Физики и лирики
Нет никаких сомнений, что дискуссия «физиков» и «лириков», которая велась в 1959 году в советской прессе, либо продвигалась, либо использовалась силами, желавшими свернуть Советский Союз с коммунистического пути. И наличие людей, вставших на сторону «физиков» в этой борьбе, допущенной партией, знаменовало собой первую ласточку, свидетельствующую о начале поворота в желанном для этих сил направлении.
Партия, допустившая такую дискуссию, показала свою неспособность (или нежелание) на деле реализовывать заявленное в программах. Потому что никто никогда не отрицал роль искусства в пропаганде и идеологическом воспитании масс, необходимом для построения коммунизма. В 1921 году Луначарский, выступая на X съезде РКП (б), говорил: «Экономические комиссариаты выдвигаются на первый план. Комиссариат просвещения считается не важным: Но ведь это смешно, товарищи! Входя на фабрику или завод, вы понимаете, что, кроме сырья, топлива и т. п., там еще есть человек, — и это самый важный ингредиент. Этого человека должен произвести Наркомпрос. Поэтому, с этой точки зрения, Наркомпрос — это коренной экономический комиссариат, и то, что он еще не вошел целиком в систему экономическую, это — громаднейшая наша ошибка. Наконец, все просвещение в коммунистическом государстве может быть только коммунистическим и никаким другим; все науки, все искусства должны быть пронизаны коммунистическим духом. И, наоборот, наш коммунизм нельзя себе представить оторванным от всего прежнего запаса культуры».
Роль искусства для идеологического воспитания трудящихся подчеркивалась на большинстве съездов партии, в том числе и на XXI съезде в 1959 году. Поэтому попытку противопоставить искусство сугубо прагматическим экономическим силам следует рассматривать, как минимум, как попытку проблематизировать необходимость идеологического воспитания.
Однако победа «физиков» над «лириками» означала бы для власти не только появление прорех в коммунистическом настрое общества, но и ослабление его потенциала. Потому что роль искусства в жизни общества не может ограничиться его использованием в идеологических целях. Сложно представить, как без помощи искусства можно воспитать творческую личность, которая необходима для реализации любых поставленных задач. Ведь с помощью литературы, музыки, кино, танца развивается воображение и чувства человека, а главное — способность его мечтать.
Русский публицист Дмитрий Писарев в работе «Промахи незрелой мысли» писал: «Если бы человек был совершенно лишен способности мечтать, таким образом, если бы он не мог изредка забегать вперед и созерцать воображением своим в цельной и законченной картине то самое творение, которое только что начинает складываться под его руками, — тогда я решительно не могу представить, какая побудительная причина заставляла бы человека предпринимать и доводить до конца обширные и утомительные работы в области искусства, науки и практической жизни». Ленин еще в 1900 году в работе «Что делать?», ссылаясь на данные слова Писарева, указывал на эту способность человека мечтать как на основополагающую при постановке и реализации трудных, на первый взгляд, невыполнимых целей.
«Сам мечтатель видит в своей мечте святую и великую истину; и он работает, сильно и добросовестно работает, чтобы мечта его перестала быть мечтою. Вся жизнь расположена по одной руководящей идее и наполнена самою напряженною деятельностью. Он счастлив, несмотря на лишения и неприятности, несмотря на насмешки неверующих и на трудности борьбы с укоренившимися понятиями. Он счастлив, потому что величайшее счастье, доступное человеку, состоит в том, чтобы влюбиться в такую идею, которой можно посвятить безраздельно все свои силы и всю свою жизнь», — писал Писарев о том, как мечта помогает преодолевать трудности.
А между тем об этой очень важной гуманитарной составляющей в развитии человека на съездах партии, формирующих директивы для развития общества, никто не вспоминал. К сожалению, приоритет развития технического образования перед гуманитарным возник не при Хрущеве. И даже всем известный тезис Ленина о необходимости учиться, прозвучавший на III Всероссийском съезде Российского Коммунистического Союза Молодежи 2 октября 1920 года, читался узко. Да, Ленин говорил: «Коммунистом стать можно лишь тогда, когда обогатишь свою память знанием всех тех богатств, которые выработало человечество». Но речь шла в первую очередь об усвоении нужных для строительства коммунизма фактах. «Нам не нужно зубрежки, но нам нужно развить и усовершенствовать память каждого обучающегося знаниям основных фактов, ибо коммунизм превратится в пустоту, превратится в пустую вывеску, коммунист будет только простым хвастуном, если не будут переработаны в его сознании все полученные знания. Вы должны не только усвоить их, но усвоить так, чтобы отнестись к ним критически, чтобы не загромождать своего ума тем хламом, который не нужен, а обогатить его знанием всех фактов, без которых не может быть современного образованного человека», — это из той же речи Ленина.
Сталин видел реализацию тезиса Маркса об уничтожении противоположности между умственным и физическим трудом в техническом образовании. В своей речи на Первом Всесоюзном совещании стахановцев 17 ноября 1935 года он говорил, что «уничтожения противоположности между трудом умственным и трудом физическим можно добиться лишь на базе подъема культурно-технического уровня рабочего класса до уровня работников инженерно-технического труда». Неудивительно, что техническое образование оказалось во главе угла. В Директивах XIX съезда партии по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951–1955 годы ставилась задача «приступить к осуществлению политехнического обучения в средней школе и провести мероприятия, необходимые для перехода к всеобщему политехническому обучению». Для гуманитарного образования таких привилегий не предусматривалось.
При этом использование искусства для пропагандистских целей, безусловно, способствовало развитию и искусства, и масс. Однако рассмотрение искусства исключительно в прикладном значении ограничивает его возможности для развития всестороннего человека. И речь не только о способности человека к целеполаганию и эффективной деятельности в выбранной отрасли. Ведь кроме развития воображения искусство, несомненно, способствует развитию и чувства прекрасного, и чувства общности, сопереживания. Об этом не говорили в советское время (во всяком случае, я этого не помню), но это было само собой разумеющееся, поскольку что же еще могло давать полноту жизни? Маркс именно об этом пишет в своих Экономическо-философских рукописях 1844 года. Именно для полной эмансипации человеческих чувств нужно было уничтожение частной собственности, которая все эти чувства угнетала — и за счет материальных бедствий человека, и за счет подавления всех остальных чувств чувством обладания.
Противопоставивший в 1959 году «физиков» и «лириков» друг другу советский кибернетик Игорь Полетаев утверждал: «общество, где много деловых Юриев и мало Нин, сильнее того, где Нин много, а Юриев мало». Речь шла о молодых людях, историю которых описал один из инициаторов дискуссии Илья Эренбург в газете «Комсомольская правда» — о бесчувственном и равнодушном к искусству Юрии и девушке Нине, которая порвала с ним, поскольку ее угнетала сухость и прагматичность любимого человека. По сути, Полетаев противопоставил разум — человеческой сущности, частью которой этот разум является. Он разделил цельного человека на части и оценил их, взяв критерием силу, которая, по мнению кибернетика, дают разум и логика обществу.
Победа в развязанной дискуссии «физиков» — прагматичных деловых людей, которые считают стремление человека к прекрасному устаревшим и оценивают людей по их вкладу в общественное могущество, означала бы полный отказ общества от коммунистической идеологии как идеологии, ставящей целью развитие человека. Такой подход мало чем отличается от антигуманистической практики, наблюдавшейся в гитлеровской Германии, где в образовательных программах оставляли лишь те предметы, которые могут быть использованы в дальнейшей практической деятельности и специализации, и развивались лишь те чувства, которые могли, на взгляд руководства, усилить общество.
В середине XX века в развязанной дискуссии о пользе «физиков» и «лириков» не оказалось победителей, поскольку у коммунистической идеологии было много сторонников. Но сегодня, в XXI веке, мы наблюдаем не просто попытки дискутировать о важности тех или иных сторон человеческой сущности для государства, а уже практическое внедрение технологии, исключающей участие чего-либо, кроме логики, в принятии важнейших решений в жизни общества, — так называемого искусственного интеллекта. Спор между «физиками» и «лириками» продолжается, и если первые победят, то искусственный интеллект превратится из инструмента, помогающего человеку, в инструмент, уничтожающий человеческую сущность. Ведь логика, на которой основана новая технология, не предусматривает человеческие чувства, которые пока что невозможно описать машинным языком. И это неизбежно будет сказываться при принятии «оптимального» решения машиной. Возможность ошибочных решений — лишь вершина айсберга, которая видна. Какие последствия наступят в обществе, где люди уже не будут нести ответственности за принятое машиной решение, можно только догадываться. Как минимум, они потеряют субъектность, а значит и часть своей человеческой сущности.
