Бросать профессию мультипликатора и идти в бой? Интервью с режиссером Давидом Саакянцем

Из самой тяжелой ситуации можно найти выход, если признать правду, как бы трудно это ни было. Приведшие к апатии десятилетия потребительства и распоясавшееся прозападное сектантство привели к власти в Армении патентованного предателя Пашиняна, который фактически сдал Карабах Турции, а потом надругался над армянским народом, выставляя виновником всех бед сам народ и его историю.

Ситуация в Армении не добавляет радости тем, кто ищет, что же в человеке способно сопротивляться постмодернистскому массовому обману. И всё же жизнь нельзя поймать в сети целиком. Она ищет себе дорогу, даже когда кажется, что положение безвыходное.

Армянский мультипликатор Давид Саакянц посвятил свое творчество народным сюжетам, народному духу. Первым полнометражным фильмом его студии стала экранизация армянской народной сказки «Анаит». Картина имела успех, студия получила финансирование на следующий фильм. С приходом Пашиняна ситуация изменилась и выход «Олимпионика», посвященного армянскому царю Вараздату, оказался под вопросом.

Друзья помогли Саакянцу закончить картину. Фигура победителя античной Олимпиады царя Вараздата позволила поговорить в картине о семье, о религии, о чувстве родины. Потом началась пандемия, а потом — война в Карабахе. Премьера откладывалась, и фильм увидел свет только сейчас.

В чем состоит личный ответ режиссера на происходящее в стране и каковы реальные ростки того, что сможет переломить ситуацию в Армении, Давид Саакянц рассказал в интервью нашей газете.

Корр.: Давид, как изменилась Ваша жизнь в связи с политической ситуацией?

Давид Саакянц: Я лично принимал участие практически во всех акциях протеста, во всех пикетах и так далее. Я практически сменил профессию мультипликатора на бунтаря. И эта дорога, позиция, которую я занимал три года, фактически привела к тому, что мне было сделано предложение вступить в команду второго президента Армении, первого президента Республики Арцах Роберта Кочаряна и войти в список людей, которые потом со временем могут оказаться в парламенте республики.

Для меня целью является организация, если можно так сказать, «процесса выздоровления» общества и страны. Потому что есть абсолютное ощущение того, что общество охвачено болезнью, которая распространилась на всю страну. Об этом свидетельствует наличие той категории граждан, которые, закрыв глаза вообще на всё происходящее, просто слепо идут за Пашиняном. И здесь действительно нужен глобальный процесс оздоровления, который будет охватывать все сферы.

Главная задача — это привести в порядок нашу истерзанную армию, которая сможет снова подняться с колен. Начать нужно хотя бы с усиления безопасности страны, потому что у нас на территории до сих пор находятся больше тысячи азербайджанских солдат. То есть не на спорных, как они считают, территориях — скажем, в Арцахе — а уже на территории независимой Армении. Наша власть не делает ничего, чтобы пресечь новые поползновения. Соответственно, первое, что стоит на повестке, — это вопрос безопасности.

Что меня, помимо безопасности, больше всего интересует и вдохновляет в будущей работе — это кардинальное изменение системы образования. Об этом уже идет речь в команде Роберта Кочаряна, причем не только о самой системе образования, но и о других сферах, в которых нынешние власти ведут или однозначно вредоносную политику, или крайне спорную.

Корр.: Давид, недавно в одном из интервью Вы сказали, что безразличие, которое имело место в мире во время войны в Нагорном Карабахе, потом проявилось в Армении (уже после окончания боевых действий) по отношению к собственным погибшим солдатам.

Проблема, которая актуальна не только для Армении. В чем причина такого отношения общества к теме Карабаха, которая всегда казалась краеугольной для Армении и для армянской политики, и что с этим можно сделать?

Давид Саакянц: Это, видимо, проблема всего человечества. Было очень обидно, что весь мир молчал, пока 44 дня уничтожался армянский народ. Всё шло к тому, чтобы смертей и разрушений было бы еще и еще больше.

Потом я понял, что армянское общество так же относится к проблеме Нагорного Карабаха, как и весь остальной мир. Поэтому нам грех жаловаться на них, мы оказались частью прогнившего мира потребления.

Корр.: Вы — человек культуры, воздействующий в первую очередь на души людей. Как, по-вашему, можно изменить отношение людей к тому, что происходит вокруг них? Какие ценности или идеи могут воодушевить людей и помочь преодолеть этот кризис человечности?

Давид Саакянц: Я думаю, в любом случае, как бы банально это ни звучало, наверное, надо вернуться к Богу, отказаться от всепоглощающего потребительства.

Как это сделать, я не знаю. Как избавить наших детей от этой болезни, с учетом того, что весь мир живет неправильно? Он живет неправильно, а мы будем жить правильно? Очень сложно, ведь потребительство действительно является бичом всего мира.

Даже страшные потрясения почему-то не пробуждают у людей инстинкта самосохранения: он просто выключается. Люди действительно просто сходят с ума, абсолютно, на полном серьезе. Я не знаю, что происходит с людьми.

Корр.: Пашинян по факту проиграл войну, тем не менее смог остаться у власти. Раньше казалось, что это невозможно — остаться в армянской политике, допустив такое в Нагорном Карабахе. После поражения были протесты, но сил оппозиции не хватило для того, чтобы сместить его с поста премьер-министра. Это та реальность, которая требует осмысления и какого-то преодоления. В чем причина, почему можно было так проиграть войну в Карабахе и после этого остаться у власти? Это же какая-то проблема в обществе, как Вы думаете?

Давид Саакянц: Безусловно, я и мои единомышленники, все люди, которых волновало происходящее, задавались этим вопросом не раз. Мы докапывались всё время до разных причин. Это транс, в который мы попали от исхода войны. Это просто повальная депрессия населения, это нежелание поверить в происходящее отчасти, может быть.

Ну и самое главное ― это то самое безразличие, о котором мы выше говорили. Что это было? Для меня это позор и парадокс. Парадокс, от которого я сам лично только отхожу. Я не могу найти оправданий подобному состоянию общества. Не могу понять, как можно было разрешить подобное мерзавцу, просто сдавшему страну. Причем он не просто проиграл — проиграть мог любой, даже самый сильный полководец может проиграть битву или войну, но сделать это достойно. А Пашинян 44 дня просто обманывал всё население, а в последующие семь-восемь месяцев играл, спекулируя на этих смертях. Устраивал какую-то клоунаду, преклоняя колено перед погибшими. Чтобы так бездарно и позорно проиграть, а потом просто хотя бы минимум не застрелиться, это надо быть конченой сволочью.

Одно из дел Никола Пашиняна, которым он успел заразить общество, — это ненависть ко всему прошлому.

Теперь каждый человек при любой возможности говорит о «прошлых», которые всё испортили.

Он с его политикой всё валит на предшествующих, причем, дай ему волю, он докопается и до средневековья и до того же царя Вараздата. Чуть ли не его вина в том, что сегодня мы в таком состоянии. И люди на это повелись. Не только в 2018-м, но и за 10–15 лет до этого шла просто тотальная пропаганда, которая заставляла людей поверить во все эти вещи, о которых он говорил, и что он сам умудрился не доказать. Когда этот идиот сегодня снова встает на митингах и говорит: «Я раскрою те дела, которых вы, народ, желаете скорейшего разоблачения», — никто не задается вопросом: «А что ты делал три года?» Если бы эти преступления были, то у тебя была возможность за три года наказать всех виновных по твоей версии. Почему же ты этого не сделал? В общем, парадокс какой-то.

Но какой-то процесс оздоровления все-таки идет. Люди перестали бояться высказывать свое мнение, потому что раньше за любую антиправительственную или антипашиняновскую публикацию в Facebook, статьи в газете или интервью, начинались просто помои. Фейк-фабрики моментально включались, нападали на инакомыслящих, и инакомыслящих заставляли заткнуться. В личных переписках стоял откровенный мат. Я просто стирал эти переписки, хотя, наверное, стоило сохранить их для следующих поколений.

Корр.: Тут, наверное, Пашинян превзошел самого себя, потому что он одно время говорил, что виноваты «бывшие». Потом, во время обострения на границе, мягко намекнул, что виновата Россия. А на одном из последних митингов он сказал, что это Бог отвернулся от Армении. То есть никак не он сам виноват во всем этом.

Давид Саакянц: Да. Якобы не он — неуч бездарный, а весь остальной мир виноват, вплоть до Бога.

Корр.: По результатам июньского соцопроса Gallup, политические силы Роберта Кочаряна и Никола Пашиняна набирают 20,6% и 22,4% соответственно, хотя у Пашиняна рейтинг падает, а у Кочаряна — растет. С чем Вы можете связать данные о всё еще достаточно высокой поддержке Пашиняна, если они отражают реальность?

Давид Саакянц: Я не очень доверяю информации Gallup. Это может специально делаться для того, чтобы та часть населения, которая поддерживает Роберта Кочаряна, спустила рукава, успокоилась немного. Я однозначно знаю, что действительно пошел процесс оздоровления и люди действительно выходят на улицу за второго президента.

Почему они сейчас это делают, и в чем отличие ситуации от той, что была несколько месяцев назад? Сейчас действительно появился единый лидер практически на всю оппозицию. Другие оппозиционные партии, конечно, тоже принимают участие, но самая яркая все-таки фигура — это фигура Роберта Кочаряна — человека-победителя, человека, который уже однажды был у власти и сделал огромное дело для поднятия страны с колен после первой войны. И в плане экономики, и в плане отношений с внешним миром, и в плане отношений с Россией, которая, на мой взгляд — самый важный игрок (в хорошем смысле этого слова) в Закавказье.

Россия является единственной нашей защитой от турецкой экспансии. Соответственно, может быть, именно сейчас народ встал на ноги и увидел того единственного лидера, который способен это сделать. Может, поэтому сейчас разница колоссальная. То есть она колоссальна даже по сравнению с тем, что было месяцем ранее.

Мягко отвечу вам на вопрос, кто поддерживает Никола Пашиняна. Достаточно посмотреть на лица людей, которые приходят на встречу с президентом Робертом Кочаряном, и на лица людей, которые приходят на митинг Пашиняна. Очень разные глаза у людей.

По-моему, сейчас колоссальную роль играет фактор электорального ядра Пашиняна. Я для себя определил его как некую политическую секту, где абсолютно сектантски относятся к своему лидеру. Ничто не обсуждается, ни один факт, Пашинян — это такой неприкасаемый, не обсуждаемая персона. То есть это — абсолютно сектантское отношение людей.

С учетом того, что количество сект в нашей стране безумно огромное, соответственно, прихожан этих сект тоже очень много, а в сравнении с населением страны оно просто губительно для нас, и, видимо, именно эти люди и являются частью электората Никола Пашиняна.

Среди религиозных сект, которые поддерживают Пашиняна, — «Слово жизни» и Свидетели Иеговы (организация, деятельность которой запрещена в РФ). У нас есть деревни, в которых Армянская апостольская церковь просто не имеет прихода. На воскресную службу там могут прийти один-два-три человека, все остальные при этом строем идут на различные сектантские сборища.

Корр.: Давид, как, по-Вашему, будут развиваться события в Армении после дня голосования 20 июня? Будет ли Пашинян пытаться действовать аналогично событиям 1 марта 2008 года и выводить своих сторонников на улицы? И что этому может противопоставить оппозиция в целом или блок «Армения» в частности?

Давид Саакянц: Я практически убежден, что он пойдет на обострение. Его главной целью в жизни было прийти к власти, и ему с ней расстаться будет очень сложно.

Это человек, который способен на всё. До сих пор он методично и пошагово повторяет всю свою клевету и обвинения в адрес «прошлых» властей. Я не исключаю, что он может поднять своих сторонников, охрану олигархов, которые служат ему, полицию, силовиков — он может поднять на защиту своего кресла.

Трудно угадать, что будет, но я уверен в победе блока «Армения». Абсолютно уверен в победе. Без фальсификаций, думаю, Пашинян не сможет выиграть на этих выборах и дальше уже ситуация будет складываться по мере того, что он сам будет предпринимать.

Корр.: По крайней мере уже многие силы заявили, что не войдут в коалицию с Пашиняном, а часть из них не исключила коалиции с Кочаряном при необходимости.

Давид Саакянц: Да, это прозвучало, это, конечно играет роль. Многое будет зависеть от того, удастся ли сформировать коалицию.

Но, как мы понимаем, этот мерзавец даже не собирается этого периода дожидаться, а просто намерен праздновать свой триумф. То есть у него нет вопросов, соберется или нет коалиция, он эти вопросы даже не рассматривает вообще.

Он собирает своих сторонников не после того, как все силы попадут в парламент. Он собирает их именно на следующий день после выборов. То есть заранее идет к тому, что он и только он — победитель на этих выборах. Видимо, придется окончательно бросать профессию мультипликатора и идти в бой, если понадобится.

Корр.: Как Вы оцениваете сейчас состояние армяно-российских отношений и какова их перспектива? Как оно должно быть?

Давид Саакянц: В последние годы российско-армянские отношения в катастрофическом состоянии. Не секрет, что у власти находятся силы, которые в свое время были оголтелыми и открытыми русофобами и всячески боролись против любого российского присутствия в Армении.

Поэтому, придя к власти, они вынуждены были пойти на какие-то хитрости, шустрости по отношению к России, что в принципе и привело к такому состоянию.

Они попытались поиграть в ту игру, которую они для себя представляли, очень часто подставляя взаимоотношения. Не саму Россию, а взаимоотношения с Россией.

То есть они сделали всё возможное, и сейчас, будучи у власти, продолжают будоражить в людях антироссийские настроения. Для меня это, конечно, неприемлемо. Неприемлемо хотя бы по тому факту, что сегодня российская армия фактически остановила разгром республики Арцах. Благодаря российской армии Турция не может в одночасье захватить всю нашу территорию.

Это, пожалуй, самый главный фактор, если говорить только о самых жизненно необходимых функциях, сведенных до минимума. Не говоря уже о более глобальных претензиях России к Армении в том плане, что нарушено очень много связей.

Я думаю, необходимо более активное российское присутствие в нашей стране, чтобы не повторился, не дай Бог, сценарий Украины или Грузии. Мы сегодня стоим на грани. Я думаю, после этих выборов окончательно решится также и вопрос российско-армянских отношений. Или мы полностью рвем с Россией и превращаемся в то, что глобалисты руками Турции хотят сделать из нас. Или же мы сохраняем свое достоинство и на нормальных человеческих отношениях, с уважением друг к другу, строим новую какую-то схему, по которой дальше будем существовать.

На самом деле выборы — это действительно вопрос жизни и смерти страны в целом и армянства в том числе.

Корр.: Что, на Ваш взгляд, должно помочь выйти Армении из того кризиса, который стал очевиден после проигрыша в 44-дневной войне в Нагорном Карабахе и последовавшими за этим событиями уже в самой Армении? Что может объединить и мобилизовать армянское общество? В чем должна быть основная идея подобного возрождения, если так уместно выразиться?

Давид Саакянц: Должна быть сформирована национальная идея, на основе которой будет строиться всё остальное. К сожалению, все последние годы у нас этой идеи не было в принципе. Какие-то зачатки были до прихода Пашиняна.

Это тоже одна из моих претензий к «бывшим» — отсутствие подобной идеи. Что-то пытались построить, но всё было сделано очень коряво и очень непонятно лично для меня. Поэтому здесь важно действительно понять национальную идею, и когда ты поймешь, в чем твоя основная идея, дальше будет проще работать.

Если не учитывать жертв, которые мы понесли в этой войне, то на самом деле встряска для нашего народа была неизбежна и, наверное, нужна. Эта встряска все-таки выявила очень и очень многое. Она оголила все наши слабые стороны. Обозначила и сильные. И вот тут самое главное — правильно сориентироваться и снова не впасть в самообман. Не повестись, а трезво оценить, что произошло. И начать исправление.

Мы как страна должны на следующий день после выборов начать исправлять ошибки — одну за одной, но правильно дав диагноз происходящему.

Если мы этого не сделаем, к сожалению, этот урок может оказаться не последним потрясением.