Британский закон о домашнем насилии поражает масштабами «семьи» и «насилия»
23 марта депутат Госдумы Оксана Пушкина заявила в интервью радиостанции «Говорит Москва» о рисках повышения уровня семейного насилия во время карантина, в очередной раз подтвердив свою репутацию рупора Запада: там об этом начали говорить гораздо раньше. Точно так же и отчаянно проталкиваемый ею закон «О профилактике семейно-бытового насилия» (СБН), который застрял в дверях Думы после яростных протестов общественности, является очевидной калькой с западных законов.
Этот процесс начался не вчера: закон о профилактике семейного насилия уже пытались протолкнуть в 2016 году. Не закончится он и в 2020-м, если только не будут приняты кардинальные меры борьбы с агентами влияния Запада, но в это верится слабо.
В связи с этим, если мы хотим понимать, какими инициативами может нас «осчастливить» в будущем западно-феминистское лобби в лице Оксаны Пушкиной, нам надо посмотреть на «наиболее передовой» опыт западных стран. А на звание самой передовой страны в сфере борьбы с домашним насилием сейчас явным образом претендует Великобритания. По крайней мере, именно так написано в новом законопроекте, который был внесен в парламент Соединенного Королевства 3 марта 2020 года. В пояснительной записке, опубликованной на официальном сайте британского правительства, закон характеризуется как «наиболее всеобъемлющий» из когда-либо вводившихся и «прорывной», а в качестве цели называется глобальное лидерство в деле искоренения насилия над женщинами.
Надо отметить, что у британцев есть все основания для того, чтобы претендовать на лидерство в насаждении феминистских ценностей, чему, главным образом, и служит эта показушная борьба с домашним насилием.
Среди ценностей, отстаиваемых современными феминистками, большую роль играют права сексуальных меньшинств. Поэтому нас не должно удивлять, что одним из выгодоприобретателей законопроекта является сообщество ЛГБТ+. В пояснительной записке к новому варианту закона отмечается, что в стране всего несколько организаций помогают пострадавшим от насилия представителям сексуальных меньшинств, да и у тех недостает средств. Правительство Великобритании предлагает это исправить путем финансирования таких организаций.
Другое принципиальное изменение в законе — запрет «насильникам» на участие в перекрестном допросе «жертв насилия». Мы берем эти термины в кавычки, так как привыкли думать в парадигме презумпции невиновности: человек считается невиновным, пока не доказана его вина. От этой нормы британцы де-факто отказались еще в прошлой редакции закона, когда ввели «защитное извещение» (protective notice), то есть письменный запрет на насилие.
Запрет может быть наложен на всякого, кого полицейский заподозрит в возможности (!) совершения насилия, а если вслед за этим стражу порядка покажется, что запрет может быть нарушен, то он имеет право арестовать «потенциального нарушителя» безо всякого ордера. Но если раньше, когда дело доходило до суда, у подозреваемого имелась хотя бы возможность полноценно защищаться от обвинений, то теперь сделан следующий шаг на этом пути: стороне обвинения запрещено даже задавать какие-либо вопросы «жертве». А как в таких условиях можно представить доказательства своей невиновности, если обвиняют, например, в «психологическом насилии»?
«Разве что все разговоры на диктофон записывать», — может развести руками читатель. Нельзя! С введением поправок в закон это уже будет подпадать под понятие «технического насилия», которое определяется как «использование персональных и домашних устройств, а также „умных устройств“ для контроля своих жертв». Напомним о нашумевшем случае с насилием в семье Джонни Деппа. Актеру удалось защититься от обвинений в насилии со стороны своей жены Эмбер Хёрд, представив аудиозаписи их ссор. Выяснилось, что Хёрд сама оказалась не белой и пушистой овечкой, а кто больше пострадал от насилия — Хёрд или Депп — еще неизвестно. У британцев, после принятия поправок в закон, такой номер уже не пройдет. Попытка предъявить видео- или аудиозаписи в качестве доказательств вполне может быть расценена как свидетельство «технического насилия».
Стоит напомнить, что в действующей версии закона, наряду с физическим и сексуальным насилием, имеются определения таких видов насилия, как «жестокое или угрожающее поведение» (violent or threatening behaviour), «контролирующее или принуждающее поведение» (controlling or coercive behaviour), «экономическое», а также «психологическое, эмоциональное и другое». Теперь, помимо «технического», вводится еще и «финансовое насилие».
Оно подается как расширение понятия «экономического насилия». Если последнее трактовалось как «существенное влияние на способность получать, использовать или сохранять деньги или другую собственность, а также приобретать товары или услуги», то «финансовое насилие» будет пониматься как покушение на свободу использования экономических ресурсов, к которым может относиться всё, что угодно, от пищевых продуктов до жилья. В качестве примера приводится запрет на использование автомобиля.
Таким образом, в британских семьях вводится самая широкая вольница, при которой никто никому поперек слова сказать не сможет. Впрочем, слово «семья» тут тоже стоило бы взять в кавычки, так как новый закон расширяет и это понятие. Теперь «близкими» будут считаться любые люди, которые имели интимные отношения, даже если это было давно, а также все родственники без разбору, включая детей. То есть совместное проживание больше не требуется для того, чтобы случаи насилия были признаны «домашними».
Для того чтобы прочнее внедрить все эти понятия в общество, предусмотрены обязательные уроки в школах. В начальной школе (primary schools, с 6–7 лет) планируется рассказывать детям про различные виды насилия на уроках семейных отношений, а в средней школе (secondary schools, с 12 лет) добавляются обязательные уроки сексуального воспитания, на которых, по всей видимости, будут рассказывать не только про сексуальное насилие.
Единственный, на наш взгляд, положительный момент в законопроекте — это инициатива по принудительному лечению от алкогольной и наркотической зависимости. Ведь даже в пояснительной записке к законопроекту указано, что почти треть насильственных преступлений в семье (29%) совершается под воздействием психоактивных веществ.
На борьбу с домашним насилием британское правительство выделило £100 млрд с 2016 по 2020 годы. Большая часть этих денег, £80 млрд, идет на создание различных служб поддержки жертв насилия.
Влетит Великобритании в копеечку и содержание дополнительного штата полицейских, разбирающихся в специфике домашнего насилия. Их должно быть набрано аж 20 тысяч! Немало для 66-миллионной Великобритании. Для сравнения, в 144-миллионной России в 2018 году насчитывалось 45 тысяч участковых инспекторов.
Оправданы ли такие затраты? Британцы считают, что да. Они скрупулезно подсчитали, сколько теряет их экономика ежегодно от домашнего насилия, и получили огромную цифру в £66 млрд! Для сравнения, расчетная величина ВВП Великобритании в 2019 году составляла £2,744 трлн, а бюджет на 2020 год составляет £928 млрд.
Из анализа законопроекта можно сделать несколько выводов.
Во-первых, внедрение драконовских норм регулирования внутрисемейных отношений идет поэтапно. Причем, несмотря на заявления авторов законопроекта, сомнительно, что это делается по результатам внедрения предыдущего варианта закона: между внедрением и предложениями по изменениям прошло меньше года. За такое время проанализировать действенность принятых мер затруднительно. Тем более что результаты неоднозначны, применение закона неоднократно приводило к скандалам, как в случае ареста обычной английской домохозяйки, на которую пожаловался ее муж-бодибилдер, обвинив в «психологическом насилии».
Во-вторых, происходит целенаправленное размывание границ этой борьбы. Начинавшаяся под лозунгами искоренения дискриминации женщин, эта борьба теперь ведется за права сексуальных меньшинств. Границы «семьи» раздвигаются до невозможности. А это означает, что под ударом оказываются любые более или менее тесные связи, включая не только родственные и интимные, но даже профессиональные. История Пласидо Доминго, которого работавшие с ним женщины спустя многие годы обвиняют в сексуальных домогательствах, — характерный пример.
Наконец, в британском варианте борьба с семейным насилием начинает напоминать историю про кашу из топора, в которой один из главных компонентов — это финансирование бесчисленных новых структур и организаций, как государственных, так и негосударственных, результатом деятельности которых будет не искоренение насилия в семье, а уничтожение самой этой семьи.
