Украина нападет на Донбасс, а ЕР провалится на выборах?

Каждый год на протяжении трех месяцев — июня, июля и августа — я постоянно нахожусь в Александровской коммуне. И никуда оттуда не уезжаю, если не возникает тех или иных чрезвычайных ситуаций. Надеюсь, что чрезвычайных ситуаций в ближайшее время не возникнет. Хотя — кто знает.

Я неоднократно предупреждал, что господин Зеленский, в котором кто-то видел чуть ли не примирителя, на самом деле является еще более злобным мерзавцем, чем Порошенко. И, к сожалению, я оказался прав. Зеленский осуществил кадровые перестановки в силовых структурах. И направленность этих перестановок совершенно очевидна.

Теперь украинскими силовиками руководят люди хищные, опасные и полубезумные. Они готовы выполнить приказ неадекватного человека, цепляющегося за власть. И развязать кровавую бойню в Донбассе. Развяжут ли они ее, зависит только от прихоти бывшего комика и директив колониальной администрации, осуществляющей на Украине стопроцентное внешнее управление. А поскольку налицо не только замена вялых военных руководителей на полубезумных хищников, но и замена силовиков, ориентированных на США, на силовиков, ориентированных на Великобританию, то ситуация вполне тревожная.

Конечно, Великобритания неукоснительно выполняет решения Вашингтона и является самым преданным сателлитом США. Но это специфический сателлит из разряда тех, которые обменивают свою избыточную преданность на право находиться на переднем крае борьбы с так называемыми силами зла. С каждым месяцем становится всё более очевидно, что Байден в каком-то смысле отчасти утихомирился. И это произошло под воздействием специальных успокоительных средств, предоставляемых ему неким господином Керри. Что же касается самого этого господина, то он убежден в том, что получать дары от различных исчадий ада намного интереснее, чем ввязываться в конфликты с непредсказуемым результатом.

Но с каждым месяцем становится всё очевиднее и то, что Великобритания явно не разделяет такой подход господина Керри. И что она стремится к обострению ситуации на всех направлениях, прежде всего во всем, что касается неотменяемого украинского безумия.

Так что нет никакой надежной гарантии того, что это безумие не разыграется в ближайшие месяцы. Но будем надеяться, что здравый смысл всё же возобладает, и что американское руководство, вожделеющее разнообразных даров, приносимых теми или иными исчадиями ада, удовлетворится этими дарами. А также по уши увязнет в собственных внутренних проблемах. В этом случае человечество получит необходимую отсрочку. А лично я смогу завершить свои летние александровские проекты.

К сожалению, мне не удается насладиться сельскими радостями, даруемыми нынешним местонахождением. Вместо этого приходится работать с утра и до поздней ночи сразу по нескольким направлениям.

Во-первых, не так-то легко понять, существует ли полноценная современная научная база, позволяющая осуществлять борьбу со злоключениями типа ковида иначе, чем это делается сейчас тем медицинским сообществом, которое продолжает упорствовать, навязывая свою панацею вопреки всему, что вызывает наше оправданное беспокойство.

Во-вторых, загадочное упорство, с которым почти весь мир ухватился за средства, демонстрирующие свою сомнительную эффективность, тоже должно быть осмыслено надлежащим образом. А это совсем не так просто, как кажется. Легко сказать, конечно, что это упорство (глобальное, всеобщее) вызвано директивами инопланетян или происками князя тьмы. Я даже не хочу иронизировать по поводу таких утверждений, потому что всё происходящее, мягко говоря, слишком экстравагантно. Но мой долг светского человека и профессионального аналитика в том, чтобы обнаружить нечто более бесчеловечно-человеческое. А обнаружить это трудно, потому что оно достаточно сложно устроено и вовсе не желает потворствовать такому обнаружению.

В-третьих, я постоянно должен помогать дооформлению Александровской коммуны. За восемь лет ее численность возросла в четыре раза. Коммуна сумела доказать свою эффективность сразу на нескольких направлениях. В каком-то смысле она на сегодня представляет собой нечто более амбициозное, чем все могучие общинные начинания типа израильских кибуцев или разного рода западных социалистических кооперативов. Но для того, чтобы такие амбиции Александровской коммуны оказались по-настоящему реализованы, нужны огромные усилия.

В-четвертых, я выпускаю новый спектакль и намерен показать его московскому зрителю в случае, если это позволят сделать грядущие ковидные судороги. А ну как обнаружится еще одна мутация ковида под названием уже не «дельта», а, скажем, «альфа и омега»? Тогда на время все мои культурные начинания окажутся локализованы в Александровском. Но будем надеяться, что этого не произойдет.

И наконец, в-пятых, в связи с ковидным запретом на крупные летние школы, которые для нас всегда были очень важны, мы провели дистанционные совещания с некоммунарским активом «Сути времени». И определили стратегию на ближайшие годы. Вот это я хотел бы обсудить хотя бы пунктирно.

Вскоре движению «Суть времени» исполнится десять лет. И каждый год раздавались надрывные вопли по поводу того, что это движение слилось, самоликвидировалось, распалось и так далее.

На самом деле движение (говорю абсолютно честно) продемонстрировало невероятную волю к жизни. Не пренебрегая никакими временными попутчиками и симпатизантами, члены движения изначально сделали ставку на то, что костяк движения должен состоять из людей, осуществляющих регулярную практическую работу, причем немалую. Работать так в течение десяти лет совершенно бескорыстно и неся на себе груз тягот современной жизни — ох как непросто. Движение изначально состояло из семейных людей, по преимуществу в возрасте от 25 лет и больше. За десять лет у этих людей возникли еще большие проблемы. И они повзрослели. Вся нынешняя атмосфера такова, что бескорыстные серьезные трудовые усилия взрослых людей, направленные не на улучшение своей жизни, а на что-то другое, рассматриваются как разновидность странного безумия. Окружающие ждут, что члены движения остепенятся, наконец, и оправданным образом отпадут. А они этого не делают.

Конечно, кто-то остепеняется и отходит. Но остепеняются и отходят совсем немногие. А в движение приходит молодежь. Так сказать, комсомол. И ежегодные вопли по поводу того, что «Суть времени» слилась, ушла с политической сцены, с каждым годом становятся всё более натужно-неубедительными. Где-то, в каких-то регионах, имеет место простое выстаивание тех или иных региональных структур «Сути времени». А где-то, в том же Донецке, например, — результаты неизмеримо более убедительные.

В любом случае, на десятом году своего существования у движения:

• есть газета, предлагающая своему читателю уже четырехсотые номера;

• есть информационное агентство, мягко говоря, далеко не беспомощное и явно набирающее обороты;

• есть коммуна с очень большими успехами;

• есть различные периодические издания — «Исторические тетради» и так далее;

• и есть кадровый актив, как поселенческий, коммунарский, так и непоселенческий.

Этот актив проявляет упорное постоянство в том, что касается всех видов нашей деятельности. И он вдобавок занимается, тоже достаточно упорно, тем самообразованием, которое было заявлено в качестве одного из приоритетов движения сразу же после создания нашего учебного центра «Школа высших смыслов».

Сегодняшний активист движения иначе подключен к культуре, чем это было 10 лет назад. У него другой аналитический и мировоззренческий кругозор. И его способность осуществлять общественную работу намного выше, чем раньше.

А еще есть, повторяю, поселение с его результатами, Донецкая миссия и многое другое.

И как-то, знаете ли, совсем уж неубедительно звучат дежурные слова по поводу того, что эти самые сутевцы треклятые слились, исчезли, выдохлись и так далее. Видимо, к прискорбию нашему (я подчеркиваю — к прискорбию), «Суть времени» по-прежнему остается самым крупным из неформальных, подчеркиваю, общественно-политических движений.

Почему я говорю о том, что такая констатация является для нас прискорбной? Потому что все мы были бы рады обнаруживать ростки какой-то новой, трудовой, настойчивой и убедительной общественно-политической активности — столь же бескорыстной, достаточно массовой, упрямой и так далее. Наверняка эти ростки есть, но их не так много, как хотелось бы. И на то есть причины, которые надо обсудить после того, как будет обсуждено самое актуальное.

Самым же актуальным является, безусловно, приближающаяся кампания по выборам в Государственную думу и то, что власть с беспокойством описывает как рост упорных антивакцинаторских настроений.

С самого начала своего существования «Суть времени» заявляла, что она не является партией парламентского типа. Что ее задача — отстаивание определенных ценностей и противодействие государственной деструкции, она же перестройка-2.

Эту свою заявку «Суть времени» подтверждает постоянно.

Мы желаем успеха всем патриотическим политическим партиям, борющимся за голоса избирателей.

Мы сделаем всё возможное для того, чтобы выборы были честными и открытыми.

Мы продолжаем противодействие очевидно разрушительным силам, находящимся под иностранным патронажем.

Но участие в парламентских выборах с момента зарождения движения и по сию пору нами не осуществляется. Оно и не предполагалось. Мы разъясняли причины такого подхода к общественно-политической деятельности в целом ряде своих документов. Возможно, что в условиях большой беды и очередного перестроечного безумия, которое, надеюсь, не состоится, нам придется нарушить этот зарок. Но он для нас является не просто важным, а основополагающим.

Помимо прочего, мы убеждены в том, что наиболее опасные эксцессы, которым придется противостоять, развернутся, скорее всего, в 2022–2023 годах. И что главное обострение произойдет, по понятным причинам, в 2024 году.

Возможно, что враги навяжут процессу определенное ускорение. Если это состоится, наша стратегия изменится надлежащим образом. А пока мы готовимся, готовимся и готовимся к предстоящему обострению. Укрепляем ряды, уплотняем структуры, совершенствуем подготовку людей и так далее.

Именно обсуждение этой стратегии подготовки, причем детальное, и проводилось этим летом на дистанционной основе в Александровском, где поселенческий актив вел политический диалог с активом непоселенческим. Такие достаточно трудозатратные долговременные дискуссии будут продолжаться и в дальнейшем. И никакой ковид их не остановит.

В чем результаты этой дискуссии, диалога, полемики, братского выяснения отношений и так далее? Решено покончить окончательно, на десятом году движения, с романтической порывистостью, свойственной всем начинающимся движениям, и перейти к еще более трудовому, дисциплинированному существованию, которое только и позволяет движению пытаться выходить на новые рубежи.

Я не буду здесь вдаваться в частности. Скажу о главном.

В современном мире, частью которого является современная Россия, очень трудно создать то движение, которое мы хотим. А то движение, которое мы хотим создать, должно быть гипердисциплинированным, проникнутым духом постоянного самопреодоления и аскезы, духом сплоченности и солидарности, духом коллективизма и отречения от всякой эгоистичности, от всякой самовыраженческой капризности. Оно также должно быть проникнуто настоящей, а не показной, моральностью и духовностью. Так вот, в современном мире создать такое движение фактически невозможно. Мир слишком разболтан, капризен, индивидуалистичен, деградантен и так далее. Это не начало XX века.

Ну так вот… Раз так, то и нужно делать невозможное. Причем нужно не только говорить о невозможном, а именно делать его. Что мы и делаем, прекрасно понимая при этом, что шансы на успех крайне малы, и будучи исполнены решимостью реализовать эти, и впрямь предельно малые, шансы.

Мы упорно идем к этому, постоянно развиваясь, действуя, а не уходя в подготовительное самосокрытие. Мы уже прошли часть пути и намерены пройти его до конца, преодолевая огромные препятствия. Которые с каждым годом будут нарастать. И мы это тоже прекрасно понимаем.

Чем разболтаннее и расхлябаннее становится современная жизнь, тем жестче, сплоченнее и аскетичнее должно становиться наше движение. Это вытекает из всей доктрины «Сути времени», из всех реальных шагов, осуществленных нами в предыдущие годы.

Хотите называть это сектантством — называйте. Но на самом деле сектантство нам глубоко отвратительно. И это отвращение к сектантству я лично как лидер движения всегда стремился положить в основу бытия нашей организации. Убеждая членов организации в том, что они должны исповедовать не просто отторжение сектантства как такового, а некое антисектантство, основанное на бдительном и бережном отношении ко всему, что касается инициативы, свободы общественного творчества и человеческой свободы вообще.

Да, это всё трудно сочетаемо с аскезой и дисциплиной. Но только при обеспечении такого синтеза может возникнуть полноценное сопротивление губительному мировому процессу. А «Суть времени» создана именно для такого сопротивления, необходимость которого стала теперь яснее во сто крат после ковида и цифровизации.

Руководя теми или иными формальными и неформальными коллективами на протяжении пяти десятков лет, я никогда не осуществлял этого руководства в случае, если мой авторитет не был не только высок, но в каком-то смысле даже избыточен. И я всегда охранял самобытность и уникальность тех, кто входил в руководимые мною коллективы.

Это касалось всего, включая, между прочим, пресловутый ковид, к политическому обсуждению которого я перехожу, поскольку именно его соотношение — ковида этого треклятого — с грядущими выборами и является наиболее актуальной частью российского внутриполитического процесса.

Переходя к этому, я должен дать некоторые разъяснения, касающиеся моей собственной позиции, имеющей для меня не только интеллектуальное, но и экзистенциальное значение.

Начну с частного.

Я никогда не вел двойной бухгалтерии, сберегая одну линию для собственных малых начинаний и предъявляя другую линию обществу. Это же касается вакцинации, превращающейся у нас на глазах в большую политическую проблему.

У меня есть ближайшие соратники, которые десятилетиями вакцинируются по любому поводу, в том числе в связи с каждой эпидемией гриппа. Естественно, что эти мои замечательные соратники, очень верные, талантливые и так далее, отвакцинировались немедленно, еще до того, как власть стала страстно убеждать население в необходимости вакцинироваться. Кто-то из них после этого заболел, а кто-то нет. Но, исповедуя антисектантство, я никогда даже не помышлял о том, чтобы убеждать этих моих соратников в том, что им чуждо. Я принял их вакцинацию как должное. Их свобода, их право.

Если я так поступил по отношению к собственному малому начинанию, то я не имею никакого морального права убеждать в чем-то другом сотни тысяч людей, заинтересованно знакомящихся с тем, что я излагаю в своей передаче «Смысл игры».

И пусть моя позиция отличается от позиции моих тяготеющих к вакцинированию соратников. Я тем не менее, уезжая в тайгу, прививался от энцефалита, а не полагался на волю божию. Да и вряд ли могут быть люди, которые не проведут минимума прививок, уезжая, например, в Гвинею, Зимбабве или Сомали.

Обо всем этом я сообщил в одной из предыдущих своих передач, изложив после этого точку зрения выдающихся иммунологов и вирусологов, бьющих тревогу по поводу всего, что разворачивается в связи с ковидом. Я подчеркнул, что не являюсь антивакцинатором по той самой причине, которую здесь в очередной раз оговариваю. Но что я обязан рассматривать всерьез точку зрения крупных ученых, которых за эту точку зрения подвергают поношению или даже сажают в психбольницы.

Я подчеркнул также то, что подобный экстремизм по отношению к оппонентам, подобное затыкание ртов и так далее по определению подозрительны. Ибо люди, убежденные в своей правде, так поступать не будут. Зачем компрометировать себя затыканием ртов, если ты можешь убедить в своей правде? YouTube запретил эту мою передачу, с которой в результате запрета познакомились не обычные для меня двести-триста тысяч зрителей, а втрое больше. О чем я и предупреждал.

В этой передаче я не буду вдаваться в научные подробности. Я когда-нибудь потом снова это сделаю. Я всего лишь констатирую то, что касается политического аспекта, беспокоящего меня как профессионального политолога с каждым днем всё больше и больше.

Речь идет о росте многоликого антивакцинаторского движения. Этот рост слишком очевиден. Он имеет место и за рубежом, и в России. Пока что в России он еще не политизирован окончательно. Но еще несколько шагов власти по оголтелому противодействию антивакцинаторским умонастроениям — и политизация приобретет необратимый характер.

Еще несколько идиотов, имеющих отношение к правящей партии, осмелятся оскорбить противников вакцинации, назвать их баранами, быдлом, неразумным скотом, который надо насильственно прививать подобно тому, как ветеринары прививают животных… Еще несколько публичных обещаний перейти, вопреки заявлению президента России, к абсолютно обязательной вакцинации — и ситуация приобретет прискорбную политическую окраску.

Спросят: «Почему прискорбную? Почему вы не хотите предоставить своей участи тех, кто ведет себя столь омерзительно?»

Я уже несколько раз отвечал на этот страшно больной вопрос и считаю необходимым еще раз на него ответить. Причем, как я уже говорил в начале этой передачи, не в обычном, а именно в экзистенциальном ключе.

На протяжении всей своей сознательной жизни я занимался только одним: я убеждал обезумевшее общество в том, что советские идеалы, советский образ жизни и советская государственность обладают бесконечной значимостью и для советских граждан, и для человечества.

Убеждая медленно сходившее с ума общество, докатившееся в итоге до перестройки, в том, что советские смыслы и советский опыт обладают именно бесконечной значимостью, я вовсе не восхвалял безупречность советской действительности. Я, напротив, навлекая на себя гнев советской номенклатуры, утверждал, что всё, что несет эту бесконечную значимость, исковеркано, изуродовано, обезображено определенной политической практикой. Что наличествующее надо не восхвалять, а срочно исправлять. И что только исправление дает всему тому, что обладает исключительной значимостью, шанс на мессианское историческое спасение человека и человечества. При этом под исправлением я имел в виду не горбачевские умилительные смягчения. Я имел в виду, наоборот, жесткий проект с возвращением к тем коммунистическим идеалам, которые в позднесоветское время были разменяны на всякого рода «ням-ням»: благосостояние трудящихся и так далее.

Советская номенклатура по причине косности и двусмысленности ничего, естественно, не исправляла. А общество самоубийственным образом накапливало ненависть к очевидным безобразиям так называемого застоя, не понимая, что всё к этим безобразиям не сводится. И не желало спасать то бесконечно ценное, что причудливо сплеталось с очевидными безобразиями, чудовищно преувеличиваемыми антисоветской пропагандой.

В итоге эта самоубийственная самоотреченческая ненависть вулканической лавой изверглась из недр культивируемого верхами общественного безумия, имя которому перестройка. Это напоминало именно извержение вулкана. Черная лава потребительского самоотречения погубила, излившись, всё, что мне было дорого (и что — я убежден — имело колоссальное общечеловеческое значение), и поразительным образом сохранила худшие черты того, что вызывало особое отвращение: чванство, вульгарность, плебейскую надменность, корыстность, грубую властную безоглядную опрометчивость — чтобы не сказать самодурь.

На излившейся черной лаве самоотречения сформировалась постсоветская государственность. Она была чудовищна. И, что хуже всего, она находилась в определенном созвучии с низовым потребительским самоотреченчеством. Возник своеобразный отреченческо-потребительный сговор между верхами и низами. Он был окончательно оформлен на референдуме апреля 1993 года и возымел чудовищные последствия.

Пагубность постсоветского государства оказалась дополнена пагубностью регрессивно-потребительских чаяний общества. Возникло нечто погубительно-мрачное.

Но еще ужаснее было то, что крах этой погубительной мрачности был бы еще страшнее самой погубительной мрачности. Потому что этот крах был очевидным образом чреват прямой оккупацией страны, ее расчленением и геноцидом растерянного ополоумевшего народа.

А значит, это поствулканическое безобразие надо было защищать во имя недопущения чего-то неизмеримо более страшного и губительного. Это надо было защищать, не отказываясь при этом ни от защиты чуждого этому безобразию советского идеала, ни от беспощадного разбирательства с тем, что можно назвать совокупной постсоветской погибелью. Ее надо было описывать аналитически, публицистически, философски и всячески. Осознав однажды коварную необходимость этой политической линии, этой политической диалектики, я провожу данную политическую линию неуклонно все постсоветские годы. И именно эта линия легла в основу движения «Суть времени».

Проводимая мною линия бесила и бесит всех: и охранителей, упоенно восхваляющих сложившийся порядок вещей, и низвергателей, ненавидящих этот порядок вещей и не отдающих себе отчета в том, что хуже него будет только одно — это самое низвержение, стремительно превращенное в триумф иноземного завоевателя.

Открывая митинг на Поклонной горе, я сказал именно об этом. О том, что не приемлю сложившегося порядка вещей, но считаю необходимым дать отпор еще большему злу — ополчившейся на этот порядок вещей спесивой элитной сволочи, открыто снюхавшейся с иноземным врагом.

Любое отклонение от этой политической линии я категорически не приемлю. И именно в силу этого обращаюсь к апологетам чуждого мне порядка вещей с призывом не наступать снова на те же грабли.

Приняв пенсионную реформу, вы уже совершили опаснейшую ошибку. Не усугубляйте ее своим самоубийственным вакцинаторским ражем. Вы всегда гордились своей сугубой прагматичностью. Почему же вдруг она на наших глазах превратилась в разновидность странного подросткового упрямства?

Антивакцинаторское движение — несомненный факт нашей общественной жизни. Его нельзя игнорировать. Оно для этого носит слишком массовый и слишком упорный характер. Насилие очевиднейшим образом не позволяет обнулить этот антивакцинаторский фактор политической жизни. Не справитесь вы с ним с помощью лобового насилия, да и любого другого тоже. Всё, что вы можете, коль скоро будете ориентироваться на прагматику, а не на какие-то флюиды libido dominandi, это вступить в равноправный уважительный диалог с антивакцинаторским движением. И пойти ему на серьезнейшие уступки. На такие же уступки надо пойти и движению антипенсионному.

На это вам отведено крайне мало времени. Потому что и сам факт этого диалога, и его результаты должны быть предъявлены уже в августе текущего года. Скорее всего, этого не произойдет. Но поскольку последствия будут весьма прискорбными, и они коснутся всех, то необходимо еще раз воззвать к вашей хваленой прагматичности и призвать вас воспользоваться еще имеющимися возможностями.

Несколько слов о том, чем чреват отказ от такой возможности. Скорее всего, вам удастся обеспечить некатастрофический результат выборов в Государственную думу. Хотя — кто знает. Как говорят в таких случаях, фифти-фифти. Ибо никто до конца не знает, как в происходящем соотносятся административное упрямство и скрытое потворство мятежу.

Но если даже вы обеспечите некатастрофический сентябрьский результат парламентских выборов, гной фундаментальной оскорбленности не рассосется. Он будет всего лишь загнан внутрь общественного организма. И там, внутри, он совершит свою губительную работу на протяжении двух-трех лет. Затем начнется обвал, полностью повторяющий конец 80-х годов ХХ века, но гораздо более кровавый.

Иноземцы сделают всё возможное для того, чтобы придать этому обвалу ликвидационный характер. И вы предоставите им на этот раз те возможности, которых не было в эпоху Поклонной горы. Вакцинаторский блицкриг — иллюзия. Он обернется пролонгированным катастрофическим отчуждением общества от власти.

Я несколько раз говорил о том, что российское государство при всей его поствулканической прискорбности, дополненной регрессивной потребительской расслабухой, является последним оплотом какой-то человечности. И что его крах породит триумф абсолютной тьмы.

Не впускайте эту тьму, сдержите умопомрачение и административный раж! Не повторяйте исторические ошибки своих предшественников, надеявшихся на то, что им удастся найти защиту у нежелающего деструкции обывателя. Обыватель не обеспечит нужной защиты. Он по большей части отойдет в сторону, а в лице своих самых оборзелых представителей перебежит на сторону врага. Так было и так будет. Это закон истории, подтвержденный историческим опытом.

Обыватель в силу специфики своего естества нуждается в высших смыслах гораздо меньше, чем другие общественные группы. Больше всего в этих самых высших смыслах нуждается нонконформистская молодежь, обладающая каким-то духовным запросом. Не вся молодежь, но эта ее часть.

Для того чтобы эта молодежь не стала активным борцом с тем отчуждением, которое изгоняет из жизни нужные ей высшие смыслы, эту молодежь нужно было растлить. Такое растление стало коронной технологией ЦРУ и других западных спецслужб.

Левая американская молодежь, ставшая после вьетнамского фиаско серьезным фактором общественной жизни, была уведена из общественного процесса с помощью движения хиппи. Взамен отказа от полноценной борьбы за переустройство общества ей были предложены пресловутые «секс, драг, рок». Американская молодежь была чудовищно исковеркана этой наживкой, на которую она клюнула.

В Европе патологизацией левой молодежи занялись очевидные неонацисты. Запоздалое обнаружение того, что именно они, неонацисты, опекали так называемые «Красные бригады», произошло в связи с публикацией архивов разведок НАТО. При этом публикация архивов осуществлялась с очевидной целью: надо было постфактум посмеяться над лохами, получив от этого удовольствие. Надо было сказать лохам: обманули дурачка на четыре кулачка.

Теперь вновь начинается разговор о левом повороте, решающей роли левых в будущей российской и общемировой турбулентности. Тех, кто ведет эти разговоры, хочется спросить: «А вы пробовали съесть с этими левыми несколько пудов соли? Вы пробовали узнать по-настоящему, чем они живут, какими качествами обладают?»

Хочу поделиться своими знаниями с теми, кто всерьез уповает в России на леваков. И сказать подобным наивным людям правду, которая состоит в том, что эти самые леваки — ужасно изуродованы по-человечески. Что они превращены в больную, склизкую деструктивную субстанцию. Что, попросту говоря, это очень-очень больные и несчастные люди.

С американской левой молодежью, помимо ЦРУ-шников и их нацистских приспешников, работали еще и модные тогда псевдобуддисты, сулившие этой молодежи некое озарение, сатори. Буддисты скрыли от западной молодежи то, что в восточных храмах подобное озарение добывается с помощью жесточайшей дисциплины, суровой аскезы и полной фокусировки на трансцендентальных целях. Буддисты, приехавшие на Запад, сказали западной молодежи, что она получит озарение на халяву. Молодежь поверила. А когда озарения не произошло, то ей сказали, что нужно больше секса, больше драга и больше рока. И еще больше анархии.

Нечто сходное происходит сейчас с левой молодежью России, а также с теми другими молодежными группами, которые сходят с ума от отсутствия необходимых им смыслов, от бессмыслицы обывательской жизни. И, сходя с ума, могут только бродить по улицам и орать: «Суки! Суки!»

Орущим плевать на Навального и на леваков. Им надо просто наораться вдоволь, сообщив окружающему их воздуху о том, что они гибнут, гибнут, гибнут. Затем они начинают гибнуть по-настоящему. И все средства погибели предложены им в виде простейших, легко получаемых соблазнов, которыми они сразу же пользуются.

Проблема состоит не в том, чтобы уповать на левое движение. А в том, чтобы спасать и левые, и другие группы с духовными запросами, молодых людей с духовными запросами от окончательного самоуничтожения, от гибели в трясине измывательств над собственным телом и собственной душой. Притом что только это еще осталось неотчужденным.

Маркс предупреждал, что в конце буржуазной игры неотчужденным в человеке будет только звериное. Ну так это и произошло.

Движение «Суть времени» призывает всех, кто обеспокоен таким развитием процесса, и прежде всего старшее поколение, напрячь извилины и понять, что нужно спасать детей, а не разводить руками, сетуя на то, что молодежь их не слушает. И что это спасение не имеет никакого отношения к тупым, линейным, лобовым запретам, которые только ухудшат дело.

Если высший смысл и дальше будет истребляться во имя торжества панфизиологической обывательщины, то сначала погибнет лишенная этого смысла молодежь, а потом начнется разгром самой обывательщины. Чей иммунитет по отношению к разложению не надо преувеличивать.

Вот что обсуждалось нами в ходе дистанционного диалога между поселенческим и непоселенческим активом. Вот что будет обсуждаться в дальнейшем. И мы не только будем осуществлять мозговые штурмы. Мы будем действовать, ища возможность спасти то, что будет бродить по улицам и выкрикивать миру — нам в том числе — свое «суки, суки, суки!»

Повторяю еще раз: настаиваю на том, что никакого запретительного спасения быть не может. Что искать надо совсем другие возможности. И что этот поиск и реализация найденного потребует колоссальных практических усилий от тех, кто сохраняет сострадательность и ответственность. Но я в ответственный момент обращаюсь ко всем, кто сохраняет какую-то адекватность и пусть сколь угодно негативно относится ко мне и к нашему движению: ну не болтайте вы об этой спасительности левого и о том, что левые еще свое покажут. Ну не несите вы эту хрень, оглянитесь, посмотрите, что происходит.

Александровское коммунарское начинание и «Суть времени» в целом могут внести определенную лепту в решение этой задачи. Не более того, но и не менее. Это изначально было одной из наших главных целей. И это останется ею в течение всего длительного периода того нарастающего расчеловечивания, ради сопротивления которому наше движение готово к наращиванию усилий.

До встречи в СССР!

Кстати, вы же понимаете, что это обращение имеет своей первоосновой знаменитое «До встречи в Иерусалиме!» и что люди, которые так говорили друг другу, тысячелетиями сохраняли упорство, веру в невозможное и сделали в итоге невозможное возможным. Можно относиться к этому по-разному, но ведь они это сделали. Так что повторяю: до встречи в СССР!