Отсидеться не удастся

Передача «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда» 24 января 2025 года
Анна Шафран: Здравствуйте, друзья! Это программа «Разговор с мудрецом» на радио «Звезда». С нами Сергей Ервандович Кургинян — политолог, публицист, театральный режиссер и лидер движения «Суть времени». Сергей Ервандович, приветствуем Вас!
Сергей Кургинян: Здравствуйте.
Анна Шафран: На этой неделе — никуда от этого не деться — все разговоры вокруг инаугурации Трампа, его прихода, прихода его администрации и всех, кто находится с ним рядом: капитал, промышленность, инновации, тот самый Илон Маск, богатейший человек мира, который неоднозначные, мягко говоря, жесты делает. И тут же разворачивается дискуссия относительно того, что это такое и что означает.
Естественно, уже первые шаги предприняты относительно тех радикальных действий, которые и были обещаны: условно говоря, от отмены многогендерности до отмены, де-факто, «зеленой» повестки.
Теперь вопрос — что европейцы будут со всем этим делать? Хотелось бы с Вами об этом поговорить. Как Кургинян на все это смотрит и интерпретирует текущие события?
Сергей Кургинян: Маск — просто ли он зиговал? Использовал ли он скаутский жест американский, который был запрещен в связи с началом Второй мировой войны? Или он очень прочувственно относится к неким идеям своего деда, который был человеком достаточно знаменитым? Это вопрос открытый.
Мне бы здесь не хотелось линейно демонизировать, что, мол, всё — нацизм пришел, и он прямо-таки уже зигует. Но в процессе, который происходит, это неизбежно будет существовать в виде определенного слагаемого.
Здесь я хочу напомнить, что когда знаменитый блогер Такер Карлсон брал интервью у нашего президента, то потом он, комментируя взятое интервью (а ясно, что он должен был отмываться за это интервью перед всеми спецслужбами Запада), выражал всякие сомнительные мысли, в частности, говорил о том, что одна из самых огромных глупостей из всех, что он слышал, — это денацификация.
Это трагедия современной эпохи, суть которой заключается в следующем: все, что касается либеральной Америки, рузвельтовской государственно-либеральной Америки, антифашистско-демократической гуманистической Америки — все это сметено неким постмодернистским грязным потоком, который справедливо ассоциируется с Демократической партией.
Это нечто неслыханное, невиданное. Все, кто не склонен был внимательно читать постмодернистов и всё, что они говорят о дегуманизации, о конце проекта «Человек», естественно, о конце проекта «История» и так далее, — все, кто это внимательно не читал, были изумлены до крайности тем, что, собственно, происходит: гендерные и все остальные пакости, которые справедливо считают сконцентрированными в Демократической партии и той линии, которую она проводит.
Естественно, когда мы смотрим на это и пытаемся понять, а где же что-то менее гадкое, мы обращаем внимание на Республиканскую партию и Трампа, на консерваторов.
Это железный закон современной жизни, потому что все эти прогрессисты невероятным образом опаскудились, невероятным образом возненавидели государственность, гуманизм, человека и начали двигаться в настолько мерзкую сторону, что с ними-то уж, ясно, каши не сваришь. Тогда взгляд наш справедливо падает на консерваторов.
Это правильно, что он падает. Они ребята более приличные. Они все-таки как-то сохраняют хоть какие-то ценности.
Мы увидим (и мы об этом, я надеюсь, поговорим), в чем тут принципиально важная вещь. Но только эта наша органическая и правильная симпатия к консерваторам превращается в ощущение, что мы с ними кашу сварим. А вот это большая ошибка.
Я могу себе представить, что господин Трамп настолько склонен поддерживать свою репутацию с любыми издержками для политического курса, что он даже что-нибудь сделает, чтобы мы временно замирились на Украине. Я даже не буду воздевать руки и говорить, что замирение на тех условиях, которые предложит Трамп, будет для нас очень невыгодно.
Конечно, будет невыгодно. И, конечно, война опять начнется и в гораздо худших условиях. Но не это главное.

Многие ждут этого замирения. И не только бизнесмены, которым охота, чтобы санкции отменили (что опять-таки сомнительно, но возможно). Я говорю: от Трампа можно ждать чего угодно. Как говорил отрицательный герой пьесы «Страх и отчаяние в Третьей империи» Бертольда Брехта, восхваляя Гитлера: «Посмотрите на фюрера, когда он что-нибудь замышляет: непроницаем! Вы никогда ничего не знаете наперед. Он, может быть, и сам-то наперед ничего не знает. А потом сразу удар… молниеносно. Самые сумасшедшие штуки. И поэтому все перед нами трепещут».
Посмотрите внимательно на Трампа, когда он принимает ответственное решение: никто не знает, что он сделает в следующий момент, он сам не знает. Это только отчасти правильно, потому что Трамп уже находится в достаточно жестком окружении, и окружение знает, что он сделает в следующий момент.
Но дело даже не в том, произойдет ли что-то на Украине, и в каком смысле это отвечает не только интересам каких-нибудь олигархов с санкциями и не санкциями, — но насколько это отвечает интересам простых людей, которые воюют? Не могут люди, воюя, совсем уж не хотеть замирения на неунизительных условиях.
Но посмотрите, что он сразу вытворяет с этим замирением. Он говорит: ты, Путин, хороший парень, иди сюда, делай, что я тебе говорю, а то хуже будет.
Он действует на грани уголовщины, похлопывая по плечу президента и говоря, что «русские, все будет тип-топ, вы консерваторы, мы консерваторы». Он говорит: «Америка будет действовать с позиции силы, она будет приказывать всем остальным, что они должны делать». А дальше он говорит: «Попробуйте только не выполнить — будет хуже».
Готовы мы в этой интонации разговаривать или нет, вопрос открытый. Но то, что эта интонация доминирует во всем, это точно.

К власти пришли американские империалисты консервативного типа, которые, конечно, хотят и традиционных ценностей в каком-то смысле (обсудим, в каком), и каких-нибудь еще других приемлемых для нас вещей. И, в конце концов, они напоминают людей, понимаете? Те, кто в этом постмодернистском, псевдолиберальном ключе работает, — я не могу назвать это либерализмом, только постмодернизмом, — они уже людей не напоминают. А эти напоминают. Удобных, неудобных… Но они такие вот. Это ковбои, которые считают, что ядерным оружием и какой-то невероятной мощью армии они должны весь мир завоевать.
А сейчас им нужно укрепить себя, чтобы потом прищучить других, «сделать Америку великой опять». Это, кстати, старый лозунг.
Напоминаю, что очень хотелось американским президентам исправить ошибки Линдона Джонсона, который залез во Вьетнам. Но следующий американский президент Ричард Никсон, пытавшийся создать антикурс на примирение, очень долго не мог этого сделать, а только залезал во вьетнамскую кашу все больше и больше.
«Америка снова должна стать великой» — это очень давняя песня. Она совершенно не новая.
Значит, к власти пришел специфический американский империализм с его представлениями о том, что люди должны быть людьми, что они должны молиться Богу, что не должны, мягко говоря, «апартеидные» люди доминировать, а должны доминировать люди нормальные — те, кто руководил апартеидом, а не копошился внизу.
Анна Шафран: Уже по-нормальному чтобы все было.
Сергей Кургинян: Всё по-нормальному. Черный — это черный, латинос — это латинос, нелегальный — иди вон. Сила превыше всего, действовать можно только с позиции силы, Гренландию заберем, Канаду заберем… Это не такие смешные тезисы, как кажется. Империализм пришел вот такой.
Это самое богатое американское правительство за очень-очень долгую эру. Когда я смотрю, как они рассаживаются, то там уже все понятно.
Анна Шафран: Самое богатое в смысле персонажей, которые действуют.
Сергей Кургинян: Да, конечно. Это самое большое количество миллиардеров, самые большие доходы у членов правительства.
Дальше начинается самое пикантное. Вот Трампу уже последний срок. Он торопится, у него, по существу, есть два года до промежуточных выборов, когда уже он станет чем-то типа хромой утки. Значит, все ставки и весь компромисс концентрируются на вице-президенте Вэнсе, который должен быть главным на следующий срок и который представляет собой уж совсем Силиконовую долину.

Анна Шафран: Вэнс и Силиконовая долина, мы на нем остановились.
Сергей Кургинян: Насколько этот Вэнс правильный парень или нет, мы обсуждать не будем. Просто поскольку сейчас я все-таки вынужден очень большое внимание отдавать своему начинанию, находящемуся в медвежьем углу Костромской губернии, то я, может, и меньше встречаюсь с какими-то представителями Запада, но это же не значит, что я с ними совсем не встречаюсь и совсем ничего не понимаю. Поэтому есть некоторые вещи, которые я могу заявлять с умеренной степенью ответственности. Кто знает больше, пусть меня поправит.
Так вот, согласно всем представлениям моим и моих конфидентов, Вэнс был бедным парнем, который закончил Йель. Вспоминаются сразу и «Череп и кости», и Навальный (включен в список террористов и экстремистов на территории РФ), и много еще что…
Анна Шафран: Напомним, что Навальный (включен в список террористов и экстремистов на территории РФ) объявлен в России иноагентом, экстремистом и террористом.
Сергей Кургинян: Спасибо, что Вы меня дополнили. Правильно, каюсь, что не сказал это сразу же.
И откуда берется бедный парень, который кончает Йель? Кто вынимает его из кармана и ведет его дальше так сильно?
Вэнс — абсолютная марионетка некого миллиардера по фамилии Тиль. Конкретного человека, ведущего его, ну просто как бобика, в жизни. Тиль этот — это один из не слишком многих открытых гомосексуалистов.
Возникает вопрос: а как там с традиционными ценностями? А также: а он такой один среди тех, кто пришел к власти? Не слишком ли мы преувеличиваем эту тягу к традиционным ценностям в данной элите и особенно, прошу прощения, в Силиконовой долине?
Дальше. А что такое, в принципе, республиканцы Силиконовой долины? Это часть Пентагона. Сказки о том, что Apple или кто-то еще все делали компьютеры в сараях… Они делали все под эгидой Пентагона! Никаких мальчиков, которые из сараев вылезли в миллиардеры, нет. Это миф. Это новая модификация мифа о том, что чистильщик сапог может в Америке стать миллионером. Может, если ограбит миллионера! Или если кому-то понравится. Или при каких-то других причинах. А вообще-то не может.
Анна Шафран: Или если он в качестве хобби чистил сапоги, а так-то был сыном миллиардера.
Сергей Кургинян: Да, да, но мы не будем все варианты даже разбирать. Я согласен с Вашим, и мои имеют право на существование. Дело не в этом.
Дело в том, что теперь говорится, что вот они собирают что-то в сараях и становятся миллиардерами, у них гениальное открытие — и они становятся… Это все часть DARPA и Пентагона. Силиконовая долина лежит под военно-промышленным комплексом. Сам этот военно-промышленный комплекс раскатал губы на то, что война будет и все будут готовиться к военным действиям, что вложения в войну будут. И в сущности, задача Трампа — преобразовать этот военно-промышленный комплекс так, чтобы он стал раз в пять сильнее, и чтобы армия стала сильнее.
У всех «силиконовых» миллиардеров — на связи военные. Самые оголтело-шовинистическо-милитаристические, каких только можно себе представить, тоже входят в этот симбиоз. И старый военно-промышленный комплекс, и нефть.
Старая идея, что поскольку демократы должны бы были заниматься промышленностью, переработкой, то они хотят низких цен на нефть. А поскольку республиканцы — это прямо Рокфеллер, то это ВПК и нефть… Теперь это еще Силиконовая долина.
Кто-то считает, что это может быть комплиментарно по отношению к какой бы то ни было России? А с какого ляду? Империя остается. Она сменила одного императора на другого. Этот император приблизил к себе другие имперские группы. Но это же империя! И если спросить, она стала более или менее наступательной в смысле мирового господства, — конечно, более!
Теперь в этой связи обсуждается и символика прошедшей инаугурации, и рассадка там людей. И говорится: вы смотрите, где кто. А на каком месте в этой рассадке находится американский народ, представленный конгрессменами? Место его у параши. Впереди сидит очаровательная семья, потом все хозяева жизни, потом новая, очень свирепая бюрократия, а потом где-то там демос, которого в лупу не видно.
Я могу сказать очень много плохих и оправданных слов про Обаму, его жену и все, что потом притащилось. Я снова и снова повторяю, что демократы отвратительны по своим основным целевым принципам и по бэкграунду, по тому, что за ними стоит. И это бы надо было обсудить. Но это же не значит, что совсем ничего позитивного в их истории не было.
Все медицинские системы, которые пытались вводить, умеренность, сменившая свирепое отношение к бедному классу, — все-таки какие-то подачки бедным и так далее. Это все связано с демократами так же, как и мерзости — трансгендерные, миграционные, оккультно-религиозные и прочие. Мерзости слишком много, но то, другое, тоже ведь было.
Сейчас неизвестно, что будет с мерзостью, а наступление на бедных-то начнется, налоги все меньше. Но это же республиканцы! Налоги на богатых должны быть уменьшены, чтобы они давали рабочие места, а вся эта медицина и прочее, все подачки — чтобы могли не работать, а жить на пособие, — должны быть сокращены. А докуда это может быть сделано в современной Америке? Кем должен быть человек, который заставит работать настоящий американский капитализм?
Он должен включить фактор, который когда-то в своей одноименной пьесе Леонид Андреев называл «Царь-голод». Должны начать опять умирать с голода, чтобы бежать на заводы. Трамп это может сделать? Ему слабо, и его компании слабо.
Докуда дойдет эта империалистическая система, которая является тем, что в наши советские годы называлось наступлением на права трудящихся? Докуда она дойдет, где она остановится? И в чем ее настоящий смысл?
Это же хочется понять при всей важности таких деталей, как, например, дедушка Маска. Дедушка принадлежал к некому движению, которое называлось «Технократия». Движение это требовало абсолютной технократической диктатуры. И хочется спросить, как это — дедушка, технократия, карьера самого внука и нынешний технократизм власти, который олицетворяется Трампом (а на самом деле Вэнсом) — друг с другом связаны? Не является ли это слагаемыми единого сплава, его компонентами? И что сплав грядущий нам готовит?
Анна Шафран: Мы на интриге остановились, Сергей Ервандович, на том самом сплаве, который мы сегодня наблюдаем за океаном.
Сергей Кургинян: Ну просто дедушка очень характерный. Он как раз скорее североамериканский житель, чем южноафриканский, как говорят. Он переехал в Южную Африку именно потому, что он считал, что режим апартеида, когда белые давят негров, — это правильно. И он воспевал это и сотрудничал с самыми ультраправыми частями ЮАР.
Я не хочу упрощать все. ЮАР была вполне себе небесперспективным государством при белой власти, а то, что произошло при негритюде, вызывает очень много вопросов.
Но как бы там ни было, дедушка переехал туда, чтобы давить черных, вступил в отношения с самой правой частью юаровских белых, ультраправых. Так что какие там связи и почему Маск делает рукой жест этот или другой, это отдельный вопрос.
Хочу сказать, что с этими же ультраправыми юаровскими силами, очень сильно насыщенными нацистами, Израиль, например, очень дружил. Ему казалось это пикантным, правильным. Потому что там мочат негров, а тут мочат палестинцев, и на этой почве надо договариваться. Это была одна из фаз трансформации Израиля из антифашистского государства с памятью о холокосте и всем прочем в нечто совсем другое, имеющее свои странноватые связи и в Латинской Америке, и в ЮАР.
ЮАР — непростое место. А дедушка туда поехал не просто так, не алмазы добывать. Дедушка туда поехал из идейных соображений. Но главное в дедушке было не это, а технократия как отдельная партия, говорившая о том, как именно надо завернуть гайки, как надо установить диктатуру, и что у власти должны быть одни технократы.
Дальше — карьера самого внука. Внук собирает под себя этих технократов, поддерживает определенные силы в Европе. Это довольно интересный сюжет сам по себе. Дальше Карлсон говорит: «Одна из самых огромных глупостей — денацификация». А дальше письмо одного нашего деятеля этому самому миллиардеру: «Купи мне коттедж».
Мы тут имеем очень крупные подспудные воздействия, и они еще только готовятся к тому, чтобы обнажиться. Это их естественная тяга. Как только нужно бороться со всеми этими отвратительными явлениями, с ЛГБТ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), трансгендерами, развратом, деморализацией, уничтожением религии и прочим, — как только начинается борьба с этим, в эту борьбу сразу встраивается понятно что.

Анна Шафран: Напомним, что ЛГБТ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) — это движение, объявленное экстремистским в России.
Сергей Кургинян: Да, видите, как. Спасибо, что вы все время так творчески дополняете.
Анна Шафран: Бдим!
Сергей Кургинян: Так вот, смысл здесь заключается в том, что сразу это вклинивается. Докуда, и в чем идея? И вот здесь хочется все-таки обсудить то, что уже обсуждали много раз, и что, с моей точки зрения, является самым стратегически главным.
Притом что, конечно, процессы, происходящие на Украине, для нас имеют огромное значение. И я могу себе представить, на 20%, что амбиции Трампа и его желание показать, как он выполняет свои обещания, дадут какие-то временные результаты, которые потом, с моей точки зрения, через пару лет проявят свою негативность. Но не в этом сейчас главное.
Главное, что я хочу сказать — в том, что все, включая тех, кто с этим боролся, категорически недооценили всё, что связано с ковидом. Это была суперкрупная операция, которая напугала всех.
Если я вам скажу, что она напугала английскую аристократию, вы удивитесь или нет? Всех напугала. Там поперли силы с какой-то явной нацеленностью на радикальное изменение мира, на установление совершенно других правил игры. Они перли с такой силой, с такой яростностью, которая в мире никогда еще не была реализована. И это явно первая проба пера.
Трамп — нечто, противостоящее этому, и об этом противостоянии надо говорить. Я позволю себе это. И уверяю Вас, что сколько-то лет назад конспирологией называли глубинное государство, о котором новый президент США говорит и все кричат. Вскоре это будет подробно обсуждаться.
В западном мире сейчас борются два проекта. Один — в кавычках «демократический». Иначе его ЦРУ и другие структуры называют проект «Великий инквизитор», или проект «Горячее сердце». Это иезуитский проект, без всяких сомнений, они его пробовали в Парагвае.
К «Великому инквизитору» они адресуются потому, что у Достоевского в «Великом инквизиторе» сказано: «Будут тысячи миллионов счастливых младенцев и сто тысяч страдальцев, взявших на себя проклятие познания добра и зла». Вот это и есть идея.
Когда говорят, что это идея о демографии, сокращении населения… Нет, это не идея сокращения. Возможно, что народонаселение будет увеличено, но только это будут специальные люди. Это будет не плацентарное рождение. Это будет уже другой тип существования.
И главная задача, конечно, не та, которая была, а следующая: они верят в то, что они изменят геном и что это будет началом такой свирепой диктатуры, по отношению к которой Гитлер и кто угодно отдыхают. И это Демпартия, ЦРУ… Кстати, роль иезуитов в ЦРУ очень приуменьшается. Джорджтаунский университет, Фордхейм — это вполне себе части проекта, хотя и абсолютизировать их роль я не берусь.
Другое — проект «Омега». Это консерваторы, ультраконсерваторы. Согласно этому проекту Америка, конечно, должна быть белой. Это тоже диктатура, но эта диктатура при сохранении частной собственности. Грубо говоря, это диктатура, при которой когда если вы плюнули в автобусе, нарушили некие гигиенические правила, вас можно и расстрелять. Но частная собственность у вас остается. Это невероятное завинчивание гаек при сохранении частной собственности и без вот этого компонента изменения генома. Нечто, напоминающее «Железную пяту» Джека Лондона. Вот такая вещь.
Значит, «Омега» и «Великий Инквизитор» — это и есть борьба идей. И Трамп по первому слою — это, конечно, «Омега». Но если эту «Омегу» подпустили к власти, то нечто имеется в виду.
Конец правления Трампа должен быть очень жестоким. Он должен быть сопряжен с очень далеко идущими ультиматумами в адрес всех стран, с крупными эксцессами (террористическими, в том числе) — не обычными, а суперкрупными, включающими в себя применение ядерного оружия, и с дальнейшим переводом ядерного оружия под другой патронат. И с ультиматумами в адрес России: если Россия эти ультиматумы примет, ей конец. Ей совсем конец, все! И именно ей будет отведена решающая роль, потому что Великий Китай будет вести себя гораздо более скромно.
Если Россия на эти ультиматумы ответит сдержанным «нет», пойдут очень страшные процессы, но которые, в принципе, позволяют человечеству жить. К этим процессам тоже надо быть готовым.
Поэтому для меня все главные вещи разворачиваются где-то через пару-тройку, три-четыре года, максимум через пять. И уже не с Трампом они связаны, а с Вэнсом. И сейчас будет идти лихорадочная подготовка всего этого, борьба усиливается.
Трамп согласился на что-то, что этому «Великому инквизитору» позволило его не убить, а привести к власти. Он должен осуществить какую-то консервативную расчистку для того, чтобы потом возникло новое наступление. А оно уже будет и не либеральным и не консервативным, а технократическим. Патологически технократическим, с попыткой чудовищно сильно переделать человечество.
Эта переделка может быть таким нисхождением людей, такой девальвацией человека, которую мы сейчас даже воображать себе не будем. И, к сожалению, это произойдет не через три десятилетия, а где-то совсем-совсем скоро в историческом плане, через несколько лет. И это все подготовка к следующему этапу.
Трамп — это подготовка Вэнса, Вэнс — это подготовка технократии. Там уже про демократию никто не говорит, наступает время совсем других вещей.
И русским, которые справедливо хотели бы какого-то смягчения, какого-то умеренного уважения, какого-нибудь вписывания в этот в данном случае консервативный рельеф, придется готовиться совершенно к другому. Им нет места в этом консервативном рельефе. А им кажется, что это место есть.
Все, что может сказать русским Трамп, это потребовать прямой борьбы с Китайской Народной Республикой. Прямой! За это какие-нибудь умеренные уступки на украинском направлении, умеренные очень, и тоже с позиции силы.
И тут, конечно, очень существенно, что некие видеопереговоры между Путиным и Си Цзиньпином прошли прямо перед инаугурацией. Они были точно выбраны в определенное время, ибо нужно было заявить, что «русский с китайцем — братья навек».
Вы, наверное, уже по возрасту не помните, а я-то помню:
Русский с китайцем братья вовек.
Крепнет единство народов и рас.
Плечи расправил простой человек,
С песней шагает простой человек,
Сталин и Мао слушают вас.
Москва — Пекин.
Москва — Пекин.
Идут, идут вперед народы.
За светлый труд, за прочный мир
Под знаменем свободы.
Слышен на Волге голос Янцзы,
Видят китайцы сиянье Кремля;
Мы не боимся военной грозы.
Так вот, в духе этой песни поговорили теперь, много-много лет спустя…
Это были чудовищные хрущевские фокусы, которые привели к ухудшению наших отношений с Китаем, и американские фокусы Киссинджера — тоже чудовищные, которые укрепили отношения американцев с Китаем. И то и другое показало свою изнанку.
Но Путин заявил, и Си Цзиньпин тоже, что они братья.
Одновременно: такой ли, другой ли, но Договор о стратегическом взаимодействии с Ираном мы подписали.
А Трамп будет атаковать Иран и обязательно будет атаковать Китай. Никуда он тут не денется. Он может пытаться с русскими договариваться о том, чтобы эти русские ему не мешали, не путались под ногами, а то и помогали.
Вряд ли в современной России есть какая-нибудь сила, которая заявит, что мы должны воевать с Народно-освободительной армией Китая. Таких сумасшедших, видимо, все-таки нет. После украинской войны нам только не хватало этого крещендо. Да и вообще, это называется «таскать каштаны из огня» американцам — и все, и ничего не получить взамен.
Значит, предстоит некая разминка, в ходе которой будет сказано: «А вы давайте изменитесь по отношению к китайцам, а мы чуть-чуть с вами отношения смягчим, а вы с китайцами ужесточите. Хватит дружить, это вам все чужое».
Что будет отвечено, до какой степени будет идти лавирование, какие именно тут будут извивы курса — вопрос отдельный. По мне, так все это от лукавого, но мало ли, как сложатся силы.
Но то, что за этим последует империалистическое крещендо и что в этот момент окончательно придется русским (я нас всех имею в виду) отказаться от любых утопий, что можно отсидеться, как-то умеренно существовать, что нам не придется играть опять какую-нибудь лидирующую роль, что нам не надо милитаризироваться, — все эти надежды рухнут. Нас будут поддерживать, чтобы мы не успели отмобилизоваться.
А русским (к моему глубокому сожалению, но очень по-человечески, эмоционально для меня понятно) ужасно хочется в этот раз отсидеться. И это правильно! Ужасно хочется превратиться в национальное государство, найти свое место в каком-то раскладе: ну пожить, отдохнуть, не брать на себя этот крест мировой миссии, не считать опять, что нужно быть первой скрипкой в том, что касается противостояния силам зла. Хочется так пожить. И мне хочется, чтобы так было. Но все, что я вижу, говорит мне, что «вере теплой опыт хладный противоречит каждый миг».
Я вижу другое. И на инаугурации Трампа оно было проявлено — в интонациях, в символах, в чем-то еще. Не будет для России места в том мире, который строит республиканская Америка. Никакого места!
И здесь хотелось бы сказать еще одну вещь. Я не хочу приравнивать Трампа к неоконсерваторам. Если хотите знать, то при всех описанных нами особенностях миллиардера с южноафриканским генезисом, Вэнса или кого-то еще, все равно Трамп лучше, чем неоконсерваторы. И не то, что он палеоконсерватор (хотя он странный консерватор), — он лучше, в нем человечности больше.
Но всё, что я наблюдаю в постсоветский период, когда республиканцы начинают интриговать в России, — это всегда попытка военного переворота. Если бы в 1992 году 7 ноября пришел заново Буш, а не Клинтон, был бы уже переворот.
Второе. Одновременное уничтожение тех, кого они называют марксистами (то есть коммунистов), и тех, кого они называют, прошу прощения, евреями (либералов). И все бы ничего — диктатура, все понятно… А дальше обязательно, неизбежным пунктом, конфедерация.
1992 год — требование конфедерации.
1993 год, октябрь — конфедерация.
1996 год — Лебедь, конфедерация.
Все время, сколько я живу, сколько эти республиканцы гоношат перевороты с тем, чтобы «злые силы» не терзали Россию, столько я это все вижу. И не важно, как это называется. Не нужны тут имена, они все время меняются. Суть остается той же.

Тогда все-таки возникает вопрос и к нашему правящему слою, и к главе государства, и к военной корпорации: они могут себе помыслить эту конфедерацию? Ведь это распад и полное уничтожение русского народа. И какая тогда армия? О чем идет речь? Не будет этого.
Это очень опасный соблазн. Может быть, у Трампа все окажется чуть-чуть по-другому. Но я же наблюдаю некие провокации. Вот эти посланцы-то, да? Они же говорят: «А вы там, типа, совсем все напрягите с 5-й статьей НАТО и со всем прочим, а потом как-то все разрядится». А если не разрядится? Ведь никаких гарантий не дается.
Идут безответственные предложения. Когда ты блогер и ты делаешь подобные предложения, — это одно, сколько бы ты знаменит ни был. А когда ты уже претендуешь чуть не на заместителя главы госдепа или на спецпредставителя, то эти предложения звучат иначе.
Все время все будет пронизано многообещающими, безответственными провокациями, которые должны ослабить наше внимание и остудить наш пыл, дать нам протянуть еще несколько лет в более расслабленном режиме, а после этого объявить такую игру, при которой мы окажемся перед необходимостью мгновенно милитаризовываться. А мгновенно это не делается.
То есть сейчас будут стараться, как мне кажется, украсть у нас время, историческое время. А мы будем в значительной своей части этому потворствовать, потому что хочется нормальности, хоть чуть-чуть отдыха, миролюбия, жизненного равновесия…
Ну как я могу в этом упрекать? Ну у кого язык повернется за это упрекать?
Просто я не могу не сказать, что моя частная точка зрения заключается в том, что это соблазн, что эта небольшая пауза окажется прологом к фантастическому крещендо неприятностей и цейтноту. Поэтому какие бы предложения Обамой ни велись конфиденциально, но не бывает же в таких случаях конфиденциальности.
Мы же видим этот двухпартийный консенсус в исполнении самых умных из тех, кто действует. И в этом смысле рано или поздно русские, все мы, окажемся перед выбором: либо взвалить на себя крест мировой миссии и очередного прокладывания исторической дороги человечеству, либо оказаться раздавленными теми процессами, которые будут запускаться совсем ужасными демократами и только чуть менее ужасными республиканцами.
Мы уже не можем здесь говорить о демократах и республиканцах, как мне кажется, мы должны говорить о «Великом инквизиторе» и «Омеге». Пусть пока мои слова будут для кого-то очередным доказательством моей тяги к конспирологии, но очень скоро выяснится, что все именно так. Как оказалось же в итоге, что есть глубинное государство.
Анна Шафран: Сергей Ервандович, огромное Вам спасибо за очень интересный анализ ситуации.
Сергей Кургинян — политолог, публицист, театральный режиссер и лидер движения «Суть времени» — был сегодня с нами в программе «Разговор с мудрецом».