«За девять лет геноцида Донбасса украинская сторона наполнила нас болью и гневом»

Интервью с Ольгой Тимофеевой, членом Совета Федерации от Севастополя в 2014–2019 гг.

Может, отказаться от украинства в 2014 году хотели и немногие. Но с этими немногими бандеровцы поступили предельно жестоко. Об этой жестокости помнят, обсуждая, например, вопрос украинского языка.

Корр.: Ольга Леонидовна, как Вы оцениваете инициативу Минпроса о преподавании украинского языка в российских школах?

Ольга Тимофеева: Считаю, что на данном этапе, этапе проведения СВО, ставить вопрос о системном преподавании украинского языка в российских школах является (употреблю мягкую формулировку) контрпродуктивным. В большой материковой России подобная инициатива будет вызывать отторжение и раздражение у граждан как фактор возможного сговора и предательства. Как прямое подтверждение периодически появляющихся вбросов о формировании «обновленной украинской государственности на освобождаемых территориях». На новых освобожденных территориях рана еще слишком кровоточит. Вводя в школьное расписание предмет «украинский язык», будем усугублять эмоционально-психологическую нестабильность наших сограждан.

Корр.: Как быть с детьми на освобожденных территориях, которые учились на украинском и плохо знают (или совсем не знают) русский?

Ольга Тимофеева: В Минпросе, принимая решение о преподавании украинского языка в российских школах, должны были прежде всего определиться с целью предлагаемой инициативы. Заявляемая цель о том, что преподавание украинского языка необходимо для адаптации детей на освобожденных территориях, является ложной. Так как изучение украинского языка, при плохом знании русского, не обеспечит полноценного изучения предметов, которые будут преподаваться на русском языке. Не нужно самим себя обманывать.

Для максимально щадящей адаптации детей новых регионов к российской системе образования необходимо увеличить количество часов на преподавание русского языка и русской классической литературы, на начальном этапе на предметах естественно-научного цикла вводить словарики-подсказки, включающие базовый набор терминов по предмету. Период адаптации для полноценного смыслового понимания текстов на русском языке не будет длительным, так как украинский и русский язык принадлежат к одной группе языков.

Корр.: Как Вы оцениваете ситуацию с украинским языком как факультативом в Крыму и других регионах России?

Ольга Тимофеева: Выбор факультативного предмета в рамках Государственного стандарта Российской Федерации, предусмотренного учебной программой учреждения образования, является правом ученика, его родителей. К вопросам преподавания украинского языка как предмета учебной сетки или факультатива, считаю, можно будет вернуться после достижения всех целей и задач специальной военной операции. Но прежде чем украинский язык начнут преподавать в школах нашей страны, необходима работа научных коллективов. Необходимо очистить украинский язык от полонизмов и галицизмов, от той галицийско-польской деформации, которую претерпел язык на протяжении лет «украинской независимости», то есть восстановить классическую форму украинского языка.

Корр.: Если Минпрос принимает ошибочные решения по преподаванию языков на освобожденных территориях и не только, то кто и как может (должен) его контролировать?

Ольга Тимофеева: В текущей ситуации проведения СВО вопросы, относящиеся к социально-политическому и эмоционально-психологическому состоянию общества, должны прорабатываться на уровне Совета безопасности. При этом вопрос не обязательно вводить в фокус широкого общественного внимания: например, для порицания Минпроса или определения вины чиновника. Необходимо снимать в рабочем порядке любые спорные инициативы, работающие на раскол нашего общества.

В день выезда севастопольской делегации в Москву 17 марта 2014 года было принято решение и аккуратно были сняты атрибуты украинской власти на территории Севастополя. Эти атрибуты, как и ряд памятников, которые вызывали раздражение у севастопольцев, были упакованы и отправлены на Украину. Так Севастополь прощался со своим украинским прошлым. Мы старались разойтись с Украиной спокойно, без неприятия и ненависти. Это был март 2014 года. За девять лет геноцида Донбасса украинская сторона наполнила нас болью и гневом.

Да, «народ не виноват», «язык не виноват», но должно пройти время. А прежде всего необходимо выполнить все поставленные СВО цели и задачи.