«Министров социального блока бросали в атаку на танки, но патронов не подвезли»

КВ: Сергей Феликсович, расскажите о Вашем отношении к смене правительства.

Сергей Черняховский: Если говорить системно, то убрали тех, кто все-таки работал, а сохранили и умножили число тех, кто работать мешал. Большие претензии по качеству работы были к экономическому блоку предыдущего правительства, поскольку он не мог обеспечить экономическое развитие. За счет того, что он не может его обеспечить, реально не выделялось достаточно средств для социальных направлений.

Получалось, что министров социального блока бросали в атаку на танки, но патронов не подвезли, танковые части не приняли. Дали курсантов, народное ополчение и старые винтовки, а впереди танковая колонна врага — их надо разбить и задержать. Они шли, задерживали, разбивали, заставляли отступить. А потом таких командиров снимают за то, что они не окружили и не уничтожили. А тех, кто не обеспечил поставку танков начинают хвалить, оставлять и назначать.

Тех, кто работал, принесли в жертву, чтобы сохранить тех, кто, по сути, был виновен в недостостаточно высокой эффективности решения задач.

На должность министра труда и социальной защиты назначен Антон Котяков, который ранее занимал пост заместителя министра финансов и отвечал за социальную сферу. Котяков пришел в Министерство финансов в мае 2017 года в период подготовки пенсионной реформы. Это тот человек, которому можно давать сферу труда и соцзащиты, или человек, которого надо увольнять?

Если говорить по Министерству образования, то назначение вызывает некоторый оптимизм, поскольку назначили все-таки профессионального человека, у которого вузовский стаж уже более 15 лет, и ему самому — около 40 лет. То есть он всю жизнь в этой сфере работает. С другой стороны, он из Тюмени и его присутствие в том или ином виде усиливает позиции Собянина.

Назначение же на должность министра просвещения Сергея Кравцова — просто ужасно. Экс-глава Рособрнадзора работал не по сути, а по формальным показателям, особенно когда дело касалось сокращения вузов. Кравцов не думал всерьез разбираться, какой вуз дает образование, а какой — корочки для дипломов. Шли проверки общих показателей по стране и по ним пришлось бы закрывать архитектурный институт и ряд других вузов культуры, потому что нормативы общие, списанные с западных, им вузы не соответствовали, например обеспеченностью помещения или литературой… Нечто подобное ожидает и среднюю школу.

В очередной раз в правительство ставят контролеров, по сути, надзирателей, выходцев из контрольно-надзорных структур. Во главе Министерства здравоохранения стал руководитель Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения, министром просвещения стал бывший глава Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки.

С другой стороны, к сожалению, назвать этот кабинет правительством технократов невозможно, потому что это в лучшем случае техно-бюрократы. Почему-то считают, что технократы — это те, кто не занимается непосредственно политикой. Технократ это тот, кто во главу угла ставит развитие производительных сил и новых технологий. Если премьер-министр отличился тем, что окутал всю налоговую сферу единой информационной системой, что хорошо и нужно, это не значит, что он технократ.

КВ: В своем послании Федеральному Собранию Владимир Путин внес предложение преобразить Госсовет и внести соответствующие поправки в Конституцию. Что вы думаете об этом?

Сергей Черняховский: Мы пока не знаем функции Госсовета, придумать можно разное. Какое место он займет среди исполнительной, законодательной и судебной власти? Непонятно. У Сен-Симона был такой орган — совет промышленников, наряду с парламентом и всем прочим, который должен был определять экономическое развитие. У нас это когда-то называлось ВСНХ.

Важно другое: те конституционные и политические изменения системы, которые предлагаются в данный момент, абсолютно не коррелируются с поставленной президентом главной задачей. Она заключается не в том, чтобы рывком к 2024 году выполнить все нацпроекты, а в том, чтобы создать политическую и управленческую систему, которая будет обеспечивать систему бесперебойного прорывного развития. Если стоит задача прорыва, то госсовет не структура прорыва, это структура развития. Тогда то, что предложил Путин нормально, понятно и здраво. Это структура стабильно развивающегося, обеспеченного общества, типа западных систем XX века.

Для того чтобы совершать какие-то прорывные действия, нужна другая структура. Не назначаются по согласованию с парламентскими комитетами Королевы и Курчатовы. Чтобы тебя утвердили в парламентском комитете, надо понравиться всем группам. Но для второго атомного проекта нужно не чтобы ты всем понравился, а чтобы ты смог работать и чтобы в тебя верило некое первое лицо, которое тебя прикроет.

Тогда встает вопрос. Либо поставленные задачи и политические изменения в принципе не монтируются одно с другим и это некая идеализированная затея, в которой делается все правильно, но не имеет единого стержня, единого смыслового наполнения. Либо задачи другие, например, быть структурой обеспечения так называемого «транзита» власти в 2024 году, что должно решать правительство и ему дан карт-бланш.

В любом случае, если Путин уйдет с должности президента и станет лидером партии, то все равно он будет первым лицом в государстве. Вот Дэн Сяопин не занимал первых постов, но фактическим был руководителем Китая.

Вообще весь более чем столетний республиканский период в России носитель высшей власти определялся не должностью, а умением пользоваться теми полномочиями, которые у него были. В разных ситуациях первым лицом был то генеральный секретарь, то председатель совнаркома.