Почему надо выбирать между трудом мигрантов и заключенных?

Предложение директора Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) Александра Калашникова заменить труд мигрантов трудом заключенных, выдвинутое им 20 мая, до сих пор будоражит самые разные слои российского общества.

Ограничения, принятые в нашей стране для противодействия распространению так называемой эпидемии коронавируса еще в прошлом году, усложнили пересечение границы не только туристам, но и трудовым мигрантам, многим из которых пришлось покинуть территорию РФ. Через некоторое время «вдруг выяснилось», что на стройках по всей России не хватает рабочей силы — 1,5-2 млн человек, по оценкам вице-премьера Марата Хуснуллина. Кроме того, огромный дефицит рабочих рук обнаружился и в сельском хозяйстве.

Проблема оказалась нешуточной: в начале мая президент РФ Владимир Путин лично обсуждал ее с президентом Узбекистана Шавкатом Мирзиеевым и президентом Таджикистана Эмомали Рахмоном.

И вот, глава ФСИН заявил, что вместо решения проблем с возвращением в Россию мигрантов из Средней Азии лучше заняться организацией исправительных центров для осужденных, имеющих право на принудительные работы. По его словам, это позволит одним выстрелом убить сразу нескольких зайцев.

Во-первых, будет решена собственно проблема нехватки трудовых ресурсов.

Во-вторых, достойные условия труда (хорошая зарплата и проживание в общежитии или на съемной квартире — даже вместе с семьей) будут полезны и выгодны самим оступившимся. Да и сам труд будет для заключенных психологической поддержкой и спасением.

В-третьих, таким образом будет происходить социализация преступников — возможно, они даже останутся жить там, где будут работать, после отбывания своего срока.

И если пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков сразу дистанцировался от этой затеи, заявив, что идея новая, а потому требующая проработки и обсуждения, то министр юстиции РФ Константин Чуйченко назвал идею Калашникова правильной и немедленно перешел к практическим вопросам.

«В ближайших планах у нас — поднять количество исправительных центров и мест. <…> Нам очень интересны крупные инвестиционные проекты, где численность лиц, которые отбывают наказание в виде исправительных работ, будет составлять тысячу и более человек [а не сто, как сейчас — прим. ИА Красная Весна]. <…> Мы проводим переговоры с бизнесом, заключаем соглашения, активно работаем над этим», — заявил он.

Безусловные плюсы данной идеи, по мнению министра, заключаются в том, что осужденные смогут «не отрываться от социума» и одновременно «выполнять свои судебные обязательства и получать заработную плату».

Председатель Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Валерий Фадеев отметил, что при правильной реализации предложения Калашникова выиграют прежде всего сами заключенные. «Потому что сидеть за колючей проволокой без работы гораздо тяжелее, чем сидеть с работой», — пояснил он. Главное, чтобы осужденные добровольно соглашались на эти работы и получали за их выполнение зарплату.

Любопытно, что глава ФСИН сразу подчеркнул: предлагаемые им меры не будут иметь ничего общего с советским ГУЛАГом, однако многие этого не услышали. Или не поверили. Потому что значительная часть комментаторов раз за разом возвращалась к этому сравнению и твердила, что допускать повторения ГУЛАГа ни в коем случае нельзя.

Уже через неделю ВЦИОМ провел социологический опрос, взяв интервью по телефону у 1600 граждан России. Результаты опроса показали, что более двух третей населения России поддерживают идею привлечения заключенных к труду вместо мигрантов, пятая часть — не поддерживает, а десятая часть — говорит, что это зависит от статьи, по которой тот или иной преступник был осужден.

Отметим, что руководитель ФСИН прямо заявил: речь идет примерно о 188 тыс. заключенных (из 482 тыс.) — именно столько граждан можно привлекать к принудительным работам. Как это соотносится с тем, что нехватка рабочих рук исчисляется миллионами, Калашников не прокомментировал. Как, впрочем, и все остальные, поддержавшие его предложение.

Складывается впечатление, что слова «вместо мигрантов» используются как удобный повод для продвижения идеи привлечения заключенных к труду вне производственных объектов уголовно-исполнительной системы и их партнеров. Потому что идея эта не нова и уже не раз высказывалась чиновниками и политиками разных уровней.

Например, еще летом 2014 года об этом говорил замглавы ФСИН Олег Коршунов. В частности, он предлагал помощь своего ведомства в деле строительства Крымского моста и уборки окрестностей Сочи после зимней Олимпиады.

В 2015 году депутаты Госдумы от КПРФ предлагали использовать труд осужденных на стройках и в сельском хозяйстве — об этом их якобы постоянно просят сами заключенные.

В марте 2019 года председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко заявила, что труд осужденных можно было бы использовать в рамках муниципального и государственного заказа.

В феврале 2021 года губернатор Иркутской области Игорь Кобзев заявил замглавы ФСИН Анатолию Якунину, что в регионе можно привлечь заключенных на принудительные работы для строительства социальных объектов и инфраструктуры, а также объектов «Газпрома» и РЖД.

В конце апреля 2021 года правительство РФ обсуждало возможность привлечения заключенных к строительству инфраструктурных объектов Байкало-Амурской и Транссибирской железнодорожных магистралей.

Но во всех случаях речь идет лишь о нескольких сотнях или тысячах человек. А организация труда заключенных и обеспечение его законности потребуют значительных материальных ресурсов, подчеркивают юристы.