Китайский социализм и Александр Богданов
В предыдущей статье мы выяснили, что Коммунистическая Партия Китая (КПК) провозглашает коммунизм своей целью, при этом в своем Уставе КПК отводит рынку решающую роль в распределении ресурсов и строит социалистическую рыночную экономику. Заявляя о сохранении государственного контроля на макроуровне. А в Постановлении ЦК КПК «О некоторых важных вопросах всестороннего углубления реформ» (2013 г.) КПК заявляет необходимость обеспечения справедливой рыночной конкуренции и уменьшения государственного вмешательство в ценообразование. Рынок прямо называется инструментом социалистического строительства: «Не следует думать, что плановая экономика означает социализм, а рыночная экономика — капитализм. Это не так, и то и другое — средства, рынок тоже может служить социализму», — утверждает Дэн Сяопин.
Но ведь рынок — не только механизм распределения ресурсов. Рынок это еще и механизм отчуждения, который порождает соответствующие общественные отношения и формирует «рыночного» человека. В связи с этим хочется сопоставить тезисы КПК о рынке со взглядами одного из выдающихся марксистов, осмыслявших влияние рынка на человека и общество, русского ученого Александра Богданова. И задаться вопросом — способствует ли рынок, поощряемый КПК, продвижению к коммунизму?
Богданов посвятил осмыслению рынка значительную часть своей работы «Падение великого фетишизма», в которой выделил у рынка ряд негативных качеств.
1. Рынок атомизирует общество: вместо формирования единого трудового коллектива общество превращается в множество разъединенных антагонизмами рынка предприятий. Богданов указывал, что следствием рыночной конкуренции становится наращивание «перегородок» между людьми (иными словами — наращивание отчуждения), что человек теряет представление о единстве общественного бытия, центром интересов «рыночного» человека становится не общественное, а индивидуальное благо, а воплощением интересов становится частная собственность.
2. Рыночные регуляторы не связаны с коллективными целями: рыночная цена формируется «анархически» в результате взаимной конкуренции. «В сознании товаропроизводителя, и особенно при акте обмена, мысль о коллективе совершенно не имеет места: общий интерес, единство социального целого вполне замаскированы формальной независимостью производителей и их рыночной борьбой», — писал Богданов. На экономическом языке этот тезис Богданова можно было бы проиллюстрировать «провалами рынка» — примерами того,как рынок уничтожает общественные блага вследствие того, что участники учитывают только индивидуальную выгоду. Однако Богданов не сводил критику только к экономической выгоде, он указывал на то, что рынок «никаких заветов не знает и не признает», что в понятии рыночной цены нет следа божественного или человеческого авторитета. Богданов отмечал, что отчужденный рынком от общества производитель теряет представление об обществе, как о целом — он «*не видит социально-трудового содержания обмена», «не знает своего социально-трудового целого, к которому сам принадлежит».
3. Порождаемые рынком нормы ("спрос", "предложение", "рыночная цена" и т.д.) превращают живые человеческие отношения в безжизненные и безличные отношения товарные. Трагическими иллюстрациями этого тезиса стали постсоветская медицина, образование и т.д. Можно ли называть врачом «продавца медицинских услуг», который отказывается лечить больного без денег? Как сочетается мертвая рыночная норма с клятвой Гиппократа? Богданов так писал об этом свойстве рынка: «Здесь лежит сущность товарного фетишизма; коллективный субъект устранен из нормы, и она тогда неизбежно относится в сознании людей к единственно остающемуся в поле этого сознания — товарному объекту, «социальные отношения людей представляются, как отношения вещей». И власть товарного фетишизма тяготеет над мыслью людей, как власть рынка — над их жизнью».
4. Рынок тормозит развитие коммунистического общества. Отметим, что Богданов не отрицал конкуренции, как механизма общественного развития, но считал этот механизм крайне несовершенным. С точки зрения Богданова развитие общества непосредственно связано со свободным обменом опытом между людьми. В условиях рыночной «войны» люди не будут свободно обмениваться опытом — напротив, они скрывают от конкурентов все, что позволяет получить преимущество. «В войне всех против всех слово становится не только средством сообщать свой опыт другим, но также — скрывать его или искажать для других, чтобы удержаться на выгодной позиции»,- писал Богданов. Огромное количество общественных сил тратится впустую и это объективно тормозит общественное развитие.
КПК провозгласила рынок инструментом социалистического строительства. Но в соответствии с марксистскими представлениями формирование нового (коммунистического) человека происходит через изменение общественных отношений. В обществе, в котором основным регулятором остается рыночная конкуренция, формируются не коллективисты-товарищи, а индивидуалисты-конкуренты. И пока рыночные отношения в обществе господствуют — будет воспроизводиться «рыночник-индивидуалист».
Конечно, построение коммунизма отнюдь не сводится только к экономике и рынку. Но в обществе, где господствуют рынок и «индивидуалист-рыночник» о победе коммунизма говорить не приходится. Видит ли эту проблему КПК? Видимо, да. Потому что в документах КПК упоминается о необходимости противостоять негативному влиянию и воспитывать членов партии в коммунистическому духе. Однако как КПК собирается преодолевать негативное влияние господствующих в обществе рыночных отношений, остается неясным. А имея перед глазами трагический опыт СССР тезисы КПК о рыночном социализме, мягко говоря, вызывают очень серьезные возражения.
