Погибшие на войне поэты были творцами в самом высоком смысле слова

Одна из самых важных и значимых книг в моем книжном шкафу — изданная к 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне книга «До последнего дыхания». В ней собраны стихи авторов, которые погибли, не дожили до славного дня 9 мая 1945 года.

Напечатана книга на некачественной бумаге, страницы уже изрядно пожелтели и сделались ломкими. Видимо, у функционеров остывающей могучей империи СССР из издательства «Правда» в 1985 году не нашлось более подходящего материала для такой книги. Бог им судья.

Сегодня, в год 75-летия Великой Победы многонационального советского народа над отродьем человечества — фашизмом — стихи фронтовых поэтов на ветхой бумаге воспринимаются так, как будто не только написаны, но и напечатаны в те роковые годы.

Фатых Карим погиб в бою под Кенигсбергом в самом конце войны, а в 1942 году, когда еще совсем не было ясно, кто окажется победителем в этой тяжелейшей схватке двух идеологий — фашизма и коммунизма, двух противоположных взглядов на место человека в мире, — он написал:

Пишу письмо перед началом боя.
Заговорят орудия сейчас,
И, может быть, на солнце золотое
Сегодня я гляжу в последний раз.
…
Мне умереть не страшно. Я спокоен,
Идя в огонь под стягом боевым.
За славную Отчизну павший воин
Рождает песню подвигом своим.

Все песни, рожденные в России после Победы, я уверен, появились потому, что Фатых — так прожил свою жизнь, так думал, так мечтал и так работал.

И, конечно, так любил, как воспел это великое чувство в стихотворении «Что значит любить» двадцатитрехлетний поэт Николай Майоров:

Идти сквозь вьюгу напролом.
Ползти ползком. Бежать вслепую.
Идти и падать. Бить челом.
И всё ж любить ее — такую!

Воистину, эти люди были творцами в самом высоком смысле слова. Они занимались творчеством всегда, они совершили то, что православные называют по отношению к Христу «смертью смерть поправ».

Они писали — нет, записывали — свои стихи в перерывах между боями, когда ратный труд позволял сделать записи.

Я раньше думал: лейтенант
Звучит вот так: «налейте нам»,
И, зная топографию,
он топает по гравию.

Война — совсем не фейерверк,
А просто — трудная работа,
Когда
черна от пота
вверх
Скользит по пахоте пехота.

— написал в декабре 1942 года младший лейтенант Михаил Кульчицкий, за плечами которого остались полтора года войны.

Хохочет ли ветер, вздымая песок,
Луна ли струит померанцевый сок, —
Здесь смерть и бессмертье — приветствую их!
И славлю, покамест мой голос не стих,
Того, кто и смертью бессмертья достиг.

Автор этих строк Татул Гурян пал в бою при обороне Севастополя в 1942 году. Он — один из тех советских бойцов-титанов, кто изображен на картине А. Дейнеки, не иначе. Еще и поэтому полотно «Оборона Севастополя» воспринимается мною как родственное иконам.

Книга «До последнего дыхания» проиллюстрирована гравюрами Стасиса Красаускаса «Вечно живые». Борьба, память, мечты, жизнь (так называются иллюстрации) сродни иконографии. Глядя на них, чувствуешь вечность. И понимаешь, что нужно делать, чтобы памяти павших быть достойным.

Книга «До последнего дыхания» / составитель И.Богатко; предисловие С. Михалкова; иллюстрации С. Красаускаса. — Москва.: Правда, 1985. / была издана большим тиражом — 500 000 экземпляров. Наверняка она должна быть в библиотеке, ближайшей к вашему дому. Возьмите, прочтите, не пожалеете.