Первомай и борьба с малоимущими

1 мая граждане России отмечают праздник, который сейчас имеет официальное название «Праздник весны и труда», а раньше назывался Днем международной солидарности трудящихся. В СССР, где гордились завоеваниями социализма, этот праздник был одним из самых важных и любимых. Но в желании десоветизировать всё наследство, доставшееся от СССР, власти изменили даже название праздника.

Была ли в СССР бедность? Была, но государство с самого своего образования с ней боролось. Боролось системно, создавая равные возможности для трудящихся. Поддержка молодых семей, материнства и детства были в приоритете у государства. К сожалению, сейчас уже почти ничего не осталось от того задела борьбы с бедностью. А поддержка семей, материнства и детства приобрела в современной России странные черты.

Казалось бы, сегодня государство крайне заинтересовано в увеличении рождаемости, и в связи с этим решение проблемы бедности должно быть важнейшей задачей. Но решать ее сегодня пытаются весьма специфично — строго в соответствии с идеей о том, что государству в социальной сфере места нет. И что бороться с проблемой бедности должен частный бизнес, а задача государства — лишь выделить средства на эту «борьбу». То есть — деньги выделяются не на прямую помощь малоимущим и не на поддержку материнства и детства. Государство должно «закупать услуги» у «социальных предпринимателей». Такое предпринимательство стало модной вывеской, под которой проворачивают свои порой не вполне прозрачные дела различные НКО.

Например, Общественная палата РФ проводит форум «Сообщество», в рамках которого различные «социальные предприниматели» представляют свои проекты. Несколько лет назад в роли спикера на этой площадке выступала социальная предпринимательница из Перми Елена Котова со своим проектом «беби-боксов». Который фактически является злобной насмешкой над самой идеей решения проблемы бедности. Е. Котова утверждала, что повсеместное наличие «беби-боксов» предотвратит случаи убийства новорожденных детей преступными матерями. Хотя мировой опыт показал, что наличие «беби-боксов» лишь провоцирует все большее число женщин на отказ от воспитания рожденных ими детей. То есть фактически матерям, которые сталкиваются с серьезными материальными трудностями и не могут из-за этого содержать ребенка, предлагается «отнеси его в ящик».

Теперь же глава фонда «Колыбель надежды» Е. Котова переключилась, в том числе, и на работу с малоимущими семьями.

И встала в один ряд с другой социальной предпринимательницей из Перми — главой РОО «Многодетные Пермского края» Ириной Ермаковой. Ермакова представляет на «Сообществе» свои проекты, которые характеризует уже достаточно избитой фразой: «Давать не рыбу, а удочку». Её идея заключается в том, что женщины должны самостоятельно решать свои проблемы в рамках удаленной работы, частичной занятости и предпринимательства. Возможно, подобные решения действительно подходят какой-то узкой социальной группе нуждающихся, но в целом они никоим образом не решают проблем бедности многодетных. А пермские власти, фактически отказавшись от каких-либо выплат этим семьям, представляют данный проект как глобальное решение их проблем.

Фактическое отсутствие материальной поддержки таких семей в Пермском крае приобрело настолько острый характер, что многодетные семьи вынуждены были, создав собственную организацию, потребовать от властей возвращения им социальных выплат за третьего и последующих детей (этих выплат в крае нет). И в ответ тут же получили не только визиты представителей социальных служб в свои семьи, но и конфликт с организацией Ермаковой, координаторы которой обвинили активистов-многодетников в... иждивенчестве. Не стесняясь в выражениях, эти координаторы употребили в отношении многодетных термин «свиноматки», позаимствовав его из лексикона чайлдфри — врагов с рождаемостью и тем более с многодетностью.

Стоит только малоимущим семьям заикнуться о социальной помощи и малом размере выплат, как слово «иждивенчество» моментально падает с языка представителей власти. И начинаются разговоры о том, что деньги будут потрачены «не на то». Очень удобный предлог, чтобы отказаться от каких-либо выплат вообще и направить средства в карманы различных НКО, решая таким образом не проблему бедности и неблагополучия граждан, а проблему благополучия «социально-ориентированных» бизнесменов. К сожалению, подобный абсурд сегодня стал российской реальностью.

Ситуация с социальной поддержкой (а вернее с неподдержкой) многодетных семей в Пермском крае лишь отражает в целом положение дел в разных регионах страны. Даже в городах бедность является острой проблемой, а чем дальше от краевых центров — тем она острее. Сказывается отсутствие рабочих мест, разрушение системы медицины и инфраструктуры детства. К примеру, у одиноких женщин с маленькими детьми нет возможности отдать их в ясли и устроиться на работу. И чем дальше от центра, тем наглее и увереннее чиновники на местах.

Особую уверенность им придает та выстраиваемая ювенальная система, в рамках которой сегодня соцслужбы ведут работу с малоимущими. Уже произошла трагическая метаморфоза — в сознании социальных служащих оказались уравнены понятия бедности, социального неблагополучия и трудной жизненной ситуации. Решение проблем семьи (в том числе материальных) методом отобрания детей — это сложившаяся практика, которую с беспредельной наглостью отрицают чиновники.

Ярким примером подобного поведения чиновников стал скандал, разразившийся на круглом столе форума «Сообщество» Общественной палаты РФ, который проходил в Уфе 24–25 апреля 2018 года. Тема круглого стола — «Бедность как повод неправомерного вмешательства в семью. Отобрание вместо поддержки».

В роли модераторов мероприятия выступали два члена Общественной палаты РФ — руководитель ИА «Иван-Чай» Элина Жгутова и судья в почетной отставке Людмила Виноградова, обе знающие заявленную проблему не понаслышке. Приглашенные спикеры должны были рассмотреть вопрос изъятия несовершеннолетних из бедных семей, не только исследовав его с различных сторон, но и предложив модель, альтернативную существующей сегодня.

Однако уполномоченная по правам ребенка Башкирии Милана Скоробогатова, не заявлявшаяся с выступлением, но приглашенная как гость, попыталась взять инициативу в свои руки. Несмотря на то, что обсуждение по регламенту должно было состояться после прочтения докладов, омбудсмен «вытребовала» слово после третьего доклада и в течение 20 минут (пока ее не остановили модераторы) рассказывала о том, что она не согласна с докладами, а также о том, насколько трудно работать сотрудникам соцслужб. В ее речи был важный и крайне показательный момент — Скоробогатова фактически отделила социальные службы от государства, высказав воистину конспирологическую мысль, что сейчас «неким субъектом» в средствах массовой информации создается миф, в рамках которого претензии граждан к государству перекладываются на соцслужбы.

Это очень важный феномен в речи Скоробогатовой, поскольку Родительское Всероссийское Сопротивление уже давно и обстоятельно доказывает, что различные социальные службы: органы опеки и попечительства, соцзащита, подразделения по делам несовершеннолетних полиции, комиссии по делам несовершеннолетних и другие сегодня действуют не в правовом поле российского государства. Они действуют не по российским законам, а по различного рода регламентам, методичкам и прочим документам, составленным фондами, созданными в России благодаря грантам западных организаций. Эти документы-методички, как правило, входят в противоречие с законами РФ. Что как-то стараются не замечать органы, стоящие на страже закона.

Известно, что ювенальная система на Западе построена так, что социальные службы там имеют собственную вертикаль подчинения. Подобную же систему пытаются построить и в России.

Скоробогатова, кивающая на «заговор СМИ», не захотела увидеть конкретных фактов нарушений в работе соцслужб, которые были озвучены докладчиками. После ее спича Л. Виноградова, в рамках своего выступления, решила продемонстрировать видеоролик с фактами беспредела соцслужб и с интервью членов пострадавших семей. Длительность ролика составляла около 12 минут, но уже на седьмой минуте чиновники, почему-то вообразившие себя распорядителями на круглом столе, потребовали прекратить его демонстрацию.

Следующему докладчику, рассказывавшему о конкретных примерах нарушений в работе служащих, попросту не дали выступать — чиновники прервали его, когда тот начал рассказывать о смерти ребенка, отнятого у родителей в Пермском крае, и... бежали из зала заседаний. Что называется, «быстрее лани».

В Общественной палате, которая, казалось бы, как раз и создана для того, чтобы общественники могли указать власти на ее ошибки и промахи, конкретные представители последней, устроив яростный вой, отказались столкнуться с предъявленной им реальностью. Это притом, что руководство Общественной палаты РФ, кажется, всерьез озабочено вопросом бедности!

Итак, докладчики не успели рассказать, что построение ювенальной системы привело к тому, что люди попросту стали бояться обращаться к государству за помощью. Мало того, что для ее получения требуется собрать массу справок и отчитываться за каждую потраченную копейку. Мало того, что в этом случае семья в обязательном порядке ставится на учет и попадает под пристальный надзор социальных служащих, использующих в своей работе ювенальные подходы. Как уже было сказано, в их глазах такая семья автоматически приравнивается к неблагополучной. С ней начинают «работать» НКО, поставляющие государству те самые социальные услуги.

Но как показывает практика РВС, никакой реальной работы с семьями эти НКО не проводят и помощь им не оказывают. Единичные случаи их работы, скорее исключение, чем правило. Семью начинает посещать «сопроводитель», который, может быть, даже и числится в штате психологом. Но свою задачу такие сотрудники часто видят в том, чтобы составить так называемый лист патронажа, заглянуть во все шкафы и холодильники. Максимум, какую инициативу может проявить «сопроводитель», — это спросить родителей о том, есть ли у них какие-либо вопросы.

Я знаю, о чем говорю, потому что сейчас как общественник фактически занимаюсь социальным сопровождением нескольких семей, не имея для этого тех инструментов, которыми обладают соцслужбы. И мне прекрасно видно, в чем нуждаются семьи, но этого почему-то совсем не видят «сопроводители».

И мне кажется, дело тут не в исполнителях, а в том, какие инструкции они получают. Напомню: на подобные социальные услуги государство сейчас тратит огромные деньги.

Так что мы сегодня имеем в сухом остатке? Банальное растаскивание бюджета под разговоры о борьбе с бедностью и социальным неблагополучием, страх нуждающихся обращаться за помощью к государству, а также причину этого страха — отобрание детей социальными службами, по сути, за бедность. При этом любая попытка обнажить проблему встречает яростное противодействие лиц, создавших подобную ситуацию и не желающих нести за нее ответственность.

Вот с таким багажом мы будем праздновать Первомай и вспоминать о том, как позорно были сданы нами социалистические завоевания.