Путешествия с партиями в поисках американского фашизма. Часть I
Еще в преддверии спецоперации по демилитаризации и денацификации Украины было ясно, что Россия столкнулась с враждебно настроенным объединенным Западом во главе с США, принявшими решение вести против нашей страны опосредованную войну руками бандеровских нацистов с Украины. Что бы мы ни думали об американцах, но для того, чтобы выступить в столь плотной связке с носителями античеловеческой нацистской идеологии, недостаточно видеть в подобном союзе банальную пользу для национальных интересов. Нужен был общий идейный или даже духовный знаменатель, на основе которого может быть построено устойчивое единство Вашингтона с нацистским бандеровским режимом в Киеве. Это делает особо актуальным изучение истории фашизма и протофашизма в его американских вариантах.
Можно, конечно, сказать, что организация элит любой страны, и американцы здесь не исключение, не ограничивается структурой политических партий, и это было бы верно. Но неразумно при этом уходить в другую крайность и утверждать, что американская двухпартийная система является ничего не значащей ширмой. Нет, она задает контекст для всего остального, который игнорировать нельзя.
По привычке многие считают, что политический спектр США делится на правый фланг — вотчину республиканцев, и на левый фланг — вотчину демократов. Собеседник, имеющий в голове такую схему, скажет, что раз фашизм является правой идеологией, то нужно сосредоточиться на правых республиканцах и искать у них фашистские связи.
Однако такой подход сразу же проблематизируется, как только мы смотрим на исходные данные. Очевидно, что развернула на Украине опосредованную войну против России демократическая администрация президента США Джо Байдена, а поддержка этой войны является предметом двухпартийного консенсуса. Немногие голоса против поддержки нацистов, как ни странно, звучат в основном из рядов республиканцев.
В рассмотрении вопроса об истории американского протофашизма и фашизма нам может помочь понимание того, что американская двухпартийная система вовсе не является статичной. Напротив, она имеет склонность к переформатированию каждые несколько десятилетий. Исследователи политической истории Соединенных Штатов в целом согласны, что в их истории было шесть двухпартийных систем. Несогласие между ними возникает лишь по отношению к нынешнему времени. Одни считают, что шестая двухпартийная система продолжает существовать, в то время как их противники настаивают, что избрание президентом США в 2016 году Дональда Трампа и приведшие к этому процессы ознаменовали собой достаточно радикальную переориентацию, и что впору говорить о возникновении седьмой двухпартийной системы.
Предлагаю, рассмотрев эти периоды, постараться нащупать протофашистский или фашистский субъект в каждом из них. В дальнейшем их можно будет рассмотреть по отдельности.
Стоит начать с того, что двухпартийная система и политические партии вообще не предусмотрены Конституцией Соединенных Штатов. Конституция США писалась в условиях, когда первое государственное устройство ставших независимыми бывших колоний Великобритании, основанное на Статьях о Конфедерации, затрещало по швам. Конституция была призвана если не переломить, то хотя бы упорядочить центробежные силы североамериканских штатов и создать дееспособную центральную власть, способную удержать единство союза разнородных бывших колоний. Авторы конституции при ее написании предполагали, что основная политическая конкуренция развернется между штатами и более крупными региональными объединениями.
Тем не менее за принятием Конституции последовало возникновение двух крупных общенациональных партий: Федералистской партии во главе с Александром Гамильтоном и Демократическо-республиканской партии во главе с Томасом Джефферсоном. Основной спор, развернувшийся между ними, был спором о соотношении полномочий федерального центра и прав штатов.
Спор о разграничении полномочий федерального центра и штатов до сих пор остается основным системообразующим спором двух американских партий. В каком-то смысле вся внутриполитическая история США сводится к медленному движению от рыхлой конфедерации к унитарному государству через переходное состояние в виде федерализма. И в каждом из шести рассматриваемых нами периодов была партия, ратующая за укрепление федерального центра, и партия, отстаивающая права штатов.
Может возникнуть закономерный вопрос: почему во все шесть периодов в Соединенных Штатах действовали только двухпартийные системы? Ответ на этот вопрос лежит в американской Конституции. Она изначально писалась для ситуации, в которой политические партии не существуют, а основными субъектами политической борьбы являются штаты, каждый из которых пытается заполучить своего уроженца на посту президента, все выборы в США проводятся по мажоритарному принципу, в том числе и коллегия выборщиков, проводящая президентские выборы. А так как в коллегии выборщиков действует мажоритарная система, там можно надежно получить большинство, только если основных кандидатов либо два, либо вообще один.
Так называемые третьи партии периодически возникают как заметные политические силы, но их электоральное значение обычно сводится к тому, что третья партия оттягивает голоса у одной из двух, наиболее близкой идеологически. Когда происходит переориентация двухпартийной системы, представители бывших третьих партий могут участвовать в формировании облика одной из двух главных партий.
Изначально предполагалось, что представители конкурирующих штатов не смогут формировать в коллегии выборщиков большинство, и тогда выборы президента перейдут в палату представителей Конгресса. По факту же так случилось только дважды, в 1800 году, когда голоса разделились 50 на 50, и в 1824 году, когда раскол внутри Демократическо-республиканской партии привел к выставлению трех конкурирующих кандидатов от этой партии с опорными базами в разных штатах. Тогда в итоге президентом стал Джон Куинси Адамс, занявший второе место в Коллегии выборщиков, но сумевший достичь необходимых договоренностей в палате представителей. Существует мнение, что выборы 1824 года были единственным случаем, когда президентские выборы в США прошли в штатном режиме, и случилось то, что предполагали отцы-основатели, — президент пришел к власти через элитную договоренность.
Итак, первая двухпартийная система продлилась c 1787 по 1824 год. Партию усиления федерального центра представляли федералисты, а права штатов отстаивали демократы-республиканцы. Основной точкой опоры федералистов были торговцы из Новой Англии, а демократы-республиканцы опирались на плантаторов и фермеров. Ключевое значение играли внешнеполитические разногласия: федералисты были сторонниками близких отношений с Великобританией, а демократы-республиканцы с симпатией относились к наполеоновской Франции. По прошествии времени считавшаяся элитарной Федералистская партия стала терять вес, особенно после Англо-американской войны 1812 года. К 1824 году Демократическо-республиканская партия начала доминировать на общенациональном поле, но вскоре она раскололась.
Первая двухпартийная система возникла на основе спора отцов-основателей США о границах федерализма и степени, в которой отвергаемая новым государством европейская аристократия должна быть воссоздана. Существовала эта система в условиях, когда в большинстве штатов право голоса имели только землевладельцы. Отмена имущественного ценза на выборах для белых мужчин совпала с возникновением второй двухпартийной системы.
Став доминирующей партией в США, Демократическо-республиканская партия быстро раскололась на Демократическую партию и на Национальную республиканскую партию, затем ставшую Партией вигов. Вторая партийная система просуществовала 30 лет — с 1824 по 1854 год. Партией укрепления федерального центра стали виги, а демократы были партией прав штатов.
Демократы, во многом сформировавшиеся вокруг героя Англо-американской войны и войн с индейцами генерала, а затем президента, Эндрю Джексона, были популистской партией, пользовавшейся поддержкой у бедноты, мелких фермеров, иммигрантов-католиков и жителей новых земель периферии. Виги были партией крупного капитала с сильными позициями на Севере, среди англосаксов-протестантов, а также среди некоторых южных плантаторов.
Виги активно проталкивали меры по экономической модернизации и считали, что США необходим центральный банк, политика протекционистских пошлин и бумажные деньги, против чего активно выступали демократы. Главная слабость вигов заключалась в том, что, будучи коалицией крупного капитала с Севера, готовящегося стать промышленным, и южных плантаторов, они не могли занять внятную позицию по отношению к институту рабовладения. Что в итоге, вместе с политикой экономического протекционизма, подтолкнуло плантаторов к уходу в стан демократов, и далее к упадку вигов на Юге.
В третьей партийной системе, длившейся с 1854 по 1894, партией укрепления федерального центра и индустриализации стала новая Республиканская партия. В отличие от вигов, республиканцы быстро заняли позицию отмены рабства. А демократическая партия продолжала защищать суверенитет штатов, и главным направлением отстаивания этого суверенитета было право штатов самим устанавливать законы по отношению к рабству.
Американская Гражданская война, с точки зрения партийной системы, была войной республиканского Севера против демократического Юга. Обе партии представляли интересы крупного капитала — у республиканцев был ориентированный на внутренний рынок промышленный капитал Севера, а у демократов был ориентированный на внешний рынок плантаторский капитал Юга.
За окончанием американской Гражданской войны в 1865 году последовал 12-летний период так называемой Реконструкции, который по факту был военной оккупацией Юга республиканским Севером. В ходе этого периода южане столкнулись с оскорбительной для себя ситуацией, когда недавно освобожденные негры не просто получили право голоса, но и стали избираться как члены Республиканской партии. В довесок к этому обстоятельству нечистоплотные дельцы, приезжавшие на Юг с Севера, пользовались режимом Реконструкции для обогащения за счет местного населения, вызывая интенсивную неприязнь не только к себе, но и к партии оккупационного режима. В период Реконструкции ку-клукс-клан сформировался как подпольная структура, функцией которой было натравливание белой южной бедноты на негров, северян, католиков и евреев.
С окончанием Реконструкции на Юге последовал стремительный демократический реванш и обрушение республиканских позиций. Юг стал надежной вотчиной демократов фактически до переориентации 1968 года, создавшей шестую партийную систему.
Параллельно с Реконструкцией на Юге шел процесс стремительной индустриализации США за счет безжалостной эксплуатации неквалифицированной рабочей силы. Этот период известен в американской историографии как «позолоченный век». Субъектом, определявшим облик «позолоченного века», стал зарождающийся олигархат. Олигархов, активно накапливавших свое состояние в этот период, называли также «баронами-разбойниками».
Несколько слов разъяснения на эту тему. После Гражданской войны основной экономической точкой противоречия между демократами и республиканцами стал вопрос о протекционизме. Республиканцы обеспечивали интересы северного промышленного капитала через наложение высоких импортных пошлин, в то время как демократы стремились ограничивать влияние государства на экономику и тем самым подыгрывали отрасли экспортов и импортов, а заодно и обслуживающих ее банков. Другой ключевой опорной группой демократов того периода стали мелкие фермеры и иммигранты из континентальной Европы.
Во время «позолоченного века» возникли знакомые нам американские промышленные династии, в том числе Рокфеллеры, Карнеги, Вандербильты, Морганы и другие, направившие затем свое внимание и на банковский сектор. Из-за безжалостной эксплуатации дешевой рабочей силы и склонности к построению региональных и отраслевых монополий к этой группе людей как раз и пристала кличка «бароны-разбойники».
Тогда возникла и практика организованной благотворительности в виде крупных общественно значимых пожертвований, в том числе на науку и культуру. Эта благотворительность, объемы которой в пересчете на нынешние деньги составляли многие миллиарды долларов, организовалась в крупные именные фонды, остающиеся весьма влиятельными по сей день (фонд Рокфеллера, фонд Карнеги и так далее).
Критический взгляд на практику благотворительности, возникшей во время «позолоченного века», рассматривает ее в качестве нового варианта феодализма. «Бароны-разбойники» не только покупали политическое влияние прямыми взятками, но создавали вращающуюся вокруг них культурную и интеллектуальную среду, беря при этом на себя некоторые функции социального обеспечения, тогда как обе американские политические партии не рассматривали заботу о социальной сфере в качестве присущих государству функций.
Развитие общественных процессов в США в контексте эволюции двухпартийной системы в ХХ веке и далее мы рассмотрим в другой раз. Пока же стоит обозначить промежуточный итог по интересующей нас теме.
США конца XVIII века и весь следующий XIX век были одной из передовых стран пришедшего Модерна. Еще до Великой французской буржуазной революции так называемая Американская революция (а именно так американцы склонны именовать свою войну за независимость) вывела американскую буржуазию из-под доминирования британской короны. Дух Америки того времени был духом большого исторического новшества, ведь ее жители получили возможность строить общество практически с чистого листа, без необходимости воспроизводить устоявшиеся общественные отношения покинутой ими Европы. Это касалось не только отсутствия феодального гнета, но и свободы вероисповедания, привлекшей в США огромное количество притесняемых в Европе сект.
Американская мечта в своем изначальном смысле не имела ничего общего с достижением мещанского благополучия. Она заключалась в том, что неосвоенные земли на западе давали человеку возможность начать жизнь заново и построить ее так, как ему заблагорассудится, без необходимости грызться за место под солнцем.
Конечно, эти опьяненные верой в исторический прогресс и в себя первопроходцы не считали индейцев и негров за равноценных себе людей. Но одного лишь расизма недостаточно, чтобы говорить тут о фашизме или о его предтечах. Для такого обвинения необходимо стремление повернуть историческое время вспять. Здесь же его, скорее, толкали вперед.
Значительно скорректировала настроение исторического оптимизма Гражданская война. Плантаторский класс на Юге перед войной рассматривал себя в качестве чего-то отдельного от бескультурных и алчных янки и претендовал на некоторое духовное родство с европейской аристократией. Разгром в Гражданской войне лишил этот класс не просто средств производства в виде рабов — он обрушил весь привычный им уклад жизни. К военному и политическому разгрому добавилось и унижение в виде длившейся 12 лет Реконструкции.
Из поражения в Гражданской войне возник миф о потерянном золотом веке предвоенного Юга и о благородном «потерянном деле Конфедерации». Эта новая политическая мифология послужила фундаментом для реваншистского движения ку-клукс-клана (ККК), ставшего широкой неформальной структурой общественной самоорганизации на Юге. В качестве такой неформальной структуры ККК органически вступал во взаимодействие с доминировавшей на Юге после Реконструкции Демократической партией.
Таким образом, широкая и организованная критика Модерна с точки зрения распространенного у части европейской феодальной аристократии реакционного романтизма возникла и в США — на послевоенном Юге.
Отдельного осмысления заслуживает феномен благотворительности, или, как ее принято называть у американцев, филантропии, возникшей в «позолоченном веке» и со временем приобретшей только больше влияния. С помощью именных фондов крупный американский капитал, переходящий из промышленного в финансовый, получает возможность влиять на любую интересующую его сферу общественной жизни — от образования и общественного здравоохранения до экологической политики и развития гражданского общества у себя дома или в чужих странах. Совсем не зря нынешнюю эпоху с наблюдаемым ростом влияния неправительственных благотворительных фондов некоторые авторы предложили именовать «вторым позолоченным веком».
Продолжив рассмотрение истории партийных систем США в период после 1894 в следующей статье, мы отследим дальнейшее развитие и обозначенных нами на этом этапе непартийных объединений в виде ККК и неправительственных благотворительных фондов. А также обозначим дополнительные структуры с фашистским или протофашистским потенциалом.
(Продолжение следует…)
