Рейтинги школ. Куда двигают отечественное образование?
Чиновники от образования самых разных рангов сейчас не скупятся на заявления, что качество образования непрерывно улучшается. Например, министр просвещения Сергей Кравцов 1 сентября 2022 года заявил, что современная российская школа якобы использует всё лучшее, что было в советской и российской школах. Однако мы также знаем, как ряд идеологов образования, включая специального представителя президента Российской Федерации по цифровому и технологическому развитию Дмитрия Пескова (тезки пресс-секретаря президента), откровенно рассказывали о проекте реализации «школы двух коридоров». То есть школы, в которой только небольшая часть учеников будет получать достойное образование, а остальные станут довольствоваться минимально необходимыми знаниями. Примерно о том же заявлял и Герман Греф, который предлагал давать детям не знания, а навыки.
На что же на самом деле направлена трансформация отечественных школ? Ведь запущенный «эксперимент» по цифровизации идет полным ходом в нескольких регионах, а что планируется получить на выходе — заявляется крайне невнятно. Однако если проанализировать принципы оценки результатов деятельности учебных заведений, многое становится ясно. Мы провели анализ подмосковной системы рейтингов средних школ.
Правительство Московской области регулярно публикует рейтинги школ, это один из важных для них показателей, которые представляются с большой помпой и на которые ориентируются сами чиновники. Примеров тому множество. Самый свежий: в подмосковном правительстве несколько раз торжественно заявили, что в области не осталось школ «в красной зоне». В частности, об этом было объявлено на совещании у губернатора. Что стоит за этими словами, не пояснялось, но мы попробуем разобраться. В основе, конечно же, лежит система рейтингов.
Методика расчета рейтингов уже менялась не раз, очередные изменения были утверждены первым заместителем министра образования Московской области Еленой Михайловой 29 января 2021 года. Давайте разберемся, как проводится рейтингование школ. Не будем сейчас подробно разбирать структуру каждого показателя, а также объективность оценки. Для начала важно понять направленность.
Показатели, на основе которых рассчитывается рейтинг, разбиты на два блока: показатели результата ® и процесса (P). И тот, и другой показатели нормируются и приводятся к своим шкалам. Ниже дан перечень этих показателей с указанием максимального балла в скобках. Максимальный балл — это и есть «вес» показателя. В обеих группах максимальный балл может быть равен 70, еще 10 баллов может быть начислено за отсутствие штрафов (о них отдельно).
Вот перечень показателей и таблица пересчета, описанная в методических рекомендациях областного Минобра (рис. 1). В скобках указано максимальное число баллов, которые может принести показатель.
«Показатели результата»
R1 — ЕГЭ (25)
R2 — ОГЭ (10)
R3 — Функциональная грамотность (5)
R4 — Всероссийская олимпиада (20)
R5 — JuniorSkills, НТИ/ НТИ Junior и Абилимпикс (5)
R6 — Олимпиады и творческие конкурсы (5)
«Показатели процесса»
Р1 — Участие в олимпиадах (5) (баллы даются за количество участников).
Р2 — Кадровый потенциал (10)
P3 — Образовательные комплексы (10)
P4 — Инновационная деятельность (10)
P4 — Социальная активность (5)
P5 — Экономические показатели (30)
Таблица фактически нужна для «огрубления» показателей, а нам она позволяет видеть всю систему баллов.
Самое главное, что можно сказать сразу, так это что собственно образовательные успехи занимают незначительную часть рейтинга: всего 35 баллов из 170: 25 за ЕГЭ и 10 за ОГЭ. Причем даже в разделе ЕГЭ баллы не обязательно «чистые», за собственно образовательные успехи школьников: там предусмотрен повышающий коэффициент 1,2 за образовательные успехи детей-инвалидов. Но даже если пренебречь этой уловкой, получается, что рейтинг, по сути, не может служить оценкой качества массового образования, раз важнейший из показателей образования — результаты итоговых экзаменов — занимают в нем чуть более 20%!
Есть, правда, еще баллы за косвенные показатели, которые можно с натяжкой назвать показателями качества образования. Например, это баллы за «функциональную грамотность». Говоря попросту, функциональная грамотность — это когда человек смотрит в книгу и видит не фигу, а что-то полезное, то есть когда формально грамотный человек умеет еще и применять свои знания. Показатель на самом деле достаточно важный, но поскольку в задачи школы де-факто не входит развитие функциональной грамотности, странный.
Чтобы понять, как можно эту функциональную грамотность развивать, достаточно посмотреть старые советские учебные пособия и развивающие книги для школьников, где, например, тригонометрия объяснялась на практических примерах: как измерить ширину реки, стоя на одном берегу и наблюдая дерево примерно известной высоты на другом берегу и тому подобные. Ничего такого в современных учебниках нет и близко. В этом смысле неудивительно, что этот показатель «весит» всего пять баллов.
А вот следом идут баллы за всяческие олимпиады и другие конкурсы — аж на сумму 30 баллов. Почему этот показатель не может считаться показателем качества всего образования? Во-первых, дети могут не принимать участие в конкурсах по самым разным причинам. Например, потому, что их личные графики не укладываются в графики олимпиад, потому что родители не могут обеспечить такую возможность (скажем, участие в олимпиаде потребует наличия компьютера, а в семье его может не быть), или сейчас для участия в олимпиадах начали требовать согласие на использование избыточных объемов персональных данных, а семьи могут быть против этого — да мало ли еще причин.
Но самая главная причина состоит в том, что наше образование не ориентировано на подготовку всех школьников к олимпиадам, оно просто не имеет таких ресурсов. Повышенный интерес к олимпиадам в очередной раз вскрывает тренд на сегрегацию в отечественном образовании, о котором откровенно говорил несколько лет назад упомянутый выше Дмитрий Песков. Он утверждал, что в настоящее время уже развертывается охота корпораций за талантливыми учениками, которых будут превращать в «новых рабов» (термин Пескова), а их «владельцев» Песков назвал «людиардерами», то есть предпринимателями, для которых эти рабы и есть главный капитал. При этом прогнозировалось, что образование будет подстраиваться под запросы таких корпораций и делиться на элитарное и массовое. Элитарное, для юных талантов, будет качественным, а остальных загонят в дешевое цифровое гетто.
Заинтересовавшимся откровениями Пескова и других оформителей нового рабовладения рекомендуем прочитать опубликованные РВС статьи «О дивном новом цифровом образовании», данная же статья иллюстрирует, как именно строится система образования под новое рабство. То, что строится именно она, отчетливо видно из рейтинговой системы. Разберем оставшиеся параметры.
Первый параметр второй группы (R1) — участие в олимпиадах — из той же серии, что и предыдущие. Баллы школе присваиваются в зависимости от количества участников олимпиад: чем больше, тем лучше. С точки зрения «кадрового пылесоса», о котором говорил Песков, через олимпиады должны быть пропущены все школьники, для того, чтобы отсеяв «таланты», дальше отслеживать и развивать преимущественно их.
Кстати, эта работа уже последовательно ведется: в Московской области создана и развивается система лицеев и гимназий как элитных учебных заведений, а есть еще и суперэлитные, такие как «Физтех-лицей им. Капицы» или областная гимназия им. Примакова — именно эти учебные заведения дают больше всего победителей олимпиад — и это не благодаря тому, что педагоги этих учебных заведений настолько талантливы, что могут из каждого ребенка сделать вундеркинда. Нет, в эти заведения ведется жесткий отбор, причем в гимназию им. Примакова, например, победители и призеры Всероссийской олимпиады зачисляются бесплатно — в отличие от остальных учеников. В результате в 2021/22 учебном году в Подмосковье учащиеся Физтех-лицея стали 75 раз победителями олимпиад, за ним следовал физмат-лицей № 5 с 23 призерами, а замыкала тройку лидеров гимназия им. Примакова, ученики которой 14 раз выигрывали олимпиады. Большинство остальных школ имели менее десяти призеров.
Следом идет «Кадровый потенциал». Это показатели участия и побед педагогов и администраторов школ во всяких конкурсах. Можно предположить, что данный критерий из той же серии, и в конечном итоге вся система будет работать как «кадровый пылесос» в областной системе образования. Ведь если проводится работа по концентрации в отдельных точках «вундеркиндов», то надо туда собирать и лучших преподавателей. А как иначе?
Но если развивать элитное образование, то на всем остальном надо экономить. Одно из направлений экономии — это создание образовательных комплексов, то есть объединение нескольких школ под одним руководством. Мы уже писали о том, что в комплекте с объединением школ идет их цифровизация как инструмент дальнейшей экономии на образовании тех, кого система не считает ценным ресурсом. В таком случае логично такой процесс поощрять: и мы видим в системе рейтингования школ показатель под индексом P3 — школе (а вернее, комплексу) присваиваются баллы за то, что это комплекс. Причем дополнительные баллы даются за то, что комплекс территориально разобщен: три балла даются, если между корпусами «комплекса» более пяти километров! Совершенно очевидно, что разобщенность корпусов комплекса — это не про качественное образование, а про что-то совсем другое. Например, про дистанционное образование под предлогом эффективного использования кадровых педагогических ресурсов.
Еще 10 баллов школа получает за инновационную деятельность. Но не за собственные инновации, а за то, что служит экспериментальной площадкой для федеральных и региональных проектов. Одна из таких инициатив — это ШПД, так называемая школа полного дня.
Еще пять баллов — за социальную активность, то есть за вовлечение школьников в различные федеральные организации и программы, целью которых заявлено воспитание детей, а также за посещение музеев.
И, наконец, 30 баллов (самый «увесистый» показатель, отметим) — за экономические достижения школ. Действительно, что может быть важнее для учебного заведения? В этом показателе учитывается, например, «доля поступлений от приносящей доход деятельности», а также «доля фонда начисленной заработной платы работников за счет средств от приносящей доход деятельности в общем фонде начисленной заработной платы работников». То есть смысл этого показателя — в стимулировании деятельности, направленной в конечном итоге на экономию средств, выделяемых из бюджета.
Итак, мы видим, что система рейтингования школ Московской области направлена на оформление образовательной сегрегации и «оптимизацию» массового образования. То есть той самой системы, которую довольно откровенно расписывал упомянутый нами Дмитрий Песков и которая с позиций встраивания нашей страны в западный мир вполне логична, потому что для обслуживания сырьевой экономики много образованных людей не нужно. Подчеркнем, мы не считаем эту систему полезной и жизнеспособной, а также совместимой с жизнью нашей страны, но с точки зрения людей, которые считали путь встраивания России в Запад безальтернативным, она была логична — и ее строят, это отчетливо видно из анализа рейтинговой системы.
И ведь продолжают строить. На прошедшем 29 августа совещании губернатора Московской области Андрея Воробьева его заместительница Ирина Каклюгина, бывшая министр образования области, а ныне курирующая этот блок, объявила о новой системе мотивации сотрудников школ. Так, если школа находится в «зеленой зоне» (определяемой рейтинговой системой) 3 года подряд, директор получает +83 тыс. руб. ежемесячно; если менее трех лет — 53 тыс. руб.; учителя также получают доплаты — до 10 тыс. руб. ежемесячно. А школа в целом получает ежемесячно дотации до 20 млн руб. на школу в зависимости от числа учеников (в среднем, 4,5 млн). К удочке рейтингов оказалась подвязана увесистая экономическая морковка. Однако этот инструмент будет работать на дальнейшее ухудшение массового образования.
Если бы речь шла о развитии качественного массового образования, то логичнее было бы помогать отстающим школам. Ведь не секрет, что школы испытывают дефицит преподавателей, который только усиливается с годами. И не идут в учителя в том числе из-за низких зарплат. Получается же, что отстающие школы, где не хватает учителей, будут отставать еще больше, а деньги будут вкачиваться в «успешные» школы, куда, по всей видимости, должны бежать из отстающих лучшие учителя. Система направлена на усиление и закрепление неравенства школ под предлогом стимулирования качества образования.
Систему, ориентированную на дальнейшую сегрегацию образования, продолжают достраивать, как будто нет военной спецоперации, как будто Запад не объявил нашей стране вендетту. Мы сейчас отчетливо видим, что против России ополчился весь Запад, а союзников у нас фактически нет. То есть мы находимся в худшей ситуации, нежели СССР, который в свое время выиграл в космической гонке и гонке вооружений именно за счет качественного массового образования — и это было признано нашим главным конкурентом, США.
Напомним слова президента США Джона Кеннеди, сказанные им, когда он был еще сенатором, на выступлении перед выпускниками колледжа Лойолы в 1958 году:
«Русские выпускают в 10 раз больше инженеров, чем поколение назад, и в 2,5 раза больше, чем в США. Они готовят и выпускают больше ученых. По [имеющимся] оценкам, в течение пяти лет в СССР будет в три раза больше ученых и инженеров, чем у нас. Кроме того, их технические институты выпускают огромное количество инженерно-технических кадров. Хотя они и не являются полноценными инженерами, эти техники бесценны как для советских оборонных усилий, так и для программы иностранной помощи».
Кеннеди видел в таком массовом образовании опасность потери лидерства США, и когда эта опасность реализовалась (в виде выигранной СССР космической гонки), не просто повторил свою оценку, но и предпринял реальные шаги для того, чтобы перенять советский опыт и не позволить СССР укрепить свое лидерство. Предприняв эти шаги, США, как мы знаем, сумели выстоять и обеспечить себе лидерство на стратегических направлениях в области технологий.
А теперь уже Россия столкнулась с беспрецедентным вызовом, и развитие технологий — уже не вопрос национального престижа, а буквально — вопрос жизни и смерти страны.
Понимая это, президент РФ Владимир Путин заявил, что стране необходимо обеспечивать технологический суверенитет. Но как же он будет обеспечиваться при такой образовательной политике? К сожалению, пока, как мы видим, делается ровно противоположное тому, что необходимо. Остается только надеяться, что инерция мышления наших властей не окажется настолько велика, что приведет к гибели России.
