сожалению, вслед за сим начал опять мутить и произносить церковные проповеди, явно нам враждебные. Ввиду этого я его выслал в Киев в распоряжение главнокомандующего»52.

После ареста часть архива митрополита стала доступна общественности. В периодике того времени были опубликованы выдержки из некоторых бумаг Шептицкого.

Так, 15 августа 1914 года Шептицкий написал записку в австрийское Министерство иностранных дел с предложениями о способах освоения территории российской Украины после ее захвата. Приведем частично эту весьма примечательную записку:

«Как только победоносная австрийская армия вступит на территорию русской Украины, мы должны будем решать тройную задачу — военной, общественно-правовой и церковной организации края: решение этой задачи должно отчасти быть важнее любой мирной конференции не только для того, чтобы содействовать работе наших армий, но и для того, чтобы при любой возможности как можно более радикально отделить эти области от России, чтобы отчеканить на них симпатичный для населения характер независимой от России, чуждой царской империи национальной территории. Для этого следует использовать все подавленные Россией традиции Украины, довести их до сознания масс так выразительно, чтобы никакая политическая комбинация не была в состоянии устранить последствия нашей победы. <...>

Военная организация должна основываться на традициях казаков. <...> После какой-нибудь крупной победы наш кайзер мог бы назначить самого выдающегося полководца наших армий "гетманом Украины"... Национальный характер должен быть отражен в названиях чинов... а также в военной форме... Такую военную организацию можно было бы легко распространить на всю страну. <...> Церковная организация должна иметь ту же цель — максимально отделить Церковь на Украине от российской. Не затрагивая вероучения, области догматики, следует издать целый ряд церковных по-становлений (об отделении Церкви от Петербургского Синода, о запрете молитв за царя, о молитвах за императора и так далее). <...> Митрополит Галицкий ("и всей Украины") мог бы постановить все это, в соответствии с принципами восточной Церкви и традициями Митрополии, это было бы естественно и законно. <...> Определенное число епископов, те, кто родом из Великороссии, и те, кто не подчинится, могли бы быть немедленно отстранены и заменены другими, настроенными проукраински и проавстрийски, епископами. Восточные патриархи по просьбе правительства за деньги одобрили бы все средства и меры, и Рим бы их также утвердил. <...>

Оставив народу все, что может быть ему дорого в обрядах и обычаях, освободив духовенство от тяжелого ига Синода и консисторий... и вернув его в чисто церковную и христианскую сферу, можно быть уверенным в общем послушании. Благодаря этому сохранится единство украинской церкви или же ему будет положено начало, а ее отделение от российской произведется четко и основательно.

Каноническая основа такого правонарушения приемлема с католической стороны и законна, логична и нормальна с восточной православной стороны. Признания чего я бы добился в Риме, или, вернее, я уже по большей части его подготовил»53.

В послании же, адресованном Шептицким немного позднее Николаю II, говорилось:

«Победоносная армия Вашего Императорского Величества заняла Львов и значительную часть галицкого-русского княжества. Трехмиллионное русское население Галичины приветствует с радостью русских воинов как своих братьев.

Смиреннейше подписавшийся душепастырь этого народа, православно-католический митрополит Галицкий и Львовский, многих лет желающий и готовый ежедневно жертвовать свою жизнь на благо и во спасение святой Руси и Вашего Императорского Величества, повергает к ногам Вашего Императорского Величества сердечнейшие благопожелания и радостный привет по случаю завершающегося объединения остальных частей Русской Земли»54.

В вывезенном в Петроград архиве митрополита были также найдены документы, которые только усугубляли претензии императорской России к Шептицкому. Выяснилось, что митрополит нелегально посещал Россию, насаждал в Российской империи подпольные униатские центры, засылал эмиссаров и поддерживал украинский сепаратизм, направленный на расчленение страны. Эта деятельность, не относящаяся собственно к религиозной сфере, и послужила основанием для обвинения Шептицкого. В ответ на просьбы Ватикана освободить митрополита российские власти выслали копии найденных у него документов, подтверждающих, что обвинения носят не религиозный, а политический характер. Ватикану пришлось смириться со ссылкой Шептицкого.

После Февральской революции 1917 года Временное правительство освобождает Шептицкого. Прежде чем покинуть Россию, он осуществляет ряд мероприятий, направленных на то, чтобы грекокатолицизм пустил здесь корни. После его отъезда и в Петрограде, и в Москве начинают действовать униатские приходы, а затем соответствующие структуры формируются в Киеве, Могилёве, Одессе, Екатеринославе, Виннице и Каменце-Подольском. Ближе к лету 1917 года состоялся первый собор грекокатолической церкви в России. На этом соборе учреждается экзархат, главой которого избирается Леонид Федоров, верный соратник униатского митрополита.

Покинув в июне 1917 года Россию, митрополит направляется в Вену. Император Австро-Венгрии Карл I и австрийское правительство устраивают Шептицкому грандиозный прием с оказанием неслыханных почестей. Митрополита привозят на царском поезде в резиденцию императора, где его принимают Карл I и императрица Цита Бурбон-Пармская (встреча длится долгие два часа). На следующий день Шептицкого принимает мать императора Карла Мария Йозефа Саксонская. Он также встречается с министром иностранных дел графом Оттокаром Черниным и др. Император награждает Шептицкого орденом Леопольда за преданность короне и государству. После встречи с Шептицким в центральной венской газете Wiener Zeitung публику-ется следующее сообщение от лица Карла I: «Любимый архиепископ граф Шептицкий! Во время тяжелых испытаний, которые выпали на долю вашего родного края из-за прихода врага, Вы неустрашимо и мужественно доказали верность избраннице-церкви, императору и государству и стойко перенесли также утрату свободы. Ваше возвращение на родину дает мне приятную возможность в благодарном признании вспомнить Ваше священное, патриотическое поведение, и как высокий знак этого дарю Вам большой крест моего ордена Леопольда с военным украшением»55.

Митрополит Шептицкий в межвоенный период

Митрополит Андрей Шептицкий стал свидетелем — а в ряде случаев и активным участником — множества крупнейших исторических событий.

В октябре 1917 года в России произошла Октябрьская революция.

Но национализм на окраинах России вызревал давно. Поэтому фактически сразу же объявила о своей автономии Украинская народная республика (УНР), созданная на территории Украины, входившей в состав Российской империи.

В январе 1918 года УНР провозгласила полную независимость от Советской России.

А в феврале 1918 года УНР заключила с Центральными державами сепаратный Брестский мирный договор («хлебный мир»). УНР взяла на себя обязательство снабжать Центральные державы зерном и другими продуктами питания, а также сырьем. В ответ, признав суверенитет УНР, Центральные державы обещали ей военную помощь против наступающей Красной Армии. Немцы также пообещали передать УНР занятую ими Холмщину. Австрийцы же в Бресте подписали секретное соглашение, согласно которому обязались со-здать на землях Восточной Галиции и Северной Буковины автономный коронный край.

Войска Германии и Австро-Венгрии вскоре вошли на территорию УНР. Однако немцы и австрийцы, требуя поставок зерна, не выполняли своих политических обещаний. 28 февраля Шептицкий, выступая в Венском парламенте, напомнил об обещании передать УНР Холмщину, занятую немцами. Зная о секретном соглашении с австрийцами о галицийской автономии, он также в своей речи намекнул на необходимость улучшения положения жителей Австро-Венгрии.

В апреле 1918 года на Украине установился гетманат (как рекомендовал некогда Шептицкий в своей записке австрийскому правительству) — правда, под германским протекторатом. На немецких штыках к власти пришел Павел Скоропадский.

В октябре 1918 года, незадолго до окончательного военного поражения Германии и Австро-Венгрии в Первой мировой войне, начался распад Австро-Венгерской империи. На ее обломках возникло несколько государственных образований.

В том числе восстала из небытия Польша, в которой тут же вспомнили о том, что Галиция некогда являлась частью Речи Посполитой.

В ноябре 1918 года провозглашается Западно-Украинская народная республика (ЗУНР) — украинское государство на территории Восточной Галиции, Буковины и Закарпатья.

Польша, претендовавшая на Галицию, при поддержке стран Антанты вступила в войну с ЗУНР.

Вскоре на смену Скоропадскому пришел Симон Петлюра. И 22 января 1919 года на Софийской площади Киева был провозглашен так называемый «Акт злуки» («Акт соединения»), столь восхищающий нынешних украинских националистов: объединение УНР и ЗУНР в «единую независимую» республику. Сегодня на Украине эту дату отмечают как «День соборности Украины».

Однако «единая незалежная» просуществовала недолго. Петлюра пообещал уступить Польше Восточную Галицию в обмен на поддержку поляками его борьбы с большевиками. И в июне 1919 года формальный глава ЗУНР Евгений Петрушевич разорвал отношения с Петлюрой — правда, к тому моменту территорию ЗУНР уже захватили поляки. Вскоре и Петлюра, уступая под натиском красноармейцев, полностью потерял власть.

В апреле 1920 года бежавший в Варшаву Петлюра заключил с Пилсудским56 союз против Советской России на тяжелых условиях: УНР признала вхождение Галиции и Волыни в состав Польши. Сама Польша находилась в этот момент в состоянии войны с Советской Россией.

Союзнические отношения с УНР вполне вписывались в программу Пилсудского, согласно которой Польшу необходимо было окружить национальными государствами, создав буфер между нею и Советской Россией57. В документе, подготовленном Пилсудским в марте 1920 года (то есть незадолго до подписания соглашения с Петлюрой) и адресованном командному составу Волынского фронта, указывалось: «Глава государства и польское правительство стоят на позиции безусловного ослабления России... В настоящее время польское правительство намерено поддержать национальное украинское движение, чтобы создать самостоятельное украинское государство и таким путем значительно ослабить Россию, оторвав от нее самую богатую зерном и природными ископаемыми окраину. Ведущей идеей создания самостоятельной Украины является создание барьера между Польшей и Россией и переход Украины под польское влияние и обеспечение таким путем экспансии Польши как экономической — для создания себе рынка сбыта, так и политической»58.

Красная Армия успешно изгнала с украинской земли поляков, но, войдя на территорию Польши, была остановлена и отошла с большими потерями. В конце концов западные области Украины, включая Галицию, перейдут к Польше и другим соседним государствам. Основная часть территории УНР станет советской.

Но что же митрополит Андрей Шептицкий?

В период наибольшей неопределенности — с 1920 по 1922 годы — Шептицкий пребывал за пределами галицийских земель. Сначала он поехал в Рим, где встретился с папой Бенедиктом XV, а затем отправился в США в качестве визитатора (то есть инспектора) униатских приходов.

Визит в Рим Шептицкого оказался весьма успешным.

В то время польские католики оспаривали полученное им от папы Пия X право назначать епископов. Но Шептицкий сумел представить нужные доказательства, и папа Бенедикт XV подтвердил его полномочия. Более того, папа впервые употребил термин «Украина» вместо «Рутения»59. Правда, следующий папа будет долго называть жителей Галиции только рутенами.

За несколько месяцев в Риме митрополит провел целую серию встреч как с церковными деятелями, так и с политиками. С папой Бенедиктом XV он встречался не один раз. В ходе этих встреч Шептицкий сумел договориться о возобновлении работы вышеупомянутой Папской Рутенской коллегии, деятельность которой была приостановлена во время войны60. Папская Рутенская коллегия, позже переименованная в Папскую Украинскую коллегию святого Иосафата, надолго станет важнейшим местом подготовки униатских кадров61.

По возвращении в Польшу Шептицкий был арестован, но, по настоянию Ватикана, — отпущен. После чего он направился во Львов.

Все это время Шептицкий продолжал поддерживать связи с на-ционалистическими украинскими организациями — прежде всего с УВО и ОУН.

Тут надо сказать, что сразу после начала Первой мировой войны в Галиции как добровольческое украинское формирование был создан Легион сечевых стрельцов. Не отметившись никакими реальными подвигами на полях сражений, сечевые стрельцы по отмашке австрийского командования осуществляли разнузданный террор против прорусски настроенного русинского населения. Главой сечевых стрельцов стал габсбургский принц Вильгельм, прозванный солдатами Вышиваным за ношение под шинелью украинской вышиванки.

В ноябре 1917 года бывший младший офицер австрийской армии Евгений Коновалец организует в УНР из остатков стрельцов, побывавших в русском плену, Галицко-Буковинский курень сечевых стрельцов. При гетмане Скоропадском Коновалец возглавит Отдельный отряд сечевых стрельцов. Отряд этот готовил заговор против Скоропадского и поддержал Директорию Петлюры. После падения Директории офицеры сечевиков в 1920 году создадут националистическую политическую структуру — Украинскую войсковую организацию (УВО). УВО же в свою очередь в 1929 году породит Организацию украинских националистов (ОУН). Главой УВО, как и ОУН, станет Коновалец.

Член УВО и один из будущих лидеров ОУН Андрей Мельник после освобождения из тюрьмы в 1928 году, казалось, временно отошел от активной политической деятельности. И якобы мирно работал на посту управляющего лесами униатской церкви. То есть находился под защитой ведомства Шептицкого.

Зафиксированы также встречи Шептицкого с будущим гаупт-штурмфюрером СС, одним из создателей дивизии СС «Галичина» Дмитрием Палиевым.

Несмотря на все эти факты, украинские историки пытаются опровергнуть сотрудничество униатского митрополита с оуновцами и другими националистами, ссылаясь на разногласия, возникшие между ними в 30-х годах.

Шептицкий в 30-е годы действительно открыто критиковал тер-рористические методы ОУН, но, когда польские власти осуществляли казнь оуновцев, во всех церквях Галиции проходили панихиды. Митрополит даже назначил специального духовника, который должен был помогать националистам, попавшим в польские тюрьмы. Духовник этот на самом деле выполнял роль связного. Им стал доктор богословия Иосиф Кладочный, который впоследствии, восхищаясь Степаном Бандерой, написал: «От него исходила сила воли и стремление добиться своего. Если есть уберменш (сверхчеловек), то он, собственно, был из такой редкой породы — уберменшей, и он был тем, кто ставил Украину превыше всего»62.

Напряженность в отношениях между Шептицким и ОУН возникла, когда митрополит стал создавать широкие католические организации. Сразу стоит отметить, что далеко не все оуновцы отнеслись к этому процессу негативно. Но часть националистического подполья все же выступила против легальных организаций, заподозрив Шептицкого в проявлении лояльности к польским властям. Возник спор о том, что выше — нация или Бог. Однако все недопо-нимания разрешились в течение ближайшего же времени.

О создании Шептицким массовых католических организаций стоит сказать отдельно.

После того, как Галиция вошла в состав Польши, все украинские националистические организации оказались под запретом. В том числе молодежи запрещалось вступать в какие-либо политические организации.

В этот же период на Западе разворачивалось католическое движение мирян «Католическое действие» («Католическая акция»).

Впервые оно возникло в Европе по инициативе папы Пия X, но на-стоящий подъем движения начался в 20-е годы, когда папа Пий XI призвал к более широкому участию в нем мирян.

Конечно, такая инициатива, исходящая от самого папы римского, не могла быть запрещена в Польше. Шептицкий же под этой вывеской смог не только сохранить часть оуновских структур, но и создать целую сеть католических организаций, в которых прямо насаждалась националистическая идеология.

В 1931 году по благословению Шептицкого был создан Украинский католический союз (УКС). При этом митрополит сразу указал на то, что движение «Католическая акция» не является политическим, а вот УКС — это уже организация, претендующая на влияние на политический процесс63.

Молодежные структуры Украинского католического союза возглавлял вышеупомянутый Андрей Мельник.

Шептицкий решил создать широкую сеть организаций: мужских и женских, для мальчиков и для девочек — способную охватить разные слои общества. Особое внимание митрополит уделил работе с молодежью.

Надо сказать, что Шептицкий всегда окормлял молодежные организации и много работал с мирянами. Особую поддержку Шептицкого получала националистическая молодежная организация «Пласт». В середине 20-х годов митрополит подарил «Пласту» участок земли размером 50 га в своем имении в Карпатах для обустройства крупнейшего военно-спортивного лагеря «пласту-нов» и помог с финансированием64.

В 1930 году польские власти запретили «Пласт», но Шептицкий фактически сохранил его под другим названием.

В 1933 году под руководством украинских грекокатоликов проводится акция «Украинская молодежь — Христу». Во Львове собралось несколько десятков тысяч юных активистов. Они маршем прошли по городу и около Собора св. Юра приветствовали Шептицкого, а затем приняли присягу на верность Христу.

Данное крупное мероприятие, прошедшее и в других галицийских городах, положило начало основанию «Католической акции украинской молодежи» (КАУМ). Через год была создана «Католическая акция украинской женской молодежи» (КАУЖМ), за которой присматривали монахини.

Организация быстро росла и в апреле 1937 года была зарегистрирована под названием «Католическая акция украинской молодежи — "Орлы"» (КАУМ «Орлы»). Председателем главного совета этой организации стал все тот же Андрей Мельник. В организацию могло вступить «любое лицо украинской национальности, которое является практикующим христианином», запрещалось же вступать тем, чья «цель или деятельность противится устоям Христовой науки и благосостоянию Украинской Нации»65.

Для освещения деятельности Украинского католического союза в 1931 году был учрежден издательский кооператив «Цель» («Мета»), выпускавший газету «Цель» (1930–1939), журнал «Колокола» (1931–1939), популярный журнал «Христос — Наша Сила», религиозный ежемесячник «Пресвятая Богородица, спаси нас!» (1938–1939) и еженедельник «Воскресенье» (1931–1932). Деятельность КАУМ освещали ежемесячники «Украинское юношество» (1933–1939), «Рыцарь Пресвятой Богородицы» (1936–1939) и организационный лист «Готовсь» (1935–1937)66.

В этих же изданиях публиковались материалы, содержавшие на-ционалистическую пропаганду. Общую работу прессы курировал Слипый, будущий преемник Андрея Шептицкого на посту митрополита. А руководили отдельными изданиями правильно подобранные кадры. Практически весь аппарат управления Католического союза и связанных с ним структур и изданий состоял из убежденных националистов.

Так, редактором печатных изданий «Украинское юношество» и «Рыцарь Пресвятой Богородицы» был Василий Глебовицкий. Во время Второй мировой войны он займет должность генерального секретаря Украинского центрального комитета (УЦК), возглавляемого Кубийовичем — главным инициатором создания дивизии СС «Галичина». УЦК станет единственной организацией, официально признанной оккупационным нацистским режимом.

Идеологией молодежных католических организаций был объявлен «христианский национализм». Члены Украинского католического союза по понятным причинам декларировали неприятие радикального национализма, но не отрицали ни идеи нации, ни националистического характера движения.

Так, газета «Цель» в 1934 году призывала: «Все здоровые силы нации должны объединиться вокруг Церкви и опереться в своей работе на непоколебимые начала католической морали»67.

А униатская газета «Нива» дала такую характеристику идеологии КАУМ: «Националистическая структура, не знающая Бога, — ересь, но национализм как движение, согласное с Христовыми устоями, — полезно и желанно. Мы приняли для нашей организации КАУМ мировоззрение христианско-националистическое — и этот наш национализм должен быть выстроен на началах Христовых»68.

Так по инициативе и с благословения митрополита Шептицкого происходила спайка христианского учения и национализма.

Апологеты «христианского национализма» часто утверждают, что последний является альтернативой радикальному национализму. И указывают на то, что Шептицкий осуждал террористические методы ОУН.

Но, во первых, он не мог их не осуждать. Иначе митрополит лишился бы и своих последователей, и своего положения, и попросту был бы арестован поляками. Поддерживать радикальные методы оуновцев можно было, только находясь на нелегальном положении. А чего бы стоил Шептицкий, окажись он в подполье? А во вторых, осуждая действия ОУН, Шептицкий вместе с тем организовал «пластовскую» молодежь, ввел Мельника в руководство КАУМ и поддерживал идею «христианского национализма».

Христианская оболочка этого национализма не должна тут, повторим, никого обманывать своей мягкостью. На деле идеология христианского национализма не только делит людей на украинцев и представителей других национальностей, но и делит украинцев на грекокатоликов и всех остальных, говоря языком современных украинских неонацистов, — на «свидомых» и «несвидомых».

Для популяризации христианского национализма УКС проводила серьезную идеологическую работу.

С 1930 года в Галиции действовало студенческое общество «Обнова» («Обновление»). В его ядро вошли студенты Львовской духовной семинарии и богословского факультета Львовского университета. Капелланом и лидером «Обновы» стал один из идеологов христианского национализма униатский священник Николай Конрад, который в том же году был приглашен Шептицким на преподавательскую работу во Львовскую духовную академию.

В «научной работе» «Обнове» помогало Богословское научное общество во главе со Слипым, а также созданный специально по инициативе Шептицкого Украинский Католический Академический Сеньорат, состоявший из представителей интеллигенции старшего поколения.

В 1934 году издание «Цель» опубликовало работу Конрада «Национализм и католицизм». Несмотря на критику в адрес Донцова и его интегрального национализма, Конрад не отрицал саму националистическую идеологию, а лишь призывал отказаться от атеизма и поставить Бога превыше нации. Но это было всего лишь риторикой. Лидер «Обновы» настаивал на активной борьбе против коммунизма и либерализма. «Современное католическое и националистическое движение является новым крестовым походом католицизма с лозунгом: Верую! Так хочет Бог! — а в национализме с лозунгом: Хочу! Voglio!.. Меч и крест — вот надежда народов и человечества на новое, лучшее завтра, чтобы воцарился pax Christi in regno Christi»69, — утверждал в своей работе Конрад. В заключение Конрад пытался убедить читателя в стремлении Гитлера, Муссолини и Геббельса защищать католицизм. Идеолог украинской молодежной организации искренне надеялся, что по примеру Германии и Италии религия и национализм гармонично объединятся как «два чистых тона украинской души в один аккорд»70.

Добавим, что после публикации «Национализма и католицизма» Конрада в издании «Цель» появилась рецензия на эту работу в журнале «Колокола», издаваемом опять же Украинским католическим союзом. «Колокола» позиционировались не как агитационное издание, а как сборник научных статей и художественных произведений, предназначенных для католической интеллигенции. Так вот, рецензент, нахваливая Конрада, советовал всем верующим прочитать его работу, так как автор, обращаясь к «хаосу мыслей», который возник у верующих «вокруг взаимоотношений католицизма и национализма, устранил много необоснованных предубеждений и устремил взгляды на эти проблемы в правильное русло»71.

Большой популярностью тогда пользовались проводимые «Обновой» Конрада «Общественные недели», в рамках которых шли дискуссии на религиозно-философские темы. В том числе — обсуждалась проблема сочетания христианства и национализма72.

В 1931 году ректор Львовской духовной академии Иосиф Слипый пригласил из Праги украинского филолога Константина Чеховича. Чехович был известен своими националистическими взглядами. Он пытался доказать самобытность украинского языка, отрицал наличие единого прарусского языка и обвинял Россию в попытке «присвоить» достижения «древней украинской нации». В конце 30-х годов Чехович в ходе «Общественных недель» прочитал для членов католического движения два курса — «Генезис и суть национализма» и «Христианство и национализм», изданных обществом «Обнова»73.

Подобные дискуссии проходили все 30-е годы, и к началу Второй мировой войны идеологические споры между УКС и ОУН были в целом разрешены.

Но теоретическими дискуссиями деятельность католических организаций вовсе не ограничивалась.

Все понимали, чем является новая молодежная организация КАУМ, и называли ее «католическим "Пластом"». Большое значение в кружках КАУМ придавалось идеологическому воспитанию, а также спортивной подготовке. Деятельность кружков строго регламентировалась. Главный совет КАУМ разрабатывал план работы. Он публиковался в организационном листке «Готовсь».

Важное место в работе КАУМ занимали летние военно-спортивные лагеря, заменившие лагеря «Пласта». Лагерями занимался известный во Львове доктор Марьян Панчишин, являвшийся лечащим врачом Шептицкого. В лагерях на физическую подготовку отводилось не менее пяти часов в день.

Упор на физические занятия в КАУМ был сделан именно под влиянием Шептицкого. Во Львове он даже открыл приют, где физическое воспитание стало профильным предметом. При этом занятия курировали именно священники, сами участвовавшие в спортивных мероприятиях74.

В 1939 году Галиция стала частью СССР. С приходом советской власти все эти католические националистические организации и издания были запрещены. В период с 1939 по 1941 год Шептицкий демонстрировал внешнюю лояльность к советской власти. Однако на деле он прикрывал действия украинских националистических организаций, таких как ОУН, перед войной уже прямо сотрудничавших с немецкой разведкой. Стержнем деятельности митрополита по-прежнему оставалось духовное окормление украинского национализма и выпестывание украинской элиты, способной возглавить войну за украинство и оторвать Украину от России.

Этого не могут отрицать даже современные украинские историки, пытающиеся обелить униатского митрополита. Так, украинские эксперты по данному периоду Александр Зайцев, Олег Беген и Василий Стефанив пишут в свой работе «Национализм и религия: грекокатолическая церковь и украинское националистическое движение в Галиции (1920–1930-е годы)», изданной Украинским католическим университетом: «Все же, по большому счету, ГКЦ (имеется в виду УГКЦ, грекокатолическая церковь. — Авт.), украинское католическое движение, легальные партии и националистическое подполье работали для общей цели. Духовная и общественно-политическая деятельность ГКЦ в межвоенный период вместе с деятельностью украинских общественных и политических организаций, включая ОУН, позволила воспитать национально сознательное поколение, которое во время Второй мировой войны активно противостояло советскому и немецкому оккупационным режимам, продолжая традицию борьбы за собственное независимое государство»75.

Шептицкий в годы Второй мировой войны

Во время Второй мировой войны Шептицкий принимает участие в мобилизации украинского народа на самоубийственную войну с русскими братьями.

30 июня 1941 года, в день оккупации немцами Львова, бандеровцы провозгласили Украинское государство во главе с Ярославом Стецько. На следующий день появляется обращение к народу Шептицкого, одобрившего это провозглашение и призвавшего народ к повиновению нацистам:

«По воле Всемогущего и Всемилосердного Бога в Троице Единого началась Новая Эпоха в жизни Державной Соборной Самостийной Украины.

Народное Собрание, состоявшееся вчера, утвердило и провозгласило это историческое событие. <...>

Сообщаю Тебе, Украинский Народ, о том, что наши слезные молитвы услышаны...

Победоносную Немецкую Армию приветствуем как освободительницу от врага. Установленной власти оказываем должное послушание. Признаем Главою Краевого Правления Западных Областей Украины Пана Ярослава Стецько»76.

Шептицкий стал почетным президентом так называемой Рады сеньоров, образованной украинскими националистами 6 июля как некий предпарламент. Позже, 30 июля, она будет преобразована в Украинскую национальную раду.

Первоначально раду возглавил националист Кость Левицкий, но после его смерти 12 ноября 1941 года Шептицкий станет главой этой рады.

Как глава Украинской национальной рады архиепископ Шептицкий поставил свою подпись под коллективным письмом украинских коллаборационистских властей, датированным 14 января 1942 года. Письмо было адресовано Гитлеру: «Мы заверяем Вашу Экселенцию, что руководящие круги на Украине готовы к наитеснейшему сотрудничеству с Германией, чтобы совместными силами немецкого и украинского народов проводить борьбу против общего врага и чтобы фактически осуществить новый порядок на Украине и во всей Восточной Европе»77.

Во время войны Шептицкий поддерживал создание любых украинских воинских формирований, в числе прочего полностью подчиненных немецкому командованию.

За благословением на участие в коллаборационистских формированиях к главе УГКЦ приходили разные лица78.

Неоднократно за благословением к нему приезжал Евгений Побегущий. Побегущий сначала командовал батальоном «Роланд», сформированным из оуновцев и входившим в диверсионную группу абвера «Бранденбург-800». А затем в звании штурмбанфюрера СС занимал должность командира полка в дивизии СС «Галичина».

«Нам нужно, да, нам нужно наши части при каждой возможности везде муштровать и создавать», — утверждал митрополит, по воспоминаниям Побегущего, одобряя создание при абвере батальонов «Роланд» и «Нахтигаль». То же самое он позже сказал Побегущему и про дивизию СС «Галичина»79.

Побегущий постоянно поддерживал связь с Шептицким. В письме от 19 мая 1942 года он сообщал митрополиту: «...Мы, ваши дети, все здоровы и исполняем наши обязанности — истребление большевизма»80. А в конце того же года писал: «Искренне благодарю за сердечные слова, которыми одарили нас и укрепляли к борьбе против большевиков»81.

Инициатор создания дивизии СС «Галичина» Владимир Кубийович получал одобрение на ее формирование также у Шептицкого. Кубийович позже рассказывал, как разговаривал «с самым высоким для украинцев авторитетом — митрополитом Андреем, и услышал из его уст: "Почти нет цены, которую не стоило бы заплатить за создание украинской армии"»82.

А вот как вспоминал о значимости одобрения митрополитом создания дивизии СС «Галичина», к примеру, офицер этой дивизии Мирослав Малецкий: «Мою судьбу решил митрополит Андрей Шептицкий... Дело в том, что подполье ОУН неоднозначно относилось к формированию дивизии. Одни считали, что молодежь должна идти в УПА, другие, наоборот, что необстрелянные и невышколенные воины из УПА должны пройти обучение в дивизии. <...> Митрополит Андрей Шептицкий — человек колоссальной популярности и огромного авторитета — поддержал идею создания украинской дивизии... Это окончательно решило мою судьбу, и я пошел в диви-зию»83.

Как мы уже упоминали, Кубийович также возглавлял Украинский центральный комитет — наиболее коллаборационистскую структуру на Украине из всех существовавших при нацистах. Шептицкий поддерживал и эту структуру. В результате из 68 районных и уездных представительств УЦК 29 возглавляли униатские священники84.

Несмотря на такую поддержку коллаборационистских структур, весьма скоро Шептицкий будет приветствовать во Львове приход советских войск — как ранее приветствовал приход гитлеровских.

Иезуитское маневрирование при неизменности целеполагания, согласно которому надо терпеливо и настойчиво насаждать на Украине антирусские настроения и ждать удобного момента для окончательного отрыва Украины от России, — вот в чем было содержание деятельности Андрея Шептицкого.

Меняя вектор лояльности, Шептицкий сохранял верность своей стратегической антирусской миссии. Лояльность была для него средством осуществления цели. А цель для выпестованного иезуитами Шептицкого оправдывала любые средства.

В 1944 году 79-летний глава украинских грекокатоликов Андрей Шептицкий скончался. Перед смертью он согласился сотрудничать с советской властью... Якобы разочаровался в фашизме... Отмежевался от бандеровцев... Однако по факту он оставил после себя плеяду последователей, заряженных ненавистью к СССР, России и всему русскому. Часть его последователей ушла в глубокое подполье, часть уехала в эмиграцию.

Наследником митрополичьей кафедры, всех титулов и миссии Шептицкого стал Иосиф Слипый, которому предстояло окормлять униатскую эмиграцию, униатов в подполье, а затем запустить новый виток все того же долгоиграющего украинского «антимоскальства».