Заветы министерства правды
Свобода. Что только не делалось в ушедшем ХХ веке и делается в веке текущем XXI с использованием этого слова и с апелляцией к данному понятию, что по сути своей было и есть тотальной несвободой или даже антисвободой. Знакомясь глубже с тем, что Маркс определял как отчуждение человека от его родовой сущности, — а родовая сущность человека это его освобождение и пробуждение творческих способностей для блага всего человеческого рода — т. е. то, что и есть по сути своей человеческая свобода истинная; понимаешь, насколько в современности извращены и запутаны все базовые установки и понятия. Что слово и само понятие «свобода» всячески затиралось и затирается ради такой его трансформации, чтобы лишить человека его главного фундаментального выбора — между свободой и несвободой, между правдой и ложью, между добром и злом, наконец. Об этом и предлагаю немного порассуждать.
Как нам сообщает «Большая актуальная политическая энциклопедия», свобода — это «возможность самоопределения, возможность достигать намеченных целей. В праве — закрепленная в конституции или другом законодательном акте возможность определенного поведения человека (например, свобода слова, свобода вероисповедания и т. д.).
Понимание свободы зависит от многих условий — социально-экономических, политико-правовых, интеллектуальных, психологических, половозрастных и др., т. к. они влияют на постановку жизненных целей и определение средств их достижения. Поэтому в истории человечества представления о свободе постоянно меняются. <...>
Свобода — это многоуровневый феномен человеческой жизни, начиная с независимости от природных стихий и господского произвола и заканчивая свободой творчества и самореализации личности. Существует иллюзия, что свобода это нечто самопонятное, сводящееся к примитивному «что хочу, то и делаю». Однако проблема свободы является одной из наиболее сложных философских проблем».
Отсюда, в частности, явствует, что данная тема весьма обширна и очень стара: все эти вопросы о том, что такое свобода и чем она отличается от несвободы, является ли свободой т. н. «свобода от» чего-то или свобода — это все-таки «свобода для» чего-то, каковы критерии истинной человеческой свободы — а можно ли быть свободным и в самом глубоком застенке и тотально несвободным во дворце, хозяином которого является его формально свободный владелец, является ли бунт борьбой за свободу или таковой может быть признана только полноценная революция и пр., они обсуждались и обсуждаются великими умами, как минимум, со времен рабовладельческого строя (о свободном человеке, противопоставляя его рабу, говорили еще Сократ и Платон). Попытаюсь внести в этот вопрос свою скромную лепту.
Возьмем современное нам общество. Формально, в большинстве своем, в нем — все свободны и почти на каждом углу западные и прозападные пропагандисты кричат о демократии и всевозможных правах человека. Однако фактически любое современное более или менее цивилизованное государство — это некий гоббсовский левиафан, в котором этим же подавляющим человеческое «изначальное зло» (а с протестантской точки зрения человек изначально порочен и зол) госаппаратом-левиафаном искусственно (по принципу divide et impera) поддерживается та самая «гражданская война всех против всех», которую Гоббс же и утверждает как естественное состояние общества ввиду отсутствия контроля за последним. Плюс, ввиду стремительной глобалистической дехристианизции и дегуманизации активно насаждаемого посткапиталистического общества, в западном обществе имеет место постоянное насаждение власть имущими культа врага, без которого это весьма атомизированное «товарищество свободных индивидов с минимумом социальных связей» просто не сможет существовать. И параллельно — культа силы как средства существования в этом уже почти зооциуме. Добавим сюда фактор отчужденного труда (и вообще — отчуждения, потому как человек сегодня существует в условиях тотально отчуждения) как фактор превращения жизни в начало смерти. О какой свободе можно здесь говорить? Только о симулякре таковой, прописываемой строго по рецепту Министерства Правды из «1984» Оруэлла, где постулировалось, что «мир — это война, свобода — это рабство, незнание — это сила». Попробую рассмотреть все составляющие свободы человека в «как бы» свободном современном, стремительно глобализируемом определенным субъектом обществе.
Немного о свободе потребления (у нас же общество такового — вот потому с нее и начнем). Она выражается на сегодняшний день, в первую очередь, в 40 доступных к приобретению на любом углу сортах пива, сыра, колбасы, сигарет и т. п. предметов потребления — из которых есть фактически 2–3, только с разнообразными химическими отдушками, красителями и комбинациями последних. То есть мы в этом случае имеем дело с симуляцией свободы выбора, и на самом деле выходит, что в обществе потребления, где должна быть на первом месте вот эта самая свобода потребления — ее нет. Всё для удобства производства и торговли максимально унифицировано и стандартизировано. То есть в данный момент не товар производится для человека, а человек подгоняется (с помощью рекламы, формирования общественного мнения и т. п.) под нужды продажи этого товара. Это и есть, по сути, то, что С. Е. Кургинян говорит: что в XXI веке главным признаком посткапиталистического собственника является собственность уже не на средства товарного производства, а на средства производства человека.
Немного отвлекусь, чтоб заметить, что особенно на этом фоне комичными выглядят обвинения советскому (социалистическому) обществу, про которое в перестройку говорилось, что в нем все «серые и одинаковые», даже ходило такое оскорбительное словечко на эту тему — «инкубатор». Дескать, всё это потому, что у нас тогда насаждались несвобода и единообразие даже в мысли — потому всё стандартное, одинаковое и серое (интересно, как вот, кстати, того же гражданина и патриота своей страны воспитывать, если у нас плюрализм по всем, в том числе и по историческим, вопросам?). Не в пример «благословенному Западу», где, как нам в то время внушали, царит свободное мышление, свободное творчество и потому все яркое, праздничное, нестандартное. Помнится, даже в какой-то телепрограмме как пример такого нестандартного творчества приводили Энди Уорхолла с его поп-артом. Правда, как-то в ней забыли упомянуть, что поп-арт как раз стандарт и пропагандировал... Не говоря уже о том, что на Западе-то про неединообразие мышления говорить очень сложно, особенно при тотальной монополи их СМИ всех видов.
Ввиду этого далее можно поговорить о свободе в выборе источника информации для формирования общественного мнения. Опять же формально она как бы существует — можно написать в бесконечных просторах интернета все, что тебе заблагорассудится, и теоретически предполагается, что это кто-то даже будет читать (и, возможно, даже много кто). Однако, во-первых, и здесь Большой брат не дремлет — все провайдеры работают (и это правильно с точки зрения информационной безопасности государства) только под жестким контролем особых служб. А во-вторых, как бы глобализированные идиоты ни кричали о том, что свобода — это безответственность, фактически это (и слава богу!) не так. Потому что в случае отсутствия контроля в этой сфере информационная среда в обществе превратится в хаос, в который тут же залезет противник со всеми отсюда вытекающими последствиями. А в-третьих, как я уже сказал выше, все главные СМИ в мире (и отчасти у нас тоже) монополизированы Западом и потому глобальную повестку дня (в т. ч. и в интернете) в значительной мере формируют они — либо прямо, либо через свои косвенные средства влияния. Всё, что будет выпадать за рамки создаваемой этим глобальным пулом картины — до по-настоящему широких масс в большинстве случаев не доходит. Это подтверждает та же травля России и русских во всех практически западных СМИ. Так что можно смело говорить, что свобода выбора информации в современном обществе как минимум серьезно проблематизирована.
Получается, что само общественное сознание современного человека в основной своей части формируют — потому что оно изначально в руках т. н. хозяев жизни, производящих лживое общественное сознание как условие своего господства, и делается это через формирование ими общественного бытия. Ведь как бытие (общественное) определяет общественное же сознание, так и общественное сознание тоже в некоторой степени определяет общественное бытие. А раз общественное сознание человека в сегодняшнем мире кто-то в существенной мере формирует, т. е. оно не складывается свободно под влиянием тех или иных факторов, это частично управляемый процесс, то и общественное бытие современного общества является несвободным.
Вот и получается, что в современном обществе свобода — это фактически рабство. Что и подкрепляет собой вся симуляция свободы: свободы выбора при фактическом отсутствии такового, свобода мировоззрения при фактическом недопущении никакого инакомыслия, свобода слова при невозможности донести альтернативную точку зрения, свобода действия при фактическом жесточайшем контроле Большого брата. Такие они, заветы Министерства правды, которые Оруэлл почему-то приписывал ангсоцу, явно имея в виду альтернативой капитализм, который и стал сегодня почти что этим самым ангсоцем. Во всяком случае, принципы формирования общественного сознания — буквально оттуда.
