Семь лет позади — что дальше?

Организация «Суть времени» существует уже семь лет. И на восьмом году существования качественно преобразуется. Посвящение всего этого номера сочинениям сутевцев — один из симптомов такого преобразования.

О каком же именно преобразовании идет речь?

Организация «Суть времени» была так называемой волонтерской организацией если не на сто процентов, то как минимум процентов на 90. Теперь она, оставаясь волонтерской, стремится дополнить волонтерство чем-то другим. Но почему я говорю о предыдущем семилетии как по преимуществу волонтерском, что именно я имею в виду под волонтерством?

Волонтер (от латинского voluntaries, что значит добровольный) — это тот же доброволец. Но при анализе деятельности «Сути времени» целесообразно, как мне кажется, использовать это иноземное слово «волонтер», дав необходимое объяснение тому, каким именно содержанием наполняется это слово при обсуждении общественно-политической проблематики.

Ради полноты понимания предмета, обсуждаемого в этой статье, позволю себе определенный исторический экскурс.

С 30 июля по 23 августа 1903 года в Брюсселе и Лондоне прошел II съезд Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП). Той самой РСДРП, которая уже на этом съезде фактически раскололась на партию большевиков — РСДРП(б) и партию меньшевиков — РСДРП(м).

Поскольку I съезд РСДРП, проходивший в Минске 13–15 марта 1898 года, фактически не привел к реальному созданию партии, то именно II съезд следует считать учредительным.

Съезду предшествовало издание общероссийской политической газеты «Искра». Эта нелегальная газета была создана в 1900 году и, по замыслу Ленина, должна была подготовить создание полноценной политической партии.

Этот замысел Ленина был реализован в достаточной степени. Тем не менее Ленин не ограничился изданием «Искры», считая, что нелегальная общероссийская политическая газета может быть важным инструментом в деле партийного строительства, но не может быть единственным инструментом решения судьбоносной задачи по построению партии нужного типа.

Другим инструментом, дополняющим «Искру», стала книга Ленина «Что делать?». Ленин начал писать эту книгу в конце 1901 года и издал ее в марте 1902 года.

Название книги Ленин заимствовал у Николая Чернышевского. Но если «Что делать?» Чернышевского действительно посвящена вопросу о том, что надо делать, — например то, что делает главная героиня этой книги Вера Павловна, мечтающая о создании в недрах капиталистического общества альтернативных некапиталистических производственных начинаний — коммун, то Ленин всю свою книгу посвятил не тому, что надо делать, а тому, кто будет делать нечто, именуемое социалистической революцией. Ленин считал, что контуры этой революции уже намечены и что, поскольку жизнь будет постоянно вносить свои коррективы в деятельность, направленную на реализацию желанной цели, то обсуждать детально, что нужно делать для осуществления революции, не имеет особого смысла.

Ленина волновало не то, «что» надо делать, а то, какова должна быть системная архитектура субъекта, который будет реализовывать это «что». По сути, книга Ленина «Что делать?» посвящена тому, «кто» будет это «что» реализовывать. А реализовывать его, по представлениям Ленина, должна была партия нового типа.

Такая партия и была создана на II съезде РСДРП. При этом сразу возникли разногласия по поводу системной архитектуры создаваемого субъекта. Эти разногласия привели к созданию большевистской партии, которая худо-бедно и революцию осуществила, и Гражданскую войну выиграла, и коллективизацию с индустриализацией провела, и войну выиграла...

То, что при этом та же героическая партия, переродившись, проиграла все, что только можно, и ушла бесславно с исторической сцены, я уже обсуждал и еще буду обсуждать. Но не сейчас.

Сейчас мне важно обсудить другое. То, что написано Лениным в IV разделе книги «Что делать?», озаглавленном «Кустарничество экономистов и организация революционеров».

Обсуждая разницу между обычными рабочими организациями и организацией революционеров, Ленин пишет: «Основной наш грех в организационном отношении — что мы своим кустарничеством уронили престиж революционера на Руси. Дряблый и шаткий в вопросах теоретических, с узким кругозором, ссылающийся на стихийность массы в оправдание своей вялости, более похожий на секретаря тред-юниона, чем на народного трибуна, не умеющий выдвинуть широкого и смелого плана, который бы внушил уважение и противникам, неопытный и неловкий в своем профессиональном искусстве — борьбе с политической полицией — помилуйте! это — не революционер, а какой-то жалкий кустарь.

Пусть не обижается на меня за это резкое слово ни один практик, ибо, поскольку речь идет о неподготовленности, я отношу его прежде всего к самому себе. Я работал в кружке, который ставил себе очень широкие, всеобъемлющие задачи, — и всем нам, членам этого кружка, приходилось мучительно, до боли страдать от сознания того, что мы оказываемся кустарями в такой исторический момент, когда можно было бы, видоизменяя известное изречение, сказать: дайте нам организацию революционеров — и мы перевернем Россию! И чем чаще мне с тех пор приходилось вспоминать о том жгучем чувстве стыда, которое я тогда испытывал, тем больше у меня накоплялось горечи против тех лжесоциал-демократов, которые своей проповедью «позорят революционеров сан», которые не понимают того, что наша задача — не защищать принижение революционера до кустаря, а поднимать кустарей до революционеров».

В своих интернет-передачах «Суть времени» я подробно обосновывал, почему сегодня не могут быть реализованы многие ленинские подходы. Многократно я говорил и о неприемлемости для членов «Сути времени» ряда идей, приписываемых Ленину с той или иной степенью обоснованности.

Я неоднократно говорил, что для нас категорически неприемлема идея о работе на поражение своей страны в той или иной войне. Эта идея приемлема для наших либеральных эмигрантов типа Ходорковского, готовых свергать Путина даже с помощью иноземцев. Для таких эмигрантов она приемлема, а для нас — нет. Да и само понятие войны слишком резко изменилось. Крупная война неизбежно будет ядерной. А после ядерной войны говорить придется о другом обустраивании остатков человечества, а не о революционных преобразованиях.

Говорил я и о принципиально иной стратегии действия в условиях нынешней демократии, резко отличающейся от авторитарного царизма, с которым боролся Ленин.

Я ссылался на Антонио Грамши и его стратегию использования возможностей демократии. Ссылался просто потому, что люблю ссылаться не на себя, а на какие-нибудь авторитеты. А Грамши для меня, в отличие от коммунистических ортодоксов, является, в определенной степени, значимым. Я не поддерживаю всех его идей и подходов, но очень внимательно отношусь к его размышлениям стратегического характера, основанным на остром ощущении новизны современного ему капиталистического общества и несводимости этого общества к тому, с которым боролся Ленин.

«Суть времени» твердо стоит на позициях поддержания стабильности в стране и использования ресурсов имеющейся политической демократии и расширении возможностей этой демократии.

Оговорив всё это, я далее подчеркивал, что крах государственности кардинальным образом меняет подход ко всему, о чем я только что сказал, и что в условиях такого краха ни о каком грамшизме речи не может быть и в помине. Потому что возникает задача не революции, а новой государственной сборки в условиях хаоса.

Это страшная и почти невыполнимая задача, и хотелось бы, чтобы она не фигурировала в реальной повестке дня. Но если система будет всё более эволюционировать в сторону вопиющей несостоятельности (а пока она делает именно это), то всё возможно.

Однако в ленинской работе «Что делать?», да и в ленинской политической практике важно не только то, что обусловлено спецификой той эпохи, но и то, что не стареет с годами. А не стареет с годами принцип построения политического субъекта как единства ядра и периферии.

Нет и не может быть полноценного политического субъекта без ядра, состоящего из людей, полностью отдающих себя делу развития этого субъекта. Именно таких людей Ленин противопоставлял кустарям. Оставим прошлому его рассуждения о кустарничестве, полностью обусловленные спецификой той эпохи (акцент на нелегальной деятельности в условиях царизма и так далее). И признаем, что в нашу эпоху тоже возникает необходимость сочетать антикустарническое ядро с относительно кустарнической периферией.

И вот тут-то и выступает на первый план наше отношение к принципу волонтерства. Потому что именно благородное волонтерство с его бескорыстием, активизмом, энтузиазмом, компенсирующим то, что Ленин называл кустарничеством, создало движение «Суть времени» и позволило этому движению решить ряд общенациональных задач (об этом говорят не только наши друзья, но и наши враги).

Настоящий волонтер говорит руководству организации, в которую он входит, следующее: «Я есть то, что я есть. И не пытайтесь меня каким-либо образом преобразовывать. Я благородный человек, не собирающийся обзаводиться избыточными компетенциями в том деле, которое я делаю. Но я понимаю, что человек один не может ни черта, и я объединяюсь с другими для того, чтобы повлиять на общественные процессы, оставаясь в законных рамках. Вы можете располагать для этого моими руками, ногами, мозгами, моей активностью, моим бескорыстием. Если вы правильно объедините меня с большим числом других людей, таких же, как я, и если вы сможете с помощью такого объединения создать что-то, меняющее вектор процесса хотя бы ненамного, то я вас поддержу в меру своих возможностей. На большее не рассчитывайте. Точка».

Ровно таким образом «Суть времени» действовала в течение многих лет. И добивалась больших успехов. Это:

• соцопросы;

• антиоранжевые митинги 2011–2012 годов;

• антиювенальная деятельность, включая митинговую;

• деятельность в Донбассе;

• противодействие десоветизации в Москве и регионах и так далее.

Всё это «Суть времени» делала, оставаясь почти на сто процентов волонтерской организацией. Или, что то же самое, организацией из разряда тех, которые Ленин называл кустарными.

Принцип, согласно которому организация ориентируется на объединение усилий своих членов без радикального увеличения возможностей каждого из членов организации, носил в предыдущее семилетие если не абсолютный, то приоритетный характер.

В 2017 году, на предыдущей Зимней школе «Сути времени», был поставлен вопрос «Что дальше?». Никто из участников этого обсуждения не хотел сворачивать волонтерскую деятельность, а я — так менее всех других.

Все понимали (а я — так с предельной остротой), что уход «Сути времени» с волонтерской улицы и отказ от волонтерской полевой деятельности — это смерть организации. Но должна ли организация заниматься только волонтерской деятельностью, рассчитанной на добровольный, слабо регулируемый активизм, или же эта деятельность должна, оставаясь приоритетной, дополняться чем-то еще? Причем то, чем дополняется волонтерство, должно возлагаться в большей степени на ядро организации и в меньшей (хотя и не нулевой) степени — на периферию этой организации.

И чем же, собственно, является то, что дополняет волонтерство?

Зимняя школа 2017 года приняла решение о том, что ядро организации, не уклоняясь от законной гражданской уличной активности и считая ее абсолютно необходимой для членов организации, дополняет эту активность интеллектуальной профессиональной информационно-идеологической деятельностью.

Сказано — сделано. В 2017 году очень большая группа активистов:

• создала информационное агентство Красная Весна;

• выпустила коллективную монографию «Украинство»;

• провела региональные конференции по противодействию антисоветским историческим мифам;

• начала выпускать созданные на основе этих конференций «Исторические тетради»;

• выпустила сразу два вполне профессиональных спектакля — «Стенограмма» и «Кто слышит пролитую кровь?».

Не отказываясь от волонтерской деятельности, не прячась в башню из слоновой кости, не превращаясь в пикейные жилеты, не уходя с улицы, ядро организации стало понемногу превращаться в новую когорту патриотической гуманитарной интеллигенции, способную влиять на общественные умонастроения. Такое превращение является задачей колоссальной сложности.

Хотя бы потому, что большинство членов организации — не гуманитарии, а технократы. А смена профессии — вещь не простая и очень трудозатратная.

Но на Зимней школе 2018 года было решено двигаться в этом направлении еще более активно. И осуществлять дальнейшие преобразования организации, позволяющие ей развиваться искомым образом.

Издаваемые в этом номере газеты отклики членов организации на статьи из газеты «Суть времени» — часть такой неброской трудоемкой работы.

Эта статья посвящена как итогам Зимней школы, определившей, в какой степени и чем именно будет дополняться волонтерство на новом этапе деятельности «Сути времени», так и разъяснению специфики данного конкретного номера газеты.

Мы посвящаем весь номер работам наших активистов. Эти отклики на статьи, которые активисты пишут регулярно, — часть работы по обретению необходимых знаний и навыков. То есть — по осуществлению неволонтерского, некустарнического подхода.

Я не буду подробно разъяснять читателю, чем мало-мальски достойный отклик на статью отличается от современного интернетного «коммента» или даже «блога» (по мне, так разница носит принципиальный характер).

Не буду разъяснять и того, в какой именно образовательный процесс вмонтировано написание таких откликов.

Я лишь хочу придать этим откликам, по определению скромным, тот масштаб, который они на самом деле имеют.

Активисты «Сути времени», решившие двигаться в описанном мной выше направлении и безусловно входящие в ядро создаваемой организации, не сектанты, повторяющие слова лидера, а оригинально мыслящие личности со своим взглядом на реальную жизнь, культуру и многое другое.

Это упорные люди, которые в своем движении не остановятся на полпути. А значит, мы имеем дело с чем-то вполне масштабным. С чем-то таким, во что необходимо и вчитаться по-настоящему, и вдуматься, ориентируясь на изложенную выше тенденцию.

До встречи в СССР!