Питер Тиль, пятый всадник Апокалипсиса

От редакции:

Автор, любезно предоставивший нам эту статью, — художник-гравер, политический аналитик, историк, вице-президент французской партии «Солидарность и прогресс» (Solidarité et Progrès) и главный редактор ее печатного органа Nouvelle Solidarité Карел Верейкен. «Солидарность и Прогресс» (лидер — Жак Шеминад) является французской ветвью международного движения, основанного американским экономистом и политиком Линдоном Ларушем. Оригинальная статья была опубликована 29 сентября 2025 года в Nouvelle Solidarité. Предлагаем читателю ее полный перевод, сделанный Селестеном Комовым.

После окончания Стэнфорда американец немецкого происхождения Тиль работал клерком, юристом по ценным бумагам и спичрайтером. Затем он стал трейдером деривативов в Credit Suisse — одной из ведущих мировых компаний в этой отрасли, название которой регулярно фигурирует в делах об отмывании денег за продажу наркотиков. Недавно, в мае 2025 года, Credit Suisse был осужден и оштрафован за участие в отмывании денег болгарской наркосети, но банк остается «слишком большим», чтобы его руководители оказались за решеткой (Too Big To Jail).

Деньги, заработанные на спекуляциях, Тиль использовал для инвестирования в информационные технологии и искусственный интеллект. После основания Thiel Capital Management в 1996 году он стал соучредителем PayPal, а затем Clarium Capital — глобального хедж-фонда, базирующегося в Сан-Франциско. В 2003 году он основал Palantir Technologies — компанию по анализу больших данных, президентом которой остается по сей день. Предиктивные системы искусственного интеллекта от Palantir используются промышленными компаниями во многих странах, а также оборонной промышленостью, разведкой и силами безопасности, как в США (АНБ, ФБР и т. д.), так и за рубежом (Израиль, Украина).

В 2005 году Тиль также запускает Founders Fund, который через Privateer Holdings владеет 76% акций Tilray, крупнейшего в мире инвестора в «легальные наркотики», убедившего правительство Германии декриминализировать употребление наркотиков растительного происхождения к 2024 году. Тиль был первым внешним инвестором Facebook (организация, деятельность которой запрещена в РФ) и основал множество других инвестиционных фирм.

Тиль объявил, что подписал контракт на заморозку своего тела после смерти — ритуал, характерный для секты трансгуманистов, в которую также входят Илон Маск и Ларри Эллисон — главный попечитель Института Тони Блэра.

Доктринальный «свод» титанов правого крыла технологического сектора содержит множество отсылок к Джорджу Лукасу, «Звездным войнам» и творчеству Дж. Р. Р. Толкина, настоящей навязчивой идее Тиля, который прочитал трилогию более десяти раз и назвал несколько своих компаний в честь «Властелина колец» (Palantir, Valar Ventures, Mithril Capital…). Тиль хочет быть «бессмертным, как эльфы», и трансгуманизм его, в общем-то, в этом и заключается.

Как и генеральный директор Palantir Алекс Карп, Тиль входит в совет директоров Бильдербергского клуба, в котором не пропускает ни одного заседания.

Апокалипсис

10 января 2025 года, сразу после инаугурации Трампа, Питер Тиль публикует в Financial Times статью под названием «Время правды и примирения» (A time for truth and reconciliation).

Пророчествуя, он пишет: «Возвращение Трампа в Белый дом предвещает апокалипсис тайн старого режима. Откровения новой администрации не обязательно должны оправдывать месть — восстановление может идти рука об руку с примирением. Но для того, чтобы примирение состоялось, сначала должна быть установлена истина».

Попробуем разобраться. В переводе с греческого слово apokálypsis означает просто «откровение». В христианской религии оно фигурирует как первое слово Апокалипсиса — последней книги Нового Завета. Но чтобы расшифровать подтекст этих загадочных формулировок, нужно проникнуть в философский менталитет Тиля и постичь код его языка.

Тиль прав, когда говорит, что для того, чтобы сохранить господство над «массами», многие правительства США, находясь под влиянием различных лобби, мафии и финансовых интересов, подавляли информацию, дискуссии и дебаты по ключевым вопросам.

«Возможно, еще слишком рано отвечать на вопросы, задаваемые в Интернете о покойном мистере Эпштейне», — пишет Тиль, бывший когда-то финансовым партнером сексуального преступника. «Но этого нельзя сказать об убийстве Джона Ф. Кеннеди. 65% американцев до сих пор сомневаются в том, что Ли Харви Освальд действовал в одиночку. Будто в экстравагантном постмодернистском детективе мы ждали развязки 61 год, в то время как подозреваемые — Фидель Кастро, мафиози 1960-х годов, Аллен Даллес из ЦРУ — один за другим уходили в небытие. Тысячи секретных правительственных документов об Освальде могут быть или не быть отвлекающим маневром, но их открытие обществу даст Америке некоторое чувство завершенности этой истории. Однако мы не можем ждать шесть десятилетий, чтобы положить конец запрету на свободное обсуждение COVID-19. <…> Будущее требует свежих и необычных идей. Новые идеи могли бы спасти старый режим, который едва ли признавал правомерность наших самых глубоких вопросов, не говоря уже о том, чтобы на них отвечать: вопросов о причинах замедления научно-технического прогресса в США за последние пятьдесят лет, взлета цен на недвижимость и взрывного роста государственного долга. Возможно, какая-нибудь исключительная страна могла бы и дальше игнорировать подобные вопросы, но, как Трамп понял в 2016 году, Америка — не исключительная страна. Она даже больше не великая».

Все это на вид очень привлекательно. Открыть самые темные тайны истории США и мира, прояснить их, примирить американский народ и сделать Америку великой страной — кто может быть против? Тем не менее статья Тиля в Financial Times вводит в заблуждение относительно его истинных мыслей.

Рене Жирар

Ключевым моментом для понимания личности Питера Тиля является то, что на него сильно повлияли взгляды одного из его стэнфордских профессоров, реакционного «католического» философа Рене Жирара (1923–2015). Тиль финансирует бо́льшую часть посвященных ему современных исследований, чем вызывает раздражение большинства экспертов по Жирару, утверждающих, что технологический предприниматель неправильно понимает философа. В свою очередь, нынешний вице-президент Джей Ди Вэнс во всеуслышание заявляет, что именно Питер Тиль обратил его в жираровскую философию.

Напомним, что Тиль входил в небольшую читательскую группу, руководимую самим Жираром, которая собиралась раз в две недели в кампусе Стэнфорда в автодоме времен землетрясения в Лома-Приета 1989 года. Десять членов этой группы могли напрямую беседовать с автором «Насилия и священного» (1972) и «Лжи романтизма и правды романа» (1961).

Пол Лесли, сам член этой секты, с энтузиазмом резюмирует теорию Жирара в статье «От философии к власти: неправомерное использование Рене Жирара Питером Тилем, Дж. Д. Вэнсом и американскими правыми» (From Philosophy to Power: The Misuse of René Girard by Peter Thiel, J. D. Vance and the American Right):

«Миметическая теория Жирара утверждает, что человеческие желания не являются врожденными, а формируются путем подражания другим. Это подражание приводит к соперничеству, поскольку люди борются за одни и те же предметы или статус, что перерастает в конфликт. Чтобы восстановить порядок, общества исторически прибегали к поиску козла отпущения — переносу коллективной агрессии на невинную жертву. Этот акт временно объединяет сообщество, но увековечивает циклы насилия, которые маскируются мифами, изображающими козла отпущения в качестве заслуживающего наказания».

Постулат Жирара ясен: находясь во власти страсти, человек не склонен творить добро. Он дает руководить собой зависти (источнику алчности, распущенности и ревности), которое приводит его к соперничеству, неминуемо вырождающемуся в конфликт. Насилие заложено в человеческой природе, и вместо того, чтобы подавлять его, возвышая человека до разума, основанного на агапэ (всеобщей любви), «мудрые руководители» должны организовать насилие, чтобы контролировать его.

В действительности Жирар предлагает мягкую версию фашистских аргументов, разработанных савойским синархистским (Синархия — термин, который во Франции вошел в употребление по отношению к финансовой составляющей международной олигархии, ставящей себе целью тайное управление судьбами мира (Прим. автора для русского перевода статьи.) идеологом Жозефом де Местром (1753–1821) в «Трактате о жертвоприношениях», опубликованном в 1822 году в качестве приложения к его «Санкт-Петербургским вечерам».

Подобно Жирару и Питеру Тилю, де Местр был яростным противником Просвещения и Жан-Жака Руссо (1712–1778), поскольку Руссо наивно полагал, что человек, используя свою свободную волю, склонен осуществлять через творческую деятельность свое истинное природное предназначение — совершение добра.

Согласно де Местру, «философ [Руссо] не понимает, что человечество является падшим видом, чье временное совершенство окончательно сведено на нет его собственной „смертной склонностью ко злу“.

Для наиболее феодальных ветвей Ватикана Бог (вместе с его так называемыми представителями на Земле) неизбежно становится бесполезным в качестве спасителя человека, если последний добр по своей природе.

Из того, что многие, если не практически все культуры практиковали различные формы жертвоприношений (в том числе и человеческих), де Местр делает вывод, что человеческие жертвоприношения являются прерогативой человека. Логично, не правда ли?

Сам Бог принес в жертву своего сына Иисуса, чтобы искупить человечество. Кто мог бы поступить иначе? Общество может быть спасено только путем укрепления абсолютной власти папы и государства. А искупление душ преступных элит может быть достигнуто только путем принесения в жертву (невинной) жизни народов. Именно с этой якобы религиозной точки зрения де Местр аплодировал Наполеону, который повел на гибель целое поколение французов ради блага своей империи и тех, кто продавал ему оружие. «Убийство является тайным истоком всех религиозных и политических институтов, и оно увековечивается и преображается в форме мифа», — отмечает Тиль в статье «Штраусианский момент».

«Штраусианский момент»

Убедившись в злой природе человека, Тиль заинтересовался Карлом Шмидтом, Лео Штраусом и Александром Кожевым, синархистские анализы и решения которых, в его понимании, шли в правильном направлении, хотя и были недостаточными. Удовлетворительные ответы предлагает только Рене Жирар.

Тиль изложил свои взгляды на этих авторов в 30-страничной статье под названием «Штраусианский момент» — коротком и довольно загадочном эссе, опубликованном в 2007 году в книге «Политика и Апокалипсис» (Politics and Apocalypse), объединяющей различных авторов.

Война с исламом

Проникшись жираровским мировоззрением, в котором насилие определяет глубинную природу человечества, Тиль пытается объяснить историю. Ссылаясь на теракты 11 сентября (и не принимая в расчет возможности внутреннего сговора в США), он приводит в пример фанатичных саудовских пилотов и утверждает, что только те, кто имеет сильные религиозные убеждения, могут победить культуры, отказавшиеся от идеи, что жизнь можно отдать за что-либо, кроме собственного существования.

Он критикует слабость президента Буша, который отказывался верить, что врагом является ислам: «Буш, который называет себя религиозным консерватором, не может решиться поверить, что по-настоящему именно религия имеет значение». Нужно признать очевидное: «жесткие факты 11 сентября требуют пересмотра основ современной политики». Подспудно Тиль проводит мысль, что часть «штраусианского момента», к которому он стремится, должна быть и будет яростным и глобальным ответом Запада на атаки, наносимые ему остальным миром.

Именно в эту смысловую матрицу следует поместить недавнюю поддержку, оказанную Илоном Маском, старым другом Тиля, хулиганам, ставшим политиками, таким как Томми Робинсон из Английской лиги обороны (EDL). Последний пользуется протекцией на самом высоком уровне американской олигархии, в частности, британского идеолога Дугласа Мюррея, серого кардинала «интернационала» национальной идентичности, возглавляемого голландцем Гертом Вилдерсом, бурным американцем Стивом Бэнноном, французом Эриком Земмуром и американскими неоконсерваторами — покойным Дэвидом Горовицем из Freedom Center и Робертом Спенсером из Jihad Watch. Горовиц считается человеком, который взрастил Стивена Миллера, заместителя главы администрации и одного из спичрайтеров Дональда Трампа. Согласно газете Le Canard Enchaîné от 24 сентября, Томми Робинсон, по-видимому, располагает значительным финансированием из-за океана, в частности от американского миллиардера Роберта Шиллмана, главного мецената Freedom Center.

По мнению Тиля, религия и государство (город) на протяжении истории были постоянными источниками насилия, в конечном итоге изматывая друг друга, как жернова мельницы. Их системная несовместимость была основой заключения Вестфальского договора 1648 года, предоставившего каждому суверену право выбирать свою религию и форму правления.

Разумеется, Тилю совершенно чужды такие парадигмы, как идея трансцендентального обязательства национального государства, основанного на разделении государства и религии при сохранении их постоянного конструктивного и плодотворного диалога (как это было намечено французским королем Генрихом IV для прекращения религиозных войн внутри Франции), или идея полифонии национальных государств.

Джон Локк

Полностью игнорируя вклад Николая Кузанского, Эразма, Томаса Мора и гуманизма Лейбница в побуждения отцов-основателей Соединенных Штатов, Питер Тиль хочет заставить нас поверить, что «окончательным основателем» Америки является британский философ Джон Локк (1632–1704), чьи принципы легли в основу идентичности США и западных либеральных демократий в целом. Как отмечает Тиль, по мнению Локка, «первое и самое сильное желание, которое Бог заложил в человека, — это не любовь к Богу или к ближним, а здоровая забота о самосохранении».

Из того, что «труд составляет значительно большую часть ценности вещей, которыми мы наслаждаемся в этом мире», миллиардер прямо заключает, что «алчность больше не является смертным грехом, и нет ничего плохого в бесконечном накоплении богатства».

Тиль пишет: «Революционная Америка была охвачена страхом религиозной войны и фанатичным навязыванием добродетели всему государству. Упоминание в Декларации независимости „права на жизнь, свободу и стремление к счастью“ имело фоном старую традицию, в которой первых двух не существовало, а стремление к счастью казалось бы более низким побуждением (и, безусловно, гораздо более субъективным), чем добродетельная жизнь».

Но в капиталистическом мире, в том числе и в молодой Америке, продолжает он, «ожесточенные споры об истине — будь то вопросы религии и добродетели или вопросы о природе человечества — мешают продуктивному ведению торговли. Поэтому лучше, если подобные вопросы будут устранены или скрыты».

Тиль полностью разделяет идею Локка о том, что человеческая природа настолько сложна, что нам она недоступна. Она — не более чем своего рода «икс», неизвестный фактор в слишком сложном для решения уравнении, но который при этом «способствует с течением времени постепенному расширению пространства человеческой свободы».

Томас Гоббс

Он также восхваляет другого британского философа, Томаса Гоббса (1588–1679), но забывает упомянуть, что тот предлагал оруэлловскую диктатуру — Левиафана, призванного обеспечить выживание человечества через контроль сверху над злой природой человека.

Скрывая свою карьеру стяжателя, Тиль утверждает, что верит в некую Немезиду:

«Те, кто приобрел свою собственность с помощью насилия, не смогут приумножить свое состояние и со временем будут владеть лишь небольшой и не имеющей влияния частью мирового богатства. Локк без раздумий отверг бы радикальное и подрывное утверждение Бальзака о том, что „за каждым большим состоянием стоит преступление“. Нам не нужно прислушиваться к призыву Брехта увеличить число инспекторов и инквизиторов. Ничто не должно мешать нам наслаждаться процветающим спокойствием капиталистического рая, который мы для себя построили».

Но это было в 2007 году. А в 2025 году состояние Тиля оценивается уже более чем в 26 миллиардов долларов. В августе прошлого года, благодаря его хорошим отношениям с Трампом и Вэнсом, его компания Palantir подписала с армией США десятилетний контракт на сумму 10 миллиардов долларов — крупное соглашение, объединяющее 75 отдельных контрактов в единую рамочную сделку для удовлетворения растущих потребностей в области военных действий.

Как сказано в статье «Palantir стал западным поставщиком оружия на базе ИИ» (Palantir has become the AI arms dealer of the West) в Quartz от 6 августа: «Хотя эта сделка не гарантирует, что Пентагон потратит всю сумму, она свидетельствует о чем-то не менее важном: Palantir больше не узкоспециализированный подрядчик. Компания становится ключевой инфраструктурой, определяющей, как ведет войну Америка, и все в большей степени — как она управляет всем остальным».

Карл Шмитт

«Политика — это поле битвы, на котором происходит это разделение, — пишет Тиль, — на котором люди вынуждены выбирать между друзьями и врагами». К этому он добавляет цитату Карла Шмитта (1888–1985) — католического юриста при гитлеровском режиме: «Если часть населения заявляет, что больше не признает врагов, то, в зависимости от обстоятельств, она переходит на их сторону и помогает им».

Американцы, возможно, помнят тошнотворный настрой холодной войны, который привел братьев Даллесов к свержению и даже убийству лидеров движения неприсоединения: «либо вы с нами, либо против нас».

Это также проливает жуткий свет на заявление президента Трампа, соответствующее духу Тиля, сделанное на похоронах Чарли Кирка 21 сентября 2025 года. В то время как его жена Эрика утверждала, что ее муж, как и Иисус, простил бы своего убийцу, поскольку Иисус учит нас «любить врагов наших» за то лучшее, что в них есть, Трамп одновременно шутовски и откровенно заявил о своем несогласии:

«В этом я не согласен с Чарли. Я ненавижу своих противников. (Смех) И я не желаю им всего наилучшего. Простите. Прости, Эрика. Но теперь Эрика может поговорить со мной и со всей группой, и, возможно, они смогут убедить меня, что это нехорошо. Но я не выношу своих противников».

Несмотря на все свои слабости, пишет Тиль, «политическая концепция Шмитта отражает фундаментальную странность текущего противостояния между Западом и исламом». Прямо отсылая к крестовым походам, которыми он восхищается, Тиль задается вопросом, найдет ли Запад в себе решимость «ответить исламу с той же яростью, с которой он нападает на него сегодня».

Оружие, поставляемое ЦАХАЛ тилевской ИИ-компанией Palantir для совершения геноцида в Газе, частично дает нам ответ. Но ее глава напоминает нам, что нужно очень тщательно выбирать своих врагов, «потому что скоро мы сделаемся такими же, как они».

Александр Кожев

Конечно, в мире с ядерным оружием риск полного взаимоуничтожения между друзьями и врагами огромен. Но одностороннее разоружение невозможно. Иной подход к проблеме, отмечает Тиль, — это утопическая идея, разработанная другим синархистом, гегельянцем Александром Кожевым (1902–1968), который считал, что «конец истории будет ознаменован окончательным отказом от всех сложных вопросов. Само человечество может исчезнуть, но больше не будет конфликтов».

Согласно Кожеву, «если человек снова станет животным, его поступки, любовь и игры также станут чисто „естественными“. Следовательно, стоит признать, что после конца Истории люди будут строить свои здания и создавать свои произведения искусства так же, как птицы строят свои гнезда, а пауки плетут свои паутины… Окончательное уничтожение „человека в собственном смысле“ означает также окончательное исчезновение человеческого дискурса (Логоса) в строгом смысле этого слова. Животные вида Homo Sapiens будут реагировать условными рефлексами голосовых сигналов или „языка“ знаков, и их так называемая речь будет похожа на то, чем, по нашему предположению, является „язык“ пчел. Тогда исчезнет не только философия или поиск дискурсивной мудрости, но и сама эта мудрость».

По словам Карла Шмитта, останутся «не политика, не государство, а культура, цивилизация, экономика, мораль, право, искусство, развлечения и т. д.», то есть то, что воплотилось в романе Олдоса Хаксли «О дивный новый мир».

«Представление реальности — комментирует Тиль, — может оказаться заменой реальности: вместо жестоких войн могут быть жестокие видеоигры; вместо героических подвигов могут быть захватывающие аттракционы в парках развлечений; вместо серьезных размышлений могут быть „всевозможные интриги“, как в мыльной опере. Это мир, в котором люди проводят свою жизнь, развлекаясь до смерти». Вы прочитали правильно: «до смерти», а не «до самой смерти»…

Лео Штраус

Однако для управления миром, превратившимся в ад из «Сада земных наслаждений» фламандского художника начала XVI века Иеронима Босха, необходим некий Левиафан, а для его воплощения — та ложь, которую Лео Штраус, извращая понятие «финикийской лжи», считал необходимой. Шмитт понимает, что «острый вопрос [будет заключаться] в том, кому достанется страшная власть, которую подразумевает всемирная экономическая и технологическая организация».

Но для управления таким искусственным миром требуется «религия техничности», верящая «в неограниченную власть и господство над природой… [а также] в неограниченные возможности изменений и счастья в естественном существовании человека в этом мире». Тилю это кажется вполне достижимым: для этого нужны Palantir, ИИ и его влияние на Трампа и Дж. Д. Вэнса.

По Шмитту, это искусственное единство может быть достигнуто только благодаря темной фигуре Антихриста, который, по словам Тиля, «исподволь захватит контроль над всем миром в конце истории человечества, соблазнив людей обещанием „мира и безопасности“.

В этом контексте Тиль обильно цитирует Лео Штрауса (1899–1973), идеологического отца зловещих американских неоконсерваторов (Вулфовица, Перла, Кагана, Нуланд, Болтона, Помпео и др.), которые неоднократно ставили мир на грань термоядерной войны, как при демократической, так и при республиканской администрациях. Если кто-то надеялся, что Трамп положит конец их влиянию на Белый дом, то с приходом Тиля становится ясно: на самом деле ничего не изменилось.

Штраус, пишет Тиль, напоминает нам об «экстремальной ситуации, в которой на карту поставлено само существование общества, или его независимость». Война — одна из таких ситуаций. Действия порядочного общества во время войны «будут в какой-то степени зависеть от того, что враг — возможно, совершенно беспринципный и свирепый — вынудит его сделать». Следовательно, «нет никаких предопределенных границ, никаких установленных пределов тому, что может стать справедливым возмездием». Более того, «соображения, применимые к иностранным врагам, могут с тем же успехом применяться и к подрывным элементам внутри общества».

Апокалипсис сегодня

Сегодня, заключает Питер Тиль, «поскольку основополагающие мифы также сыграли решающую роль в разграничении легитимного и нелегитимного насилия, разрушение этих мифов может лишить человечество эффективного механизма ограниченного и сакрализованного насилия, необходимого для защиты от насилия неограниченного и десакрализованного». По Жирару, это сочетание мимезиса [эскалации насилия] и разрушения архаической культуры [религии, основанной на мифах о жертвоприношении] означает, что современный мир содержит мощную апокалиптическую составляющую».

В его тексте прослеживаются пророческие и мессианские нотки. Для него, как и для многих соратников Трампа, революция ИИ связана с вопросом о спасении человечества. Это вполне ясно выражено в его интервью с Питером Робинсоном в передаче Uncommon Knowledge от 8 октября 2024 года:

«Я думаю, что многие составляющие этой неконтролируемой технологической науки толкают нас к своего рода Армагеддону».

Препятствие заключается в том, что слишком много людей по-прежнему остаются верными просветительскому ви́дению «естественной благости человечества», важнейшую роль которого для ближайшего будущего человечества подчеркнула в 2022 году основательница и президент Шиллеровского института Хельга Цепп-Ларуш в декларации «Десяти принципов новой архитектуры безопасности и развития».

Для нее, так же как для ее покойного мужа, американского экономиста и мыслителя Линдона Ларуша, факт успешного выживания человечества уже является неоспоримым доказательством того, что, несмотря на свои темные стороны, оно может действовать, приводя свое естество в соответствие с высшими законами вселенной.

Тиль (как и Локк, Гоббс, Шмитт, Штраус и Жирар) считает, напротив, что человек, определяемый своими низменными страстями и позывами, не может остановить войны с помощью разума и диалога:

«Для философов Просвещения война всех против всех должна была бы завершиться признанием ее иррациональности воюющими сторонами. В разгар кризиса воюющие стороны должны были бы сесть за стол переговоров, спокойно обсудить ситуацию и разработать общественный договор, который заложит основу мирного общества. Жирар, справедливо считая такой взгляд нелепым, рассматривает общественный договор как фундаментальную ложь Просвещения».

Для Жирара и его секты только расправа с (невинными) козлами отпущения, над которой надстраиваются основополагающие мифы о жертвоприношении, может угомонить и запугать большинство, заставив его подчиниться диктатуре мысли олигархов и их касты криптотехнократических верховных жрецов.

Есть лишь одна фраза, в которой мы полностью согласны с Питером Тилем, и мы настоятельно рекомендуем ему почаще повторять ее как себе, так и Трампу и Вэнсу:

«Никогда не следует забывать, что однажды все откроется, все несправедливости будут разоблачены, и те, кто их совершил, должны будут ответить за свои действия».