Коллапс СССР и «майдан мозгов» на Западе. Интервью с замглавкома ВДВ 90-х

Пресекать вражду народов, начавшуюся после распада СССР, стало большой платой русских за потерю Союза. В Нагорном Карабахе, Абхазии, Южной Осетии Россия играла роль миротворца и как могла останавливала кровопролитие. Одним из исполнителей миротворческих миссий в непризнанных республиках стал первый замглавкома ВДВ в 1991–1997 гг. генерал-полковник Александр Чиндаров.

В должности начштаба 350-го гвардейского парашютно-десантного полка Чиндаров прошел Афганистан. В 1988 году 98-я дивизия ВДВ первой под его командованием прибыла на место страшного землетрясения в армянском Спитаке. Александр Чиндаров принимал участие в локализации конфликтов в Нагорном Карабахе и Южной Осетии, поочередно с генералами Алексеем Сигуткиным и Виктором Сорокиным руководил военно-миротворческой операцией в зоне грузино-абхазского конфликта в 1992–1993 годах, воевал в Первую Чеченскую. Награжден шестью орденами, в том числе орденами Абхазии и Южной Осетии, и двадцатью медалями.

Корр.: Когда Вы командовали миротворческой группировкой в зоне грузино-абхазского конфликта, Вас не удивляло, что совсем недавно два народа мирно сосуществовали и вдруг между ними начались такие ожесточенные конфликты?

А.Ч.: Я тогда миротворцем не был, нас, десантников, как говорится, в пожарном порядке туда передислоцировали самолетами, с тем чтобы остановить это кровопролитие. Это действительно были народы, которые жили как соотечественники в единой стране, наши отцы и деды воевали в одних шеренгах против фашистской Германии и ее сателлитов и тут... просто нужна была власть. В Грузии — Шеварднадзе хотел власти, а абхазский народ этого не желал, понимаете? И за это пошла бойня, близкая по уровню к тем фашистствующим государствам, которые были поражены вот этой чумой.

Корр.: Формально вы миротворцами не были, но ведь пришлось, так получается?

А.Ч.: Да, конечно, и миротворческой миссией пришлось заниматься. Мы и выводили блокированных жителей в районе Ткварчала, доставляли туда продукты питания и медицинские необходимое снабжение. И эвакуировали больных, беременных женщин, детей, стариков — всё это пришлось делать. Конечно, очень обидно, что такое произошло. И вот эти люди, которые оказались в ситуации, когда им светили какие-то должности, какие-то посты — они наплевали на общую историю, наплевали на традиции, наплевали на, я бы сказал, человеческий моральный кодекс и порядочность и начали любыми путями к этой власти стремиться. Но их сейчас уже нет, чего их обсуждать. Они уже все ушли в мир иной, окунув свои народы в кровь, в горе и в грязь. И едва ли когда-то народ будет их чтить, помнить этих Шеварднадзе, Китовани, Гамсахурдия.

Корр.: И всё же, простые люди, которым пришлось пережить те события — абхазы, осетины, народ Карабаха — что про них больше всего запомнилось? Есть такие образы, которые, даже спустя десятилетия, хранятся в памяти?

А.Ч.: Вы знаете, я как раз участник всех этих трех событий и мне запомнились беспомощные, ничего не выражающие лица матерей, жен, женщин преклонного возраста. Черные платки, черные, провалившиеся в глазницы глаза и земляного цвета кожа лиц. И такое горе, такая беда с ними приключилась — они попросту не верили происходящему ужасу.

Корр.: В конфликтах 80-х — 90-х годов, о которых мы говорим, принимали участие части Советской армии, доставшиеся республикам, получившим независимость, и стихийное ополчение. Не то — грузино-осетинский конфликт 2008 г...

А.Ч.: Мир, особенно западные страны, у них произошло единомоментное заболевание заразной болезнью, назвать ее, наверно, можно «майдан мозгов». Когда им говоришь: «это белое» про что-то действительно белое — они видят черное. Полную противоположность. Сейчас они пытаются натыкать каких-то батальончиков занюханных по периметру нашей России, со стороны Прибалтики, со стороны Закавказья. Я так скажу — чем больше они туда этих батальонов пригонят НАТОвских и на местах насоздают недоношенных, из местных подготовленных — тем больше будет у нас военнопленных.

Корр.: Почти 10 лет прошло после войны в Южной Осетии. Возможно ли в Южной Осетии повторение конфликта 2008 года, и защищает ли наше военное присутствие от таких повторений?

А.Ч.: У нас сегодня, наконец-то, действительно мощное руководство страны. И вот ту ошибку, которую допустило грузинское руководство в 2008 году — им лучше не повторять. Может быть, они и будут вынашивать какие-то планчики, козни и прочее, но у нас есть такие возможности и силы, у нас такие воздушно-десантные войска, которые не то что сделать — помыслить им не дадут, если они здравомыслящие люди, против Российской Федерации. Они сразу будут наказаны жесточайшим образом и навечно. В 2008 году их на место поставили — «принудили к миру». Но если в следующий раз они это безобразие совершат, я не исключаю, что могут быть введены войска «умиротворения», скажем так, и «вразумления», глубже на их территорию. Так же нельзя — мы не дадим издеваться ни над народом, который живет в России, ни над народом, который к России тяготеет. Они все, хоть и абхазы, осетины, но они граждане России, это их выбор был. Они сейчас граждане России, но живут на своих территориях — в Абхазии, в Осетии. Это выбор народа, никто не имеет права его за это осуждать. Потому тут вопрос очень серьезный и я думаю, что эту тему надо потихонечку, так скажем, не забывать, а... отправлять на пыльную полку истории.

Корр.: В каком-то смысле перевернуть страницу?

А.Ч.: Совершенно правильно — перевернуть страницу.

Корр.: Но ведь такие потрясения обязательно останутся в народной памяти?

А.Ч.: Конечно, это дело памяти народов, на территории которых произошли такие «маленькие войны». Это не вооруженные конфликты, не столкновения — это была «маленькая война» для абхазов, для южных осетин, для грузин это была «маленькая война». Но там же как на любой войне — такие же слезы, такое же горе, такие же потери, такие же неизгладимые последствия. И, конечно, люди будут помнить. Но этим республикам надо помогать, чтобы они развивались, чтобы молодежь там училась, создавать там ей возможность для дальнейшей деятельности и проживания. Сейчас ведь уже четверть века событиям тем, которые произошли в Осетии, в Абхазии, в Карабахе — это уже поколение выросло новых молодых людей — 25 лет! Люди начинают жениться, обзаводиться семьями — они уже стали взрослыми гражданами своих государств. И надо чтобы они, как говорится, развивались, крепли, занимались своим делом и по-братски, с благодарностью относились к великому русскому народу — к народу России, многонациональному нашему народу.

Корр.: Вы «по-братски» сказали про нас, а они когда-то снова смогут примириться, иметь добрососедские отношения или случившееся разделило их навсегда?

А.Ч.: Нет, я думаю, что нет. Абхазы никогда в Грузию не пойдут, осетины не пойдут. Потому что кровь — она разлучает навеки. Может быть, по прошествии полсотни лет возникнут какие-то движения, но я думаю, что назад они не вернутся ни за что.