Новый раунд «Большой Игры»: игроки, стратегии и фигуры. Часть III

Сейчас, по прошествии многих лет, в российской и зарубежной прессе вновь всё более активно муссируется миф о том, что военное вмешательство СССР в Афганистане стало результатом безумных экспансионистских амбиций высших советских лидеров, якобы решивших распространить советскую власть на юг чуть ли не до Индийского океана. В связи с этим стоит напомнить ключевые обстоятельства этих событий, которые мы уже ранее обсуждали как в нашей газете, так и в других публичных выступлениях аналитиков ЭТЦ.

Мы уже писали о том, что решение СССР о военном вмешательстве в Афганистане было очень непростым и основывалось вовсе не на экспансионистских устремлениях «кремлевских геронтократов», как кричала с самого начала западная пресса и позже — позднесоветские «перестройщики».

Разведка СССР видела, что на востоке Афганистана война исламистов, которые назвали себя борцами за веру и воинами джихада — «моджахедами», против светской власти НДПА разворачивается при активной подпитке из Пакистана и поддержке США и ряда арабских монархий, прежде всего Саудовской Аравии.

Разведка СССР видела и то, что на западе Афганистана в эту войну включаются исламисты из Ирана, где в тот же момент вовсю развертывалась «революция Хомейни» против светской власти шаха Мухаммеда Реза Пехлеви.

Аналитики советской разведки, конечно же, понимали, что эта исламистская трансформация в Иране и Афганистане, у южных границ СССР, является новой попыткой реализации старой британской и далее американской идеи разрушения России за счет дестабилизации ее южного «подбрюшья» радикальным исламизмом.

Мы ранее обсуждали и то, что тайному американскому вмешательству в Афганистане предшествовало рассмотрение в американских политических и разведывательных кругах концепции британского разведчика, а затем британского и американского востоковеда Бернарда Льюиса под названием «Ислам против СССР». В частности, в 1979 году Льюис писал в статье «Полумесяц нестабильности» в журнале «Тайм» следующее: «Ислам, несомненно, может уживаться с социализмом, но он абсолютно не совместим с атеистическим коммунизмом... Из исламских демократических государств, созданных на южных рубежах России, активный коранический евангелизм может перекинуться через границу в советские республики, что создаст серьезнейшие проблемы для Кремля...»

Мы обсуждали и то, что экс-директор ЦРУ Р. Гейтс в своих мемуарах «Из тени» еще в 1996 году признал, что США начали тайную поддержку афганских моджахедов за полгода до ввода советских войск в страну. Об этом же, начиная с 1998 года, открыто и с гордостью говорил и писал советник президента США Дж. Картера по национальной безопасности Збигнев Бжезинский, который подчеркивал, что именно он, Бжезинский, обсуждал идею поддержки моджахедов с Льюисом, давал соответствующие рекомендации Картеру и убеждал президента США в том, что в результате «Советы получат в Афганистане свой Вьетнам».

Обсуждали мы и то, что еще до тайного американского вмешательства в Афганистане в советских республиках Средней Азии была развернута мощная кампания исламистской агитации и пропаганды. Для этого в регион (прежде всего в Ферганскую долину, но и не только) было направлено множество радикальных исламских эмиссаров-проповедников, которые призывали к свержению «безбожной советской власти» и к организации террора против ее видных представителей.

Обсуждали мы и то, что еще до ввода советских войск в Афганистан в исламистскую пропагандистскую кампанию против СССР активно включилась группа антисоветских российских эмигрантов во главе с Александром Бенингсеном. Представители этой группы позже публично признавались в том, что именно они стали авторами ряда ключевых книг и брошюр этой пропагандистской кампании, проводившейся под патронатом и на деньги американских и британских спецслужб, и что их продукция тайно ввозилась в южные советские республики и там подпольно распространялась.

Мы обсуждали, наконец, что в ходе войны в Афганистане в нее на стороне США, Пакистана и местных исламистов активно включился Китай. Который после пограничного конфликта с СССР на Дальнем Востоке в 1969 году (война за остров Даманский) объявил Москву своим врагом и который поддерживал афганских моджахедов как поставками через Пакистан вооружений, так и развертыванием на своей границе с республиками Средней Азии местных радиостанций, ведущих исламистскую и антисоветскую пропаганду.

Отметим также, что появлявшиеся ранее в мировой прессе сообщения об активном участии США в свержении слишком светского (и готового к сотрудничеству с СССР) иранского шаха Реза Пехлеви в 1979 году так называемой исламской революцией Хомейни, не очередные конспирологические гипотезы. В 2016 году эти сообщения получили официальное подтверждение в рассекреченных в США документах администрации президента Картера, включающих стенограммы переговоров американских эмиссаров с Хомейни, жившим в 1978 году в эмиграции под Парижем.

Всё перечисленное однозначно подтверждает тот факт, что ставшая основанием для ввода советских войск в Афганистан угроза горящего южного подбрюшья СССР была вовсе не фантомом аналитиков советской разведки, а реальным планом исламистского подрыва республик Средней Азии, Закавказья, Кавказа и так далее.

Отметим, наконец (мы об этом тоже писали в нашей газете), что позже, в ходе распада СССР и после него именно этот план реализовался в гражданской войне в Таджикистане, в войнах в Чечне, а затем в ряде крупных исламистских провокаций в Ферганской долине, включая известные кровавые события недавних лет в Андижане и Оше.

Таким образом, как мы видим, что советское вмешательство в гражданскую войну в Афганистане было — при всех его издержках — вынужденным, но осознанным стратегическим решением.

Как мы уже обсудили выше, Апрельская революция 1978 года, в результате которой Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА) пришла к власти и провозгласила страну Демократической Республикой Афганистан (ДРА), почти мгновенно перетекла в захват власти «парчистом» Хафизуллой Амином и развертывание в Афганистане гражданской войны. Причем противниками новой власти стали как часть недавних союзников Амина из НДПА, так и, прежде всего, радикальные исламисты из непуштунских и пуштунских племенных групп.

Уже в мае 1978 г. правительство Афганистана впервые запросило СССР о срочной помощи советниками: военными, партийными, хозяйственными, спецслужбистскими, — для быстрой организации институтов новой власти. И эта помощь была оказана: в том же мае 1978 г. в Кабул прибыли первые группы советников, в том числе сотрудников КГБ СССР и военных. Однако гражданская война в стране уже в марте 1979 г., в ходе так называемого гератского мятежа, пришла на границы СССР.

В мятеж в Герате, инициированный пришедшими из Ирана боевиками в гражданской одежде, был почти полностью вовлечен местный гарнизон правительственных войск, причем в ходе мятежа были убиты два советника из СССР. На подавление мятежа афганское правительство бросило не только пехотные войска, но и танки, авиацию и артиллерию. Мятеж в Герате подавили за пять дней, при этом, по разным оценкам, погибли от 5 до 25 тыс. мирных граждан.

Но мятеж самим Гератом не ограничился, а распространился как на эту провинцию, так и на соседние провинции: Бадгис, Фариаб и Гор — вдоль советской границы Афганистана с Туркменией. А далее начались в вооруженные выступления против правительства как на северо-западе Герата (на стыке границ СССР, Ирана и Афганистана, почти рядом с советской Кушкой), так и в северо-восточных и восточных провинциях Афганистана, рядом с границами Таджикистана и Пакистана.

Именно тогда советское правительство окончательно поняло, что афганская проблема вовсе не изолирована от соседних Ирана и Пакистана, и что речь идет именно об исламистской дуге, нацеленной на советское подбрюшье.

18 марта 1979 г. решением ЦК КПСС при Политбюро была создана Комиссия по Афганистану «для межведомственной координации, принятии оперативных решений и внесения предложений в Политбюро ЦК КПСС». И в эти же дни Афганистан впервые официально попросил СССР ввести в страну советские войска. Эту просьбу СССР отклонил (а всего таких просьб со стороны Кабула до ввода советских войск было более 20). Но число советских военных и гражданских советников в Афганистане к началу июля 1979 г. выросло до 4500.

Именно в этот момент появилась секретная директива президента США Дж. Картера о финансовой и иной поддержке моджахедов (исламской оппозиции) в Афганистане, которую мы обсуждали выше. На основе этой директивы ЦРУ взяло под контроль организацию поставок оружия моджахедам, а также финансирование программы пакистанской межведомственной разведки ISI по обучению в лагерях на территории Пакистана командного и специального состава афганских моджахедов.

Разумеется, советская разведка об этом сразу узнала. Как знала она и о том, что Амин возобновляет и расширяет свои давние — с 1960 годов — контакты с американскими спецслужбами. Не прошел мимо внимания СССР и провокационно-репрессивный стиль «ускоренных социалистических реформ» правительства Амина, который восстановил против него почти все племенные и религиозные группы влияния, а также вызвал массовые потоки беженцев из страны в Иран и Пакистан.

Не могло советское руководство не учитывать и ряд других, причем синхронных с обострением ситуации в Афганистане, мировых процессов. В их числе были и подписанный в Вашингтоне 26 марта 1979 г. Анваром Садатом и Менахемом Бегином мирный договор между Египтом и Израилем, который переводил Египет — до тех пор главного союзника СССР в исламском мире — в проамериканское русло, и подтвержденные советской разведкой данные о том, что Амин готов позвать в Афганистан для подавления исламистов войска Пакистана.

Когда Амин в сентябре 1979 г. приказал арестовать и убить лидера НДПА Нур-Мохаммада Тараки, а затем развернул террор против своих конкурентов в НДПА и «парчистов» в армии, советское руководство начало принимать по Афганистану военно-политические решения. Было решено заменить Амина заведомо «неамериканским» «парчистом» Бабраком Кармалем. На военную базу в афганском Баграме передислоцировали так называемый мусульманский батальон спецназа ГРУ Генштаба (в него входили бойцы из среднеазиатских республик) и начали усиление советских военных контингентов вдоль границы с Афганистаном.

Но ситуация в Афганистане и в мире ухудшалась.

Тот же Амин, не будучи полностью легитимным лидером Афганистана, не был даже минимально эффективен. Он стремительно терял власть, не справляясь с различными своими противниками. И, между прочим, просил советское руководство о военной помощи так же, как и его предшественник. Ситуация в регионе и мире стремительно ухудшалась. Требовался ответ на вызов такого ухудшения глобальной и международной ситуации. Не отвечать на это было нельзя.

И 12 декабря 1979 г. — в тот же день, когда совет министров иностранных дел и обороны стран НАТО принял решение о размещении в Западной Европе американских ракет средней дальности, которые могли поражать цели на территории СССР, Политбюро ЦК КПСС приняло (как положительный ответ на очередную просьбу Кабула) решение о вводе войск в Афганистан. Против ввода войск были только председатель Совмина СССР А. Н. Косыгин и глава Генштаба Н. В. Огарков.

При этом нужно подчеркнуть, что основной состав Политбюро, включая генсека КПСС Л. И. Брежнева, был уверен в том, что военная операция в Афганистане ненадолго. Так, в конце января 1980 года Брежнев заявил послу СССР в США А. Ф. Добрынину, что через пару месяцев советские войска наведут в Афганистане порядок и будут выведены.

(Продолжение следует.)

Впервые статья была опубликована в № 273 газеты «Суть времени».