Зачем нам «впаривают» солидаризм — 3. Третий путь или запасной фашизм
Продолжение. Начало в № 589, 591
Обсуждать крайне двусмысленные фигуры братьев Грегора и Отто Штрассеров нужно, не упуская из виду сказанные в 1932 году слова Эдгара Юлиуса Юнга — одного из идеологов консервативной революции (еще одной ипостаси солидаризма). Незадолго до прихода Гитлера к власти он рассказал о том, как немецкие младоконсерваторы, в частности, кумир Отто Штрассера Меллер ван ден Брук, приближали приход нацистов к власти. «Незаметной постепенной работой, особенно среди образованных слоев, мы каждый день создавали предпосылки для того, чтобы народ отдал голоса нацистским кандидатам», — заявил он. В числе тех, кто занимался этой незаметной и постепенной работой, были братья Штрассеры.
Проиграв борьбу за власть внутри НСДАП, Грегор и Отто Штрассеры — эти активнейшие строители нацистской партии — обрели репутацию пострадавших от Гитлера «социалистов», а Отто Штрассер одно время даже числился среди «антифашистских сил». Поскольку после разгрома фашистской Германии вести борьбу против Советского Союза и коммунизма под знаменами фашизма, нацизма, национал-социализма стало невозможно, появился спрос на антигитлеровский фашизм. И тут бренд «пострадавших от Гитлера» Штрассеров оказался очень кстати.
Грегор и Отто Штрассеры родились в семье судебного чиновника средней руки Петера Штрассера, где кроме них в семье было еще трое детей: Пауль, Ольга и Антон. Грегор родился в 1892 г., был самым старшим ребенком в семье, Отто был младше его на пять лет. Отец семейства уделял много времени самообразованию, читая труды историков и экономистов.
Петеру Штрассеру не нравилось то, что происходит в современной ему Германии. Свои представления о новой Германии Штрассер-отец изложил в книге «Новый путь», которую, чтобы не рисковать карьерой государственного чиновника, издал под псевдонимом Пауль Вегер. По мнению одного из братьев Штрассеров, Пауля, оставившего свои воспоминания, корни мировоззрения Грегора и Отто нужно искать в мировоззрении отца, основанном на христианском социализме, но не марксистского, а националистического толка.
Какими бы ни были взгляды Петера Штрассера, результаты семейного воспитания налицо — Грегор и Отто приняли активнейшее участие в строительстве нацистской партии, самый младший из детей, Антон, стал офицером гитлеровской армии, муж сестры Ольги был полковником вермахта. Из семейной «идиллии» выделяется лишь Пауль, ставший монахом-бенедиктинцем.
После окончания гимназии Грегор пошел учиться на фармацевта, поскольку учеба была недолгой, а профессия аптекаря — высокорентабельной. Отто окончил реальную школу в Мюнхене, но деньги на его высшее образование появились в семье только в 1914 году, на пороге Первой мировой войны. Неполных 17-ти лет Отто, вслед за братом, пошел на фронт добровольцем. Через три года Отто получил офицерское звание и закончил войну обер-лейтенантом. На долгие годы Отто сохранит привычку носить револьвер при себе и хвататься за него по любому поводу. Грегор дослужился до звания первого лейтенанта и был награжден Железным крестом обоих классов за храбрость.
На пороге демобилизации оба брата участвовали в ликвидации Баварской Советской республики в составе добровольческого подразделения фон Эппа. Братья Штрассеры были представителями того немецкого юношества, которые, по меткому выражению немецкого писателя и идеолога немецкого консерватизма (солидаризма) Эрнста Юнгера, «побывали в аду, а фаустовский человек даже из ада привык возвращаться не с пустыми руками».
После демобилизации Грегор, как и планировал, стал аптекарем в баварском Ландсхуте. Но это была лишь одна, официальная, дневная сторона его жизни. Вечером Грегор — талантливый оратор и организатор — активно занимался спасением Германии от «коммунистической заразы». Он строил отношения с националистическими кружками и собрал под своим руководством добровольческое подразделение из 2 тыс. бывших фронтовиков «Штурмовой батальон Нижняя Бавария», в котором была даже своя артиллерия. В этом же батальоне служил Генрих Гиммлер. Позднее Грегор сделает его своим личным секретарем, а затем сменит на Иосифа Геббельса. Впоследствии оба ближайших соратника предадут Грегора Штрассера, перебежав на сторону Гитлера.
Собрав вокруг себя фактически частную армию (или, как сейчас говорят, ЧВК), Грегор, по сути, стал хозяином Нижней Баварии. Однако он понимал, что его армии необходима политическая надстройка. В 1920 году Грегор ее обрел. Поняв, что взгляды Гитлера в большой степени отвечают его чаяниям, он и его соратники присоединились к Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП). В партии была создана первая гау — региональная организация НСДАП по Нижней Баварии и первое подразделение штурмовиков (СА) за пределами Мюнхена. Грегор Штрассер стал первым гауляйтером НСДАП.
Иными словами, благодаря Грегору Штрассеру нацистская партия распространила свое влияние за пределы Мюнхена, именно он превратил маргинальную на тот момент региональную организацию Гитлера в общегерманскую. Грегор Штрассер был с Гитлером во время пивного путча 8–9 ноября 1923 года. А после освобождения из тюрьмы Грегор, избравшись в рейхстаг, получил возможность бесплатно ездить на железнодорожном транспорте, что было очень важно для организационной партийной работы и одновременно давало Грегору существенное преимущество перед Гитлером, у которого такой возможности в то время не было.
К концу 1920-х годов Грегор стал вторым человеком в партии, получил особые полномочия и расставил на должности гауляйтеров своих сторонников. Грегор остался с Гитлером даже после того, как из НСДАП вышел его брат Отто. Формально Грегор покинул НСДАП только в 1932 году, незадолго до прихода нацистов к власти в Германии, и только потому, что в клановой борьбе за власть внутри партии он проиграл своим бывшим сторонникам — Гиммлеру и Геббельсу. Но об этом чуть ниже.
Что касается Отто Штрассера, то, приняв участие в уничтожении Баварской Советской республики, он демобилизовался и решил получить высшее образование. В июле 1919 года он поступает в Мюнхенский университет. Германия была разорена Первой мировой войной, и родители были уже не в состоянии помочь ему материально, поэтому первую половину дня Отто Штрассер изучал юриспруденцию в стенах университета, а вторую половину — работал стенографистом в парламентском корпункте. В его рабочие обязанности входила и подготовка парламентских новостей для социалистических газет, то есть Отто получал журналистский опыт, который позднее поможет ему в создании нацистской печати и написании речей для брата Грегора.
Как пишет страстный апологет Отто Штрассера корреспондент британской газеты The Times Дуглас Рид, увидев, что даже интенсивные курсы при университете «до отказа набиты девушками, евреями, теми, кто не ходил на фронт», Отто пришел к мысли о необходимости защищать интересы студентов — бывших фронтовиков.
Для этого Отто Штрассер создал Лигу студентов — бывших военнослужащих. В 1920 году он становится членом Социал-демократической партии Германии (СДПГ), активно пишет о социальных проблемах бывших фронтовиков в центральный печатный орган СДПГ «Форвартс!» («Вперед!»), затем становится членом Республиканского союза руководителей.
Здесь начинается двусмысленность, которая далее будет пронизывать всю биографию Отто Штрассера. Как пишет сам Штрассер в своей книге «Гитлер и я», в 1919 году, то есть еще до вступления в СДПГ, он со своим другом, крупным идеологом немецкого солидаризма Меллером ван ден Бруком, основали «Июньский клуб», который после смерти Меллера стал носить название «Немецкий клуб господ». Этот влиятельный теневой политический клуб, оппозиционный Веймарской республике, стал идейным центром немецких младоконсерваторов («солидаристов»). Собственно, члены клуба и вели ту самую «постепенную, незаметную работу» по фашизации Германии, о которой писал Э. Ю. Юнг.
Оцените политическую гибкость Отто Штрассера: сначала он стал сооснователем правонационалистического, антиреспубликанского Июньского клуба, автором его печатного органа — еженедельника «Дас Гевиссен» («Совесть»), а затем вступает в социалистическую партию СДПГ, где активно подвизается на ниве журналистики. Это и есть национал-социализм.
Любопытно, что во время капповского мятежа в марте 1919 года братья Штрассеры оказываются в противоположных лагерях. Отто — командует «красной сотней» в Берлине, подавляя капповский путч, а Грегор со своим отрядом штурмовиков поддерживает путчистов в Баварии.
Поводом для путча стало одно из условий Версальского мирного договора, согласно которому Германия должна была сократить численность своей армии и ликвидировать добровольческие корпуса (фрайкоры). Это вызвало недовольство военных и консервативных кругов, поднявших вооруженный мятеж. Сначала путчистам сопутствовал успех — они заставили правительство Веймарской республики бежать из Берлина. Самопровозглашенный рейхсканцлер Вольфганг Капп — крупный прусский землевладелец, один из лидеров Пангерманского союза — пригласил кайзера Вильгельма II вернуться из Нидерландов на императорский трон. Однако вскоре военные потеряли контроль над столицей Германии. На многих предприятиях Берлина социал-демократам удалось поднять рабочих на политическую забастовку, которая парализовала город. Капп и сторонники монархии не смогли удержаться у власти.
Странным (на первый взгляд) образом борьба по разные стороны баррикад ничего не значила для личных отношений между двумя братьями. И вот почему: свою задачу правонационалистический «Июньский клуб» видел в идеологической работе с теми членами СДПГ, которые могут оказаться падкими на националистическую риторику. Эту задачу и решал Отто — он перетягивал недосоциалистов, примкнувших к СДПГ за неимением лучшего, к национал-социалистам.
В воспоминаниях Эдуарда Штадтлера — издателя «Дас Гевиссен», идеолога солидаризма и одного из организаторов убийства немецких коммунистов Розы Люксембург и Карла Либкнехта, — говорится о необходимости привлечь националистические круги из числа сторонников СДПГ на сторону готовившегося солидаристами и фрайкоровскими кругами переворота и установления диктатуры. А для этого важно было вести работу в военных формированиях СДПГ. Вот почему Отто Штрассер, который совсем недавно участвовал в подавлении Баварской Советской республики в качестве лейтенанта добровольческого корпуса генерала Риттера фон Эппа (Баварский стрелковый корпус), вдруг превратился в командира «красной сотни». И вот почему у братьев не было повода ссориться или рвать отношения друг с другом.
Однако товарищам Отто по социал-демократической партии и «красным сотням» его сотрудничество в «Дас Гевиссен» и восхищение идеями Меллера ван ден Брука не могли не казаться очень подозрительным. Сразу же после разгрома капповского путча в берлинской организации СДПГ Отто публично назвали провокатором. Отто Штрассер сработал на опережение и, не дожидаясь исключения из рядов СДПГ, вышел из нее сам якобы в знак протеста против нарушения Билефельдского соглашения.
Билефельдское соглашение — это соглашение, заключенное правительством социал-демократов за спиной Красной Армии Рура во время пролетарского восстания в Рурской области в марте-апреле 1920 года. Само восстание стало реакцией на капповский путч. В Билефельдском соглашении правительство Веймарской республики в обмен на прекращение огня и сдачу оружия дало рабочим целый ряд пустых обещаний, в том числе о частичной национализации предприятий, разоружении всех участников капповского мятежа. То есть Штрассер вышел из СДПГ, солидаризируясь с обманутыми социал-демократами рабочими Рура, восставшими против капповского путча.
Однако, уйдя из СДПГ, Отто остался участником «Июньского клуба» и стал не просто автором, а постоянным сотрудником журнала «Гевиссен». «Июньский клуб», разумеется, капповский путч поддерживал.
В начале 1923 года Отто Штрассер завершил свою учебу в Мюнхенском университете и пошел работать, но не в государственное учреждение Веймарской Германии (что было бы естественно для убежденного социал-демократа), а к своему бывшему взводному времен Первой мировой и по совместительству племяннику бывшего рейхсканцлера барону фон Хертлингу. Теперь фон Хертлинг стал директором крупнейшего спиртпроизводящего концерна «Хюнлих-Винкельхаузен». После небольшой практики Отто Штрассер сначала стал директором филиала концерна в Саксонии, а затем правой рукой барона в Берлине.
Тем временем дела у его брата Грегора в НСДАП шли в гору. В 1925 году Грегор Штрассер добился от Гитлера некоторой политической независимости национал-социалистического движения на севере страны и начал активно создавать там новые ячейки НСДАП. В Северной Германии была хорошо развита промышленность, и на предприятиях трудилось много рабочих, тяготеющих по своим политическим взглядам к коммунистам и социал-демократам.
Еще во время избирательной кампании 1924 года Грегор заметил, что нацистские лозунги и партийная программа НСДАП, более известная как «25 пунктов» в Северной Германии, плохо воспринимаются людьми. Грегор Штрассер, будучи превосходным организатором и оратором, не был идеологом. Тогда он обратился к брату Отто, который охотно откликнулся на его призыв, вступил в НСДАП (!) и активно занялся политическими разработками, продолжая дело Меллера ван ден Брука — теоретика «консервативной революции» (солидаризма), о котором мы подробно рассказывали в предыдущей статье.
Отто и Меллер ван ден Брук — сооснователи «Июньского клуба» — часто встречались и бурно обсуждали различные политические проблемы. Отто Штрассер стал одним из первых, кто прочитал его труд «Третий рейх» — библию консервативной революции, в котором говорилось о праве Германии на экспансию и формирование мира. Капитализм и буржуазия Меллеру ван ден Бруку были ненавистны, но критиковал он их с позиции сословного общества.
Меллер ван ден Брук дал немецкому консерватизму новый импульс в условиях, когда правонационалистические круги Германии уже не могли игнорировать популярность коммунистических идей. Для того чтобы дискредитировать идеи марксизма и классовой борьбы и привлечь рабочие массы к идее нации, Меллер ван ден Брук начал играть на левом политическом поле, пользуясь лексиконом своих политических оппонентов, но вкладывая в их терминологию иное содержание. Так, под «революцией» он подразумевал приход к власти праворадикальных кругов силовыми средствами, под «социализмом» — немецкий (национальный, корпоративный) социализм. То есть социализм, очищенный, по завету Освальда Шпенглера, от марксизма — социализм без классовой борьбы, диктатуры пролетариата и интернационализма. И очень понятно, почему эти слагаемые так мешали солидаристам: классовая борьба и диктатура пролетариата грозили правящей элите потерей власти, а интернационализм помешал бы направить население на войну за жизненное пространство.
Пользуясь приемами Меллера — выхолащиванием слов, неясными формулировками — Отто составил идеологический «микс» из консерватизма, национализма, социалистических терминов, с которым было легче наращивать численность нацистской партии на севере Германии. Излишне говорить, что эта идеология не имела ничего общего с социализмом и не выходила за рамки «фелькишской» демагогии («фелькише» — культурно-политическое движение в Германии, которое адаптировало для широких масс и пропагандировало им идеи национализма, пангерманизма, геополитики, антисемитизма, социал-дарвинизма и феодального романтизма).
«Некоторые ранние нацистские лидеры, такие как Грегор и Отто Штрассеры, апеллировали к недовольству рабочего класса, надеясь отучить немецких рабочих от их привязанности к существующим социалистическим и коммунистическим партиям», — говорится в материале The Washington Post от 2020 года «Правые должны прекратить ложно утверждать, что нацисты были социалистами».
Уже в феврале 1926 года к Бамбергской партийной конференции Отто Штрассер составил свою программу НСДАП. И хотя она не была принята, ее содержание дает важное представление о политической программе солидаристов.
Центральным пунктом штрассеровской программы была ликвидация парламентаризма и введение «органической сословной системы».
В разделе «Культурная политика» первым пунктом шел «еврейский вопрос», который формулировал следующее требование: «Все евреи, приехавшие в Германию после 1 августа 1914 года, подлежат выдворению в шестимесячный срок».
А ведь апологетами штрассерианства утверждается, что «хорошему» Отто Штрассеру, в отличии от плохого Гитлера, вовсе был не свойственен антисемитизм. Всё дело в том, что Отто Штрассер умерил свой антисемитизм лишь в эмиграции, когда возникла необходимость получать финансирование на борьбу c Гитлером от еврейских антифашистских организаций.
В 1929 году выходит программная статья Отто Штрассера «14 тезисов немецкой революции». Под немецкой революцией он имеет в виду приход нацистов к власти непарламентским путем. Это, кстати, было одним из пунктов разногласий Отто Штрассера и его сторонников внутри нацистской партии с гитлеровскими сторонниками в Мюнхене. После провала пивного путча Гитлер хотел, чтобы НСДАП пришла к власти парламентским путем, а Отто Штрассер настаивал на силовых методах. В этом состояла его «революционность».
«Немецкая революция отказывается от эксплуатации и угнетения других народов и наций, она хочет ни больше ни меньше, чем достаточного жизненного пространства для молодой немецкой нации, в значительной мере признавая, что глубочайшие противоречия между несправедливостью одних и правами других народов и наций могут решаться только посредством войны, которая является волею судьбы», — писал в статье Отто Штрассер.
Вот образчик штрассеровской формулировки: он отказывается от эксплуатации других народов, одновременно объявляя войну за жизненное пространство молодой немецкой нации. Не значит ли это, что остальные нации, на чье жизненное пространство претендует Германия, должны быть попросту истреблены или на худой конец согнаны со своей территории? Не напоминает ли это пресловутый гитлеровский план «Ост» по истреблению русских? Вопрос, естественно, риторический.
В «14 тезисах» сказано, что немецкая нация, охватив всех немцев центральной Европы рамками сильного государства, должна стать хребтом и сердцем Белой Европы. По Штрассеру, в задачи немецкой революции входит борьба «против расовой дегенерации, чужеродного засилья».
«Немецкая революция борется с господством еврейско-римского права, выступая за германское право, которое стало бы мостиком к немецкому человеку и его чести, признавая и отдавая должное неравенству людей», — пишет Отто Штрассер.
Таков был «социализм» по-штрассеровски.
(Продолжение следует.)
