Турция — неоосманский синдром. Часть XXVIII, последняя

На последних парламентских выборах 2018 года и «Партия справедливости и развития» Эрдогана, и ее союзная «Партия националистического движения» Бахчели заметно потеряли голоса в парламенте Турции, а их политические конкуренты из «Республиканской народной партии» и «Демократической партии народов» свои парламентские голоса заметно нарастили. Последние муниципальные выборы также показали, что исламисты и пантюркисты проиграли оппозиции немало важнейших постов (в том числе мэров) в далеко немаловажных городах Турции. И потому многие политические аналитики делают вывод, что шансы Эрдогана собрать к будущим выборам 2023 года устойчивую правящую коалицию тают с каждым месяцем.

Всё это так, и Эрдоган действительно может очередные выборы проиграть. Но всё здесь зависит не от кемалистских генералов и адмиралов и не от светских кругов, которых, подчеркнем, в Турции (особенно среди молодежи, на фоне активной эрдогановской программы «воспитания благочестивого поколения») становится всё меньше. Это зависит прежде всего от широких — и не слишком разбирающихся в политике и экономике — низовых масс. Которые, и это нельзя не признать, очень заметно захвачены эйфорией «первых имперских побед».

Ведь Эрдоган не сдается в Сирии и уже получил на ее севере «отжатую» у страны «туркоманскую полосу» территорий, которые не вернет, если не понесет сокрушительных военных поражений. Ему уже удалось получить в Ливии и сильные политические позиции, и подкрепленные официальными международными договорами военные базы, и опять-таки подкрепленную договором с Ливией огромную часть акватории Эгейского моря, за которую он, похоже, готов сражаться до конца не только с Грецией, но и с Евросоюзом в целом.

Далее, вся Турция убеждена, что Эрдоган — а вовсе не Алиев и Азербайджан — одержал наглядную и блестящую победу «над извечным турецким врагом Арменией» в Карабахе. Победу, которая, как объясняют все турецкие СМИ, открывает Турции прямые пути на северо-восток к Каспию «и далее везде»…

Наконец, турецкие СМИ с огромным воодушевлением пишут о том, что Эрдоган вновь и вновь решительно заявляет свое категорическое несогласие с «российской аннексией Крыма», а также что он от слов о «поддержке Украины в ее борьбе за территориальную целостность» уже перешел к делу: поставкам Киеву новых вооружений, включая ударные и разведывательные беспилотники. И в связи с этим нельзя не отметить, что в постсоветскую эпоху на Украине «почему-то» оказались наиболее глубоко исламизированы не только Крым (что в целом понятно), но и Донбасс!

Одним словом, не исключено, что Эрдоган на предстоящих выборах 2023 года удержится во власти и даже нарастит свой политический капитал. Но даже если он выборы проиграет — это, похоже, не сможет оказать решающего влияния на стратегический вектор политики страны. Он, скорее всего, сохранится как неоосманский. И вот почему.

Во-первых, потому что Эрдоган или Бахчели уже ни в коей мере не полновластные хозяева сетевых структур джамаатов БМ* или «Серых волков». Эти политические лидеры, безусловно, в очень большой степени помогали (и помогают) неоосманской экспансии. В том числе и прежде всего политическими, культурно-информационными и военными ресурсами турецкого государства.

Но главные механизмы этой экспансии — организационные, кадровые, интеллектуальные, пропагандистские и боевые ресурсы джамаатов, а также финансовые ресурсы многочисленных связанных с «ихванами»* и «волками», не контролируемых государством вакуфных фондов, — в руках идеологических и религиозных авторитетов, которые официальным политическим лидерам (в том числе турецким или катарским) далеко не подконтрольны. Это же самое, причем, вероятно, еще в большей степени, касается организации «Хизмет» Фетхуллаха Гюлена.

И потому вряд ли стоит рассчитывать на то, что смена власти и правящих партий в Турции кардинальным образом поменяет характер и стратегические векторы турецкой экспансии, усвоенные и взятые на вооружение в стране нынешними (уже вполне сформированными!) «благочестивыми поколениями», — до тех пор, пока и поскольку сохраняются и, главное, массово воспроизводятся те идеологические установки пантюркистов и панисламистов, которые пантюркист Нихаль Атсыз когда-то назвал «турецким идеалом».

В этом смысле Тайип Реджеп Эрдоган как неоосманский лидер Турции вовсе не безальтернативен. Так, например, напомним, что бывший глава МИД и премьер-министр Турции Ахмет Давутоглу (тот самый, который в ноябре 2015 года приказал сбить у турецкой границы российский Су-24) в стране далеко не отыгранная фигура. Он имеет высокий авторитет и среди пантюркистов, и среди панисламистов, и как мусульманский интеллектуал мирового уровня. Кроме того, он — верный и глубокий ученик и соратник Збигнева Бжезинского. И его адаптированные к целям Турции модели «исламской дуги» под брюхом у России и пантюркистской «стратегической глубины» явно адресуют к стратегическим антироссийским наработкам учителя и никак не могут быть названы утопическими или поверхностными.

Во-вторых, является очень серьезным (хотя и далеко не проясненным до конца) вопрос о том, в какой мере идеологические, религиозные и политические авторитеты турецкого неоосманизма «советуются» с «коллегами» из британских и американских спецслужб. В какой мере прислушиваются к их советам, и в какой мере согласуют турецкие неоосманские приоритеты, цели и интересы с приоритетами, целями и интересами этих спецслужб.

Пока что возникает впечатление, что такое согласование приоритетов и интересов идет полным ходом. И не только и не столько в Анкаре, в Триполи или в Баку, но прежде всего в Лондоне и Вашингтоне. Поскольку, как мы уже обсуждали ранее в нашем исследовании, и в Америке, и в Великобритании, и во многих других странах турецкое лобби — и, прежде всего, «Хизмет» Гюлена и «Братья-мусульмане»* — давно находятся под плотной опекой спецслужб. Прежде всего британских. А из этого может следовать очень многое. Особенно после того, как британскую «внешнюю» спецслужбу MI6 возглавила крайне показательная фигура — Ричард Мур.

Ричард Мур уже в 24 года стал штатным сотрудником британской спецслужбы SIS. А далее много лет работал спецагентом под дипломатическим прикрытием: в 1988 году — во Вьетнаме, в 1990–1992 годах — в Турции, в 1992–1995 годах — в Иране, в 1995–1998 годах — в Пакистане, в 2001–2005 годах — в Малайзии.

В 2005–2012 годах Мур перешел на официальную службу в британский МИД. И там в 2005–2008 годах был замдиректора МИД по вопросам Ближнего Востока, а в 2010–2012 годах — директором по делам Европы, Латинской Америки и глобализации.

С января 2014 года по декабрь 2017 года Мур, уже прекрасно владеющий турецким языком, был послом Великобритании в Турции. При этом он очень прочно сблизился с Эрдоганом и, по оценкам аналитиков, фактически стал его личным другом. В частности, в 2016 году Мур очень резко осудил попытку госпереворота против Эрдогана, в которой достаточно откровенно участвовали США.

В начале 2018 года Мур был назначен замом советника по национальной безопасности кабмина Великобритании, но уже в апреле того же года получил повышение до генерального директора МИДа по политическим вопросам.

А летом 2020 года Мур стал директором «внешней» британской спецслужбы МI6.

В связи с этим нельзя не напомнить о том, что еще в 1930-х годах именно спецслужбы Великобритании взяли под опеку египетских «ихванов»*, и далее сопровождали их внедрение в соседние арабские страны и в Европу. В частности, лорд Кроммер, бывший в эти годы главой британской Администрации Суэцкого канала, прямо писал в дневниках о своей поддержке «ихванов»* как духовных наставников салафитского движения в Египте. И объяснял, зачем это делает: «Салафиты — это естественные союзники европейского реформатора».

Наконец, ни для кого не секрет более чем активное участие американских и британских спецслужб в войне против Асада в Сирии плечом к плечу с «ихванами»*. Это и поддержка и вооружение «ихванских»* боевиков спецслужбами США в лагерях на границе с Иорданией и Ираком. Это и создание британскими спецслужбами печально известной организации «Белые каски», занимающейся, при поддержке «ихванов»*, скандальными спецпровокациями на теме «сирийского химического оружия». Это и сооружение «авторитетного источника о преступлениях людоедского режима» в виде «Сирийской обсерватории по правам человека» (SOHR), состоящей из одного «ихвана»**, сидящего в Лондоне и получающего обработанные фактические данные и информационные фальшивки от агентов MI6.

Возвращаясь к Ричарду Муру, укажем, что он, как утверждают эксперты, еще 1990-х годах советовал предшественнику и учителю Реджепа Эрдогана, Нетжмеддину Эрбакану, использовать «ихванов»* как политическую опору. И Эрдоган также воспользовался этими советами, создавая на рубеже 2000-х годов «ихванскую»* «Партию справедливости и развития».

С 2005 года, с момента перехода «из спецслужбистской тени» в МИД, Мур активно работал с Азербайджаном, в особенности с продвижением в регионе интересов британского нефтегазового гиганта «Бритиш Петролеум». И усердно налаживал официальные и неофициальные «политические мосты» между Турцией и Азербайджаном.

А с 2014 года британский посол Мур фактически плотно опекал Эрдогана, в том числе помогая ему укреплять личные и политические связи не только с британской элитой, но и с БМ* как в Европе и США, так и на Ближнем и Дальнем (Индонезия, Малайзия) Востоке. А еще, как утверждают «злые языки», Мур активно способствовал установлению «деловых связей» в сфере вооружений не только между Турцией и Азербайджаном, но и между Турцией и Пакистаном.

Кроме того, именно Муру приписывают если не инициативу, то активную поддержку политического объединения турецких панисламистов Эрдогана из «ихванской»* «Партии справедливости и развития» ПСР — с турецкими пантюркистами, включая «серых волков», из «Партии националистического движения» ПНД Мехмета Бахчели. И, значит, создание полноценного неоосманского политического альянса панисламистов и пантюркистов!

То есть, подчеркнем, во многом благодаря активности Ричарда Мура, в политике Турции приобрел новое дыхание активный пантюркизм, а не просто неоосманизм. Поскольку и тюркские государства Центральной Азии, включая постсоветские республики, и тем более тюркские регионы России, — в Османскую империю никогда не входили.

Так что постоянное согласование целей и интересов турецкого неоосманизма с целями и интересами их англосаксонских «партнеров» и «покровителей» — налицо. И это, отметим, вовсе не исключает еще более полного, чем при Эрдогане, учета интересов Вашингтона и Лондона в приоритетах экспансии неоосманизма «на конкретных направлениях» какими-то очередными, сменяющими Эрдогана, турецкими президентами и правительствами…

Но в то же время это ведь вовсе не исключает и по крайней мере частичного отказа неоосманских «живых инструментов» («ихванов»*, «серых волков» и «гюленистов») от приоритетного обслуживания интересов Турции в тех случаях, когда либо у идеологов этих «инструментов», либо у англосаксонских «партнеров» Турции возникнут другие приоритеты…

В частности, нельзя не отметить, что Великобритания отказалась поддержать Эрдогана в его политической афере совместного с Ливией передела шельфа Восточного Средиземноморья, а также фактически «обнулила» притязания Анкары на форсированное вхождение в ливийскую нефтедобычу.

И в частности, в той же Ливии США, благодаря своему «спецпосланнику от ООН», Стефани Уильямс, ловко использовали ливийских «ихванов»* для того, чтобы на последнем, официальном этапе выборной борьбы откровенно «вышибить из политической колоды» давних и ключевых ставленников Турции. А в Сирии те же США вполне цинично используют «союзных» сирийских курдов для собственных политических целей, заодно постоянно и очень больно наступая на интересы Турции.

Так что приоритеты и интересы у «коллег» могут быть разные — и мелкие тактические, и крупные стратегические. Если говорить о стратегических интересах англосаксонских «коллег», то их наиболее вероятный приоритет состоит в том, что мы уже обсуждали ранее (в том числе в книге «Политическое цунами»***), а именно ― в том, чтобы инструментами радикального ислама «по максимуму» превратить подавляющее большинство территорий планеты в «территории неразвития». Или, лучше — в «территории экономической и политической деградации». То есть разделить мир на «контролирующие территории развития» и «контролируемые территории деградации». На первых будет господствовать хаотизирующий дозируемый постмодерн, а на вторых «служебный» исламистский контрмодерн и клубящийся «доисторический» хаос.

И тогда турецкий неоосманизм — это только первый, наиболее очевидный пласт новой Большой Игры. В которой, в конечном итоге, вполне возможно, собственно Турции, как «неосманскому ядру», почетного места в узком списке «контролирующих территорий развития» попросту никак не предусмотрено…

Что всё это означает, если вышеописанное понимание ситуации близко к реальности? Рискну предложить вовсе не оптимистическую гипотезу.

Это означает, что детально рассмотренный нами в этом исследовании фронт исламистского наступления, по большому счету, не исходит собственно от Турции, и ее неоосманизма. Турция — всего лишь крупнейший на сегодняшний день политический инструмент этого фронта, который управляется в основном руками определенной части англосаксонских элит.

Этот фронт уже протянулся почти через весь мир, и он олицетворяется прежде всего «Братьями-мусульманами»* и их клонами-порождениями. Этот фронт в основном не убивает, хотя иногда и убивает тоже. Например, руками радикально-исламистских союзников (а иногда прямых «дочек») «ихванов»* вроде ИГ*, «Аль-Каиды»*, «Джебхат ан-Нусры»*, «Хайят Тахрир аш Шам»*, «Хизб ут-Тахрир»* и т. д. и т. п.

Этот фронт прежде всего внедряется на нужные территории, а далее тихо и исподволь разъедает общество и лишает его воли к сопротивлению. Он уже разъел и лишил воли к сопротивлению половину Европы, а также значительную часть Африки и, отчасти, Азии.

Почему и как лишает воли к сопротивлению? Да потому, что одновременно с ним по всему миру идет второй фронт наступления ТЕХ ЖЕ САМЫХ англосаксонских элит, так сказать, «встречный пал». Который, напротив, не тихо и исподволь, а громогласно и воинственно занимается вопиющим постмодернистским расчеловечиванием. Расчеловечиванием за счет ломки любых традиционных устоявшихся норм морали и этических принципов, разрушения семьи и общества, фальсификации образования и воспитания. И еще расчеловечиванием за счет окончательного крушения всех уровней и регистров мировых и внутригосударственных систем права и законодательства, а также практического правоприменения. То есть торжества беззакония, выдаваемого за новый и обязательный закон.

Человеку на встрече с этими двумя фронтами предлагается скудный, страшный и неотменяемый нравственный, социально-психологический и политический выбор.

Либо приемлемые морально-нравственные нормы, традиционные семейные ценности и коллективизм общины, — но «в одном пакете» с голосом муэдзина с минарета, намазами, исламскими обетами и «покорностью воле Аллаха», объявляемой в мечети.

Либо воинственный эгоистический аморализм «без берегов», подкрепляемый всем комплексом ничем не ограниченных гедонистических (в том числе потребительских) утех, — но начисто лишенный хоть какого-то высокого жизненного смысла, даже минимального смысла личного продления в судьбе собственных детей и внуков.

Как и чему здесь сопротивляться, если иного ничего не предлагается? И если ни середины, ни «третьего пути» здесь нет? И кто решится сопротивляться, на какой основе, и с кем вместе, если это самое «вместе» — уже сконцентрировано на единственной, исламской стороне?

И эти клещи двух — парадоксально как бы антагонистичных — фронтов неуклонно сжимаются на теле пока еще относительно здоровых частей человечества — в том числе России, Китая, отчасти Индии и еще очень немногих других.

Но есть в такой «Большой игре» некая тревожная и необъяснимая алогичность. Было бы понятно, если бы затеявшие эту игру США и Великобритания (которая, повторим, вовсе не случайно именно в данный исторический момент отчалила от Европы), надеялись благополучно отсидеться от мощных атак первого, исламистского фронта за морями и океанами, а второй, постмодернистский, фронт направили бы только и исключительно вовне. Но ведь на деле происходит вовсе не это! На деле англосаксы позволяют этому постмодернистскому и якобы «ультрадемократическому» фронту наиболее разнузданно и демонстративно бушевать именно на их собственных территориях! И лишь усердно навязывают такой же постмодернистский «ультрадемократизм» как высший образец всему остальному человечеству.

Это либо грубый просчет и недальновидность англосаксонских стратегических проектировщиков (что, особенно в отношении британской элиты и спецслужб, крайне маловероятно), либо, на самом деле, «третий и главный слой» еще более зловещего мироустроительного проекта.

Который, видимо, делает ставку на то, что первый и второй «фронты» попытаются пойти друг против друга, что называется, стенка на стенку. А также на то, что почти повсюду найдутся все еще здоровые (но уже ослабленные!) «антидемократические» социальные группы, которые попытаются восстать и против общинной исламской «демократии покорности», и против индивидуалистической «ультрадемократии вседозволенности». И тогда возникнет почти тотальная «трехполюсная» смута.

В связи с этим стоит подумать, не являются ли в США властное беспардонное попустительство бесчинствам движения BLM, безнаказанные унижения полицейских, а также так называемая «культура отмены» и беспрецедентная незаконная цензура в социальных сетях и СМИ, — лишь своего рода целенаправленным и сознательным «социальным замером снизу»? То есть оценкой потенциалов, решительности и сплоченности в рядах и исламистских, и «ультрадемократических», и «антидемократических» сил? А заодно — выявлением в первых, пока почти бескровных, стычках названных «трех полюсов» тех социальных сил, которые уже начинают морально-психологически готовиться к остановке «беспредела смуты» любой военно-полицейской ценой?

Но это пока — «вопросы в скобках». Главное, похоже, — расчет на то, что все-таки смута будет.

И якобы именно для того, чтобы остановить такие «стенка на стенку» и такие восстания, уже сейчас активно готовятся многочисленные варианты концлагерей под видом «противоэпидемических» мер (коронавирусные локдауны — лишь первая и вполне показательная «проба пера»), и не менее показательные варианты «цифрового концлагеря». Якобы — как последние средства, способные «остановить смуту».

В реальности же это меры, рассчитанные на то, чтобы взять под тотальный и всеохватный военно-полицейский контроль деморализованные, разобщенные и ошалевшие от смуты человеческие массы.

И тогда не является ли реальным субъектом такой Игры нечто вроде нашумевшего за последний год «инклюзивного капитализма» по Клаусу Швабу, который предлагает передать глобальное управление от суверенных государств в «более эффективные» руки мегакорпораций, которые «почему-то и вдруг» озаботятся не своей суперприбылью, а «благом всего человечества»? Но тогда понятно, зачем хаос на собственных англосаксонских территориях. Поскольку в таком замысле игроков собственное население такое же «быдло», как и всё остальное, — тоже не жалко…

Боюсь, что чем-то подобным и должен стать замысленный авторами этой игры «дивный новый мир» глобального полицейского государства. Оно, можно не сомневаться, явит человечеству такой новый тоталитаризм, который своими преступлениями (они, впрочем, уже будут называться не преступлениями, а благородным спасением человечества) затмит любой нацизм.

И, конечно, — «ради спасения от смуты» — очистит человечество от любых актуальных и потенциальных «смутьянов». И в первую очередь начисто «выведет за скобки» ту его часть, которую сегодня принято называть «пассионарной». А далее — кардинально и любыми способами — избавит планету от «лишнего» населения, сократив его этак раз в пять-восемь. И чтобы не было ни безработицы, ни экологического кризиса, ни массовых народных выступлений против власти, ни, упаси боже, любых других попыток развернуть процессы вспять, восстановив моральные нормы, власть закона и стремление человеческого рода к восхождению к любым высоким целям и идеалам, к продлению Истории…

Мне скажут, что эта мрачная антиутопия — лишь плод возбужденного воображения автора. Не исключаю. Но я убежден, что, по крайней мере, часть такой антиутопии уже развертывается сейчас, на наших глазах, — и в том числе в нашей собственной стране.

А потому я уверен, что России надо очень-очень спешно готовиться. Готовиться к отражению атак «демократического исламско-пантюркистского» фронта на Юге, Востоке и Украине. Готовиться к отражению атак постмодернистского «ультрадемократического» фронта на своей собственной территории. Но и готовиться по всей России к возможным ударам «антидемократического» фронта. Который, судя по ряду наблюдаемых тенденций, вполне может оказаться неофашистским… Готовиться, понимая, что это — ключевые элементы той «Большой игры», которая свое главное разрушительное острие, уже не скрывая, направляет против России.

Причем готовиться России необходимо, сполна осознавая характер и масштабы угрозы. И готовиться, повторю, очень спешно, серьезно и сосредоточенно.

* — Организация, деятельность которой запрещена в РФ.

** — Организация, деятельность которой запрещена в РФ.

*** Политическое цунами. Аналитика событий в Северной Африке и на Ближнем Востоке. С. Кургинян, Ю.Бялый, А.Кудинова, И.Кургинян, В.Новиков, В.Овчинский, М.Подкопаева, М.Рыжова // МОФ ЭТЦ. 2011. 288 с.